Милое исключение

Со ссоры Анет и герцога Орлеанского прошло несколько месяцев. За это время пребывание в Версале для женщины сделалось практически невыносимым. В одно мгновение от нее отвернулись все. Напрочь забыв о человечности и этикете те, кто однажды добивался ее внимания, теперь шептались за спиной, отпускали всякие гадости, старались побольнее задеть. Началась настоящая травля. Но графиня стойко выносила все издевательства, тая в себе раздирающую изнутри обиду на шевалье, на Филиппа, на короля. Конечно, большинство издевающихся видя, что Анет не поддается их провокациям и на каждое слово может найти достойный ответ, охладели к ее персоне. Но были и те, для кого графиня оставалась "костью в горле". - Сегодня вам, милая графиня, совсем не везет в игре. Может стоит оставить нас и пойти разложить пасьянс? - довольно ухмыляясь заметила Монтеспан, вновь забирая свой выигрыш. - Кажется, от “госпожи Удачи”, удача сегодня отвернулась, - заметила другая мадам, близкая подруга Атенаис. Хотя вряд ли у этой женщины могли быть друзья. - Удача покинула графиню вместе с благосклонностью месье Орлеанского, - подхватила другая придворная дама. - Ах, мне так жаль вас. Шевалье зря опасался. В итоге герцог все равно остался под его каблуком. - Прикусите язык, мадам, - тут же осадила женщину Анет. - Я могу закрыть глаза на оскорбления в мой адрес, однако никому не позволю оскорблять Его Светлость. За столом повисло неловкое молчание. Графиня при надобности умела принимать грозный и пугающий вид, который заставлял оппонентов десять раз подумать, прежде чем решиться на продолжение словесной баталии. - Она права, мадам, - вдруг встала на сторону графини Атенаис. - Следите за словами. Все же вы говорите о брате короля. Придворная дама тихонько извинилась перед Атенаис, хотя должна была скорее попросить прощения у Анет. И вроде все вернулось на круги своя. Игра продолжилась, как ни в чем не бывало. Когда в комнату прошел Бонтан, все словно по команде обратили на него свои взгляды, следом ожидая появление короля, но того не было. Тогда вновь сделавшись безразличными к присутствию камердинера, собравшиеся вернулись к своим делам. Неожиданно Бонтан подошел к их игральному столу, и Монтеспан с улыбкой встретила его. Однако слова произнесенные им в следующую секунду, стерли самодовольство с лица прелестной Атенаис. - Мадам де Понтье, - произнес Бонтан, - прошу проследуйте за мной. Король желает обсудить с вами одно дело. Графиня будучи удивленной и озадаченной, немного помедлила, а затем вышла из-за стола и проследовала за камердинером. Атенаис провожала их не добрым взглядом. - Зачем король позвал ее? - тихонько зашептались дамы. - Кажется, удача все же на ее стороне… - отозвалась одна из женщин и тут же прикусила язык, под яростным взглядом де Монтеспан. *** Следуя за камердинером, Анет лишь оставалось гадать, что за дела понадобилось решать с ней королю. Предположений было несколько, и все они так или иначе касались Филиппа. В связи с последним весьма прискорбным событием, смертью герцогини Орлеанской, ее овдовевший супруг превратился в сущего дьявола. Обиженный, оскорбленный и неуправляемый Филипп пытался найти утешение в выпивке, учиняя при этом беспорядок при дворе, в объятьях различных юношей и милых дам. Даже де Лоррену не удавалось сдержать его, а слова Людовика он и вовсе воспринимал в штыки. Видимо, король считал, что она сможет как-то повлиять на него. Пройдя следом за Бонтаном в кабинет, Анет присела в глубоком реверансе. Король махнул рукой камердинеру, желая чтобы тот оставил их наедине, и подойдя к белокурой даме, аккуратно взял ее под руку и поднял. - Вы звали меня, сир, - начала графиня, вглядываясь в лицо короля. Людовик был хмур и печален, хотя и старался улыбаться ей. - Мадам, как думаете зачем я вас позвал? - Предполагаю, дело касается вашего брата. Людовик тяжело вздохнул, смерив ее взглядом. Ей показалось, что ответ королю от чего-то не понравился. - Да, это касается Филиппа, - подтвердил он. - Вы хорошо влияли на него, пока были подле. Уверен, вам удастся найти нужные слова, чтобы утешить и подбодрить его в это непростое время. К вам он прислушается. Выполните ли вы мою просьбу, мадам? - На самом деле, я не лучшая кандидатура, сир. По известной вам причине, Филипп не желает меня видеть, а слушать, тем более не станет. Простите мне мои слова, но... - она немного замялась, - говорить с ним должны именно вы. Никто не поймет его лучше чем, родной брат. - Вы очень добры, благодетельны, чисты... и наивны. - Людовик улыбнулся. - В этом ваша прелесть. Но не заблуждайтесь, мадам. Не важно кто перед мной, я - король Франции. Вы выполните мою просьбу? - вновь задал он тот же вопрос. - Немедленно, - ответила графиня, склонив голову, показывая свою покорность, но скрывая свое недовольство. И покинув кабинет, тот час же направилась к герцогу. *** Раздосадованная Анет с грохотом раскрыла большие ставни, одну за другой, впуская дневной свет в комнату. Филипп лежал на своей кровати в окружение девиц и молодых мужчин. Он не спал, просто лежал с открытыми глазами, уставившись в одну точку. Он был словно не живой. Лишь телесная оболочка. Кукла. Анет стало не по себе от его вида, от его пустого взгляда. Сердце в груди до боли сжалось, и в ту же секунду ее раздражение после разговора с королем сменилось на тревогу. До нее доходили слухи, что после смерти супруги герцог сошел с ума от горя. Но она и представить себе не могла, на сколько глубока окажется его печаль. Хотя следствием такого состояния стал ряд причин, однако уход Генриетты из этого мира, несомненно, был последней каплей в полной чаше слез. Тем временем, потревоженные солнцем временные любовники стали пробуждаться от сна. - Немедленно выйдите, - произнесла графиня достаточно грозно, чтобы напугать их, но спросонья молодые люди не распознали опасности в ее голосе. - Пошли вон! - выкрикнула де Понтье. Лишь тогда горе любовники поспешили покинуть ложе. Собрав свои вещи они покинули покои герцога Орлеанского. Обойдя кровать, Анет подобрала ночную рубашку и бросила ее Филиппу, перекрывая его наготу. Казалось, самого мужчину происходящее совершенно не волновало. Он оставался неподвижен и безразличен. - Вставайте, - уже спокойно и почти мягко произнесла Анет, находясь у изголовья кровати, - приведите себя в порядок. Филипп игнорировал ее, продолжая таращиться в одну точку. На самом деле, Анет понятия не имела, как помочь ему справиться с обидой на брата и умершую жену, с болью, что он хранил в себе на протяжение многих лет. Она не знала, что говорить. Но и молчать была не в силах, так как не могла смириться с его нынешним состоянием. На самом деле, Анет пришла к нему, движимая желанием вновь оказаться рядом с ним и спасти его от самого себя. Ее не страшил ни де Лоррен, ни гнев самого Филиппа. Графиня присела на край кровати. Наклонилась к герцогу, заглянула в его глаза и попыталась разглядеть в них хоть что-то. - Филипп, - тихонько позвала она. - Прошу, оставь все позади, начни с начала. - Оставь меня, - наконец, произнес он, и Анет почувствовала облегчение. - Что с тобой стало, посмотри на себя. Разве такой вид подобает брату короля? - продолжала графиня. - Король, король, КОРОЛЬ! - закричал Орлеанский. - Я только о нем и слышу! Всю мою жизнь... только он. Весь мир вращатся вокруг короля, все на что он смотрит становится его... Я ненавижу это! - Филипп... - Уйди! Я не желаю тебя слушать! Он сильно толкнул ее. Поспешно вскочив с кровати, Анет еле удержалась на ногах. Выпрямившись, она сжала руки в кулаки и произнесла: - Я не уйду! Даже не проси. Я не позволю пасть тебе еще ниже. - Зачем тебе это? Чего ты добиваешься? - Мне больно видеть тебя таким. Я боюсь за тебя... Филипп поднял на нее встревоженный взгляд. Ее слова прозвучали для него как раскат грома. Он не верил ей, наверняка до конца не поняв смысла ее слов. А если бы вдруг понимание пришло к нему, Филипп бы испугался. Анет горько улыбалась ему, на ее глазах навернулись слезы. - Почему? - задается он вопросом. - Потому что я... - Она замолкает, не решаясь сказать правды. - Мы ведь друзья... "Друзья". Да, наверно, так оно и есть. Хотя их отношениям определенно стоит дать другое определение, но ни одно из ныне существующих не подходит. Оказавшись тронутым ее словами, Филипп притянул Анет к себе и обнял, прижавшись к ее жесткому корсету. Она погладила его по волосам, словно мать жалеющая глупого любимого сына. И герцог чувствовал эту любовь, эту заботу, тепло излучаемое ней. Возможно, именно сейчас, в эту самую минуту, глубоко внутри него пробудилось то самое чувство, которое поможет осознать Филиппу насколько графиня де Понтье важна для него. - О, мой друг, - зашептала она, - все пройдет. Все плохое уйдет. Только молю, вернитесь к жизни... - Я не хочу быть здесь, - отозвался Филипп. - Надо уехать... - Король не позволит. - Не говорите о нем, - процедил он, сильнее сжимая ее в своих руках. - Как скажете, мой милый... друг. Она нежно улыбнулась и продолжила гладить его по голове, когда заметила чье-то присутствие... Людовик, притаившись у дверей в покои брата, слушал и украдкой заглядывал в маленькую щель, оставленную слугами при побеге. Он наблюдал за миленькой графиней, что была так заботлива с его братом. И какое-то гнилое чувство вновь зашевелилось внутри него. "...все на что он посмотрит, становится его" - вновь в его голове прозвучали слова сказанные Филиппом. Он в последний раз заглянул в приоткрытую дверь и их взгляды встретились. Де Понтье смотрела на него. В глазах ее он углядел и страх, и удивление. Она поспешила отвести взгляд, вновь всецело обратив свое внимание на Филиппа. Ее смущение, от чего-то даже обидело его. Еще немного он помучил ее своим присутствием, а затем удалился. "...все на что он посмотрит, становится его". Как оказалось... не все.