Он не любит его с января... наверное

На следующее утро Рему разбудила неожиданно раздавшаяся вибрация телефона. Не сразу ощутив ее сквозь сон, юноша, одной рукой обнимая подушку, другой лениво пошарил рядом, неосознанно водя ею туда-сюда, пока, наконец, не нащупал недавно купленный новенький смартфон, и только поднес его к уху, принимая вызов, как тут же услышал предельно вежливое: - Доброе утро, Эчизен. От этого приятного голоса сон как ветром сдуло. Юноша распахнул глаза, перевернулся на спину и резко сел, тут же невольно выпрямившись. - Э-э-э… Фуджи-семпай?.. - Надеюсь, я тебя не разбудил? – мягко поинтересовался бывший товарищ по команде. Рема покосился на плотно закрытые двери спальни, перевел взгляд на панорамные окна, частично задернутые светлыми шторами, подозрительно прищурился, смотря, как сквозь одно из окон, оказавшихся неприкрытым, в комнату пробивался свет, и не верил, что новый день может начаться для него так паршиво. - Нет. - Вот и замечательно, - обрадовался тот. - Фуджи-семпай, что-то случилось? – как можно осторожнее задал Эчизен свой вопрос. - А я не могу позвонить своему другу просто так? - Летом, в воскресенье, в… - юноша пробежался взглядом по комнате, пока не наткнулся на висевшие часы, - восемь утра? – бровь иронично приподнялась, хотя собеседник этого, конечно же, не мог видеть. Но вполне способен был предположить и представить себе. В трубке на несколько секунд воцарилась тишина. Рема и не заметил, как в ожидании затаил дыхание. - И в самом деле, - наконец произнес, кажется, чуть удивленно Фуджи, а затем тихо и мелодично рассмеялся. – Ты, как всегда, очень наблюдателен. Сейгаковец решил за лучшее промолчать. - Я к тебе по делу. Возможно, не очень важному, но все же. Эчизен, а ты ничего не забыл сделать? - М-м-м… нет, ничего, - чуть подумав, несколько удивленно произнес тот. - Жаль, - расстроено вздохнул Фуджи. – А мы вот только из аэропорта выехали… Медленно осмысливая небрежно брошенную семпаем фразу, Эчизен похолодел. В горле неожиданно пересохло. - Фуджи-семпай… - М-м? Ты что-то вспомнил? – участливо поинтересовался тот. - Капитан… - Улетел в Германию десять минут назад, - охотно пояснил тенсай и, подумав немного, озабоченно добавил: - Кажется, он выглядел несколько расстроенным. Не знаешь, почему? - Я… - Эчизен судорожно сглотнул, - я проспал. - И где же ты засыпал? – поинтересовался Фуджи. – Я звонил тебе утром на домашний, но твой отец сказал, что ты не ночевал дома. Дважды. «Чертов старик!» - мысленно простонал юноша, лихорадочно думая, как же теперь выкручиваться. - Мы с ребятами отмечали победу, и я остался у одного из них переночевать, - чувствуя, как сильно колотится сердце, как можно обыденнее произнес Рема. - Очень интересно, - задумчиво протянул Фуджи. – А вчера мне по очереди звонили твои товарищи по команде, наперебой выспрашивая, уж не забрали мы их капитана к себе, а то от него ни слуху ни духу. «Чертовы…» - прикрыв глаза, еще горше мысленно простонал сейгаковец, разрываясь, то ли порадоваться, что ребята переживают за потерявшегося капитана, то ли убить их при первой же встрече за их вышедшую для того же капитана боком заботу. - Ты ничего не хочешь мне сказать? – ласково поинтересовался Фуджи, так, что у Эчизена на загривке волосы встали дыбом. - Понимаешь… - юноша подыскивал правильные слова, мысленно чертыхаясь и задаваясь вопросом, явно риторическим, почему тенсаю вечно есть до всего и всех дело. – У меня неожиданно возникло одно очень важное дело, которое надо было решить, не откладывая в долгий ящик. Это… личное, - очень тихо и проникновенно добавил Эчизен под конец, думая про себя: «Ну давай, даже до тебя должно дойти, что некоторые темы лучше не затрагивать. Ты же не совсем без комплексов, так ведь?» Как он и ожидал, на какое-то мгновение-другое в их разговоре возникла пауза. - Только одно? – вдруг спросил Фуджи и обеспокоенно продолжил: - Ты неожиданно долго разбираешься с одним делом, Эчизен. Может, у тебя возникли какие-то проблемы? А ты, как обычно, стараешься решить все в одиночку. Ты ведь знаешь, что я… мы всегда готовы помочь, и если у тебя вдруг что-то случилось… - Никаких проблем, Фуджи-семпай, - поспешил заверить его сейгаковец, мысленно переводя дух и надеясь поскорее завершить уже разговор. – Не стоит беспокоиться, я уже со всем разобрался. - Значит, у вас с Атобе все в порядке? Из него словно выбили весь дух. Поперхнувшись, Эчизен ошалело уставился в зеркало напротив кровати, видя, как широко распахнулись его глаза. - Что… причем здесь Обезьяний король? – совладав с эмоциями, как можно недовольнее постарался спросить теннисист. - При том, наверное, - Рема прямо чувствовал, как Фуджи спокойно улыбается уголками губ, а глаза, будь они открыты, смотрят насмешливо, и беспомощно скрипнул зубами, - что я звонил ему вчера, позавчера и сегодня. Ничего не хочешь рассказать мне? «Ты… знал все с самого начала, гад!» – негодование внутри сейгаковца поднялось яростной волной, но он постарался держать себя в руках, меньше всего желая, чтобы Фуджи стал свидетелем его несдержанности, и, вздохнув, делано-безразлично спросил: - А мне действительно нужно что-то рассказывать? - Я бы с удовольствием послушал, из-за чего же ты не пришел проводить Тедзуку. И было в этой мягко произнесенной фразе столько твердости, что Эчизену оставалось лишь посочувствовать самому себе. Не забудь он про все на свете, пока находился в особняке Обезьяньего короля и его же компании, то явился бы в аэропорт хоть под дулом пистолета, лишь бы по собственной же дурости не попасть в немилость тенсая. - Возникло одно дело… - в последней попытке начал было он. - Это я уже слышал, - оборвал его семпай. – Но, Эчизен, мне казалось, что тренировочные матчи должны проходить между командами, а не с отдельными игроками. Ты так не думаешь? Рема только скрипнул зубами от безысходности. Понимая, что ничего другого ему не остается, он тяжело вздохнул и обреченно произнес: - Я расскажу тебе все, как вернусь. - Буду ждать с нетерпением, - заметно обрадовался Фуджи. Сейгаковец ясно представил себе по голосу его дьявольски скромную улыбку, таящую в себе целый ворох будущих страданий для него. – О, Эчизен, и я буду рад увидеть фотографии тебя в форме нашего главного противника. До встречи. Юноша возмущенно уставился на смартфон, словно через него желая испепелить взглядом вредного семпая, но тот только беззащитно вывел на экран «Разговор окончен». Вздохнув обреченно, теннисист откинулся на подушки и уставился мрачным взглядом в потолок. Ну, Атобе, ну трепло! Теперь все в курсе его пропажи, местом пропажи и последней двухдневной деятельности! Перевернувшись на живот, Эчизен уткнулся носом в подушку и не сдержал жалостливого стона. Он уже представлял себе, как придет на тренировку в школу, а все, нет, не так, ВСЕ будут в курсе. С Фуджи станется вскользь разболтать всем нужным и ненужным людям, где и с кем пропадает капитан Сейгаку. И ведь не отвертишься же. «А может, свалить в Штаты? – меланхолично подумал Рема и тут же отмел эту мысль. – Нельзя. Совсем скоро Национальный, нам надо усиленно тренироваться». Перевернувшись на бок, юноша взглянул на часы, стрелки которых показывали половину девятого, и вздохнул, понимая, что как бы ни была мягка и тепла постель, сна у него после разговора с Фуджи ни в одном глазу. Пора вставать. Приняв душ и приведя себя в порядок, Рема вернулся в спальню и поискал глазами свою одежду. Та оказалась аккуратно сложена в кресле, а взяв ее в руки, теннисист повел слегка носом и с приятным удивлением обнаружил, что его вещи не только перенесли из покоев Обезьяньего короля, но при этом еще постирали и выгладили. Любезно испорченное тенсаем настроение немного приподнялось. Спустившись по главной лестнице вниз, Эчизен прошел в запомнившуюся малую столовую и неожиданно обнаружил там спокойно завтракающего Атобе в компании с верным Кабаджи. Остальные члены команд, вероятнее всего, еще спали после вчерашних тренировочных матчей. Неспешно попивая кофе, хозяин особняка читал утреннюю газету, то лишь мельком пробегаясь взглядом по незначительным статьям, то со всем вниманием углубляясь в какой-то материал. Только Рема переступил порог комнаты, как хетеец поднял взгляд поверх страниц, посмотрел на напольные часы и, вернувшись снова к сейгаковцу, чуть приподнял бровь. - Ты удивительно рано, - заметил он и вернулся к чтению. - А ты удивительно болтлив, - сев за стол на то же место, хотя было много свободных стульев, неожиданно грубо произнес Эчизен. Атобе вновь отвлекся от газеты и недоуменно посмотрел на него. - Еще только утро, а ты уже чем-то недоволен. Переходный возраст? Проблемы в личной жизни? – встретившись с мрачным взглядом юноши, хетеец лишь хмыкнул и как ни в чем не бывало продолжил читать. – Впрочем, мне какое дело. Кстати говоря, с утра мне звонил Тедзука. Сказал, что у тебя почему-то занято, и просил передать, что улетает в Германию во вторник. Возникли какие-то семейные обстоятельства. И с кем ты только болтаешь в такую рань? – недовольно проворчал блондин. – А если бы я спал? С какой я вообще стати должен передавать тебе что-то от твоего же капитана, а? Только настроение с утра испортил, чертов Тедзука, - цыкнув, Атобе посмотрел на Эчизена и недоуменно вскинул брови, поймав его ничего не понимающий взгляд. - Во вторник? – моргнув пару раз, тихо переспросил он. - Оглох, что ли? Да, во вторник. Послезавтра, - помолчав немного, хетеец понаблюдал за сейгаковцем и, покачав головой, небрежно бросил: - Ты там совсем еще из реальности не выпал? Прокручивая в голове свое приятное утро, особенно пробуждение, и все те чувства, по которым пробежался тенсай, Эчизен загорелся такой жаждой убийства, что Атобе чуть не поперхнулся кофе, увидев его гневно сияющий взгляд. - Спасибо, что сообщил, - удивительно ровно произнес Рема, немало удивив этим капитана Хетей. Тот, наверное, впервые слышал прямую благодарность от этого самоуверенного мальчишки. «Ну, Фуджи! Ну, я тебе отомщу!» - чем больше он об этом думал, тем сильнее распалялся. Эчизен знал, что семпай любит издеваться над людьми, наблюдая за их мучениями, но до сих пор ему удавалось вполне успешно избегать подобных неприятных ситуаций. А сегодня тенсай оторвался на нем за все предыдущие неудачные попытки. - Ты обещал доставить меня домой, - несколько успокоившись, напомнил Рема и выжидающе посмотрел на Атобе. - У меня хорошая память, Эчизен, - отозвался тот, продолжая читать. - Немедленно. Хетеец цыкнул недовольно и, проворчав себе под нос что-то про обнаглевшую малышню, достал из кармана брюк телефон. Поискав недолго нужный номер, набрал, и только собеседник принял вызов, как он тут же приказал: - Подгони машину к главному входу через десять минут. Нет, обойдется. Возьми что-нибудь попроще. Без разницы. Туда и обратно, мальчишка скажет адрес. – Эчизен недовольно нахмурился, наградив Атобе испепеляющим взглядом, который тот проигнорировал. – Нет, больше ничего. Вернешься к вечеру, - сбросив вызов, блондин соизволил посмотреть на сейгаковца и издевательским тоном произнес: - Ваша карета подана. А теперь завтракай. Дорога до Токио неблизкая, а до твоего дома тем более, - и вновь вернулся к чтению, игнорируя все возмущенные взгляды вчерашнего противника. - Ах, да, кстати, - вдруг вспомнил он и в очередной раз оторвался от газеты, с ухмылкой посмотрев на молча поедающего сэндвич сейгаковца. – Если захочешь взять реванш, ты знаешь, где меня искать. - Иди ты к дьяволу, - небрежно бросил тот, потянувшись за графином с соком. - Мое дело предложить, - усмехнулся блондин, чуть сощурившись и какое-то время наблюдая за теннисистом из-под полуопущенных ресниц. Эчизен на слух никогда не жаловался, и в разговоре Атобе с водителем четко уловил, как последний спрашивал: «Как обычно, лимузин?», на что Обезьяний король приказал взять «что-нибудь попроще». Машинами сейгаковец особо не интересовался, точнее, не интересовался совсем – да на кой ему это? – но, спустившись по мраморным ступенькам вниз к подъездной дорожке, с трудом удержал удивленно-восхищенный вздох при виде блестящего, строгого черного и стильного Бентли. Про такую модель даже он краем уха слышал от Момоширо, того еще любителя легковых автомобилей. Водитель тем временем уже приглашающе держал приоткрытой дверь на заднее пассажирское сидение, и Рема уже почти было сел, как вдруг остановился и, полуобернувшись, чуть наклонил голову на бок, задумчиво посмотрев на – что вообще не поддается пониманию – вышедшего проводить его хозяина особняка. Заметив, что теннисист не особо рвется уехать и вообще остановился, вперив в него нечитабельный взгляд, Атобе вскинул брови в немом вопросе. Чуть помешкав, Эчизен слегка отвел взгляд и негромко произнес: - Спасибо… за вечеринку. Было неплохо, - хетеец лишь удовлетворенно хмыкнул, а брюнет, вновь посмотрев на него и встретившись взглядом, добавил: - Остальное тоже, - и, не дожидаясь, когда Атобе довольно ухмыльнется, не прощаясь, юркнул в салон. Дверца за ним тут же была плавно и бесшумно закрыта водителем. В машине оказалось удивительно комфортно и тихо, что особенно почувствовалось, едва они въехали в пределы шумного Токио, а несколько позже и вовсе застряли в пробке. Выяснив место назначения, больше водитель Эчизена разговорами не тревожил, хотя один раз спросил, не включить ли радио или музыку. Но юноша, сморенный гладкой дорогой, предпочел поспать. Удобно устроившись на мягких сиденьях, он, наслаждаясь тишиной и спокойствием, довольно быстро уснул, да так и проспал до самого дома. Очнулся он, уже когда водитель открывал перед ним дверь: - Приехали, мистер Эчизен. Не сдержав зевка, тот выбрался из машины, кивнул водителю напоследок и, подходя к дому, начал рыться в карманах куртки в поисках ключей. В доме ни родителей, ни кузины не оказалось, но Рема и не удивился. Отец наверняка отлеживает бока в храме, листая журналы, при этом похабно улыбаясь да хихикая время от времени. Мама, поди, отправилась в город по делам и либо прихватила с собой Нанако, либо у той и вовсе были свои планы. «Наконец-то дома», - подумал юноша, захлопывая за собой дверь и устало потирая шею. Было какое-то непонятное чувство спустя двух дней отсутствия – снова очутиться на своей территории, в безопасности. Только вот, казалось, он заново привыкал к тому самому ощущению дома, которое раньше было таким естественным, само собой разумеющимся, тем, что особо-то и не замечаешь в повседневных заботах. Помотав головой, словно избавляясь от всех неприятных мыслей и ощущений, Эчизен отправился к себе. Он почувствовал вибрацию телефона в заднем кармане джинсов, уже поднимаясь по лестнице наверх. Отвечать не хотелось – все еще свежи были в памяти неприятные минуты сегодняшнего утра. Но от звонившего так и веяло настойчивостью, так что теннисист, вытащив смартфон, не глядя на дисплей, принял вызов. - Йо, Эчизен! – брюнет на секунду замер, занося ногу на следующую ступеньку, не ожидав услышать этот вечно бодрый и веселый голос, и губы сами собой расползлись в улыбке. – Как дела? - Идут, - добродушно хмыкнул он. - М-м-м, - многозначительно протянул тот, и Рема ясно видел, как на лице друга появляется широкая улыбка. – А я знаю, где ты был прошлым вечером, - заговорщицки прошептал ему собеседник. - Да неужели, - съязвил теннисист. – Слухами земля полнится, знаешь ли. - Да ладно тебе, чего сразу в штыки все воспринимать? – хохотнул тот. – И как все прошло? Слышал, ты играл с Атобе-саном? - Играл. - И? Ну? Эчизен, не тяни! - Да чего там рассказывать, - зайдя к себе в комнату, сейгаковец скинул куртку на стул и лег на кровать, устремив взгляд в потолок. – Я проиграл. - Шутишь? – не поверил тот. - А я, по-твоему, шучу такими вещами? - Извини. Но хороший был матч? Эчизен на некоторое время задумался. - Просто отличный. - Ну так и здорово, - порадовался друг. – А в следующий раз, я уверен, ты разобьешь его в пух и прах. Эчизен ты или кто? – Момоширо рассмеялся, а Рема только улыбнулся уголками губ. Было неожиданно приятно получать вот такую поддержку, совсем не ту, что организовывала команда поддержки во время матча, своими криками мешая должным образом сосредоточиться на игре. - И это будет совсем скоро, - вслух подумал Эчизен и сел на кровати. Взгляд переместился с потолка на висевший на стене календарь. - А? Ты что-то сказал? – отвлекшись, Момоширо не услышал последней фразы друга. – Кстати, какие планы на неделю? - Подготовка к Национальному, - рассеянно отозвался тот, смотря на календарь и как раз детально вспоминая, что именно планировалось на каждый из дней будущей недели. - Я могу помочь? - Хм, - отвлекшись от календаря, Рема с интересом ухватился за предложение друга. – Думаю, от тебя была бы некоторая польза, - подумав немного, ухмыльнулся он. - Эй, в каком это тоне ты разговариваешь с семпаем? – возмутился тот, но тут же рассмеялся, за все время их дружбы успев привыкнуть к характеру Эчизена. – Окей, тогда завтра я подруливаю к школе и, ух, погоняю твоих ребят так, что они потом долго вспоминать будут! - Твои намерения звучат двусмысленно. - О чем это ты там подумал, мелкий паршивец? - Я? – деланно удивился тот. – Исключительно о суровой тренировке, а ты что, имел в виду что-то другое? - Нос не дорос у тебя знать такое, вот что, - усмехнулся тот. - Эй!.. - Ладно, бывай, увидимся завтра в школе. Не скучай там. - Да иди ты, - беззлобно фыркнул Рема в ответ, но его уже не могли услышать, секундой ранее положив трубку. Подумав, что отыграется на друге завтра, юноша вернулся взглядом к календарю, прикидывая что-то в уме.