Милое исключение

Служанки тихонько перемещались по комнате, не желая отвлекать свою госпожу от занятия своим туалетом. Анет в последнее время стала прихорашиваться перед зеркалом дольше, чем обычно. Она по долгу выбирала ленты и украшения к наряду. Платья, заказанные у лучших портных, не утратили своей элегантности, став при этом немного откровеннее. Своему стилю женщина изменять не стала, лишь добавила чуть больше блеска и кокетства в образах, подчеркивая свои достоинства. Кто-то такие изменения приурочил к желанию удержать внимания короля, который вновь воспылал любовью к прекрасной Атенаис, подарившей ему ребенка. Другие уверяли, что графиня пытается задеть чувства Месье. Однако кто прав, а кто нет оставалось тайной, ибо графиня держалась холодно с одним и не проявляла на публике особого интереса к другому. Сегодня она не нравилась сама себе, от того не могла подобрать подходящий образ. Тяжело вздохнув, Анет откинула ленты, которые примеряла к прическе, в сторону. - Какое измученное выражение лица, - произнес знакомый голос. Де Понтье неохотно обернулась, взглянула на раннего нежданного и нежеланного гостя, который, самодовольно ухмыляясь, стоял в дверях ее покоев. Позабыв все правила приличия, заполучив при рождении в покровители наглость, шевалье де Лоррен прошел в комнату. Анет была в неприглядном виде, но зная, что его не привлекает женское тело, она нисколько не смутилась перед ним, лишь поправила сползшую с плеча ночную рубашку. - Мне больно смотреть, как вы стараетесь. Это напрасная трата времени, - остановившись позади графини и смотря на отражение в зеркале, молвил мужчина. - Никто все равно не оценит ваших усилий. Пускай улыбка не сходила с его уст, Анет подозревала, что не от хорошего настроения он явился к ней. Напротив, скорее после очередной размолвки, он ищет утешения в унижении других. И чье унижение доставит ему наибольшее удовольствие? Конечно, ее. Но идти на поводу де Лоррена она не желала. - Вы здесь, мой милый недруг, а значит усилия мои не напрасны, - она улыбнулась, глядя на него через зеркало. - Иначе бы вас здесь не было, разве не так? Ее слова очевидно его задели, но он умело сохранил лицо. - Я проходил мимо и вспомнил, что вот уже несколько дней вы остаетесь без должного внимания… - Как раз вашего мне точно не хватало, - язвительно отозвалась де Понтье. Шевалье ухмыльнулся, взял со столика декоративную шпильку и примерил ее к прическе графини. Вид ему не понравился, и тогда он предложил украсить волосы перьями. Анет отмахнулась от него, встала со своего места. Де Лоррен отшатнулся от женщины, полагая, что та может позволить себе рукоприкладство, но ошибся. - Маркиза вновь вернула короля к своей юбке, - продолжил он дразнить ее. - Что собираетесь делать? - Анет не ответила, направилась к ширме, где служанка копошилась с нарядами. Шевалье следовал за ней следом, рассуждая вслух: - О вас, конечно, слухи разные ходили, но чутье мне подсказывало, что они сильно преувеличены. К тому же, как я всегда замечал, в вас нет ничего особенного. Мадам, вы одна из многих, общество которых быстро надоедает. Подойдя к служанке, графиня потребовала затянуть потуже корсет. Де Лоррен замечая, что все его колкие словечки не задевают женщину, плюхнулся на софу и со скучающим видом стал наблюдать за силуэтами отражающимися на полупрозрачной ткани ширмы. - С вами совсем скучно, мадам. - Ваше общество я также нахожу мало приятным, мой дорогой недруг, - отозвалась Анет. - И сказать по правде, гадаю над тем, зачем вы посетили меня этим утром. Может, вас что-то беспокоит и вы не знаете с кем это обсудить? Тогда я готова удивить и согласиться выслушать вас. - Она вышла из-за ширмы в изумрудном платье с черным кружевом и расшитым корсетом. Взглянув на развалившегося мужчину с некоторым снисхождением, графиня продолжила: - Осмелюсь предположить, хотя в своем предположении я более чем уверена, что выговориться вы желаете о новоиспеченной супруге своего драгоценного любовника. - Не за чем о ней говорить, - возразил де Лоррен, - эта женщина не представляет угрозы. - Я бы не была так уверена... - Признаю, когда-то вас я счел опасной, но после понял, что ни одна женщина не сравнится со мной и моей любовью к Месье. Анет задорно рассмеялась, найдя слова мужчины забавными. Что именно ее так развеселило де Лоррена не особо интересовало, ведь он уже воспринял все в штыки и был готов спросить с нее за уязвленные чувства. - Как много чести, - наконец, отсмеявшись, ответила де Понтье. - Я та женщина, которая чуть не закончила твою любовную историю, де Лоррен. Но кто знает, может это далеко не конец? - Это смешно! - Вновь возразил мужчина, вскакивая на ноги. - Определенно, - согласилась она. - Однако, может стать вполне реальным. - Ах вы... вы... Мечтайте, мадам! - В итоге процедил он. Казалось, что шевалье был готов вцепиться в нее руками и разорвать на мелкие куски. Возможно так бы он и поступил, если бы не вошедшая в комнату служанка. Молодая девушка поклонилась, в руках она держала большую охапку белых роз, аромат которых быстро заполнил комнату. Служанка поинтересовалась, что ей делать с цветами. - Записка есть? - Спросила Анет. - Нет, мадам. - Тогда не имеет значения. Отдайте их. Пусть украсят ими залу или коридоры. - Девушка слегка изумилась, но перечить приказу не имела права. Когда та удалилась, Анет вновь обратила свое внимание на шевалье, все еще красного от раздражения. - Как видите, без поклонников я не осталась, так что впредь воздержитесь от проявления ко мне внимания. Оно не в радость ни мне, ни вам. После ее словах, де Лоррен все же соизволил удалиться, причем так поспешно, что на выходе умудрился споткнуться и чуть не упасть. *** Ан-Мари со скучающим видом выслушивала любовную болтовню очередного ухажера. Пока тот распинался о ее "невообразимой, богоподобной" красоте, женщина разглядывала людей в салоне. Особый интерес для нее представляла, конечно же, маркиза де Монтеспан, которая после рождения ребенка стала только краше. Женщина в окружении фрейлин и подруг рассказывала о заботе и любви короля. Ан-Мари, слыша обрывки фраз ее рассказа, невольно скривилась, но быстро опомнилась, и наградила сметенного поклонника благосклонной улыбкой. - Прошу простить меня, месье, - вдруг произнес кто-то, присаживаясь по другою сторону маркизы Дэлавуа. Обернувшись, в нахале, прервавшего чужую любовную оду, она признала маркиза де Мореля. - Нам с любезной Ан-Мари нужно обсудить одно дельце. - Что еще за дельце? - Не скрывая недовольство, потребовал объяснения поклонник. - Любовное, конечно. Но не спешите распыляться, уважаемый, - поспешил успокоить маркиз, - мой интерес далек от вашего. - Каков нахал, - тихонько пробормотала Дэлавуа, но все же уговорила своего любовника оставить их ненадолго. И когда тот ушел, она продолжила: - Ах, милый Обэ, если вы пришли просить о помощи, не лучше ли было начать с комплиментов? - Хитрейшая из хитрейших, вынужден просить вашего содействия в деле моем любовном. Женщина самодовольно ухмыльнулась, смерила его одобрительным взглядом и ответила: - Если вы все еще лелеете надежду добиться благосклонности моей прелестницы де Понтье, то советую похоронить ваши чувства, ибо вы не в силах тягаться с основными претендентами на ее сердце. - Должен признать, не этих слов я ждал от вас, мадам, - не скрывал маркиз своего разочарования. - Ведь как мне думается, в свете последних событий моя любимая впредь не интересна ни королю, ни его брату. Как следствие, с полученной репутацией при дворе ей не выжить, единственное решение брак. А я богат, не так уж стар, недурен лицом, и все еще страстен, как и в юношеские годы. Я составил бы ей отличную партию, так не считаете? - Если бы не репутация, вы бы на Анет даже не взглянули, - выпалила Дэлавуа. - И вообще, с чего вы взяли, что она впредь не интересна королевской чете? Или, быть может, месье знает что-то, чего не известно мне, ее самой ближайшей и преданной подруге? - Мы - придворный люд, закрываем глаза на многое, но за фаворитками короля следим в оба глаза. Разве вы не видите, что Монтеспан сейчас на несколько ступень выше всякой женщины при дворе. - Он понизил голос и добавил: - И даже самой королевы. - Они с маркизой огляделись, дабы убедиться, что никто не изъявил желания их подслушать. - А что уж говорить про мою несчастную возлюбленную? К тому же, с недавних пор у меня появился соперник помимо королевских особ, которому Анет отвечает взаимностью. - Если вы про мальчишку Лористона, то этот глупец лишь растрачивает наследство на то, чтобы украшать здешние залы цветами. - Ходят слухи, что она отказывается от цветов, но принимает в подарок украшения. - Что за чушь! - Ан-Мари была искренне возмущена таким заявлением. - Так говорят. - А вы горазды верить только слухам, - продолжала выражать свое недовольство маркиза. - В любом случае, я не намерена вам помогать, Морель. Не для вас с Лористоном я взращивала в этом котенке дикого зверя. - Мадам, сжальтесь надо мной. - Ступайте, Морель, ступайте, - отмахнулась от мужчина Дэлавуа, - ваша долгая компания нервируют моего симпатичного ухажера. Маркиз неохотно покинул женщину, которая беспощадно рушила все его надежды в "любовном дельце". *** Людовик в сопровождении своего камердинера шагал по коридорам дворца, направляясь в военный салон для встречи со своими министрами. В воздухе летал нежный и ставший ему ненавистным аромат роз. Цветы, которые постепенно заполняли залы и коридоры, Людовик заметил пару дней назад и решил поинтересоваться кто дал распоряжение на их размещение. Бонтан все разузнав, сообщил королю, что цветы эти предназначались мадам де Понтье от некоего молодого поклонника. Людовик принял эту новость вполне спокойно, однако со временем ревность стала брать верх, и постоянно попадающиеся на глаза цветы стали раздражать. - Бонтан, я же говорил, чтобы цветы убрали. - Я распорядился, сир, - отозвался камердинер. - Но думаю, стоит это обсудить с мадам. Его замечание, Людовик оставил без ответа. Однако ему было известно, что камердинер прав, и стоило бы встретиться с графиней, выказать свое недовольство, но государственные дела и де Монтеспан занимали все его время. - Ты оповестил Кольбера? - Оставив неприятную тему, спросил Людовик. - Да, сир, он будет ожидать вас после собрания. Король кивнул и свернул к лестницам, когда вдруг услышал знакомый смех. Он резко остановился, шагнул назад и взглянул на парочку, которая мило беседовала дальше по коридору. Кавалер по-видимому рассказывал что-то очень веселое, ибо его спутница игриво посмеивалась и радостно улыбалась. Той дамой, как он и полагал, оказалась Анет. - Кто этот месье? - Тихонько, дабы не выдать своего присутствия, поинтересовался Людовик. - Полагаю граф Лористон. Тем временем, пара закончила свою милую беседу и рассталась. Молодой человек с явной неохотой покинул свою спутницу, а та, в свою очередь, недолго проводила его взглядом, а затем направилась в салон. На ее губах все еще играла улыбка, когда, подняв взгляд, впереди она увидела короля. От неожиданности де Понтье вздрогнула, остановилась, но не растерялась и, сохранив лицо, поприветствовала Его Светлость поклоном. В ответ Людовик смерил ее суровым взглядом, но на это у нее был свой ответ. Анет выпрямилась и прошла мимо, словно в коридоре она встретила не короля Франции, а обычного придворного. Проводив женщину хмурым взором, Людовик вновь обратился к своему верному слуге: - Кажется, месье Лористону нечем заняться. Бонтан, я хочу видеть этого юношу у себя. - Как прикажете, сир. *** Когда Анет, наконец, появилась в салоне, Ан-Мари поспешила к подруге. Взяв женщину под локоток, маркиза потащила ее за собой к дальнему окну, где бы им никто не помешал посекретничать. Но прежде чем начать, Дэлавуа внимательно осмотрела свою подругу с ног до головы. - Надеюсь, это жемчужное ожерелье не подарок юного Лористона? - Наклоняясь, полушепотом высказывает свои опасения маркиза. - Помилуй меня, Боже. Я не принимаю от него цветов, а о столь дорогих подарках, требующих от меня ответных услуг, и вовсе спрашивать не стоит, - отрицала Анет. - Я верю твоим словам, мой ангел, в отличии от остальных, кто предпочитает сплетни. - Графиня с интересом глядела на Дэлавуа, ожидая дальнейших пояснений. Но та лишь отмахнулась: - Ах, прости, прости. Не бери в голову, ма шери. Просто я очень переживаю за тебя, и опасаюсь, что ты расценишь бездействие короля, как отказ. Потупив взор, Анет выдержала пауза, давая понять подруге, что сложившаяся ситуация в самом деле ее беспокоит. Но не став долго томить маркизу в ожидании, она произнесла: - Он и правда совсем не уделяет мне внимания, - Ан-Мари послышались нотки обиды в ее голове. - Но я не в коем случае не виню его за это, ведь, по сути, я заслуживаю внимания не больше чем остальные придворные. Однако, после всех речей, что заставили дрогнуть мое сердце, я посчитала необходимым проверить правдивость его слов. И тут, весьма кстати, появился месье Лористон. - О, ты решила вызвать в нем ревность. Это прекрасный ход. - Маркиза определенно осталась довольной планом своей воспитанницы. - Если, король никак не отреагирует, я не стану навязываться и вернусь домой, ибо здесь меня ничто не держит. - Ох, и мне опять придется проделывать большой путь, чтобы повидаться с вами, - с тяжелым вздохом, заметила Ан-Мари. - Надеюсь, господь сжалится над нами и вразумит короля. Женщины тихонько рассмеялись в унисон и продолжили дружеское непринужденное общение, оставив неприятные темы. К ним периодически подсаживались желая присоединиться к беседе, но надолго не задерживались, дамам удавалось тактично спроваживать всех неугодных сплетников. В итоге их образовавшаяся маленькая компания из четырех человек, включившая в себя Жули и ухажера Ан-Мари, заняла освободившийся карточный столик. Но вскоре Анет наскучила игра, и она подыскивала себе новое занятие, когда в салон вошла немецкая принцесса в сопровождении фрейлины предыдущей герцогини Орлеанской. Переступив порог, Елизавета-Шарлотта стала центром всеобщего внимания. Десятки любопытствующих взглядом внимательнейшим образом осматривали молодую девушку, вгоняя ее в краску. Растерявшись, она даже замешкалась, но фрейлина пришла на помощь и подсказала, как себя повести. В инструкции от девушки было сказано следующее: "Ждем, когда пригласят за карточный стол или присоединиться к беседе". Немка долго не раздумывала и плюхнулась на кушетку около окна. Наблюдая за невестой Орлеанского, Анет восхитилась тем, как она держится. Волнение все же читалось в ее глазах, однако страха в них не было видно. Де Понтье вдруг вспомнился свой первый вечер во дворце. Это были поистине одни из самых жутких часов ее жизни. Пугало абсолютно все, роскошь, размах праздника, люди вокруг, даже прислуга, которая зная каждого господина в лицо, признавала в тебе незнакомца и неустанно следила за тобой. Вспомнив то мгновение, Анет почувствовала родство с будущей герцогиней. - Мой ангел, - позвала графиню Ан-Мари, - перестаньте сверлить несчастную глазами. - Она выглядит нелепо, - вдруг решила заметить Жули. - Как такую могли выбрать на роль жены Месье. - И в самом деле, почему они твоего мнения не спросили при выборе невесты? - Съязвила в ответ Анет. - Как великодушно, - Жули хмыкнула и поморщилась, выражая свое презрение, - уже защищаешь ее, а ведь она… - Ба! - Поспешила перебить девушку маркиза Дэлавуа. - Дитя, когда научишься ты думать, прежде чем вещать? Жули в обиде надула губы, но замолчала и уберегла не только свою репутацию, но и нервы собеседников. Игра в карты вновь пошла своим ходом до момента, когда двери в салон в очередной раз распахнулись. Появление Бонтана оживило присутствующих, в особенности де Монтеспан, Анет же старалась держаться как можно спокойно и безразлично, на случай, если камердинер вдруг был послан для разведки. Но, как оказалась, цель его была иная. Он объявил, что Его Величество немедля хочет видеть Софи де Клермон, фрейлину Елизаветы-Шарлотты. Удивлена была не только молодая девушка, но также добрая половина придворных, которые в следующее мгновение зашептались между собой. Улыбка Атенаис на мгновение померкла после объявления королевского приказа, но на этом ее печали только начинались. Бонтан быстро обвел присутствующих взглядом, обнаружив нужного ему человека, он подозвал слугу, что-то прошептал тому на ухо, а после покинул салон вместе с Софи. Слуга, тем временем, засеменил по залу, обходя одного придворного за другим. Анет не следила за его передвижением, но сердце ей подсказывало, что он движется именно к ней. И через несколько секунд, слуга и правда остановился подле нее. Она сделала вид, что не сразу заметила его присутствие, затем положила карты на стол, повернулась к нему, но взгляда поднимать не стала. Слуга наклонился к ней и шепотом передал слова камердинера, кои ближайшие стремились непременно подслушать. Выполнив свою задачу, слуга ушел, оставляя уйму вопросов в головах придворных. Стоит ли говорить, каким именно взглядом наградила ненавистную соперницу прелестная Атенаис? И лишь Ан-Мари без стеснения позволила себе поинтересоваться: - Неужели господь так скоро решил ответить на мои молитвы? - Кто знает, - не давая конкретики, отозвалась де Понтье. Они продолжили играть. Анет тем временем поглядывала на все еще одинокую принцессу Пфальцскую. Ей не нравилось то, с какой насмешкой взирали на нее окружающие. Возможно, Анет перенимала ситуацию на себя, вспоминая смешки и нелестные комментарии в ее адрес в начале своего пути, но, в любом случае, она была убеждена, что подобное отношение к немке было неприемлемым. - Простите, друзья, - сбрасывая карты на стол, произносит де Понтье. - Если сыграю хоть еще один кон, я умру со скуки. - Говорит та, кто вновь оставила нас ни с чем, - с улыбкой, совсем не желая обидеть данным замечанием, отозвался любовник Дэлавуа. - О, самая ценное у вас уже забрала Ан-Мари. - Она не про деньги, мой дорогой. Они вновь рассмеялись. Анет, вставая из-за стола, подмигнула подруге. Долго не раздумывая, она направилась к Елизавете-Шарлотте, дабы составить той компанию. - Они чувствуют ваш страх, как голодные волки чуют кровь, - заметила графиня присаживаясь к принцессе без разрешения, что, возможно, могло возмутить многоуважаемую особу. - Это так заметно? - немного погодя, спросила Лизелотта. - Вы хорошо держитесь, - заверила Анет, - лучше, чем я когда-то. - А вы… - Графиня де Понтье. - Наконец, представилась она. Немка на секунду задумалась, а затем неловко улыбнулась. - Как вам наш двор? Успели освоиться? - Еще не совсем, - честно ответила Елизавета-Шарлотта. - Здесь все такие красивые, что мне не по себе. - Да, французский двор славиться своей изысканностью и помпезностью. Но поверьте, большинство этих холеных людей давно прогнили насквозь, лишь чрезмерное количество парфюма и благовоний не позволяет нам учуять зловоние источаемое ими. Она улыбнулась, и Лизелотта, чувствуя ее добрый настрой, немного расслабилась и улыбнулась в ответ. Правда, мирное мгновение длилось не долго. - Графиня, не докучайте нашей очаровательной принцессе, - произнесла Атенаис, пересекая залу. Оказавшись перед Елизаветой-Шарлоттой маркиза представилась, а затем, вновь переведя взгляд на Анет, добавила: - Ваша Светлость, вам стоит аккуратнее выбирать себе компанию. Двор полон неприятных личностей. Анет ухмыльнулась и ответила: - Вы абсолютно правы, маркиза. Я только что рассказывала о том, как внешность бывает очень обманчива. - Полагаю, вы не о своей далеко не скромной персоне вели рассказ. - Заметила Атенаис. - Уверена, добрее слов, чем вы никто обо мне не скажет. - С улыбкой парировала Анет. Затем она повернулась к немке, поклонилась и направилась к выходу. - Куда это вы так спешите? - Спросила вслед де Монтеспан с опаской. Обернувшись, Анет лукаво улыбнулась и произнесла: - Уверены, что хотите знать ответ? С трудом сдерживая свое раздражение, Атенаис вскидывает голову, кривится в ухмылке и отпускает соперницу. В этой бесконечной войне точку может поставить лишь один человек - король. *** Прождав больше получаса, без возможности присесть, в галерее, где по словам Бонтана требовал встречи Людовик, де Понтье не в силах больше выносить тянущегося ожидания, решает покинуть место встречи. Она направилась к двери и уже была готова выйти, как с другой стороны в галерею вошел он. Они тут же встретились взглядами. Анет вновь взирала на него как на простого смертного, и в глазах ее Людовик видел раздражение, но немного погодя, она все же выказала ему должное уважение. Однако начинать разговор первой, женщина не собиралась. Выпрямившись, графиня смиренно потупила взор. Она слышала неторопливые шаги короля, приближающегося к ней. Сделав вокруг нее круг, внимательно рассматривая с разных сторон, он, наконец, произнес: - Стоит ли мне извиниться за долгое вами ожидание? - Это я должна извиняться, что пришла столь рано. Должно быть ошиблась со временем. - Холодно отозвалась Анет. Людовик встал напротив в шаге от нее. - Догадываетесь ли вы, зачем я просил встречи с вами? - Даже если у меня имеются мысли по этому поводу, я их не озвучу, ибо мне станет неловко, от возможной ошибки. Он протянул к ней руку, аккуратно взял за подбородок и приподнял ей голову, дабы заглянуть в лицо. - Спрашивая о извинениях, я не имел в виду данную встречу. - Выдержав паузу, любуясь ею, он погодя спросил: - Вы скучали по мне? - Скучала… - Наконец, взглянув на короля, ответила Анет. Людовик чуть заметно улыбнулся, радуясь очередной маленькой победе, но радость эта была преждевременной. - Но не долго. Нашлись те, кто захотел составить мне компанию и развеять скуку. - Добавила де Понтье. Король нахмурился, в его глазах отразилась затаенная обида. Она понимала, что скорей всего сейчас он чувствовал себя оскорбленным, но быть чьей-то игрушкой Анет больше не желала. - Признайте, сир, - продолжила де Понтье, - я вам не нужна. Ваш интерес был вызван увлечением мной вашим братом. И только. - Замолчите, мадам, пока не сделали хуже, - потребовал Людовик. - Я достаточно молчала, - выпалила она, отстраняясь от него. - На протяжение долгих месяцев, когда я питала безответные чувства к Месье, мне приходилось смиренно терпеть унижение и насмешки всего двора. Затем появились Вы. Их презрение сменилось на откровенную ненависть. - Анет перевела дыхание. - Я не Атенаис, во мне нет такой силы, что поможет вынести все это. - Таков двор, это нужно принимать, иначе… - Мне нет здесь места, - продолжила графиня. - Не позволю вам покинуть двор, - тут же воспротивился Людовик. - Даже не мечтайте, мадам. - Я больше не служу королеве, при дворе я всего лишь гость, могу покинуть его когда пожелаю. Произнеся эти слова, Анет резко развернулась и направилась к выходу, желая поскорее покинуть душное помещение. Но она не успела сделать и пары шагов, как Людовик схватил ее за плечо и резким рывков притянул к себе. Она в испуге ахнула, и затрепыхалась в его крепких руках, норовя вырваться из нежеланных грубых объятий. - Мне больно, сир.. Отпустите! - Выкрикивает графиня и наконец освобождается, но Людовик цепляется за ее жемчужное ожерелье и нить его рвется, белые бусины рассыпаются по полу. - Вы останетесь при дворе. - Прерывая возникшую ненадолго тишину, озвучивает свое решение король. - Это приказ. Он покинул галерею злой как черт, оставляя ошарашенную графиню поразмыслить над случившимся. *** За окном сгущались сумерки, когда Атенаис переступала порог дома женщины, которая за последние несколько месяцев стала ей близка. Мадам Агата выказывала ей свою заботу и поддержку, пока весь мир был против нее, и за это маркиза была ей искренне благодарна. Оказавшись в комнате освещенной несколькими свечами, де Монтеспан огляделась в поисках обитавшей здесь женщины. Агата сидела за столом и раскладывала карты. - Присаживайтесь, мадам, я расскажу вам о тревогах, что терзают вашу душу, - произнесла гадалка, не отрываясь от карт. Маркиза прошла в комнату и заняла место за столом, расположившись напротив загадочной женщины. Она вытянула шею, заглянула в карты, но не увидев в них ничего, чтобы было ей понятно. - Мои тревоги мне известны, - заверила Атенаис. - Лучше поведайте, как от них избавиться. Мадам Агата, наконец, оторвала взгляд от карт и заглянула в глаза прелестной маркизы. - У вас много врагов, но интересует только один. - Она сделал небольшую паузу, а затем продолжила. - Женщине, что причиняет вам столько беспокойства, не суждено занять ваше место, - эти слова явно воодушевили де Монтеспан, но следующие заставили забыть о мимолетной радости. - Однако намерения короля серьезны. Он жаждет ее. - И что прикажете мне делать? Агата ответила не сразу, она вновь обратила взор на карты. Атенаис казалось, что гадалка намеренно молчит, не желая рассказать всего что видит, и это еще больше нервировало ее. - Есть две женщины, которые играют главную роль в восхождении вашей соперницы. - Наконец, продолжила Агата, указывая на две карты с изображением дев, одна из них была коронована. - Королева вернула ее ко двору, надеясь отвлечь внимания короля. - О том, что план Марии-Терезии сработал, маркиза умолчала. - А кто вторая? - Эта женщина на виду, но действует в тени, аккуратно направляет. Она таит на вас злобу… - Скажите, наконец, что мне делать? Стоит ли что-то предпринять? - Не спешите, мадам, - отозвалась Агата, беря маркизу за руку. - Организуйте мне встречу с вашей соперницей. - О, это невозможно, - заявила Атенаис, - она сбежит как только поймет кто вы. Гадалка тяжело вздохнула, затем недолго подумала и дала совет: - В окружении этой женщины, есть особа, которая недолюбливает ее большей, чем вы. Воспользуйтесь ее помощью. Маркиза задумчиво посмотрела на пламя свечи, обдумывая слова мадам Агаты. - Хорошо, - чуть улыбнувшись, произнесла Монтеспан, - ждите от меня весточки, мадам. *** - Перестань метаться из угла в угол, - потребовала Ан-Мари, схватив де Понтье за руку и потянув за собой, усадила ее подле себя. Взяв, лицо Анет в свои руки, она продолжила: - Мой ангел, ты принимаешь все слишком близко к сердцу. Отпусти ситуацию. Мужчины ни в коем случае не должны видеть ни наших истинных намерений, ни чувств. - Все вышло из под контроля, - выпалила Анет. - Направляясь на эту встречу, я лишь намеревалась немного уязвить его гордость. Но вспыхнувшая в нем ревность, должна признать, напугала меня. - Ничего страшного не произошло. Напротив, поведение короля, должно радовать нас. Ведь такая реакция искренне всяких льстивых слов. - И все же, разошлись мы не на приятной ноте. - Гнев короля пройдет, и появится чувство вины, - с улыбкой вещала Дэлавуа. - А в мире нет милее существа, чем виноватый мужчина. Анет неохотно улыбнулась маркизе и обвела взглядом свою комнату. На душе вдруг стало так тоскливо. Она с охотой бы оставила это место, вернулась домой к детям, где нет изматывающей войны интриг и заговоров, где она может быть собой. С этой мыслью неожиданно пришла другая... о Филиппе. Между ними было всякое. Но даже в самые неприятные мгновения, она была искренняя сама с собой. Говорила, что думала, и поступала, как чувствовала, не боясь последствий. С ним она была свободна. Раздумья графини прервала Ан-Мари, которая, услышав стук в дверь, встала со своего места и направилась ее открывать. Когда дверь отворили, в комнату вступил мужчина, а маркиза ахнула толи от удивления, толи от радости. - Месье Бонтан, - поприветствовала его маркиза, тот в свою очередь ответил ей молчаливым кивком. Анет с опаской глядела на камердинера, который прошествовал к ней. Он остановился подле нее, и она поспешила подняться на ноги. - Мадам, мы можем поговорить наедине? - почти шепотом спросил мужчина. Было достаточно одного короткого взгляда, брошенного через плечо камердинера, чтобы Ан-Мари поняла, что ей требуется удалиться. Ни секунды не мешкая, маркиза Дэлавуа вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. - Мадам, я здесь по просьбе Его Величества, - продолжил Бонтан, как только они остались одни. Вытащив из кармана камзола некий сверток в синем бархате, он ловко и быстро развернул его, показав содержимое графине. - Король просил передать вам свои глубочайшие извинения и дабы загладить свою вину, сир дарит вам этот подарок. Анет неуверенно протянула руки к жемчужному колье, которое было гораздо роскошнее того, что днем расплылось в галерее. Вместе с подарком, она приняла и извинения Людовика, который, как и ожидалось, не был способен переступить через свою гордость и явиться лично. Хотя до конца нельзя быть уверенной в том, что именно помешало ему наведаться к ней. - Это не все, - произнес камердинер. - Король желает, чтобы вы одели это колье на праздник приуроченный к свадьбе Месье и принцессы Пфальцской, которую вы будете сопровождать. - С удивлением взглянув на Бонатана, она хотела было уточнить последний пункт, но мужчина опередил ее: - С этого дня, вы будете фрейлиной Ее Высочества. Закончив на этом, камердинер покинул комнату, оставив ошарашенную Анет. Наверно, Ан-Мари заявила бы, что можно праздновать победу, ибо, как она и предвещала, гнев короля сменился на чувство вины и он поспешил с извинениями. Однако его желание сделать ее фрейлиной Елизаветы-Шарлотты было равносильно наказанию, которое перерастет в пытку. Но об этом знает лишь она, и догадывается он.