Он не любит его с января... наверное

От автора: Было бы здорово услышать отзывы о данной главе, а то намучилась я с ней и до сих пор кажется, что чего-то не хватает)) Может, паранойя, а может, действительно чего-то да недостает) В общем, выношу на ваш суд)

* * *

Эчизен тихо, очень тихо насвистывал себе под нос веселую мелодию и каждый раз мысленно одергивал себя, едва по губам начинала расползаться чрезмерно довольная улыбка. Настроение было отменное, еще бы – выиграть у Обезьяньего короля со счетом 7:5! Дорогого стоит, хотя после матча и до сих пор мышцы ныли так, что мама не горюй. Да и у хетейца дела наверняка обстояли не лучше, включая еще и сегодняшний проигрыш. Но главное, что матч-реванш удался, и теперь можно было снова со спокойной душой заниматься вместе с ребятами подготовкой к Национальному, а не размышлять целыми днями напролет, с какой же стратегией вырвать у Атобе победу. Высушив полотенцем волосы и опустив его себе на плечи, Рема запахнул махровый халат, надел тапочки и вышел из ванной в спальню. Единственными источниками света в полутемной комнате были два ночника, расположенные на прикроватных тумбочках по обеим сторонам от широкой двуспальной кровати, а рядом с одним из них в невысокой стопочке высилось несколько книг – вероятно, слуги озаботились, пока сейгаковца не было в комнате. Скользнув беглым взглядом по корешкам, юноша весело хмыкнул, подивившись предоставленному разнообразию, но спать он пока не собирался, равно как и читать. Контрастный душ снял львиную долю усталости, а возбуждение от игры все еще не улеглось, казалось, вручи брюнету ракетку – и он прямо в халате и тапочках пойдет отыгрывать следующий сет. Переодевшись в любезно предоставленные хозяином особняка домашние штаны и футболку, Эчизен с самым независимым видом вышел из спальни, оглядел темный безлюдный коридор и прогуливающимся шагом направился, как он помнил, к главной лестнице. Время было позднее, слуги уже давным-давно должны были спать, и Рема рассчитывал беспрепятственно и без свидетелей проникнуть на кухню. А стоило подумать о еде еще раз, как в животе у него предательски заурчало, и теннисист прибавил шагу. Спускаться в полной тишине по широкой, утопающей в темноте лестнице, миновать холл, зал и обеденную столовую, звенящую тишину которых нарушало лишь легкое шуршание тапочек по полу, было… странно. И не по себе. Эчизен невольно поежился, не рискуя включать где-либо свет, разве что в конечном пункте своей вылазки, да и то его одолевали сомнения. Вот фонарик бы ему сейчас пригодился. Показавшийся днем таким небольшим и уютным, сейчас особняк представлялся юноше невообразимо холодным и чужим. Рему не покидало неприятное чувство, что он остался здесь совсем один, даже Бит сбежал куда подальше. «Что за бред», - тряхнув головой, брюнет зашел на кухню, наплевал на все одолевавшие минуту назад опасения и щелкнул переключателем, озарив просторное помещение теплым светом. Царившая кругом идеальная чистота действовала расслабляющее, но Эчизена сейчас больше интересовал холодильник со всем содержимым. Лишив Обезьяньего короля пакета апельсинового сока на завтрак или обед, или когда там ему взбрело бы насладиться освежающим напитком, сделав парочку бутербродов и придирчиво выбрав яблоко посимпатичнее, юноша, поискав глазами стул и не найдя оного – видимо, кухня в этом доме предназначалась только для того, чтобы на ней готовили, - пожав плечами, без особых раздумий устроился прямо на сияющей чистотой столешнице. Ну, право же, не убьют ведь его за то, что он побрезговал перетащить еду в столовую, а стоя есть не захотел. Да и некому убивать, все спят давно, а Обезьяний король и подавно видит уже десятый со… - Растолстеешь же, Эчизен. Поперхнувшись, юноша закашлялся и ошарашено уставился на преступившего порог кухни Атобе. Одетый поверх домашних брюк и футболки в халат, с непривычно чуть взъерошенными, влажными после душа волосами, в свете ламп отливающими холодной сталью, тот выглядел необычайно бодро для столь позднего времени, тем более после изматывающего матча, растянувшегося на несколько часов. - У меня хороший обмен веществ, - не сразу отозвался брюнет. - И пересядь куда-нибудь, возьми из столовой стул, - пропустив его слова мимо ушей, недовольно обронил Атобе. Эчизен неопределенно хмыкнул и пожал плечами. - Мне и тут неплохо. Хетеец не ответил, полностью занятый тем, что сначала искал стакан, потом, налив из графина прохладной воды, неспешно пил, утоляя жажду. Пронаблюдав за ним с минуту, Рема отвел взгляд и взялся за свою чашку с апельсиновым соком. Так, в полной тишине, они находились в паре метров друг от друга, разделенные кухонным островком. Пустой из-под воды стакан с тихим стуком опустился на столешницу. - Раз ты не спишь, я бы хотел обсудить с тобой кое-что, - неожиданно серьезно произнес Атобе. - Ммм… - допив сок, Эчизен отставил чашку в сторону и задумчиво посмотрел на блондина. – А до утра это подождать не может? - На тебя внезапно напал сон? – хмыкнул, иронично вскинув бровь, хетеец, а мгновением позже в темно-голубых глазах блеснуло понимание, и губы изогнулись в намеке на ухмылку. Рема весь внутренне подобрался, когда Атобе вдруг неспешно обошел островок и приблизился к нему, встав напротив, а руки опустив на стол по обеим сторонам от него. - Или ты… - наклонившись вперед, тихо, почти шепотом начал было блондин, - …боишься оставаться со мной наедине вне корта? А, Эчизен? Рема глубоко вдохнул. - Какие еще гениальные идеи выдаст твое расстроенное проигрышем сознание? – язвительно спросил он, выразительно изогнув бровь. - Расстроенное? Вовсе нет. Сегодня я позволил тебе выиграть, а то ты бы так и зачах, не сумев должным образом отыграться. - Оно и видно было, как ты «позволял мне выиграть», - передразнил сейгаковец, пакостливо ухмыльнувшись. – Особенно когда валился с ног в шестом гейме. - Не валился, - укоризненно поправил его блондин, скользнув руками выше и опустив их на бедра юноши. Тот тут же замер. – А проявлял мужскую солидарность по отношению к тебе, неблагодарный мальчишка. Но Эчизен его уже слушал краем уха, чувствуя, как сильные руки, привыкшие в равной степени как держать часами ракетку, так и легко подписывать важные документы четкой изящной росписью, лежали на его бедрах, крепко держа. - Ты внезапно затих, Эчизен. Что-то не так? – насмешливо поинтересовался Атобе. - Все не так, - тихо, спокойно заявил тот, по-прежнему не шевелясь. – Держи свои руки при себе. - Они и так всегда при мне. - И подальше от меня. - Какой именно части тебя? - Я тебя сейчас стукну, - прошипел Рема. - Нет, не стукнешь, - усмехнулся хетеец и, сильнее наклонившись вперед, невесомо коснулся губами виска юноши, прошептав: - Хотел бы ты действительно вырваться – давно бы это сделал и уж точно не предупреждал бы об этом меня. Эчизен, ты ведь умный мальчик, так какие из всего этого можно сделать выводы? А? Оцепенение, вызванное чужим теплом, проникающим под тонкую ткань домашних брюк, и крепкой хваткой, припечатывающей к столешнице и не позволяющей двинуться в сторону, начало отпускать, и сейгаковец уже всерьез подумывал претворить свою угрозу в жизнь. Сжал пальцы в кулак, но тут вдруг хватка блондина немного ослабла, руки его плавно соскользнули вниз, пальцы обхватили под коленками, замерли и неожиданно резко дернули на себя. Эчизен только коротко вдохнул удивленно, за пару секунд съехав со столешницы вниз и больно стукнувшись спиной о дерево. На мгновение зажмурившись, переживая неприятные ощущения, он тихо выругался и гневно уставился на Атобе. - Говорил же, не сиди на столе, - назидательно хмыкнул тот, едва Эчизен открыл было рот и тут же его захлопнул. – Больше спать ты, я надеюсь, не хочешь? – отойдя на шаг назад, с усмешкой поинтересовался хетеец. – Тогда пошли отсюда, я хочу поговорить с тобой на одну тему. - Какую тему? – подозрительно прищурился брюнет, не двигаясь с места. - И в чем же ты меня подозреваешь, интересно, что так недоверчиво смотришь? – притворно удивился юноша. – Подготовку к Национальному чемпионату, конечно же. Или ты рассчитывал на что-то другое? - И что конкретно ты имеешь в виду? – нахмурился Рема. - Вот пойдем со мной и узнаешь. - Из твоих уст эта фраза звучит очень подозрительно. - Эчизен, - Атобе закатил глаза, - в кабинет пойдем, там гораздо удобнее и уютнее, чем здесь. Успокоился? Есть возражения? - Кроме твоей компании, никаких, - тихо проворчал тот себе под нос. Блондин сделал вид, что не услышал, и, велев следовать за ним, выключив свет, направился вглубь по темному коридору, в противоположную от кухни сторону. Сейгаковцу ничего не оставалось, как идти следом и, главное, не отставать, ибо хозяин особняка свет нигде по пути включать не собирался, а случайно потеряться в этой темноте Эчизену хотелось меньше всего. Они шли уже смутно знакомой сейгаковцу дорогой – вернулись к витиеватой кованой лестнице с широкими мраморными ступеньками, поднялись на второй этаж, на лестничной площадке которого все также горели мягким теплым светом несколько ламп, освещая начало двум противоположным коридорам, свернули налево. Кругом было тихо, только две пары тапочек легко шуршали по гладкому полу. В этой части коттеджа, сугубо частной, было всего несколько комнат: хозяйская спальня с прилежащей к ней ванной комнатой и отдельной гардеробной, одна гостевая, в присутствии четы Атобе использовавшаяся как вторые хозяйские покои, да библиотека со смежным рабочим кабинетом и выходом на роскошную террасу. По обеим сторонам в меру просторного коридора висели картины в изящных рамах, гармонично вписывавшихся в общий интерьер, да темноту развеивали парочка горевших светильников. Миновав одни двойные двери по левую сторону, они остановились у следующей одинарной. Атобе пропустил Эчизена вперед, вошел следом и, щелкнув переключателем, закрыл за собой дверь. - Присаживайся, - великодушно кивнул блондин в сторону двух обтянутых дорогой кожей кресел возле широкого дубового стола, предназначенных специально для гостей. Но сейгаковец его невозмутимо проигнорировал, заприметив у дальней стены отличный диванчик с двумя декоративными подушками в тон. Атобе только хмыкнул, ожидав нечто подобного, а сам прошел к рабочему креслу за столом. Мельком окинув взглядом творческий беспорядок канцелярских принадлежностей и аккуратную стопку бумаг, которые еще предстояло разобрать, хетеец отъехал чуть назад, чуть повернулся и, вытянув ноги, посмотрел прямо на брюнета. А тот с полным комфортом устроился на широком и удивительно мягком диванчике, с ногами забравшись на него, по-турецки их скрестив, и вопросительно глянул на блондина, со смутным удовлетворением отметив про себя разделявшее их расстояние. - Насколько я знаю традиции Сейгаку, вы, как и во время Канто, перед Национальным снова будете тренироваться в том жалком пансионе в Каруидзаве? – не спросил, а скорее утвердительно произнес Атобе и не сдержался, скривившись при одном воспоминании о разваливающемся доме и затасканных кортах. Эчизен невольно оскорбился. - Сейгаку же, не Хетей, так с чего такие вопросы? – огрызнулся он. – Или ты решил заняться благотворительностью и сделаешь к нашему приезду подарок? Отремонтируешь дом, заменишь покрытие кортов? Никогда бы не подумал, что ты, оказывается, такой сердобольный, Обезьяний король. - Губу закатай, - снисходительно посмотрел на него тот. – И что за бредни сумасшедшего? Опомнись, там и ремонтировать-то нечего, разве что сносить и строить заново. А впрочем, это идея… - вдруг задумчиво произнес он. - Сделаешь это, и я сам тебя закопаю, - прошипел сейгаковец, вперив в блондина уничтожающий взгляд. - Какой взгляд, какая экспрессия! – насмешливо изогнул бровь Атобе. – Я прямо весь дрожу от страха и ужаса. Остынь. Делать мне больше нечего, как разбираться с вашей третьесортной «базой». Эчизен недобро прищурился. - Бесишь. - Я от тебя тоже без ума, - лениво отпарировал тот. – А вообще, это все пустое, я о другом поговорить хотел. - И? - Как ни странно, но у нас с тобой одинаковые цели и методы для их достижения. Так случилось, что даже место совпало. А потому я предлагаю объединить усилия, повысить эффективность будущей работы и заодно подогреть интерес перед реальным турниром и матчами. - Говори проще, чертов Обезьяний король. - Эчизен, не ругайся, маленький еще. - А как лезть ко мне, так я не маленький? - Ты хочешь поговорить об этом? О, Эчизен, всему свое время, до этой темы мы тоже рано или поздно доберемся, но сначала давай разберемся с проблемами более срочного характера. - Рано или поздно? – сощурился тот. – О чем ты? Что ты сам себе напридумывал, а? - Я понимаю твое нетерпение, но, малыш, не отвлекайся. Мы сейчас говорим как капитан с капитаном, - насмешливо посмотрел на него блондин. - Ты… придурок! – прошипел на мгновение растерявшийся сейгаковец. – Тебе точно надо врезать, чтоб не нес больше всякую чепуху. - Опять предупреждаешь заранее? Какая неожиданная воспитанность с твоей стороны. На корте ты подобной вежливостью не отличаешься. - В следующий раз сделаю для тебя исключение. - О, так я особенный для тебя? Ты удивительно честен с собой. - А ты свихнулся. Причем давно. - И тебе нравится проводить со мной время. - Трепать тебе нервы мне нравится. - Нервы ли? - А ты можешь еще что-то предложить? - О, Эчизен, могу, много чего могу. - Воздержусь от дальнейших расспросов. - Разумное решение. Всему свое время. - Например, никакое. Как тебе такой вариант? - Никак. - А жаль. - Не очень. - Не согласен. - Что ты за колючка, Эчизен, а? - Ядовитая обыкновенная, руками не трогать. Все запомнил? - А если я твои колючки оборву, то что? - В глаз получишь, вот что. - Весьма сомнительное заявление. - Хочешь проверить? - Хочешь узнать, как я тебя остановлю? - …нет. - А жаль. - Не очень. - Тебе не кажется, что мы это уже проходили? - Давай, закроем уже тему? - Закроем, но скоро к ней вернемся. - Нет, спасибо. - А кто тебя спрашивал? - Тогда я просто уйду спать. - А я тебя задержу. - Вот что тебе от меня надо, а, Обезьяний король? – устало спросил Эчизен, откинув голову на мягкую спинку дивана и утонув в ней, как на подушке. - Узнаешь со временем, - загадочно молвил тот, а в следующий момент вновь стал предельно серьезным. – Собственно, я предлагаю повторить опыт двухлетней давности и провести между командами средних школ Сейгаку и Хетей тренировочные матчи. Но, - тут же предупредил он тоном, не терпящим возражений, - в этот раз на наших кортах. Точнее, на моих, в Каруидзаве. Закрывший было глаза, брюнет распахнул веки, приподнял голову и с удивлением посмотрел на хетейца. - С чего это ты вдруг вспомнил о том, что было? – подозрительно поинтересовался он. – И в курсе ли Сато твоей самодеятельности? - Да будет тебе известно, что определенные зачатки этого предложения поступили именно от него, - хмыкнул Атобе. – Сато был немного наслышан о нашем предыдущем совместном опыте и обратился ко мне за более подробной информацией о той встрече, чтобы повторить. А я заодно любезно разрешил другую насущную проблему с местом проведения. С предостаточным количеством кортов различных покрытий и просто отличными условиями для полноценных тренировок, - последнюю фразу он выделил особенно, со знакомыми насмешливыми, высокомерными нотками в голосе. - Щедрость, достойная всяких похвал, - ехидно отозвался Эчизен. – А почему Сато не додумался позвонить мне или Рюдзаки-сенсей и хотя бы намекнуть обо всем этом? - Радостную новость я решил сообщить тебе сам, - самодовольно усмехнулся капитан Хетей, устремив на брюнета прямой пронзительный взгляд. – Ты позвонил мне очень вовремя, когда назначал дату и время сегодняшнего матча, и очень удачно избавил Кадзуки от ненужного похода в Сейгаку. - Ну замечательно, - хмыкнул сейгаковец и вздохнул. – Ладно, считай, что я принял ваше предложение к сведению. Как обдумаю – сообщу. На этом, надеюсь, все? – без особой заинтересованности спросил он. - Эчизен, - обманчиво мягким, вкрадчивым тоном начал Атобе, поднявшись с кресла, и неспешно подошел к юноше, остановившись напротив него и посмотрев сверху вниз. Сейгаковец поздно сообразил увернуться, опомнившись, когда холодные пальцы знакомо обхватили его за подбородок и приподняли. – Тебе никогда не говорили раньше, что ты любишь играть с огнем? А? Не позволяя себе вновь растеряться, потерявшись в этом цепляющем, затягивающем взгляде темно-голубых глаз, Рема дерзко ответил вопросом на вопрос: - Зачем говорить очевидное? – и, криво ухмыльнувшись, попытался освободиться от хватки. Но Атобе держал неожиданно крепко, не позволяя отстраниться, и Эчизен недовольно нахмурился. – Отпусти. - А вот теперь, - довольно ухмыльнувшись, произнес блондин, - мы плавно перешли ко второму вопросу, который ты так удачно поднял ранее. Рема усиленно начал перебирать в памяти все, что могло дать хоть какую-то подсказку, о чем это сейчас говорил Обезьяний король. - Не вижу ничего, что следовало бы обсуждать. - Да неужели? – протянул Атобе. – Кажется, там что-то было про якобы приставания к тебе якобы такому маленькому. Припоминаешь или на память жалуемся? Записать тебя к врачу? Могу посоветовать отличного специалиста, даже готов оплатить все расходы. Брюнет недобро сощурился, тихо отчеканив: - Не. Вижу. Ничего. Что. Следовало бы. Обсуждать. И поднялся с дивана так неожиданно и резко, что хетеец невольно разжал пальцы, отпустив его. - И я, кажется, говорил, что просто уйду спать, - сдержанно напомнил Эчизен. – Так что беспокойных тебе снов и приятных кошмаров, Обезьяний король. Он обошел блондина, но не сделал и двух шагов, как развернувшийся Атобе поймал его за руку, знакомой крепкой хваткой сцепив пальцы вокруг тонкого запястья, потянул на себя и прижал брюнета к груди, надежно обхватив его другой рукой поперек живота, не позволяя вырваться. - А разве я не говорил, что в таком случае задержу тебя? – тихо поинтересовался он. Рема в его объятиях замер. Попробовал освободиться, но в этот раз Атобе держал по-другому и крепче. - Обезьяний король… - процедил брюнет. – Отпусти меня. - Нет. - Атобе, черт тебя побери! - Ба, Эчизен, да ты, оказывается, знаешь, как меня зовут. - Много чести обращаться к тебе по имени, - фыркнул юноша, но тут же посерьезнел. – Отпусти. Я серьезно тебе говорю. - Серьезно – нет. - Да что тебе от меня нужно?! – взбесился Рема. – Ничего не было! - Ничего? – недобро прищурился Атобе. - Ничего. Поигрались, и хватит. Я все понимаю, ну заехали у тебя шарики за ролики в очередной раз, ну поцеловал ты парня ясным воскресным днем прямо посреди школьного двора, да с кем не бывает. Может, ты не с той ноги сегодня встал, вот у тебя и пошел весь день кувырком. Пошутил раз, понравилось, пошутил два, чтобы поддержать создавшуюся атмосферу подольше. Я на тебя даже не в обиде, хотя если кто-то в Сейгаку видел наш поцелуй, я тебя застрелю, убью, четвертую, и меня оправдают. Все, закрыли тему, отпусти меня уже, наконец, мне завтра рано вставать! Но вместо желаемой свободы его вдруг резко повернули в объятиях на сто восемьдесят градусов, и желто-зеленые глаза встретились со зло сощуренными темно-голубыми. - Я не ради каких-то жалких «поигрались, и хватит» прилагал столько терпения и усилий, - прошипел Атобе. – Вот это, может, еще и можно принять за дурацкую шутку, - наклонившись, он невесомо коснулся губами сухих губ и чуть отстранился. – Но я не из тех, кто шутит такими вещами, - и припал к удивленно приоткрытому рту сейгаковца в жадном, ненасытном, собственническом поцелуе, схлестнувшись в страстном жарком танце с чужим робким языком своим, подавляя и навязывая собственную волю. Одна рука поползла вверх, мимолетом приласкала шею и запуталась в темных шелковых волосах, а вторая переместилась на спину, ниже, скользнула под футболку и коснулась нежной разгоряченной кожи, прижимая ближе, впечатывая желанное тело в свое. Ошеломленный, застывший изваянием в крепких объятиях, Эчизен не знал, что думать. Все мысли разом вылетели из головы, оставив ее абсолютно пустой. Атобе целовал долго, жадно, страстно, прикусывая нижнюю губу, затягивая в водоворот чувств, и брюнет терялся в своих ощущениях, уплывая. Смотреть никуда не хотелось, и, закрыв глаза, он полностью растворился в эмоциях – своих, чужих, неважно, все слилось в один неповторимый вихрь, снесшим все тормоза и банальное восприятие действительности. Сам не осознавая, что делает, Рема медленно, интуитивно скользнул руками по груди хетейца, выше, обхватил за шею и, приподнявшись на носочках, прижался теснее, со слепой жадностью отвечая на поцелуи. Почувствовал, как что-то твердое упирается в бедро, и отмахнулся, желая только одного: продлить эти упоительные ощущения, что теплой негой разливались по телу, согревая, обжигая, концентрируясь внизу живота, даруя невероятно приятные чувства и заставляя кровь в венах бежать быстрее. - Да, вот так, - жарко шептал Атобе прямо в губы, опускался ниже, оттягивал и без того широкий ворот футболки, целуя нежную, безумно приятно пахнувшую кожу шеи, соблазнительно выступающих ключиц, лаская, прикусывая, зализывая места укуса, собственнически оставляя красочные метки. «Мое». Рука, лежавшая на спине, плавно опустилась вниз, скользнула под резинку домашних брюк, нежно очертила копчик, намереваясь незаметно опуститься ниже. От неожиданного ощущения Эчизен выгнулся, и тут сознание начало трезветь, приходя в себя. Отстраненно, словно не на себе, поняв, где лежит наглая рука, юноша немедленно замер, похолодев. Почувствовав, что настроение изменилось, Атобе скользнул обнаглевшей рукой выше, вновь обнимая юношу за талию, предупреждающе, чтобы случайно не сбежал, и, пытаясь успокоить собственное возбуждение, напоследок коснулся губ юноши в мучительно нежном, недолгом поцелуе, оставляя на припухших губах свой вкус и впитывая чужой, столь долго желанный. - Надеюсь, теперь-то ты понимаешь, что я предельно серьезен в отношении тебя? – хрипло прошептал блондин, смотря во все еще замутненные, но постепенно проясняющиеся от внезапно нахлынувшей страсти и возбуждения желто-зеленые, цвета расплавленного золота глаза. Не в силах вымолвить и слова Эчизен лишь медленно неуверенно кивнул. - И в следующий раз не будешь делать вид, будто ничего не произошло? Брюнет снова заторможено кивнул. - И ты будешь со мной? Рема непонимающе воззрился на Атобе. - Просто кивни, - вкрадчиво прошептал тот, ненавязчиво поглаживая его рукой по спине, словно успокаивающе, лишая ненужных подозрений. Эчизен было подозрительно нахмурился, чувствуя какой-то подвох, но сознание все еще плыло от шквала пережитых эмоций, не придя в себя окончательно, и, устало вздохнув, сейгаковец безразлично кивнул. - Умница, - довольно промурлыкал блондин и медленно освободил юношу из объятий. – Позднее мы еще обговорим все, и даже не вздумай увильнуть от разговора. Я не отступлюсь от тебя, найду и за уши притащу, так что лучше бы тебе принять всю серьезность своего положения. Надеюсь, мы друг друга поняли. А сейчас действительно пора ложиться спать, уже поздно. - Раскомандовался, тоже мне, - тихо, почти на автомате вредности фыркнул Рема. На ватных ногах отойдя от хетейца на несколько шагов, он бросил на него напоследок крайне подозрительный взгляд и решительно вышел из кабинета. - И тебе тоже приятных снов, - усмехнулся Атобе закрывшейся двери. Эчизен стоял под прохладными, почти ледяными струями душа уже больше пятнадцати минут, безнадежно приложившись лбом к влажной стене. - Вот я дурак, ну дурак… - одними губами неверяще шептал он. Вернувшись к себе в спальню, он машинально повернул в замочной скважине ключ, отрезая себя от случайных и не очень гостей, прошел в ванную комнату, скинул с себя все и забрался в душевую кабину. Водные процедуры всегда помогали ему быстрее прийти в себя, расставляя в голове все по полочкам и приводя чувства в порядок. И вот сейчас… Пара минут контрастного душа и вдруг резкий, крутой поворот крана в сторону. Повезло, что не на кипяток, но и его бы Рема, поди, ощутил не сразу, застыв в шоке от безжалостно нахлынувшего, окончательно пришедшего в себя сознания. «Атобе… чертов манипулятор!..» - простонал он и опустился на корточки, положив голову на скрещенные на коленях руки. «Почему ты просто не пошутил… твоему дурацкому чувству юмора такое было бы простительно…». Просидев так несколько минут, юноша медленно поднялся, отрегулировал было температуру воды, отстраненно подумал, вернул прежний вариант и с ощущением полной безысходности прислонился лбом к холодной стене. Он стоял так, пока замерзшее тело не начала бить крупная дрожь. Выключив воду, выбравшись из кабинки, брюнет закутался в банный халат, пару раз машинально провел полотенцем по влажным волосам, потом бросил куда-то, не глядя, да так в халате и завалился на заботливо приготовленную слугами постель. Уснул Эчизен далеко не сразу, полночи ворочаясь с бока на бок и содрогаясь то от мысли, что было, то от того, что теперь будет. Хотелось зарыться с головой под одеяло и никуда, никуда с утра не выходить, а сразу проснуться у себя дома от столь раздражающего, но уютно-привычного ора старика… Вопреки сильнейшему ночному нежеланию, следующим утром Эчизен в своем лучшем боевом настрое спустился из спальни вниз, по памяти направился в обеденную столовую, где, как сообщили слуги, уже был накрыт завтрак и находился хозяин коттеджа, и – благо, двери были открыты, а то со злости раздолбал бы с полпинка – решительно переступил порог, сходу заявив оторвавшемуся от утренней газеты хетейцу: - Я прекрасно помню, что было вчера, на что я подписался, и, черт побери, как же я тебя ненавижу! - И тебе доброго утра, - лаконично отозвался тот. - Добрее просто некуда, - огрызнулся Рема, плюхнулся на свободный стул и, все еще жутко злой, благоразумно решил направить энергию на уничтожение завтрака, ибо день обещал быть долгим и изнурительным. И тем еще отходняком после «выходного дня». А после завтрака Эчизен, сытый, но не особо подобревший, поднявшись с места, устремил на невозмутимого блондина пронзительно-негодующий взгляд и все также воинственно заявил: - Сейчас ты отвозишь меня в Сейгаку. И в следующий раз мы увидимся в Каруидзаве. Не раньше! Мне надо привести мысли в порядок, - последнее он уже ворчал себе под нос, выходя из столовой. - Машина ждет возле входа, - отозвался Атобе вслед, провожая спину брюнета взглядом, а когда тот скрылся из виду, не сдержался и тихо рассмеялся. – Да, малыш, это будет просто прекрасно, - прошептал он, растягивая губы в столь непривычной для себя широкой, невероятно довольной улыбке. Настроение было отменное, а что до условия златоглазого парнишки… Что ж, ему действительно нужно было смириться с поменявшейся действительностью, и король Хетей готов был еще немного терпеливо подождать. Совсем немного.