Самый тёмный час

День сменился ночью, а за ним ещё один. Поднималось третье утро. К этому времени опустели две фляги из трёх. Нести их не было нужды – на последнем пути через сухую, измождённую долину путникам не могло бы встретиться ни родника, ни колодца. Несколько миль Сэм всё же упрямо нёс фляги, а потом оставил, сам понимая бессмысленность дальнейшего упрямства. Но всё же не выбросил, а бережно уложил между двух камней и одновременно попытался в голове приметить место – всё-таки фляги были эльфийские, жаль потерять. И, только отойдя шагов на сто, сообразил, что вряд ли уже когда-нибудь вернётся сюда за ними. Странно было это понимать. Слёз не осталось, без воды губы тоже покрылись сухой коростой. Оглядываясь на медленно бредущего позади Фродо, Сэм не раз замечал, как тот шепчет что-то, будто разговаривает с кем-то неслышимым и незримым. К счастью, Кольцо Фродо надевать больше не пытался. Что бы ни шептали ему голоса, Хранитель им не поддавался. При мысли об этом Сэм поёжился, словно от холода, хотя горячий воздух Ородруина не позволил бы замёрзнуть своим непрошенным гостям. В последний раз, проснувшись перед рассветом, Сэм долго лежал в полузабытьи и вдруг сам услышал ЭТО. Далёкий, но тягучий зов, звучавший на границе сна и яви: «Остановись… возвращайся… открой себя… тебе помогут… отзовись мне, и всё пройдёт…» В полнейшем ужасе Сэм очнулся от страшной дрёмы, резко сел и отчаянно замотал головой, пытаясь вытряхнуть слова из мыслей. Голос Врага, если это, конечно, был Он, а не предсмертные видения, звучал настолько убедительно, что на одно чарующее мгновение Сэм сам готов был Ему поверить. Поверить в то, что для них с Фродо ещё не всё кончено. Должно быть, Фродо в том же противостоянии оказывался гораздо сильнее его, Сэма. Хранитель даже смел спорить с Врагом, пусть мысленно, но продолжал ему сопротивляться. К середине третьего дня хоббиты выбросили последние отягощающие их вещи – кривой орочий кинжал, шлем и ремни. Фиал и меч Шершень, а также дар Владычицы Сэм сохранил: сердце обливалось кровью при одной только мысли о том, что этих драгоценностей коснутся орочьи лапы. Хотя нет, эльфийские дары орки тронуть не посмеют, но смогут поломать в припадке злости или просто выкинуть. «Однако, – подумал Сэм, – прежде им придётся снять их с моего охладевшего трупа». Хотя, вряд ли за этим дело станет. Мелькнула и другая, пугающая мысль – не скинуть ли дорогие реликвии в ту же Роковую Щель, что навсегда возьмёт себе Кольцо. Мелькнула – и уцепилась. По мере продвижения вперёд Гора всё разрасталась, нависала, заслоняя собой уже полнеба, словно чёрная злая туча за покрывалом серых облаков. Внутри скальных глубин она глухо ворчала подземным рокотом. В вечно укрытой тенью Ородруина долине, куда они ступили уже к вечеру, всегда висел белесый едкий дым. Он разъедал глаза и лёгкие, от беспрестанного неумолимого кашля, раздирающего грудь, ночь не несла успокоения и отдыха. С последнего привала стронулись задолго до желанного часа, когда сизый свет дня касался тёмного глухого неба, хоть немного развеивая гнетущий сумрак. В этот день взгляды Сэма чаще, чем обычно, обращались к скрытой за перевалом западной стране. Но это было лучше, чем безнадёжно пялиться вперёд, на восстающую в конце пути Погибель. Каждый с таким трудом совершённый шаг приближал их к ней, и отдалял навеки от друзей, чьи лица в памяти уже подёрнулись туманом забытья. Утро четвёртого дня принесло измученным путникам слабое облегчение – путь привёл на вершину холма, прочь от наполненной смрадным воздухом долины. Здесь, среди серых камней хоббиты осмелились устроить привал. Были доедены крошки эльфийских лепёшек. От высохшего листа, в котором они это время сохранялись, исходил слабый запах – он донёс до Страны Тьмы дыхание далёкого светлого Лориэна. У Сэма в груди сжалось сердце. Последняя фляга подарила каждому по паре глотков воды. Сэм жалобно послушал плеск во фляге – воды осталось чуть меньше четверти. Он сумрачно глянул на предстоящий им путь и подумал: хорошо бы преодолеть эти мили до вечера завтрашнего дня. Иначе… О том, что может быть иначе, он не решился даже мысленно произносить. Бессонная ночь и усталость заявили свои права – Сэм и сам не заметил, как стал клевать носом. Фродо с закрытыми глазами сидел, прислонившись к соседнему камню. Дремота овладела внезапно и неотвратимо, переходя в беспокойный сон, нарушенный вдруг резким тонким визгом, донёсшимся с небес. Очнувшийся Сэм успел толкнуть Фродо наземь и накинул на обоих лориэнский плащ. Сердце сковало прикосновение ледяного ужаса. Он почувствовал, как рука Фродо сомкнулась вокруг его левого запястья. Правой ладонью Сэм заткнул себе рот, чтобы не закричать дурным голосом. Полоснувшая волна тёмной воли поднимала внутри отголосок безудержной паники. Скорчившись под хрупкой защитой эльфийской ткани, два хоббита сотрясались от непреодолимой дрожи, из последних сил давя в себе желание выскочить из укрытия и бежать, спасаться бегством, не разбирая дороги. Лишь когда ощущение беспомощности ушло, и смертельная тоска выпустила душу из когтистой хватки, Сэм осмелился убрать руку ото рта – оказывается, он прикусил себе пальцы до крови. – Кажется, он улетел, мастер Фродо. Улетел… – Да, – прошептал Фродо. Выпутавшись из-под плаща, он осторожно сел. В сумрачном небе Сэм успел разглядеть удаляющуюся тёмную точку. Назгул держал путь на запад. – К Барад-дуру, - вдруг еле слышно проговорил Фродо. Сэм обернулся. Вторая точка удалялась севернее Горы, к счастью, закрывшей от их глаз шпиль Твердыни. – Нельзя не признать: нам с вами сильно повезло, – заметил Сэм. – Однако, что ж они так разлетались? – На запад Враг стягивает все свои войска, – отозвался Фродо. – Ты тоже это видел. Армия Мордора выступит из Чёрных Врат и пойдёт на Гондор… – Бродяжник… Арагорн, то есть, говорил ведь, что путь его лежит в Минас Тирит, – вспомнил Сэм. – Как вы думаете, мастер Фродо, должно быть, и наши друзья тоже с ним? Господин Пиппин и Мерри? Да и остальные тоже? Леголас и Гимли? – Должно быть, да… – взгляд Фродо тоже устремился к западу. – Я верю, что они живы и целы. Сейчас мы можем быть с ними только мысленно, Сэм. И можем пытаться не допустить их гибели… – Мы и не допустим, – подтвердил Сэм и снова огляделся по сторонам. Ему показалось, что на севере он разглядел ещё одну далёкую точку в небе, впрочем, сразу исчезнувшую. «Не глупи, Сэм, – сказал он себе. – Это – страна назгулов. Где им ещё летать, как ни здесь». Но в груди уже шевельнулось неприятное ощущение тревоги. – Я не слышу больше этих голосов, – вдруг произнёс Фродо. – То ли они больше не зовут, то ли я ослабел, что и не слышу… – Вот и хорошо, – мягко, словно успокаивая ребёнка, ответил Сэм. – И не нужно слушать их. Сам он не стал добавлять, что слышал что-то прошлой ночью – снова незримый голос звал во тьме, призывая к благоразумию. «Не сдамся, ни за что, – зло отвечал ему Сэм, хотя вряд ли незримый собеседник слышал его жалкую речь. – Буду идти, пока сердце не лопнет». К концу этого дня они прошли около десяти миль. Фляга опустела и была оставлена у камня на последней стоянке. Минула ночь, и настал новый день, пугающий своей предопределённостью. Сегодня они должны будут достичь цели – или погибнуть от жажды ли или от истощения. Удивительное дело, мысль эта на сей раз не принесла с собой страха, видимо, усталый измученный разум Сэма просто смирился с неизбежностью. – Пойдёмте, мастер Фродо, – привычными словами начал он этот день и протянул руку, помогая подняться. Фродо уцепился за его ладонь и пошатнулся, но удержался на ногах. – Я пойду, Сэм, я пойду… И он зашагал, но спустя сотню шагов, или чуть больше, Фродо осел на колени среди застывшего пепла, и его тут же укрыл полог дымного тумана, сочившегося из незаживших ран земли. Идущий впереди Сэм привычно обернулся, однако не сразу сообразил, что больше не видит позади себя сгорбленной плетущейся фигуры и испуганно вскрикнул. Фродо покачал головой. – Не могу больше, Сэм. Нужно передохнуть. Скованное цепочкой Кольцо выпало из-под рубашки и вдруг потянуло голову Фродо вниз, к земле, словно вес его увеличился в сотни раз. Фродо захрипел, тщетно пытаясь ослабить гнетущую хватку. Подоспевший Сэм едва успел подсунуть пальцы под цепочку и был поражён – она почти ничего не весила. Тогда он расстегнул замок цепочки. Мешочек с Кольцом упал в пыль, и Фродо только успел схватить его жадной ладонью. Сэм суматошно и испуганно отёр лицо рукавом. – Что же это такое, мастер Фродо? – Кольцо, – только и ответил Фродо, кашляя и растирая шею. Сэм поднял голову и посмотрел измученными бессонницей и дымом глазами вверх, к рдеющей огненным заревом Горе. – Оно будто чувствует что-то… Свою гибель, быть может? Или узнало место, где родилось? – Может быть, – безразлично ответил Фродо и попытался облизнуть пересохшие губы. – Здесь такой странный ход времени. Давай просто немного посидим. Сэм сел рядом. Голова была неприятно сонной и ватной. Кажется он даже задремал, убаюканный обманчивым ощущением минутного покоя. Но вздрогнул, просыпаясь, от кашля в собственной груди. – Не могу дальше, Сэм, – бормотал Фродо. – Сны будто кошмары… А кошмары будто страшная явь. Но хоть голос и впрямь затих. Я не слышал его больше. Смотри, смотри, вот странно, оно живое, – он вдруг уставился на руку с зажатой цепочкой. – Готов руку на отсечение дать, оно зовёт кого-то. Так радостно, так восторженно… Ведь оно так не вело себя, нет? – Вам это кажется, – неуверенно сказал Сэм. – И тот, кого оно зовет… Ох, лучше бы нам Его не повстречать. Фродо слабо кивнул головой. Сердце Сэма мучительно сжалось. – Знаете что, мастер Фродо, а ведь я глупый такой. Мне-то этот вес совсем ничего не весит. Я понесу вас. Он подхватил на спину тело друга – совсем лёгкое, и сам ужаснулся этой лёгкости. И пошёл, аккуратно ступая меж острых камней и думая только об одном: сумеет ли он добраться к цели прежде, чем сам упадёт здесь без дыхания вместе со своей драгоценной ношей. В такой близости от Ородруина небо утратило даже тот слабый сизый свет, что иногда пробирался из-за завесы, наведённой Сауроном. Трещины в земле становились глубже и шире. Некоторые приходилось обходить, ибо сил, чтобы перепрыгнуть их, у Сэма не осталось. Со дна трещин нередко поднимался отвратительно пахнущий дым, от которого темнело в глазах и перехватывало горло. Сэм прятал лицо в воротник, стараясь дышать реже, и в эти минуты двигался почти наощупь. Дорога, о которой говаривал Гэндальф, если и была где-то, то хорошо укрывалась среди бесчисленных скальных обломков, горных круч и слоя пепла. Единственным ориентиром в сумрачной мгле проклятого мира оставался увитый огненными жилами гигантский кипящий котёл, бурлящий впереди. В преддверии опускающейся ночи они приблизились к его подножью на расстояние всего в пару миль. Сэм ссадил Фродо с закорок у высокого зуба острой скалы и едва не рухнул сам подле него, но удержался: сел, устало обтёр рукавом своё пылающее от жара лицо. Вконец обессиленный он откинулся спиной на камень и разразился долгим приступом сухого кашля. Хрипящие спазмы что-то мучительно сжали в груди. Перед глазами от боли и изнеможения поплыли чёрные круги, Сэм потёр глаза ладонями, не давая слипаться векам, поднял голову, заставляя себя оглядеть нехоженый никем путь. Склон Горы был усыпан чёрными обломками скалы с блестящими, точно стекло, поверхностями сколов. На то, чтобы взобраться вверх, уйдёт несколько часов, и столько же потребуется отыскать ту самую тайную тропу, ведущую к сердцу Ородруина. По внутреннему чутью Сэма до рассвета осталось не так уж много времени. Если и выдвигаться, то сейчас, пока есть силы, иначе новый день может уже не наступить. – Надо идти, мастер Фродо, – прошептал он непослушными губами. – Нужно подниматься наверх. Фродо не отвечал, лёжа в глубоком забытьи. Горячий ветер шевелил грязные волосы на его затылке, рука бессильно покоилась на колене. Бездумный взгляд Сэма снова обратился к стороне, где сумрачными тенями виднелись пики Хмурых Гор. Он ни на что больше не надеялся и ничего не ждал, но в эту минуту как никогда почувствовал себя бесконечно одиноким. Далеко на западе исхода их миссии ждали друзья. Волновались и тревожились. Думал ли кто-нибудь из членов Братства, выступая некогда из Ривенделла, что путь Хранителя должен завершиться в месте достигнутой им Цели? Думал ли сам Сэм, что именно ему предстоит унести Фродо на вершину проклятой Горы? Унести к месту, где он – нет, они оба – вместе встретят свой конец. Это так несправедливо… Он чувствовал, как из его сердца вместе с силами утекает решимость. Ему суждено привести бессознательного друга к гибели – и никого вокруг на сотни миль, кто смог бы разделить с ним это бремя или хотя бы поддержать добрым словом. Сэм снова потёр глаза и посмотрел вокруг, собираясь с духом. Сизый туман стелился у подножья Ородруина, будто бы даже подгоняемый незримым ветерком. Особенно много тумана собиралось здесь – в низине, где путники нашли временное прибежище. Сэм присмотрелся – и что-то в неестественно спокойном лице Фродо ему вдруг очень не понравилось. Сердце окатило запоздалым холодом. В испуге он протянул руку и встряхнул друга за здоровое плечо. – Мастер Фродо! Против его опасений Фродо вдруг открыл глаза. И взгляд Хранителя впервые за долгое время был вполне ясный и осмысленный. – Сэм? – Мы почти пришли, мастер Фродо. Сейчас немного передохну – и станем взбираться. Я понесу вас. – У меня хватит сил… – покачал головой Фродо. – Спасибо, Сэм. Я пойду. Сам пойду. – Хорошо… – сам Сэм особой уверенности в собственных силах не испытывал. Но на Гору он пойдёт. А если нужно, поползёт на брюхе. Ручеёк мелких камешков вдруг стремительно побежал по склону откуда-то сверху, и Сэм вскочил на ноги, тревожно кладя руку на рукоять меча. – Нам бы лучше уйти отсюда, мастер Фродо, – прошептал он, глядя вверх. – Поищем другой путь. Я ничего не вижу, но вдруг там что-то наверху… Фродо встал, шатаясь, и опёрся на руку Сэма. Два хоббита прижались друг к другу и испуганно вгляделись в тёмное нагроможденье скал над своими головами. Озарённое огненными сполохами небо заливал зловещий багрянец. Сэм вцепился в ладонь Фродо. – Уходим отсюда, мастер Фродо! – тихо воскликнул он. – Скорее! Обойдём это место стороной. – Туда, – неожиданно твёрдым голосом ответил Фродо, указывая на узкое тёмное ущелье слева. Ещё раз оглянувшись через плечо, Сэм поспешил за ним. Откуда только взялись силы – в последнем мучительном рывке хоббиты преодолели сотню футов, отделявших их от чернеющей у подножья щели, и Фродо первым исчез среди нагромождения камней, за завесой повисших над землёй испарений. Сэм отстал на несколько шагов и нырнул следом, с разбега впрыгивая под защиту нависшей над головой скалы. Сослепу он не сразу рассмотрел дорогу и больно стукнулся коленом о выросший вдруг из темноты камень. Сэм охнул, припадая на здоровую ногу, и потёр ушибленное место. – Мастер Фродо! – окликнул он и огляделся. Оклика в ответ Сэм не дождался и осторожно двинулся вперёд наощупь. – Мастер Фродо! – тревожно позвал он снова, слыша, как затравленно и часто стучит в груди сердце. Ущелье оказалось узкой, не очень глубокой трещиной. Отвесные стены почти смыкались в двадцати футах над головой. Сэм осмотрелся. Впереди узкий проход сворачивал куда-то вправо и скрывался за скалой. Опять! Неужто он опять отстал и позволил Фродо уйти вперёд в одиночку! Сэм закусил губу от злости. Раздосадованный собственной глупостью, он что было силы припустил вперёд, одновременно не забывая поглядывать наверх. Кричать и окликать Фродо по имени он больше не рискнул – невесть почему тишину вокруг вовсе не хотелось потревожить. Сэм растерянно обернулся, опасаясь, что в суматохе пропустил позади какой-то скрытый лаз или щель, и вдруг захолодел под ощущением вороха ледяных мурашек, коснувшихся беззащитной шеи, не прикрытой воротом куртки. Резким рывком Сэм бросился к стене, беззвучно вынул из ножен меч и поглядел на лезвие – оно оставалось тёмным. Выставив Шершень перед собой, он медленно двинулся вперёд. Вот и поворот. Сэм выглянул из-за скалы. Тусклый сизый сумрак ущелья разбавляли крохи света, лившегося сверху, но и этого было достаточно, чтобы он сумел обозреть узкий проход. Пустой. Он хотел было позвать Фродо, но не успел вымолвить вслух и слова. «Ты шёл достаточно, Хранитель… выйди теперь ко мне…» Помертвев от ужаса, Сэм упал на колени. Шершень сам выпал из обессилевшей руки и зазвенел на каменном полу. Мир вокруг будто бы подёрнулся пеленой и выцвел. Застывший без движения воздух до краёв заполнило присутствие могучей чужой Воли; в жадном поиске добычи она яростно метнулась между скал, ища и отыскивая… Сэм припал к земле, в ужасе заслонил лицо руками и вдруг разрыдался. Пред властью этого Приказа отступала воля. Зови голос самого Сэма, он встал бы и уже пошёл покорно навстречу… Он чувствовал вокруг незримую и неслышимую поступь. Что-то неумолимо надвигалось. Сверху ли? Из-за скалы? Собравшись с остатками храбрости, Сэм взглянул сквозь пальцы, но увидел только свои собственные колени. Он скорчился у камня, не имея сил даже шелохнуться пред властью этой Мощи, накатывающей, точно бушующий поток. Сквозь оглушение, владеющее разумом, он услышал собственные сухие рыдания, острой болью режущие горло. Вот так… Выходит, здесь кончаются дороги? Столь долгий тягостный путь, исполненный лишений и страданий, привёл их с Фродо к этому месту, чтобы закончиться вот так? Фродо… Эта мысль вдруг придала разуму ясность и смахнула оцепенение. Рука словно сама собой потянулась к груди и коснулась кармана куртки. «Фиал Галадриэли!» – мелькнуло озарение и тут же разгорелось слабой искрой веры. «Хранитель жив… Ещё не всё потеряно!» Была ли в этом светоче заключена та сила, в чьей власти развеять мрак даже в проклятой Стране? За тонким стеклом фиала бился свет Эарендила, бессмертный свет Запада, сразивший Тьму древних времён! И, хотя за пеленой беспросветного мрака скрывались все звёзды и надежды, Сэм поднял руку с фиалом вверх и простёр навстречу надвигающейся отовсюду Тьме, мысленно взывая ко всем добрым силам, кто мог внимать маленькому слабому хоббиту из Шира, посягнувшему на славу, простите! - которая ему не принадлежит. О, Элберет Гилтониэль! Свет возгорелся, и, возможно, впервые за долгие столетия столь яркий отблеск заплясал по выступам камней, выбивая из сумрака острые грани скал. Сэм поднял светоч высоко над головой, а в другой ладони сжал рукоять Шершня. «Пусть приходят! Вот он я! Мастеру Фродо, может быть, достанет времени и сил, чтобы подняться на эту трёклятую Гору…» Он вскочил на ноги и, воздев руку над головой, с яростным воплем бросился к выходу из ущелья по тому самому лазу, каким пришёл. Прижимая светоч к сердцу, Сэм выскочил наружу и обернулся, чтобы увидеть, как над ущельем взъярился тёмный вихрь. Исполненный глубоким мраком, в отблесках злого огня тот поднимался к багровому небу, расправляя под облаками свои зловещие крыла. И ныне эти крылья простирались далеко, их тень скользила по верхушкам туч на Запад, за горные хребты, к светлым землям, чьи народы ещё не ведали беды. В этом отчаянном последнем рывке измученное тело исчерпало последние остатки сил и вдруг стало непослушным и безвольным. Сэм рухнул навзничь, ловя губами воздух. Лёжа на земле, он всё силился повернуть голову и взглянуть в сторону скал. Сумел ли Фродо скрыться? Пахнущий затхлостью туман стелился у самого его лица. От едкого вкуса Сэм захлебнулся кашлем, забился, пытаясь сделать вздох. Последнее, что он увидел, прежде чем завеса подёрнула оставляемый им мир, был горящий голубым огнём Шершень, лежащий в одном дюйме от его руки. Внутри, в грудном кармане своей куртки Сэм смутным отголоском ощутил что-то твёрдое. Уже спадая вниз, в бездонное чёрное забытьё, предшествующее покою, он вспомнил, что это могло быть: фиал Владычицы Золотого Леса, который он сумел уберечь.