Today

Oh Wonder – All We Do‏

— Тебе не надоело, а? — Хенсын явно не в духе, но удивительного в этом мало. Это самый обычный вечер в их тесной даже для одного, не то, что для двоих, квартирке на самой окраине города. За стеной матерятся пьяные соседи, осыпая друг друга такой отборной руганью, что Хёне хочется дотянуться до потрепанной тетради на столе и записать парочку на будущее. В окно виновато смотрит тусклый от пыли месяц, который кажется не больше настольной лампы. Кажется, протяни руку и… — Да прекрати, ну! — ворчит Хенсын, выхватывая у девушки пульт от телевизора и выключает его. Экран, на котором не было ничего, кроме серых помех, погас с тихим свистом. — Что за идиотская привычка? Тебе так нравится слушать помехи? Он же никогда не работал. Что ты там пытаешься найти? — Ни-че-го, — лениво отвечает Хёна, прикрывая сильно подведенные глаза. — Тогда зачем этот идиотизм? — Он такой же шумный, как ты. Меня это успокаивает, пока ты на работе. — Не смешно. — Я не смеюсь. Любой нормальный человек бы обиделся или рассердился, но когда они были нормальными? Хенсыну почему-то стало легче от этого странного диалога. Сразу потеплело на душе. — А можно скучать по мне каким-то не настолько раздражающим образом? — Когда тебя нет, могу скучать как хочу, — лениво потягивается Хёна с легкой улыбкой на красных губах. — Справедливо. Девушка смеется, прикрывая рот ладошкой. — Что с нами не так? — Все. — Значит, все в порядке. Теперь смеется Хенсын. Почему рядом с ней он всегда словно пьяный? — Иди сюда, — парень сползает с дивана на пол, на старый белый ковер, ослабляет галстук. Она снова смеется. Такая странная. Такая родная. И сползает следом, устраивает голову на его коленях. Так странно выглядят золотистые, как тот пыльный месяц за окном, локоны на строгих серых брюках. Красиво. Ласково перебирая волосы Хёны, он рассказывает ей обо всякой ерунде: остывшем кофе утром, начальнике-мудаке, новом магазине на углу, в который им надо будет обязательно зайти на днях, о том, что он впервые смог разглядеть в небе созвездие Большой Медведицы и потому чуть меньше жалеет теперь, что они живут в этом богом забытом углу. Хёна очень живо интересуется всем, словно это не бытовые мелочи, а, как минимум, события масштаба страны. И смеется. Такая красивая. Потом она долго молчит, а когда собирается с духом, то рассказывает про очередной провал на пробах в театр, но тут же добавляет, что скоро пробы в подтанцовку к одной кей-поп группе и уж тут у нее точно нет конкурентов. И снова смеется, смотрит своими карими глазами в самую душу. И Хёнсын видит там звезды. Ту самую Большую Медведицу. И понимает, что он счастлив. Он дома.