***
- Если вы проиграете еще одну лиру - останетесь без штанов, - забирая свой выигрыш, предупредила Анет несчастного де Лоррена. - Вы точно родом из благородной семьи или вы дочь улицы? - со всей ненавистью ответил мужчина. - Так ловко жульничать осмелится не каждый. - Умейте проигрывать достойно, мой дорогой враг. - Я проиграл вам деньги, но одержал столько побед там, где вы никогда не сможете… - Вы пиявка, которую рано или поздно оторвут и вы умрете захлебнувшись в крови… - Довольно! - вмешался Филипп в их перепалку. Вокруг стола за которым играл Месье со своими “приближенными” собралась толпа. На игру им было совершенно плевать, их интересовала баталия между любовником Орлеанского и его верной подругой графине де Понтье. Шевалье не скупился на оскорбления и не сдерживал себя в высказываниях в сторону женщины, та в свою очередь парировала. Вообще, окружающие были поражены тем, как некогда сдержанная и наивная де Понтье, ставила на место фаворита Месье. Анет сильно изменилась. Она стала сильнее, влиятельнее и эгоистичнее в вопросах своего достоинства и чести. Шепоты за ее спиной не замолкали, но никто больше не смел смотреть на нее свысока или с снисхождением. Даже прихвостни Монтеспан старались лишний раз не сталкиваться с ней. Анет завоевала уважение своих врагов, обзавелась друзьями и поклонниками. Спустя столько времени она, наконец, влилась в жизнь двора и стала неотъемлемой его частью. - Стоит закончить нашу игру, - заключила де Понтье, сбрасывая карты на стол. - Простите Месье, но мне совесть больше не позволит так легко забирать ваши деньги. - Я не против, если они окажутся в ваших руках, мадам. Может мне стоит отдать свое состояние вам на сохранение? - ответил Филипп, бросив недовольный взгляд в сторону де Лоррена. - Какой ты все таки… Шевалье не стал договаривать, так как вокруг было слишком много посторонних ушей. Он лишь вскочил со своего места и решил ретироваться. За ним последовали пара прихвостней. Филипп поднялся следом и протянул руку Анет. Они вместе вышли из-за игрального стола и отошли к окну. Анет бросила короткий взгляд в сторону дверей в салон. В них показался Бонтан. Он выцепил графиню взглядом из толпы, но подходить не стал. Что-то обдумал и вновь ушел. - Мой брат весьма упрям, - произнес Филипп, не сводя глаз с напряженного лица графини. - У вас это семейное, Месье, - отозвалась Анет, отвернувшись к окну. Она чуть помолчала и добавила: - Простите, я не должна была… - Нет, ты все верно сказала. Мы же братья. Нам иногда даже нравятся одни и те же вещи. Анет, наконец, посмотрела на него и чуть улыбнулась. Хотя эта улыбка и выражала радость, на сердце де Понтье вновь было тоскливо и не спокойно. Хотя этот приговор на сердечные терзания она подписала себе сама. - Кстати о моем брате, - продолжил Орлеанский, - он отдал приказ подготовить все для большой охоты, дабы развеять скуку моей дражайшей супруги. Зачем подключать для этого весь двор, в толк я взять не могу, но… - Он протянул руку к Анет, и поправил локон ее волос, спрятав за ним открывающуюся ключицу. - Я счел, что это хорошая возможность подразнить его и подготовил для него сюрприз. - Надеюсь, он безвреден для вас. - Тебе любопытно что это за сюрприз? - Филипп хитро улыбнулся, а затем наклонился, чтобы прошептать графине на ухо. После услышанного смятение отразилось на лице де Понтье. - Разве это не весело? - Вы опять используете меня, чтобы подразнить короля. - Я хочу показать всем, какие мы с вами хорошие друзья… ну и недовольство моего брата будет приятным дополнением. Разве ты не хочешь тоже немного подразнить его? - Что об этом скажет ваша супруга? - Ее мнение меня не волнует. - Месье… - Он перебил графиню одним жестом, предупреждая, чтобы свою мысль Анет не продолжала. - Хорошо, будь по вашему. Лицо Филиппа осветилось радостью. Он схватил ее под руку и собирался куда-то утащить за собой, когда в то же мгновение к ним подошла Софи. Поприветствовав Орлеанского, она обратилась к Анет и известила о том, что Лизелотта ожидает ее в часовне. Графиня была вынуждена покинуть общество Филиппа и последовать за Софи. Проследовав в нужную комнату, Анет аккуратно притворила дверь и вошла. Лизелотта была не одна. Подле нее стояла Мария-Терезия и держа за руки, давая какие-то наставления, но как только де Понтье оказалась в одном помещении с ними, их разговор прекратился. Анет склонилась перед королевой Франции и своей госпожой. Мария-Терезия чуть улыбнулась ей, а после вышла, оставив Елизавету-Шарлотту и Анет одних. - Подойдите, мадам, - подозвала к себе графиню принцесса Пфальцская. Де Понтье послушно подошла и опустилась вслед за госпожой на колени перед распятием. Лизелотта продолжила: - Хочу чтобы вы помолились со мной, тогда, быть может, Господь ответит на мою просьбу. Анет бросила на супругу Орлеанского тревожный взгляд. - Он непременно услышит ваши молитвы, - поддержала ее графиня. - Тогда и вы попросите, мадам… Попросите нашего Господа за меня, чтобы он помог исполнить мой женский долг… Анет была озадачена. Она в молчании склонила голову перед распятием. Лизелотта, выдержав небольшую паузу, продолжила: - И все же вы обманули меня, мадам. Вы утверждали, что мой супруг не способен полюбить женщину, но вы… вы стали исключением. - Анет хотела было возразить, но принцесса Пфальцская не позволила. - Не отрицайте. Прошу, будьте честны со мной стоя на коленях перед Богом. Я знаю, что он не прикасался к вам и не желал в страстном порыве. Ваша с ним любовь совершенно иного уровня. И именно это меня пугает. Такие связи очень тяжело разорвать. - Вы не можете знать ни мысли, ни чувства другого человека, - наконец, взяла слово Анет. - Простите мне мою дерзость, но от чего ваш разум вновь затуманили эти мысли? Разве мы уже не поставили точку в этом вопросе? - Почему вы отрицаете? - Что вы хотите услышать? - Правду, пусть и горькую. Они смотрели друг на друга. В глазах Лизелотты не было ненависти или хотя бы капли неприязни к де Понтье, в них лишь таилась глубокая печаль. Анет стало не по себе. Это дитя было так невинно и одиноко. “Столь светлый человек с чистым сердцем и благими намерениями не должен так страдать”, - подумала графиня. - Не буду держать на вас зла, Анет, - взяв графиню за руку, произнесла Лизелотта. - Вы мой первый друг при дворе и я этим дорожу. Я приму на веру все, что вы сейчас скажите. Анет открыла рот, чтобы ответить, но слова словно застряли в глотке. Принцесса терпеливо ждала, и все же де Понтье произнесла, шепотом, почти не слышно: - Я люблю… Но все это не имеет смысла. - Она вновь подняла на Лизелотту свои ясные глаза и уже уверенно продолжила: - Прежде я уже произносила эти слова, повторю их и для вас, мадам. Если Филипп будет искать моего общества, я не оттолкну его. Простите, но это не в моих силах. - Хорошо. Я поняла. - Отозвалась принцесса Пфальская. Она похлопала Анет по руке и отпустила ее. Однако разговор заканчивать герцогиня не спешила, спросила: - А что же король? - На этот вопрос я не знаю, что ответить. - Возможно ли любить обоих? - Чаще всего мужчину и женщину связывает не любовь. - Тогда… - Мадам, вы не устали? Может вернемся в салон? - предложила Анет. - Нет, я еще побуду здесь. Но вы можете идти, графиня. Со мной останется Софи. Голова кружилась, Анет было душно. Все эти разговоры, признания вновь повергли ее сердце в трепет. Она бы предпочла оставить свои чувства в секрете ото всех, возможно, даже от самой себя. Но как это сделать в месте, где секрет может сберечь только мертвец? Ее чувства к Филиппу, даже после всего, являлись очевидной вещью. Было бы глупо отрицать привязанность к нему. Однако, эти чувства все же претерпели изменения. И виной этому стал король. Людовик был властный и эгоистичный, но мужчины все такие. Однако, он умел быть обольстительным. Рядом с ним любая женщина, чувствует себя особенной. С самого начала, Анет пугало его внимание, точнее последствия этого внимания. Но со временем, как и предупреждала Ан-Мари, ей стало это нравиться. Если бы Анет была столь же амбициозна и бесстрашна, как Атенаис, она бы сумела занять ее место? Возможно. Но этого нам никогда не узнать, поскольку графиня де Понтье была скромна и довольствовалась всегда тем, что имела. Лишь иногда желая чего-то большего, она в тайне молила Бога, после чего каялась и просила прощение. Находясь глубоко в своих мыслях, Анет, спеша по коридорам, не заметила идущего навстречу мужчину и, как следствие, столкнулась с ним. Она пошатнулась, отпрянула назад. Неизвестный успел схватить ее за руку, дабы предотвратить падение, однако в его помощи Анет не нуждалась. Устояв на ногах, де Понтье, наконец, взглянула в лицо своей преграды. Им оказался Дессель. - Это вновь вы, милая графиня. Вы меня преследуете? - с хитрой ухмылкой, произнес он. Анет предпочла проигнорировать его слова и, высвободившись из его захвата, она намеревалась продолжить свой путь, но ей вновь преградили дорогу. Дессель выставил перед графиней руку, заставляя остановиться. - Ваше бегство пробуждает во мне инстинкты охотника, - шепчет он, наклоняясь ближе к графине. - Кажется, вы спутали меня с одной из молоденьких девиц, которые ведутся на ваши пошлые речи. Сударь, подите прочь у меня нет желания общаться с вами. Произнеся эти слова, Анет терпеливо ждала, когда мужчина уступит ей дорогу, но Дессель не спешил отпускать ее. - Уверен, вы чудесно бы смотрелись со шпагой в руке. Так вы умеете фехтовать? Я бы с удовольствием обучил вас. - Так это вы надоедали мне этими записками? - Анет вновь одарила его хмурым взором. - Вам больше нечем заняться? Попросить короля подыскать вам дельце? - О-хо-хо, графиня оказывается столь влиятельная особа? Не знал. Думал, в этих стенах правит Атенаис. - Прикусите язык, Дессель, - пригрозила она. - Вам, мадам, я позволю звать себя “милый друг Фабрис”. Уверен из ваших уст это будет звучать особенно приятно. Он откровенно и бессовестно издевался над ней. Анет покраснела от злости и смущения. Прежде столь нахального мужчину она не встречала. Сдержав свой гнев, де Понтье холодно произнесла: - Я умею фехтовать, месье. Мой муж учил меня. Раз уж ваш интерес был удовлетворен, требую впредь не преграждать мне дорогу. Не желая больше слушать от мужчины ни одного слова, Анет оттолкнула его в сторону и продолжила свой путь. Дессель рассмеялся ей в след, явно оставшись довольным произошедшим.***
Служанки открыли дверь и впустили Жули в комнату Анет, которая стояла у зеркала с раскинутыми руками. Вокруг графини кружил невысокий мужчина и составлял таблицу мерок. Она удивилась, и поспешила спросить: - Что это ты задумала, милая кузина? - Это не я, - тут же отозвалась де Понтье, - все дело рук Филиппа. - “Филипп”... так спокойно зовешь его по имени, словно женой ему приходишь ты, а не немка. - Жули, не надо... Анет бросила на девушку рассерженный взгляд. Было правда неясно, что именно разгневало графиню: замечание по поводу Месье или же неуважение к Лизелотте. Девушка лишь пожала плечами и поставила в вазу букет цветов. Заметив их, де Понтье тут же потребовала: - Убери их. - Почему? Ты же всегда любила эти цветы. - Их запах… в последнее дни мне он не нравится. - Я специально нарезала их для тебя, чтобы порадовать, а ты… - Жули надулась. - Если хочешь, можешь выкинуть сама. Графиня тяжело вздохнула. Не желая обижать Жули, она решила потерпеть и смириться с присутствием сладкого аромата цветов. - Открой хотя бы окно, - попросила Анет и кузина послушно выполнила просьбу. - Я закончил, мадам, - произнес портной, собирая свои инструменты. - Все будет готово в срок. Я пришлю изделье со слугой. - Так что же это будет? - поинтересовалась Жули, умирая от любопытства. - Ничего особенного. Лишь маленькая шалость, - с улыбкой ответила де Понтье, так и не раскрывая задуманного сюрприза.