Змеиная цепочка

Раздражающий гул непрекращающихся голосов продолжался уже минут сорок, хотя Гарри и не мог точно утверждать, сколько он уже длится. Трое его друзей, а также старший и младший Малфои наперебой отчитывали юношу и его опекуна, перебивая друг друга, так что уловить хоть какой-то смысл гриффиндорец даже не пытался. В один момент Поттеру надоели эти бессмысленные споры, и, решив расставить все точки над «i», он просто лег головой на колени сидящего рядом с ним зельевара, на что получил идеальную тишину, вызванную культурным шоком собравшихся, и тихий одобрительный смешок Снейпа, который пригладил растрепавшиеся волосы своего подопечного. — Люциус, — обратился к старому другу зельевар. — Ты ведь, будучи аристократом из древнего благородного магического рода, прекрасно знаком со всеми традициями и законами нашего мира. — Будь это не так, не было бы у меня связей в Министерстве! Да и отец бы меня прибил. — Тогда вспомни, о чем говорят законы, касающиеся осиротевших детей волшебных семей. Малфой старался держать лицо. — Такие дети переходят под опеку родственников-магов, если таковых нет, то крестных. Либо опека передается согласно завещанию покойных родителей, в обход первых двух пунктов. При отсутствии всего вышеупомянутого в Министерстве проводится консилиум, и ребенок отдается под ответственность чистокровной волшебной семьи. Иначе не бывает! — Тогда почему при живом крестном, Гарри оказался у маглов? — вновь задал вопрос Снейп. — Блэк, конечно, преступник, но его преступление было против маглов и волшебников, но не против самой Магии. Он бы мог воспитывать крестника, если бы на его силу наложили вето. Тут Малфой замолчал, видно новость его ошарашила. — Это же прямое нарушение всех Магических законов! — Тебя добить? — вкрадчиво поинтересовался зельевар. — Есть еще что-то? — судя по сдавленному стону, младший Малфой тоже начал осознавать ситуацию. — Завещание Джеймса Поттера не было зачитано. Рядом раздался скрип, видно кто-то тяжело опустился в кресло. — Значит, ты стал опекуном по последней воле Поттеров? — Только Джеймса, если быть точным. — А ведь говорят, что англичане просто помешаны на традициях… — раздался голос мистера Дилана Эйвана. — А тут такие нарушения, аж жуть берет. Давай выкладывай, Снейп, из-за чего тебе понадобилось это представление с учениками! Тебя и без них давно пригласили, и ты дал свое согласие. Гарри кожей почувствовал, как на него и его опекуна устремился всеобщий взгляд. — Нам нужно было удрать на какое-то время из-под наблюдения Дамблдора, — ответил юноша. — А то у него слишком большие планы на меня и Гермиону. — На грязнокровку-то? — Усмехнулся Драко. — Странное понятие… — в голосе мистера Эйвана прозвучало удивление. — Что оно значит? — Маглорожденная, — хором ответили близнецы. — Что за ересь? Откуда вообще взялось такое бескультурие в стране, известной своей почетаемостью магических традиций? — американский зельевар был в шоке. — Бескультурие? — английские чистокровные маги были удивлены. — Конечно! Кровь грязной не бывает, а тем более магическая! Маглорожденные бывают либо потомками спящих магических родов, либо истинными. Последние в наше время такая редкость, что чистокровные семьи со всего мира готовы буквально драться за них из-за их способности снимать родовые проклятия. Судя по наростающему угрожающему тону, американский зельевар начинал закипать. — Дилан, остынь! Я тоже был в шоке, когда узнал. Поэтому попросил гоблинов найти корень этого понятия. — И что в итоге? — вновь напрягся лорд Малфой. — Впервые оно было озвучено где-то в сороковых годах, когда директором Хогвартса стал Диппет, и быстро набрало популярность среди чистокровных младшекурсников, которые вскоре стали считать себя выше других. Довольно быстро истинное значение маглорожденных в Англии позабылось, для этого потребовалось всего каких-то десять-пятнадцать лет. Думаю, это было сделано специально, чтобы как можно сильнее углубить родовые проклятия английских чистокровных семей и ослабить, а то и вовсе истребить их. — Я на минутку… — судя по всему Люциус вышел. В комнате стало подозрительно тихо. Тут Гарри услышал непонятный звук, будто кто-то что-то говорил либо где-то вдалеке, либо за толстой стеной. Снейп лишь усмехнулся: правду говорят, что лучше всех ругаются именно аристократы. Вот и лорд Малфой заперся в соседней комнате, чтобы выразить все свое красноречие, наложив ряд чар, хотя их все равно оказалось недостаточно. Гарри поднял голову с колен опекуна, почувствовав, что тот намеревается встать. — Думаю, с вас пятерых достаточно на сегодня впечатлений. С этими словами зельевар выдал ученикам небольшие флаконы. По запаху Гарри тут же распознал сонное зелье. — Чувствую себя бурундуком зимой! — проворчал Гарри, отдав опекуну пустую бутылочку. — Только и делаю, что сплю или ем. — У всего есть своя цена, — ответил профессор Снейп. — То, что дано природой не так просто изменить, даже с волшебством. «Ясный взор» требует большого количества как физической энергии, так и магической, отсюда и повышенная сонливость. Пойдем! Опекун проводил Гарри в спальню. Гарри снился Хогвартс. Но не тот, что он лицезрел в настоящем, а тот, который он посетил в прошлом. Вот звучит заразительных смех его старшего брата Годрика, играющего в салки с учениками на своем уроке. Интереснейшие уроки истории Кандиды, погружающие учеников в мир настоящей магии. Прогулки по Запретному лесу с Хельгой и общение с самыми разными магическими зверьми (интересными, но абсолютно безопасными для волшебников). И эксперименты с обладателем самых прекрасных глаз цвета серебра — Салазаром. Воспоминания о возлюбленном и его обещании о встрече в этом времени теплой волной уносили все волнения и печали. Проснулся с улыбкой на лице. — Снилось что-то хорошее? — рядом раздался голос профессора Снейпа. — Ага. Вы превратились в огромную змею и съели Дурслей. — Ну уж нет! Я не ем нечто настолько жирное, еще язву заработаю. — А тетя Петуния? — подколол учителя юноша, зная, что под описание опекуна подходят лишь двое из его магловских «родственничков». — Я же не собака, на кости не бросаюсь! — возмутился зельевар. Гарри рассмеялся, опекун тоже присоединился к веселью. — Ладно, нарушитель спокойствия Хогватса, давай снимем повязки. — Я не нарушитель! — возмутился Гарри, чуть повернув голову, чтобы профессору было удобней снимать бинты. — Сунулся в драку со взрослым горным троллем, ввязался в авантюру с новорожденным драконом, едва не лишился жизни, «спасая» философский камень. И это только за первый курс! Напомнить твои прегрешения за остальные годы? — Спасибо, не надо… — То-то же! Не пытайся открыть глаза, я сейчас смою остатки зелья. Гарри терпеливо ожидал, пока профессор аккуратно смывал засохшее за сутки снадобье, которое крепко склеило веки юноши. Мягкие движения теплой влажной ткани от внешнего края глаза к внутреннему были приятны, и он слегка улыбнулся. — Так, теперь не спеши. Открывай глаза медленно. Следуя совету опекуна, Гарри осторожно разомкнул веки и тут же сомкнул, поморщившись. — Твой мозг привык воспринимать окружение при помощи ослабленного зрения и неправильно подобранных очков, поэтому несколько минут ты будешь дезориентирован. Так что открывай глаза и привыкай, а потом можешь присоединиться к завтраку. Гарри, оставшись один в комнате, принялся осматриваться, привыкая к новому зрению, чему головокружение явно не способствовало. Но со временем его глаза стали привыкать, и юноша начал отмечать новые детали окружения. Комната в номере отеля, куда их заселили поражала несколько строгой, но стильной и элегантной обстановкой. Бежевые стены с отделкой из темного дерева, высокий потолок с красивой люстрой, светлый паркетный пол. На стенах были несколько бра в виде полумесяца с узором в виде паутины. Две кровати были застелены мягкими бархатными светло-коричневыми покрывалами, около каждой было по прикроватному столику с торшерами. У противоположной стены стоял комод с большим зеркалом, а у окна была пара кресел с пледами, которыми можно укрыться и с удобством устроиться с книгой или чашкой чая. Из комнаты вели две двери. Одна из них была приоткрыта, там виднелась ванная. Гарри так увлекся изучением новой обстановки, что не заметил, как головокружение прошло. Усмехнувшись своей невнимательности, юноша отправился умываться. Приведя себя в порядок, он переоделся и вышел из комнаты. Его появление сразу же привлекло внимание остальных жителей большого номера. — Рад видеть вас в добром здравии, мистер Поттер, — поприветствовал его лорд Малфой. — Присоединяйтесь к нам, сегодня на завтрак Яйца Бенедикт и кофе. — Благодарю. Юноша сел за стол между Фредом и Драко. Перед ним стояла тарелка с весьма необычным завтраком, представляющим из себя бутерброд с ветчиной и, судя по названию, с яйцом, покрытым горячим расплавленным сыром. Такого блюда Гарри никогда не пробовал и не видел. Почувствовав толчок в бок, юноша обратил внимание на Малфоя младшего, который ловко орудовал ножом и вилкой. Легко кивнув в благодарность, гриффиндорец принялся за свой завтрак. Закончив с завтраком, компания прошла в общую комнату, чтобы обсудить дальнейшие планы. Дилан Эйван как раз подошел. — Сегодня двадцать третье декабря, конференция проводится с двадцать седьмого по тридцатое, но у меня сегодня встреча с остальными членами судейской комиссии, так что до вечера меня не будет. Люциус? — У меня тоже назначена встреча, с одним местным старьевщиком-артефактором. Ты знаешь мои слабости, Северус. — Значит, ваши подопечные остаются без присмотра? — мистер Эйван посмотрел на группу школьников. — Без сопровождения я их отпустить не могу, — задумался Снейп-Принц. — Но и взаперти их держать нельзя, особенно старших, — он предупреждающе посмотрел на близнецов. — Этот момент я немного не продумал, но, может, отправить их на какую-нибудь экскурсию? — Может, стоит показать ученикам Хогвартса наше, американское, учебное заведение для юных волшебников? — Для этого нужно отправлять запрос директору учреждения, и получить хотя бы устное, но заверенное Магией разрешение на посещение, а на это времени у нас нет. Даже, если ты, Дилан и являешься там преподавателем, дело это не сильно ускорит. — Северус, Северус, Северус, — покачал головой американский зельевар. — Ты, боюсь немного отстал от жизни. Профессор Снейп недоуменно посмотрел на коллегу. И вот, студенты Хогвартса, кроме Гарри, впервые увидели ошарашенное лицо вечно холодного зельевара. Его взгляд был прикован к мантии мистера Эйвана, точнее к бордовой нашивке в виде цветка с золотыми лентами и изумрудным четырехлистным клевером в центре. — Ты… Уже? — англичанин не мог подобрать слов. — Именно! — в голосе американца была нотка триумфа. — Профессор Дилан Эйван, директор Школы Чародейства и Волшебства Ильверморни! И я с превеликой радостью организую экскурсию для юных гостей из Англии.