***
И, помимо всего, были похороны. В пределах петли имбрины нашли подходящее место, это было неподалеку от настоящего старого кладбища, где хоронили жителей трущоб, и организовали там свое кладбище. Странные, те, которые могли копать или обладали даром управления землей, вырыли несколько сотен ям и сделала вокруг них некое подобие ограды из подручных материалов. В течении нескольких дней там хоронили погибших и устанавливали над их могилами что-то вроде могильных камней, чтобы потом можно было узнать кто там лежит. Мисс Сапсан и ее подопечные тоже ходили на кладбище вместе со всеми. Когда в процессе подготовки их спросили, есть ли у них погибшие, Енох сказал «да» прежде, чем его успели остановить. Хью одарил его злым взглядом. — Фиона не умерла! — возразил он, — она просто потерялась! — Конечно, Хью, — попыталась успокоить его мисс Сапсан, хоть и знала, что шансы минимальны, — и мы делаем все, чтобы ее найти. На любое упоминание пропавшей Фионы Хью реагировал очень остро. Он отказывался верить, что она умерла, упав с обрыва. Всех печалило ее отсутствие, но, казалось, они смирились с этим. А Хью — нет. Он уговорил мисс Сапсан разослать весточки во все петли, во все странные семьи, с которыми у них была связь. Хью лично отправлял коммюнике, бюллетени, фотографии, подробные описания на все возможные адреса и даже просил мисс Королек послать голубей-разведчиков, чтобы они прочесали леса в поисках Фионы. Но все это не принесло никаких результатов. После одной из церемоний погребения Шэрон увидел, как Алма сказала детям медленно идти назад, а сама отошла немного в сторону. Она вышла за территорию кладбища странных и остановилась возле двух пустых надгробий. Они находились немного в стороне и от кладбища нормальных и, казалось, что они были сами по себе, между двумя мирами. Алме держала в руках четыре белых цветка и, немного постояв у могил, положила по два на каждую из них. Пусть никто не ожидал от нее никакой речи, но все же Алма хотела сказать несколько слов, ей было очень тяжело и таким своеобразным прощанием она пыталась облегчить свою боль. Шэрон оставался в стороне, понимая, что Алме необходимо побыть наедине с собой и своими чувствами. Он не собирался подходить и смущать имбрину, но она сама его заметила. Алма кивнула Шэрону в знак приветствия и он решился подойти поближе. — У них даже нет могил, куда я могла бы прийти, — сказала она, не дожидаясь его вопросов. — Как и у наших родителей, — Алма тяжело вздохнула. — Тогда почему вы здесь? — поинтересовался Шэрон. — Это старые могилы, такие же старые как и моя боль. Их надписи уже стерлись и когда я смотрю на них мне кажется, что здесь лежат Майрон и Джек. Я знаю, что зря лелею такие мысли и это все глупости, но мне так легче. — Не стесняйтесь своих чувств, — успокаивающе произнес Шэрон. — Это нормально. — Спасибо, Шэрон. — Алма едва заметно улыбнулась и медленно пошла в сторону выхода с кладбища.***
Уже несколько дней спустя после падения режима Каула, имбрины всерьез занялись вопросом восстановления мира и порядка. Одним из наиболее важных этапов этого вопроса была перестройка крепости и всех остальных построек рядом с ним. Имбрины пытались превратить Акр Дьявола в убежище, формируя отряды добровольцев для уборки территории и внутренних помещений и их реконструкции. Шэрон и его кузены активно помогали убирать обломки башни, в которой держали попугаев. Сильно поврежденные или бесформенные камни просто убирали, а относительно целые складывали блоками, сохраняя для дальнейшего строительства и реконструкции других зданий. Посовещавшись, имбрины приняли решение не уничтожать все постройки тварей, а переустроить их и приспособить для постоянной жизни. С помощью Джейка пустоту извлекли из-под моста и отправили в Панпетликон, а мост достроили и улучшили, чтобы упростить, или скорее обезопасить, путь в двор крепости. Ворота, сломанные и сорванные с петель во время битвы странных и тварей, решили на место не возвращать. К тому же, стену, в которой был проход, разобрали, открыв доступ во двор всем желающим. Обрывистый берег Канавы огородили забором в целях безопасности и установили предупреждающие знаки. Прежде чем начать использовать все возможности Панпетликона, имбрины решили организовать систему контроля, чтобы не было не санкционированных перемещений. На дверях, которые вели в Панпетликон, установили замок и рядом с ними стоял служащий, крепкий смуглый мужчина с четырьмя руками, в чьи обязанности входило следить за посетителями. На входе в каждую петлю обустроили своеобразный пункт пропуска. Так, чтобы попасть в петлю, странные должны были получить разрешение в министерствах, в первую очередь в Министерстве Анархизмов, и зарегистрировать свой пропуск. Это занимало некоторое время и иногда перед дверьми собирались небольшие очереди. Сама крепость, не считая разрушенной башни с петлями, была относительно небольшой — всего три этажа. Некоторые комнаты на первом этаже сразу были переоборудованы под тюрьму для оставшихся тварей, а другие, например операционные, заполнили мусором, в основном сломанной мебелью, и закрыли на замок. Медицинский отсек предложили продолжать использовать по назначению, предварительно уничтожив все машины для выкачивания душ и, по возможности, изменив обстановку помещений. Стены, покрытые плиткой завесили коврами, разными плакатами и листовками. Там, где было возможно, ставили горшки с цветами и странные, умеющие обращаться с растениями, выращивали из них живые занавески или нечто подобное. Так как в хранилищах тварей нашлось много различных медикаментов, которые могли пригодиться, а в доме Бентама свободных комнат, пригодных для жилья, оказалась недостаточно для всех, то некоторых больных разместили в больничном крыле крепости. Среди странных жителей Акра нашлось несколько человек, чьи странные умения позволяли им исцелять людей, вызвались работать этой импровизированной больнице и помогать пострадавшим. Пагода, которая стоялая посреди внутреннего двора, тоже не была полностью разрушена. После взрыва попугаев, стык двух стен частично уцелел и его решили оставить, что бы от него строить новое помещение. Сейчас рядом лежала груда камней, досок — остатки стен, и искорёженные клетки. Их потихоньку убирали, но все сразу сделать не могли. Объектов, нуждающихся в ремонте, было куда больше, чем людей, способных это делать, поэтому рабочие оставались ночевать в крепости, дабы не тратить время на дорогу туда и обратно. А имбрины периодически наведывались к ним, проверяя как идут дела. Сегодня на стройплощадку заглянула мисс Сапсан. Проходя мимо обломков пагоды, Алма заметила отблеск метала в этой куче мусора и решила рассмотреть предмет поближе. И она, сделав пару шагов вперед, наклонилась и вытащила на свет позолоченные часы. Удивительно, это были ее часы, потерянные на Кэрнхолме, во время похищения Голаном. Алма и не думала их когда-нибудь вернуть. Они были для нее важны, но не как вещь быта, а как память. Мисс Шилоклювка подарила их Алме в день выпуска из Академии имбрин и она хранила и берегла часы по сей день. Спрятав часы в карман, мисс Сапсан уже хотела спускаться, как вдруг камень под ее ногой поехал и она бы непременно упала, если бы Шэрон вовремя ее не подхватил. Алма инстинктивно схватила его за плечи и нервно выдохнула. С минуту они не отпускали друг друга, не прерывая зрительный контакт. Шэрон ощутил прилив знакомого горячего волнения и поспешно отвел глаза, но не отпустил ее. Он будто оцепенел, чувствуя дыхание Алмы на своей шее. Оказавшись так близко к Шэрону она внезапно растерялась и занервничала, чувствуя как сердце пропустило удар. После секундной заминки Алма резко дернула головой и отстранилась, убирая руки мужчины со своей талии. — Спасибо, что не позволили мне получить лишние синяки на этой свалке, — чуть дрогнувшим голосом сказала она. — Кажется, лезть туда на каблуках было не лучшей идеей, — высказал свое мнение Шэрон. — Возможно, — ее интонации поменялись, — но позвольте мне самой решать, что делать, — гораздо холоднее, чем собиралась ответила мисс Сапсан и направилась к выходу со двора. — Конечно, просто будьте осторожней, — лишь вздохнув, сказал Шэрон и продолжил убирать камни. Он не видел как она оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на него, а потом спешно пошла дальше.***
Шэрон наблюдал за Алмой когда они только прибыли в дом Бентама. Мисс Сапсан держала на руках маленькую девочку с золотистыми локонами, а Оливия, кажется так ее звали, не то левитировала, не то висела на женщине, обхватив ее за плечи. Кажется, это были самые маленькие дети, которые теперь не хотели расставаться со своей имбриной ни на минуту. Рядом несколько других имбрин тоже обнимали своих детей и обследовали их на предмет травм. Одна седая женщина, стоя на коленях, прижимала к себе двух маленьких мальчиков в одинаковых серых костюмах и что-то им говорила. Немного позже, мисс Сапсан таки уговорила младших не на долго отпустить ее и, оставив их со старшими, подошла к небольшой группе взрослых. В основном, это были имбрины. И, к сожалению, одни из них все еще чувствовали себя плохо после плена, другие — из-за травм, полученных в Абатоне. Мисс Овсянка, мисс Пищуха и мисс Коноплянка, которые отделались легкими повреждениями, помогали всем раненым в импровизированом медпункте вместе с Матушкой Пылью. Даже с порезами, ссадинами и вывихнутой рукой Алма держалась уверенно и стойко, внушала доверие. Она, совершенно не обращая на травмы внимания, помогла обыскать дом в поисках Игоря, подозрительного помощника Майрона, который мог быть связан с тварями, а позже спустилась в центральную часть Панпетликона для ознакомления с механизмом его работы. Она внимательно выслушала Джейкоба и Эмму и сделала себе массу пометок в блокноте. Игоря, кстати, поймали несколькими днями позже, когда он пытался незаметно пробраться в Панпетликон и сбежать в какую-то из петель. Ранним утром следующего дня мисс Сапсан попросила лодочника переправить ее, Эмму и Джейка в настоящее, так как мальчик должен был вернуться к родителям. Почти весь путь к пристани пассажиры лодки хранили молчание, будучи погруженными в свои мысли. Только к концу плаванья Портман заговорил — его беспокоила предстоящие встреча и объяснения с родственниками. Алма предложила простой и действенный способ — стирание памяти. И он, вроде бы, всех устроил. Шэрон высадил странных на берег и, по просьбе имбрины, остался там же их ждать. Он провел Алму взглядом и, тяжело вздохнув, сел обратно в лодку. Несколькими часами позже, вернувшись в особняк, Шэрон направился в библиотеку. В последние дни он частенько туда наведывался, но не только чтобы почитать что-либо, а точнее вовсе не для этого, а для того, чтобы лишний раз увидеть Алму. Она иногда приходила в библиотеку за разными книгами, которых там было множество, и иногда помогала Ниму с катологизацией. Именно ему поручили эту работу так как, будучи личным помощником Майрона Бентама, он лучше всех ориентировался в библиотеке и знал какие книги в ней есть. Сегодня, к сожалению, Алмы там не было, Ним сидел за столом один и старательно выводил слова в журнале, закатав рукава. Он был очень неуклюжий и делал это, чтобы случайно не перевернуть чернильницу вовремя письма. Шэрон уже хотел уйти, как на столике у дверей заметил те самые часы. Поврежденные взрывом, они остановились. Покрутив их в руках, он спрятал часы в карман и быстрым шагом покинул помещение. Недолго повозившись с шестеренками, Шэрон смог заставить стрелки вновь идти. Трещина на стекле и царапина на крышке, конечно, остались, но это мелочи. Перед ужином, из-за чего немного на него опоздал, он сходил в крыло дома, в котором устроились имбрины, и подложил часы Алме в спальню. Это была совсем маленькая комната, раньше, возможно, принадлежавшая прислуге, но сейчас выбирать не приходилось и все ютились где могли. Задержавшись там на минуту дольше необходимого, Шэрон успел заметить как уютно, хотя вещей было по минимуму. Строгую обстановку смягчали винтажный ночник на тумбочке и вязаный плед, висящий на спинке стула. Рассматривая их, Шэрон подумал, что эта женщина везде сможет сделать настоящий дом, куда хочется вернуться. После он отправился в столовую, размышляя о том, что подумает мисс Сапсан, обнаружив часы. Ее реакция была несомненно положительной. Вечером, увидев часы, в исправном состоянии, на своем комоде, Алма улыбнулась. Она догадалась кто починил их и была ему очень благодарна. Шэрон казался ей другим, по сравнению с остальными жителями этой петли. Не раз замечая на себе его взгляд, мисс Сапсан поняла, что небезразлична мужчине. И зря Шэрон так себя изводил — как ни странно, но он тоже запал ей в душу. Алма иногда ловила себя на том, что при встречах с Шэроном она дольше, чем следует задумывается о нем. Хоть у нее есть куда более важные дела, но хмурый лодочник все равно привлекает ее внимание и игнорировать это Алма не может.***
Под конец третей недели ремонтных и реконструкционных работ в замке Каула, рабочих рук стало на немного больше, дела пошли быстрее и в связи с этим Шэрон позволил себе в один день пойти не на новое место работы, а подняться в Панпетликон. В эти недели он там бывал реже, чем хотелось, а из-за этого улучшение тура «Голод и Пламя» шло очень медленно. Но сегодня он планировал разведать местечки для других экскурсий. Шэрон понимал, что некоторые не захотят столь экстримальных поездок, поэтому интересовался не только петлями катастроф. Он не упускал возможности посетить любые петли, которые могли хоть чем-то впечатлить туриста. В том числе и в романтическом плане. Так Шэрон нашел французскую петлю с весенним цветущим садом, от которого любая парочка останется в восторге. Клерк, сидящий на входе в петлю, попытался протестовать, когда Шэрон прошел мимо него даже не поздоровавшись, но отступил, увидев блеск маски под капюшоном. Многие опасались бывших амброманов, даже тех, кому поверили имбрины. Усмехнувшись про себя, Шэрон пошел дальше. Каменный пол перешел в дорожку, выложенную плиткой, и стало намного светлее. Петля встретила Шэрона сладким, пряным запахом и легким ветерком. Несколько лепестков упали в складки его плаща, но он быстро смахнул их. Шэрон шел по аллеям, оценивающе поглядывая вокруг и составляя примерный маршрут экскурсий. Сделав очередной поворот, он понял, что почти вернулся к месту входа в петлю. Взглянув на часы, Шэрон узнал, что вся его пешая прогулка заняла около сорока минут. «Для полноценной экскурсии маловато, но если в саду устроить пикник или нечто вроде этого, то будет вполне неплохо», — решил про себя лодочник. Пока он размышлял об этом, в другом конце аллеи появились несколько имбрин, они шли в сторону Шэрона и о чем-то переговаривались. Увидев мужчину, имбрины остановились, а одна из них фыркнула, пробормотав что-то о правилах. Встретившись взглядом с мисс Королек, а после заметив еще мисс Зяблик и мисс Сапсан, Шэрон решил побыстрее покинуть петлю, чтобы избежать очередных нотаций. Имбрины тщательно проверяли все петли, прежде чем открыть их для посещений, и не поощряли появления там кого-либо до конца проверки, даже если это был взрослый странный, и подтверждения полной безопасности. Шэрон не особо прислушивался к их просьбам, поэтому предпочитал, чтобы никто не знал про его не санкционированные визиты в петли Панпетликона. К тому же, иногда Шэрон совершенно не разделял опасений имбрин, как в случае с петлей тринадцатое апреля 1893 года. Ведь что может быть безобидней цветочного сада? То, что до этого места твари не добрались, стало ясно, как только открылась дверь в петлю, но имбрины предпочли перестраховаться. В принципе, их можно было понять, но Шэрон не желал этого делать. Мисс Сапсан оставила своих коллег и подошла к Шэрону. Она не ожидала увидеть его здесь и почему-то захотела спросить его об этом. Он тоже ее заметил. — Доброе утро, мисс. — Шэрон первый поздоровался с имбриной, когда она оказалась рядом с ним. Он коснулся пальцами ее руки, намереваясь поцеловать тыльную сторону ладони, но в последний момент передумал и отпустил ее ладонь. Алма сделала вид, что не заметила его действий, хотя его попытки быть джентльменом ей нравились. — Здравствуйте, мистер Шэрон, — ответила ему Алма. — Позвольте спросить, что вы здесь делаете? На сколько я знаю тематика ваших экскурсий несколько иная и эта петля слишком скучная для этого. — Провожу разведку местности, хочу разработать новые туры. Такие, при упоминании которых имбрины не будут закатывать глаза и говорить, что неоправданно подвергаю людей опасности и еще смею требовать за это деньги. — Из сада вылетело несколько горлиц. Алма протянула птицам руку и двое из них умостились на ее пальцах. Остальные горлицы устроились в ладонях Шэрона. — Все птицы любят вас? — слегка улыбнувшись спросил он. — А вас? — в тон ему сказала Алма, усмехнулась и отпуская горлиц обратно, и пошла вперед. Шэрон последовал за ней сквозь аллею засаженную акациями. — Мистер Шэрон, я могу кое-что спросить? — Они шли мимо кустов роз, белых, красных, бордовых и розовых, поражающих своей красотой. — Почему вы здесь? В смысле, Акре Дьявола? — Алма бросила короткий взгляд на Шэрона. Пара остановилась у невысокого куста, цветущего пышными бледно-розовыми цветами. — Можно сказать, — вздохнул он, — так сложились жизненные обстоятельства. Я не горжусь этим, но уже и не сильно расстраиваюсь, — ушел от прямого ответа Шэрон. Алма не стала требовать большего. У каждого есть тайны прошлого. — Чайные розы сорта Винервальд… Красиво, — Она перевела тему разговора. Её пальцы коснулись большого нежного цветка. — Но эти мне нравятся больше, — Алма подошла к другому кусту с темно-красными розами и сорвала одну из них. — Сад в имении де Даммартен — чудесное место, как и вся петля, — он внимательно наблюдал за её действиями. — Не думайте, раз я устраиваю экскурсии по местам катастроф, то не обращаю внимания на все остальное, что есть вокруг. Как, например, на это чудное место на юго-востоке Франции. — Они направились к выходу из петли. — Я знаю, что это за петля, — ответила Алма, — но мне приятно слышать, что и вы потрудились это выяснить. — Других имбрин на главной аллее уже не было, но там стояли Ним и мадам Фюнке, тысячеликая женщина, освобожденная из одного из магазинчиков. Они явно ждали мисс Сапсан и Шэрон решил, что ему пора уходить. Он посмотрел на Алму и на прощание пожал ей руку. Она улыбнулась пошла к ожидающим ее странным. Шэрон проводил ее взглядом, а после посмотрел на свою руку, почувствовав в ладони что-то прохладное. Это была та самая роза, оставленная Алмой на прощание.