Он не любит его с января... наверное

Эчизен поморщился, сквозь сон услышав мелодию будильника. Поворочавшись немного, он нехотя вытянул руку из-под одеяла и лениво поводил ею из стороны в сторону, пытаясь нащупать бесполезный кусок техники. Двигаться совершенно не хотелось, отнимать голову от подушки – тоже и в поисках телефона приходилось полагаться только на слух да на прокатывающиеся по простыни волны вибрации. Где-то в глубине сознания промелькнула мысль, что не стоило вчера слугам переносить в спальню Атобе его вещи, по крайней мере, мобильник спокойно мог себе и дальше лежать там, на прикроватной тумбочке. - Господи, ты совсем с ума сошел? – недовольно пробормотал сонный Атобе за спиной. – Выруби ты его уже, наконец! Об стену вполне подойдет, разрешаю. - Вот я тебя сейчас самого туда, об стену, - еле ворочая языком, пробурчал Рема, не открывая глаз, и, наконец, нашел телефон. Раздражающий звон мигом стих. - Силенок-то хватит? – тихо усмехнулся тот, когда сейгаковец, довольно вздохнув, спрятал руку обратно под одеяло, перевернулся на другой бок и свернулся калачиком, посильнее натянув на плечи одеяло. - Угу, - промычал брюнет. - Неужто думаешь, еще и сильнее меня будешь? - Угу... - А губу обратно закатать? - Угу… - Рема. - … - Ре-ема. - Атобе, заткнись, - еле слышно пробормотал тот. – Дай поспать. - А что, я, что ли, будильник забыл выключить? – возмутился хетеец. – У меня весь сон ушел из-за тебя. - А у меня нет, так что сделай милость, захлопнись. - Ты, чертов эгоист, зачем вообще на пять утра будильник ставил? - Надо было, - сонно отозвался тот. - Вот именно сегодня? – проворчал Атобе и, вконец уже проснувшись, лег на бок, подперев рукой голову и устремив взгляд на свернувшегося под боком сейгаковца. – Или от меня сбежать хотел? А? - Атобе, спи, - тихо простонал Эчизен, - просто заткнись и спи, ты с утра умом не блещешь. Или иди на тренировку, не знаю, проветри мозги… - Сначала разбудил, а теперь еще и из постели выгоняешь? А не обнаглел ли? - Сам меня в нее пустил, так что не жалуйся, - сквозь сон ухмыльнулся юноша. – Все, я сплю, - он широко зевнул, - разбуди часа через три… или когда в этом доме завтрак подают… - У тебя совесть вообще есть, а? – недовольно проворчал тот. – Рема… Рема?.. Да ты издеваешься! – Атобе страдальчески вздохнул, увидев, что теннисист снова уснул. – Ну, и что мне теперь делать? – запустив свободную руку в темные волосы сейгаковца и ласково взъерошив их, блондин перевел взгляд на огромные, вытянувшиеся вдоль стены, от пола до потолка, окна, сквозь которые пробивались первые лучи солнца. «Устроить себе утреннюю тренировку, в самом деле? – задумался хетеец, продолжая перебирать темные, на ощупь словно шелковые, пряди. – Давно я не тренировался в одиночестве, да и в такой час. Для разнообразия не помешает пробежаться в тишине». И он, тихо выскользнув из постели, направился в душ. В спальню Атобе вернулся через час, размявшийся, приободрившийся и полностью настроившийся на предстоящую работу, а дел у него каждый день, чуть ли не с самого утра, скапливалось немало – как у капитана теннисной команды, так и в первую очередь как у наследника Атобе Кейго. По крайней мере, обязанности председателя школьного совета его сейчас не беспокоили, но с наступлением учебного года и они не заставят себя долго ждать. На ходу стягивая с себя взмокшую футболку и спортивные штаны, Атобе бросил взгляд на мирно посапывающего в его постели брюнета, уютно устроившегося посреди широкой двуспальной кровати и закутавшегося в одеяло по самый подбородок. Только темноволосая макушка и виднелась на фоне белоснежного постельного белья. Чуть улыбнувшись и кинув на юношу еще один обласкивающий взгляд, хетеец отправился в душ. Полчаса спустя вернувшись в комнату, он застал все ту же картину: Эчизен спал мертвым, беспробудным сном, со всем комфортом устроившись в чужой постели, и в ближайшие часа два просыпаться точно не собирался. Атобе хмыкнул. На каком-то круге регионального турнира, бывшего два года назад, даже до него дошли слухи о сейгаковской первогодке, любящей поспать и опаздывать на важные матчи собственной команды. Опустив полотенце на плечи, блондин подошел к кровати и сел с краю вполоборота, чтобы видеть лицо юного теннисиста. Безмятежное, с чуть приоткрытыми во сне губами, с опущенными веками, за которыми скрывались такие красивые, затягивающие в водоворот, словно под гипнозом, кошачьи желто-зеленые глаза, в гневе вспыхивавшие чистым золотом. А Атобе Кейго любил золото. Немногие знали, что черный и золотой – его любимые цвета. Он коснулся взъерошенных темных волос, невесомо провел костяшками пальцев по гладкой щеке, очертив контур скул, скользнул было ниже, под одеяло, но вовремя остановился и вернул руку на макушку юноши, начав медленно поглаживать его по волосам. Хотелось… просто хотелось. Слишком соблазнительным было зрелище: спящий, нежный, податливый Эчизен в его постели. Атобе был более чем уверен, что разбуди он его сейчас поцелуями и ласками, и юноша ответил, просто не смог бы ему сопротивляться. А это могло плохо кончиться. У них обоих впереди Национальный чемпионат, и если Рема будет некомфортно себя чувствовать и не сможет выложиться на полную, то его же потом, Атобе, и не простит. Стоила ли потеря контроля над собой и на считанные минуты получение желаемого утрате только-только зарождающегося доверия и едва установившихся, да и то пока лишь формально, отношений с этим колючим, редко идущим на близкий контакт с людьми, дерзким мальчишкой? Определенно нет. С ним вообще стоило быть предельно внимательным, чтобы по глупости не упустить, удержать рядом. Оставив сейгаковца спать себе дальше, Атобе поднялся с постели и направился в гардеробную, намереваясь сменить банный халат на деловой костюм. До завтрака и последующих за ним тренировочных матчей оставалось еще пара часов, в течение которых блондин планировал решить часть дел, дожидавшихся его в виде аккуратных стопочек бумаг в кабинете. - Подъем, Эчизен. Никакой реакции. - Я, конечно, в курсе, что моя постель выше всяких похвал, и ты, как я вижу, это теперь тоже знаешь, но ты ведь не собираешься проваляться в ней весь день? А? Возвращайся сюда после Национального, и я с удовольствием составлю тебе в этом заманчивом деле компанию. А сейчас вставай. - Атобе… - глухо раздалось из-под одеяла сонное ворчание, - отвянь, - и Рема демонстративно повернулся на другой бок, спиной к стоявшему рядом с кроватью блондину. - Нет, так нет, - подозрительно миролюбиво отозвался тот, и сейгаковцу бы заподозрить неладное, да вот с утра он не очень хорошо соображал и не слишком быстро. Эчизен не сразу, спросонья ощутил, как его подняли на руки прямо с одеялом. - Эй… эй! – обеспокоенно заворочался он и, поняв, что находится в воздухе, в ужасе распахнул глаза. – Атобе! Ты что делаешь? А ну, быстро отпустил меня! - Начинаешь понемногу просыпаться? – заботливо поинтересовался тот. - Уже, уже проснулся, только отпусти ты меня! - Хм… - многозначительно выдал хетеец. – Нет. - Чего? - Хочу удостовериться, что ты не уснешь через пять минут снова, как это уже было сегодня. - Когда? – удивленно посмотрел на него Рема. - Ты еще и не помнишь? - Что я не помню? - Рассвет, пять утра, твой чертовски не вовремя будильник? Эчизен глянул на Атобе как на слабоумного. - Совсем свихну… - и тут в желто-зеленых глазах мелькнуло понимание. Моргнув пару раз, теннисист затих и отвел взгляд, а щеки покрылись смущенным румянцем. – Ммм… - Забыл, - констатировал хетеец. – Может, хотя бы теперь объяснишь, что это было? - Старые настройки, - неохотно пояснил тот. – С тренировочного лагеря в Каруидзаве. - Понятно, - хмыкнул Атобе. - Все, я точно проснулся, может, теперь отпустишь? – Эчизен завозился на чужих руках, державших надежно и крепко. - Нет. Атобе зашел в ванную комнату, остановился перед огромной и глубокой, наполненной водой джакузи. - Эй… - тихо начал Рема, опасливо поглядывая вниз, - ты ведь не собираешься… - Собираюсь, - невозмутимо отозвался тот. - Атобе, придурок! – за доли секунды брюнет высвободил руки из-под одеяла и крепко обхватил хетейца за шею, прильнув к нему вплотную. – Только вздумай кинуть меня туда! Я тебя убью! Он зло уставился на блондина, а тот неожиданно рассмеялся и чмокнул растерявшегося Эчизена в губы. - Отличное утро, - с веселой ухмылкой резюмировал хетеец, осторожно опустил брюнета на ноги и снял с него одеяло. Наклонился и поцеловал еще раз. – С добрым утром… Рема, - прошептал он в губы и развернулся, возвращаясь вместе с одеялом в спальню. - Несносный, самодовольный, эгоистичный… - захлопнув за ним дверь, негодующе прошипел себе под нос Эчизен, срывая с себя футболку и пижамные штаны с бельем и забираясь в ванную. А щеки продолжали гореть – то ли от стыда, что так легко спросонья повелся, то ли от нежных целомудренных поцелуев, то ли от слетевшего с губ Атобе своего имени… а может, от всего вместе. Глубоко вздохнув, Рема закрыл на мгновение веки, открыл, осмотрелся, наткнулся взглядом на целую батарею различных гелей для душа, солей для ванн… и завис. Довольно улыбаясь и периодически тихо хихикая, стоило вспомнить сначала испуганное, потом злое, а под конец смущенно-растерянное выражение лица Эчизена, Атобе сменил деловой костюм на спортивную форму и прислушался. Поначалу он отчетливо слышал, как брюнет ругался на него за стенкой, потом был всплеск воды… и вдруг ничего. Вот уже минут десять как ничего. Атобе нахмурился. Подойдя к закрытой двери, он постучал костяшками пальцев. - Ты там не утопился часом? А? Тишина. - Рема? – уже обеспокоенно. – Я ведь зайду, если не отзовешься, и мало тебе не покажется. И снова ничего. У Атобе не было привычки разбрасываться словами на ветер, и, не дождавшись отклика, он повернул ручку в сторону, толкнул дверь, ожидая увидеть… даже не зная, что именно. Но пред его обеспокоенным взором предстал опершийся коленками о дно джакузи, сидевший прямо и не шелохнувшись, не обративший ровным счетом никакого внимания на ворвавшегося блондина, Эчизен, сосредоточенно перебирающий гели для душа и выбирающий что-то особенное для себя из всего того представшего перед ним многообразия. Слова так и застряли в горле, не сорвавшись с губ. Скрестив руки на груди, Атобе прислонился плечом к косяку и стал с интересом наблюдать за брюнетом. - Левее, - несколько минут спустя мягко подсказал он, - еще левее. Вон тот белый флакончик. Да, именно он. Попробуй, тебе должно понравиться. Эчизен послушался и осторожно понюхал подсказанный вариант. Удивленно моргнул, неожиданно поняв, что это именно то, что нужно. - Вот и прекрасно, - удовлетворенно кивнул хетеец. Рема вздрогнул, опомнившись, повернул голову в сторону Атобе, посмотрел пристально и зарделся, тут же опустившись в воду по самый подбородок. - Свали, - мрачно глянул он на хетейца исподлобья. Атобе только усмехнулся, примиряющее вскинув руки. - Да чего я там не видел, твое тощее тельце, что ли? – и, увернувшись от прилетевшего шампуня, с тихим смехом вернулся в спальню, закрыв за собой дверь. - И вовсе я не тощий, - обиженно буркнул Эчизен себе под нос. – Нормальное у меня тело, придурок. В малую столовую на завтрак они спустились много позже всех остальных, потому что Эчизен не умел по-быстрому принимать душ, а Атобе пришлось дожидаться, когда брюнет соизволит закончить со всеми водными процедурами, когда оденется, когда начнет смотреть осмысленным взглядом… В общем, хетеец понял, почему Эчизен периодически опаздывал на важные и не очень мероприятия, хотя сегодня он сам немного приложил ручку к их позднему появлению. Но он посчитал просто форменным издевательством над собой, когда брюнет вышел из ванной, в банном халате, суша волосы полотенцем, весь такой разомлевший и очаровательный, а Атобе должен был сдерживаться. Впрочем, он и не стал, а поймал юношу за руку, привлек к себе и поцеловал. Раз поцеловал, два… покрыл легкими поцелуями влажную, изумительно пахнувшую любимым гелем для душа, шею, перейдя на соблазнительно выпирающие ключицы. Вернулся к основанию шеи и впился жадным, почти болезненным поцелуем, оставляя собственническую метку, и только после этого нехотя отпустил Рему одеваться. Зайдя в столовую, они с удивлением отметили, что собравшиеся там теннисисты – из двух разных школ и команд, лишь несколько раз встречавшиеся друг с другом, да и то не все вместе, а выборочно – сейчас оживленно общались между собой, привычно шутя и веселясь. И никакая преграда в виде длинного обеденного стола, разделившего часть ребят от другой половины, как таковой преградой-то и не являлась. В обычно тихом поместье, за исключением дней, когда устраивались светские вечеринки на сотни персон, в это утро было неожиданно шумно. - Рад, что у вас такое хорошее настроение с самого утра, - снисходительно хмыкнул Атобе, вместе с Эчизеном перешагнув порог и направившись к месту во главе стола. Рема на какое-то мгновение затормозил, оглядывая вразброс усевшихся теннисистов, и вздохнул, поняв, что сидеть ему на пустующем месте по правую руку от блондина. Их совместное появление не осталось незамеченным. - Атобе? – мельком бросив взгляд на Эчизена, полувопросительно глянул на блондина из-за очков Ошитари. - С добрым утром, - протянул Гакуто. – А правда, что вы, капитан, вот уже четыре часа как на ногах? - А ты чего ожидал, - хмыкнул Шишидо. – Атобе как всегда весь в делах, весь в заботах. - Десять кругов, Шишидо? – поинтересовался у него Атобе. - Все, умолкаю. - После двадцати точно молчать будешь. - Да я не… - Еще какие-нибудь ценные комментарии? Подумав немного, Шишидо помотал головой и провел двумя пальцами по губам, мол, «все, все, держу рот на замке, не говорю и вообще не отсвечиваю». - Капитан! – с радостной улыбкой, кажется, никогда не покидающей его лица, обернулся к Эчизену Даики. – Мы тут немного поговорили с семпаями… - Которыми именно? – насторожился тот. - С нами, - пояснил Ошитари. - С вами? – заинтересовался Атобе. - Ну да, а что такого-то? – влез Мукахи. – Поболтали немного, подумали, что неплохо было бы сыграть с нынешней сейгаковской командой. И нам интересно, и они потренируются. Со своими-то мы уже сыграли, все вроде довольны. А тут новые противники нарисовались. - Гакуто, - медленно проговорил Атобе, - мы все участвуем в Национальном, который уже не за горами. А если они получат травму? Что тогда? Тем более у них и так тренировочные матчи со средней школой Хетей. - Атобе, - произнес Эчизен, недобро посмотрев на хетейца, - ты недооцениваешь нас? - Твоих ребят, - спокойно поправил тот. – Мы все же старшая школа и будем на уровень выше. - Да ну? – прищурился юноша. – Тебе напомнить, кому ты не так давно проиграл? - А тебе? – провокационно ухмыльнулся блондин. – По нашим играм у нас с тобой ничья. - По всем нашим играм счет 2:1 не в твою пользу. - И одна ничья, в которой я несомненно бы выиграл. - А этого мы уже не узнаем, так что не фантазируй. - Так, так, - предупреждающе поднял руки Ошитари, - я уже вижу, к чему это ведет. Но вы не можете играть друг с другом сейчас. Если мы еще можем в процессе матча остановиться и избежать ненужных травм, то вы попрете напролом, пока не выясните, кто из вас прав. Остыньте. Из всех присутствующих только вы и можете получить травмы в матче друг с другом. Эчизен фыркнул, неопределенно поведя плечами, и принялся завтракать. Атобе хмыкнул и, обведя взглядом присутствующих, со вздохом спросил: - А вам так не терпится друг с другом сыграть? Раздался возмущенный ропот, выражавший полное согласие. Немного подумав, капитан Хетей произнес: - Ладно. Посмотрим. Время пока еще есть, возможно, завтра устроим несколько матчей, но все они будут проходить под пристальным контролем, чтобы никто из вас не пострадал. И в этих матчах вы должны будете натренироваться правильно рассчитывать свою силу против сильного соперника, - обратился он уже к сейгаковской команде, те только, хмыкнув, согласно кивнули, и так понимая эту истину. – Но, - тут же строго произнес он, прищурившись, - если сегодня вы паршиво сыграете с командой нашей средней школы или не сможете выиграть хотя бы половину матчей, то об играх с нами и речи быть не может. - Заметано, - предвкушающее ухмыльнулся Даики, остальные были с ним солидарны. - Нам тоже не терпится, - усмехнулся Сато, и команды налегли на еду, намереваясь хорошенько подкрепиться перед играми, чтобы силы были, и периодически обменивались друг с другом многообещающими, но не мстительными, а все такими же веселыми, жаждущими азарта игры, взглядами. Окинув тех и других нечитабельным взглядом, Эчизен повернулся к Атобе, усмехнувшись. - Ты их завел. - Посмотрим, - кратко отозвался тот, сделал глоток кофе и внимательно посмотрел на сейгаковца. – Но мы с тобой свой матч отложим на потом. Как бы ни хотелось, но, к сожалению, Ошитари прав: нам нельзя сейчас так рисковать. - Считай, что тебе повезло, - проказливо ухмыльнулся Рема, - ведь я бы выиграл. Не очень веселая перспектива для тебя перед самым Национальным. - Не о себе ли ты говоришь? А? – в тон ему усмехнулся блондин. – Ешь, давай. День предстоит не из легких. А позже Сейгаку отыграли восемь матчей, лишь три сведя к ничьей, остальные же в ходе тяжелого противостояния выиграв. Уговор есть уговор, и на следующий день, сначала проверившись у высококвалифицированной команды тренеров, чью постоянную работу оплачивал Атобе, и выяснив, что ребята в порядке и восстановили силы, две команды разных школы – старшая и средняя – отыграли семь матчей, сумев выиграть три из них, причем один – парный. Примерно столько же обычно выигрывали и члены команды средней школы Хетей, когда противостояли своим старшим товарищам. Но кто знает, изменилась бы эта цифра, сыграй Атобе и Эчизен друг с другом?.. Совсем незаметно подобрались дни открытия долгожданного Национального чемпионата. Последнего, который Эчизен, как и вся команда, сдавать не собирался, в последний раз, словно под занавес, защищая честь школы и полученный по праву титул «опоры Сейгаку». Да и как можно было помыслить о проигрыше, после всех изнурительных тренировок, тяжелых матчей с другими школами и собравшимися на зрительских трибунах старшими товарищами, приехавшими на турнир поболеть за них вместе с прилетевшим из Германии Тедзукой. Сейгаку не были слабой командой, что только подтверждали предыдущие победы и своими силами добытый билет на Национальный чемпионат, хотя и у них были свои недостатки и слабости в игре, тщательно, постепенно искореняемые. Последний… Эчизен начинал понимать, что чувствовали его семпаи два года назад. Вот только если тогда они сражались, всеми силами стараясь потеснить тогдашних императоров Риккайдай, то сейчас они словно поменялись местами и теперь сами отстаивали дважды полученную победу, намереваясь выиграть в третий раз. Эчизен понимал, что чувствовал его бывший капитан, теперь сам будучи на его месте. Груз ответственности давил и одновременно с тем давал силы для дальнейшего сражения. И всего этого… Стоя за пределами корта вместе с остальными членами команды, поддерживавшими игравшего, Эчизен мельком оглядел товарищей, расположившихся вдалеке противников, залитый августовскими солнечными лучами корт и неожиданно ясно понял, что всего этого совсем скоро не будет. Командой игры не будет. Как и его самого здесь, в Японии.