* * *
После приятно проведенного в такой славной компании ужина дед и внук перешли в небольшую гостиную, а Эчизен решил отправиться наверх, спать. Но что-то, то ли любопытство, то ли шестое чувство, заставило его задержаться у приоткрытых дверей, незаметно прислонившись к стене рядом. Его мнение так и не изменилось: Лиам – странный мужик. Вроде и дед уже, а выглядит на тридцатник. Да и, несмотря на все разговоры за столом, брюнета на протяжении всего ужина не покидало смутное ощущение, что его тщательно прощупывают, анализируют, читают насквозь. Чувство не из приятных, словно они до сих пор стоят на корте по разные стороны сетки, только вот обмениваются уже не мячом, а вообще непонятно чем. Может, поэтому сознание так настойчиво подталкивало юношу заняться не самым благовидным делом и подслушать разговор членов одной семьи, оставшихся наедине, без посторонних, понять, что же в действительности представляет собой этот человек. За ужином он не почувствовал за ним какой-либо фальши, казалось, мужчина действительно был рад пообщаться с теннисистом – то ли из-за недавнего матча, то ли из-за того, что Атобе представил его как своего друга, а дед, как выяснилось, был не особо в курсе жизни внука с тех пор, как тот переехал в Японию, и теперь пытался хоть как-то наверстать упущенное. Раньше Эчизен с легкой руки оставил бы все подобные размышления, решив, что они его не касаются, но с каких-то пор все, что было связано с Атобе, неведомым образом затрагивало и его самого. Гостиная была небольшой, но уютной. Холодный мраморный пол устилал дорогой красивый ковер с длинным ворсом. Напротив зажженного камина стояло два глубоких кресла, а между ними – изящный, из красного дерева шахматный стол, только фигуры все были убраны в ящички. - Сыграем? – добродушно предложил Лиам, кивая в сторону шахматной доски, будто сиявшей от падающих на нее бликов пламени из камина. - С удовольствием. Проходя мимо бара, старший Атобе подхватил бутылку виски и один широкий, невысокий бокал. Кейго только вопросительно изогнул бровь, заметив, как Лиам пододвинул к своему креслу небольшой столик и поставил на него захваченное богатство. - Мне можно, - возразил мужчина на невысказанный упрек. – Я уже стар, и хороший алкоголь только скрашивает мои бестолковые дни. - И ты все еще играешь в теннис, - хмыкнул блондин. - Иногда случается, - не стал спорить с ним дед, наливая в бокал золотистой жидкости. – Тебе предлагать не буду, молод еще. И ты, уже в отличие от меня, спортсмен, так что тебе хоть как нельзя. - Да я и не настаиваю. - Еще бы ты попробовал настаивать, - фыркнул Лиам и, взяв бокал, некоторое время смотрел на красивый, ловящий отсветы пламени, переливающийся янтарем цвет. Кейго расставил фигуры на своей части доски и выжидающе посмотрел на деда, так и не открывшего свой ящичек. Голубые глаза, обычно смотрящие надменно и властно, так похоже на выражение других, темно-голубых глаз, сейчас веяли глубокой задумчивостью, невольно заставляя все внутри подобраться, как в далеком детстве. Атобе-младший знал такой взгляд слишком хорошо, даже спустя годы он не изменился, как и его значение. Впереди предстоял сложный разговор. Проводя пальцем по ободку бокала, не отрывая взгляда от золотистого виски, Лиам разорвал опустившуюся в гостиной тишину, произнеся негромко, медленно: - Хороший мальчик. Смышленый, решительный, жизнью не испорченный. Талантливый. Этого маленького теннисного гения ждет большое будущее. Не пройдет и года, как перед ним будут раскрыты все двери. Думаю, даже его строптивый характер и острый язычок принесут больше пользы, чем вреда, хотя я посоветовал бы ему все же быть поосторожнее. Никогда не знаешь, в чей адрес ты скажешь совсем не то, что нужно. Так и наживаются враги, не соперники, а именно враги, и чем они опаснее, тем рискованнее становится просто жить. Сколько раз ты с ним играл? - Пять. - Сколько выиграл? - Два. И у нас одна ничья, - Кейго усмехнулся. - М-м, понятно. Я рад, что ты не стоишь на месте и как всегда совершенствуешься, - Лиам, чуть усмехнувшись, поощрительно кивнул, ничуть не сомневавшийся в постоянном развитии внука. Как-никак, он был его наследником и прекрасно знал, что значит носить фамилию Атобе. Поднеся бокал к губам и делая небольшой глоток, чувствуя, как жидкость обжигает горло и спускается вниз, опаляя, согревая изнутри, Лиам пристально посмотрел на хетейца. - Ты с ним спишь? Кейго взгляда не отвел и смотрел в ответ внимательно. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Лиам мысленно похвалил юношу за ледяное хладнокровие, видя, что тот может похвастаться перед ним не только превосходными достижениями в учебе и спорте. - Мы встречаемся. Дед неопределенно хмыкнул. - Встречаетесь, значит. И как давно? - Месяц и девятнадцать дней. - Даже так, - протянул Лиам, невольно удивившись такому точному подсчету, и вновь задумался. Сделал еще один глоток и, отставив бокал на столик, отодвинул ящичек, начиная доставать искусно сделанные белоснежные фигурки и расставляя по клеткам. Когда два ряда были заполнены, а первый ход сделан, Лиам тихо, серьезно произнес: - Кейго, не пойми меня превратно. Я ничего не имею против твоего мальчика. Он прекрасный молодой человек, подающий огромные надежды теннисист. Я буду пристально следить за его развитием и карьерой, могу даже поддержать финансово и юридически, если такая необходимость возникнет и если он захочет, что вряд ли, насколько я успел изучить его характер. И я бы не отказался еще раз сыграть с ним, даже, пожалуй, не раз. Кроме всего этого, я буду только рад, если с годами ваше общение не прекратится, а сами вы останетесь хорошими друзьями. В мире, в котором мы с тобой живем, мой мальчик, чревато полагаться на других, но жить особняком ото всех очень тяжело. Всем нужны друзья, только вот где их, надежных и преданных, найти? – вопрос повис в воздухе, а Лиам едва заметно покачал головой, пристально смотря на доску и решая следующий ход. – Я готов закрыть глаза на твою личную жизнь, она меня совершенно не касается. Занимайся, чем хочешь, пока учишься в школе, но не опорочь наше имя. Думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь, и будешь осторожен в своих действиях, - мужчина вернул свое внимание к бокалу с виски и, взяв, поднес к губам, делая еще один небольшой глоток. На несколько мгновений в гостиной вновь воцарилась тишина, прежде чем Лиам тихим, стальным голосом продолжил: - Но после окончания школы и университета ты возьмешь бразды правления компанией в свои руки, займешь мое место. И рано или поздно женишься на прекрасной девушке, по любви или по контракту, и у тебя будет наследник. Ты знаешь правила, и у нас семейный бизнес. До свадьбы спи, с кем хочешь, да хоть после нее тоже, но я собираюсь увидеть правнуков, - жестко произнес Лиам, и голубые глаза сверкнули холодной сталью. – Надеюсь, ты меня понял, Кейго. Блондин молча, задумчиво смотрел на доску, обдумывая свой следующий ход. Сдвинул на несколько клеток ладью, забивая еще один гвоздь в крышку гроба противника, и просчитал дальнейшие шаги согласно выбранной стратегии. - Ты мог и не говорить всего этого, - спокойно произнес он. – Но мне было приятно услышать твое мнение о Реме. Лиам с минуту пристально смотрел на внука, пытаясь в красивых чертах лица, выражении холодных, как его собственных, глаз уловить что-то… и все попытки разбивались о ледяное спокойствие. Кейго вопросительно изогнул бровь и жестом предложил деду сделать следующий ход. - Я и не сомневался, что ты сам все прекрасно понимаешь, - на порядок теплее произнес он, переключая все внимание с внука на шахматную доску. – Но видя за ужином, как ты на него смотришь, решил на всякий случай провести воспитательную беседу. - Не стоило, - покачал головой блондин и усмехнулся. – Но тебе это было только в радость, так? Лиам хохотнул. - Проницателен, как и всегда! Мой внук, - с нескрываемой гордостью произнес он. Кейго едва заметно улыбнулся, вздернув уголки губ. - Значит, ты раскусил нас именно за ужином? - Ну… - мужчина лукаво блеснул голубыми глазами и невинно пожал плечами. – Если не считать случайно увиденных еще до матча засосов… у футболок, знаешь ли, такой интересный разрез ворота, шею не скрывает абсолютно. Сначала подумал, что парень молодой, симпатичный, наверняка и девушка у него хороша, да только не мое это дело – интересоваться личной жизнью случайно встреченного теннисиста. А потом узнал, что живет он с тобой, вспомнил, что ты говорил мне по телефону… и увидел вас за ужином. Вот тогда, наверное, сложилась полная картина происходящего, а до этого были только так, догадки. - От твоего взгляда хоть что-нибудь ускользает? – покачав головой, усмехнулся Кейго. - Хотелось бы, чтобы нет, - рассмеялся Лиам и развел руки в стороны. – Но все мы смертны. Эчизен тихо отошел от стены, посчитав, что услышал достаточно, и бесшумно направился к лестнице. Поднялся наверх, скинул одежду и вошел в душевую кабину, включив теплую, на грани прохладной, воду. Мыслей не было. Впрочем, разбитых чувств тоже. Только странная пустота, поглощающая и то и другое. Смотря на узорчатый потолок, стоя под приятными струями воды, юноша, казалось, глубоко в подсознании все еще слышал эхом разносившийся голос старшего Атобе, говоривший абсолютно верные, не поддающиеся критике мысли. Рема и сам готов был признаться, что где-то глубоко в душе думал о том, что это явление, как их отношения, временное. Вот только он уже не мог так ясно и четко представить свою жизнь без них. Слишком привык, слишком… и в выражении глаз закрадывалась непонятная тоска, стоило подумать, что однажды все это закончится. Из-за неизбежной женитьбы Атобе или из-за них самих. Эчизен пытался понять причину и не мог, не зная, не понимая, когда и откуда взялось это тянущее чувство, заставлявшее дышать глубже, осторожнее, через раз. «Будь, что будет», - отстраненно подумал он, выключая воду и закутываясь в большое, такое уютное полотенце. Время было уже за полночь, когда Эчизен проснулся, потревоженный поднявшимся в спальню хетейцем. Не включая свет, тот разделся и лег в постель, прильнув к брюнету и обняв его за талию, по-хозяйски прижимая к своей груди. Губы ласково коснулись темноволосой макушки, почти невесомо, и Рема сдержал судорожный вздох, только прижавшись к блондину ближе, будто бы во сне потянувшись за теплом.* * *
У них оставалось три дня, и Рема решительно не хотел проводить их в четырех стенах, какими бы роскошными те ни были. Атобе, словно уловив настроение парня (хотя, скорее, выслушав ворчливую тираду наутро) или сам желая того же, следующим днем удивительно быстро закончил оставшиеся дела, сам работая как проклятый и от подчиненных по умолчанию требуя того же, и объявился на пороге дома уже к обеду. Пообедал и вытащил удивленного Эчизена уже на действительно полную впечатлений, а не какую-то обзорную, экскурсию по Лондону. «Маленькие каникулы» в три дня оказались такими, как и самоуверенно заявил Атобе: восхитительными. Они вдоль и поперек обошли Британский музей, музей Виктории и Альберта, Национальную галерею, Музей естествознания и мадам Тюссо, заглянули в дом Шерлока Холмса, посетили Тауэр и Букингемский дворец, пока тот был открыт для посетителей. Они даже съездили в Кембридж и Шотландию, а по вечерам посещали мюзиклы – «Отверженные», «Билли Эллиот», «Король лев». Они приходили домой поздним вечером, уходя сразу после завтрака. Время было слишком дорого в оставшиеся дни, и Эчизен порой просто не успевал переключаться, впитав себя одни впечатления и еще не успев настроиться для следующих. Но эти три, всего лишь три дня были такими захватывающими, что, выходя после мюзикла в последний день и садясь в машину, с места сорвавшуюся в аэропорт, юноша не мог поверить, что все уже закончилось. Лиам ехал вместе с ними, желая проводить обоих до самого отлета. Он так никуда и не уехал, едва появившись на пороге, желая как можно больше времени провести с внуком. Хотя мужчина, все понимая, часто оставлял Кейго с Ремой наедине, но иногда составлял им компанию в музеях и вместе с ними сходил на «Отверженных». Эчизен поначалу относился к нему весьма настороженно, а Лиам, наоборот, держался с ним свободно и легко, нисколько не приукрасив то мнение, что сообщил о теннисисте своему внуку. Он действительно не имел ничего против японца и искренне надеялся сыграть еще матч или два. И брюнет, несколько оттаявший, хотя и не до конца, не обижал старика разговорами: о теннисе, о легендарных матчах, об Англии и Лондоне в частности, своих впечатлениях после очередной посещенной достопримечательности. И желто-зеленые глаза удивленно расширились, когда, попрощавшись с внуком, Лиам так по-отечески потрепал Эчизена по волосам и улыбнулся тепло, понимающе. И, взлетая, наблюдая в окно за огнями исчезающего вдали Лондона, Рема еще долго пытался разобрать тот взгляд и ту улыбку, не находя иного объяснения, кроме как: он знал. А тем выражением лица словно говорил: «Такова жизнь, мой мальчик. Такова жизнь».* * *
- …благодарим вас за выбор нашей авиакомпании British Airways. Пожалуйста, оставайтесь на местах до полной остановки… - Я отвезу тебя домой, - произнес Атобе, глянув на задумчиво смотревшего в окно Эчизена. - Хорошо. - Я не спрашивал. - Ты никогда не спрашиваешь, - хмыкнул Рема. - Не соглашусь, - усмехнулся блондин. – Когда прилетают твои родители? - Послезавтра вроде. Может, позже. - А кузина? - Должна завтра, - юноша перевел подозрительный взгляд с окна на Атобе. – Что за допрос? - Опровергаю твою недавно заявленную теорию, - ухмыльнулся тот. – Видишь, я интересуюсь. - Угу, - сощурился Рема. – Только вот наверняка с определенной целью. - Конечно, - не стал спорить хетеец. – Как насчет романтического ужина? Юный теннисист скептически приподнял бровь. - Даже боюсь представить, как именно ты себе это представляешь. Но я голодный, так что ладно. - Эчизен, ты что же, еще и одолжение мне делаешь? - Конечно, нет. Я просто хочу есть. - Последней парочки пирожных тебе не хватило, - усмехнулся Атобе. - Кто-то сам пренебрежительно заявил, что пирожные это не еда, а потом в наглую стащил у меня марципановую трубочку. - Тебе жалко для меня трубочки? Эчизен мрачно глянул на него исподлобья. - Мог бы себе отдельно заказать. - А я хотел твою. - Я заметил. - К тому же, надо ведь кому-то следить, чтобы ты не растолстел. - А за тобой, значит, следить не нужно? - У меня идеальное тело, без капли жира, и я вообще не толстею, сколько бы ни ел. - Я понял, хвастун номер один, можешь опустить нос. - Правду не скроешь, Эчизен. И не завидуй, оставь это недостойное чувство. - Хорошо, хорошо, а теперь, Атобе, будь так добр, подними с кресла свой царственный зад и двигай к выходу, наша остановка. - Эм… спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, счастливого пути, - пробормотала ошеломленная стюардесса, получив в ответ пару снисходительных кивков и провожая растерянным взглядом покинувших первый класс молодых людей. Действительно, какие только экстравагантные личности не встречались ей на работе, но такую непохожую, в то же время в чем-то неуловимо родственную пару она видела впервые.* * *
…и началась череда обычных дней. Вернулась довольная, отдохнувшая, загоревшая кузина, привезя с собой кучу сувениров и приготовив по возвращении великолепный ужин. Двумя днями позже прилетели родители, и огромный пустой дом враз преобразился, вернувшись в привычную колею. Громкий, режущий по ушам ор старика в несусветную рань, обмен любезностями с ним же, а после – уже привычно стоящий возле ворот серебристый лимузин. Жаркие страстные поцелуи на грани срыва самообладания, жадные объятия, мятая одежда, припухшие губы, шальной взгляд, за первую пару занятий возвращающийся к спокойному, почти равнодушному выражению желто-зеленых глаз. Ехидные диалоги «между делом» и затем перетекающие в бесконечные смс на протяжении всех часов учебы. Встречи после пар, начинавшиеся у ворот школы и продолжавшиеся либо на корте, либо у хетейца дома, либо на спонтанном свидании. И «маленькие каникулы» в Англии, ставшие внезапно таким далеким, дымчатым, будто сон из прошлой жизни, воспоминанием…* * *
Откидываясь на спинку стула, Эчизен устало потянулся и скосил взгляд на висевший календарь. Еще только подходил к концу сентябрь, а он уже устал, соскучился по турнирным матчам и готов просто на стенку лезть от внезапно сорвавшихся учителей, что вдруг нежданно-негаданно стали задавать раза в три больше обычного. Завибрировал лежащий на столе телефон, и юноша, не глядя на дисплей, ответил на звонок: - Да. - Эчизен. - Э… Ошитари-семпай? - Приятно, что ты меня узнал. - Что-то случилось? - Атобе тебе еще не звонил? - Сегодня нет. - Значит, еще успеет. - Какая неожиданность. И ты позвонил, только чтобы сказать мне это? - Нет, Эчизен, ты не понял. Он позвонит. Сейгаковец озадаченно нахмурился, по-прежнему не въезжая, что хочет сказать ему парень. - Ну, и? Бросать трубку, когда это случится, я, так и быть, не буду. Мы это с ним уже проходили, обоим наскучило. - Черт… так, Эчизен. Слушай внимательно. Когда Атобе тебе позвонит, а это случится в ближайшее время, я уверен, что бы он ни сказал, просто соглашайся. - Стой, погоди, во что ты хочешь меня втянуть? - Поверь, это для твоего же блага. Все, пока. - Эй, Оши… - но хетеец уже повесил трубку. «И что это было, черт возьми?» - Рема недоуменно вскинул брови и пожал плечами. Мало ли, что там в Хетее происходит. Ну, или, в конце концов, каждый сходит с ума по-своему. Только вот его-то зачем втягивать? Только он положил мобильник на стол, как тот вновь завибрировал. Эчизен насторожился и еще дважды подумал, прежде чем ответить: - Да? - Эчизен. - Атобе. - Если у тебя есть какие планы на следующие выходные, советую забыть о них. - Ха-а? - Да, и собери вещи. Много не нужно, но сменный комплект белья и что-нибудь теплое тебе пригодится. - Атоб… - И не забудь про документы. Об остальном я позабочусь. - Ато… - Увидимся позже. И положил трубку. Эчизен, все еще ошеломленно открывая и закрывая рот, держал мобильник у уха, тупо слушая частые гудки, автоматически оборвавшиеся спустя несколько секунд. «Ну, а это еще что?!» - отойдя от шока и тихо зверея, юноша твердо решил позвонить Ошитари и вытрясти из него информацию обо всей этой чертовщине. Но искать номер не пришлось, хетеец набрал Эчизена первым. - Ну? Позвонил? - Да! - Отлично. И да, не стоит так кричать. - Ошитари, Атобе у вас там что, последние мозги растерял уже? - Он? Пф. Это мы с ним скоро на стенку лезть будем. - Лучше объясни мне, что, черт побери, происходит. - Эчизен, и как Атобе еще не отучил тебя ругаться? - Не меняй тему! - Ладно, ладно… ты помнишь, на какие числа выпадают следующие выходные? - Понятия не имею. Что-то из осени. - Та-а-ак… ну, в общем, я догадывался о чем-то подобном… - Ошитари. Не. Тяни. Резину. - Эй, а где уважительное «семпай»? - Ошитари. - Ладно, забудем пока об этом. Так, Эчизен, слушай внимательно. У Атобе в следующие выходные день рождения, четвертого октября, воскресенье. И я примерно догадываюсь, что тебе сообщил сам Атобе, когда звонил недавно. А теперь вопрос на миллион: улавливаешь связь, и к чему все ведет? - Это два вопроса. - Не суть. Точнее, именно суть ты, я думаю, понял. Эчизен скорбно промолчал. - Я знал, что с тобой можно вести дела. - Ошитари… - Да, я тебя слушаю? - И что ему дарить? У него же все есть! - М-м… себя? - Чертовски оригинально. - Понятия не имею, придумай сам. Мы с ребятами и так который день голову ломаем, не зная, что выбрать. Да капитану словно и не нужно ничего. - Черт. - Солидарен. Раздался единодушный вздох. - В общем, теперь дело за тобой. - Ну спасибо, удружил, - проворчал сейгаковец. - Я вообще-то тебе одолжение сделал, предупредил о таком событии. Ведь ты не знал? - Возможно. - Ладно, надеюсь на твою фантазию и широту души. А впрочем… можно просто на фантазию. Пока. - Угу. Разговор был окончен, и Эчизен откинулся на спинку стула, уставившись в невысокий потолок. Да-а… дела. Мало того, что теперь придется что-то придумывать, так еще и сам Обезьяний король задумал неизвестно что. Однако предупредил за неделю с лишним – и на том спасибо. Хотя теперь это время уйдет на решение неожиданно трудной задачи: «что дарить Атобе Кейго?»