***
Приход Алека был вишенкой на торте, окончательно выводя Магнуса из равновесия. Лайтвуд всего лишь за пару минут разговора умудрился еще сильнее разбередить рану, которую сам же и нанес. Больше ни о каких вещах и сборах он не думал и просто завалился в постель, забывшись тревожным сном. Предварительно выключив сотовый телефон. К черту всех и каждого. Ему необходимы хотя бы пара часов для самого себя. Жаль только Александр не собирался его так просто отпускать. Он снова заявился к Бейну — на этот раз во сне. Ореховые глаза наполнены мукой, от которой больно сдавливает сердце. Алек задыхался посреди пустынной улицы, судорожно держась за горло. Вокруг никого, Магнус даже не уверен Нью-Йорк ли это, а Александр все кашлял и кашлял, кашлял и кашлял, пока на земле не заблестела кровь. Вид алых пятен подействовал отрезвляюще. Сбросив с себя оцепенение, Бейн кинулся вперед, к парню. Он был уже на половине пути, когда прямо из-под земли вырос Том, преграждая дорогу. «Прости, Магнус. Но ему нужен я, а не ты», — блондин сладко улыбается. Все шире и шире. В одно мгновение он напоминает чеширского кота, в другое — его рот перекашивается настолько сильно, что вот-вот сейчас достигнет линии волос. Земля практически полностью становится красной… Магнус резко сел на кровати. Мяо в раздражении мяукнув убежал из спальни, свалившись с груди своего хозяина. Бейн едва ли обратил на это внимание. Сердце колотилось с неведомой ему до этого скоростью. Перед глазами все еще мелькают картинки недавнего сна. Задыхающийся Александр, кровь… В груди поселилась странная тревога. И хуже всего то, что от неё никак не получается отделаться. — Это всего лишь сон, — произнес он в тишине спальни. Слова на некоторое время зависли в застоявшемся воздухе, а потом почти сразу же куда-то испарились. Наверное, вылетели в открытое окно. Это всего лишь сон. Если это действительно так, почему же ты сам в это не веришь? От мыслей, что с Алеком что-то случилось, никак не удается отделаться.***
— Хм… Боюсь, у меня неприятные новости, — врач, наконец, отложил рентген-снимки, поднимая на Алека сочувствующий взгляд из-за стола. О, нет. Ничего хорошего это не сулит. Они все еще были в том же кабинете, куда травматолог отвел его — на втором этаже. Первым делом тот дал парню пару таблеток анальгина, что немного уменьшило боль; наложил шину и только потом приступил к остальной части. Алек прождал результатов рентгена дольше, чем думал на это потребуется времени. За этот период небо за окном медленно начало светлеть, больше не напоминая огромное черное пятно. Теперь это было глубокое синее море. Дот, наверняка, уже ушла. В конце-то концов, они только что познакомились — у девушки свои дела, работа, планы. Почему она вообще должна тратить свое время на него? На парня, в которого влюблен человек, к которому неравнодушна она… «Черт подери, в меня влюблен Магнус. По-настоящему, действительно влюблен», — до сих пор мысль об этом казалась чем-то невероятным. Фантастическим. Он как будто попал в блядскую сказку. Одну из тех, которые так любит Макс, где в конце «долго и счастливы». Неужели, для него это тоже возможно? Главное только, чтобы Магнус его простил. Чтобы… — Слушайте, Вы… Как Вас кстати звать? — голос парня нагло врывается в его мысли, напоминая о своем существовании. Лайтвуду требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя и вспомнить, что он находится в больнице. — Алек. Травматолог кивнул. Больше на его лице не просматривалось ничего, кроме делового интереса. Даже малейшие следы усталости исчезли. — Хорошо, Алек. Алек, скажите: Вы ведь уже ломали эту руку, не так ли? — Да, в детстве, — качнул головой Лайтвуд в согласии и вновь поморщился, когда от такого простого движения левая часть тела вновь напомнила о себе. Врач ничего не заметил, он вновь вернулся глазами к снимкам. Единственным источником света была лампа на столе, так что в помещении стояла полутьма. Алек невольно поймал себя на мысли, что находиться ночью в больнице действительно жутко. Ничего удивительного в том, что мастера ужасов так любят использовать её в своих фильмах и проектах. — К сожалению, Алек, Вы сломали руку не очень хорошо, — будто её можно сломать хорошо. — Думаю, если бы до этого перелома не было, то все было бы нормально. Возможно, Вам бы даже удалось отделаться каким-нибудь вывихом. Но… Мы имеем то, что имеем. На снимках видимое смещение. Не очень сильное, так что можно, в принципе, обойтись без металлоостеосинтеза. Парень посмотрел на Лайтвуда такими глазами, будто тот сейчас должен испытывать жуткое облегчение или даже прыгать от радости после этой новости. И он бы так и сделал… если бы знал, что это за металлоостеосинтез и с чем его едят. Поэтому Алек лишь ограничился неуверенным кивком головы. Наверное, травматолога устроил и такой ответ. По крайней мере, он продолжил. — Но без операции обойтись все равно никак нельзя. — Операции? — неверяще повторил Лайтвуд. Нет, никаких операций. У него на это нет времени. Нужно найти Магнуса, пока тот не улетел… Черт, почему он не спросил, когда у Бейна самолет?! Врач истолковал реакцию Алека по-своему. — Вы не волнуйтесь так, это не больно. Все пройдет под местным наркозом. Вы почти ничего не почувствуете. — Я не могу. Мне нужно найти… одного человека, пока тот еще в Нью-Йорке. Давайте Вы лучше наложите на руку гипс, и мы будем надеяться, что все заживет нормально. Ну, или оставите все, как есть сейчас… Под мою ответственность, — на Лайтвуда начинает наваливаться расцветающая паника. Хочется вскочить и по-детски сбежать отсюда. Возможно даже хлопнуть дверью. Останавливает лишь то, что далеко он не добежит в таком состоянии, свалившись где-нибудь от болевого шока. На губах травматолога появляется эта ненавистная снисходительная улыбка. Наверное, все врачи проходят специальные курсы для получения подобной. — Нет, так нельзя. Поверьте, Вы не первый пациент, что такое предлагает. Мне рассказывали много историй. Но суть в том, что я не могу Вас отпустить. Под вашу ответственность или нет — не важно. Если ничего не сделать, вероятно искривление руки. И другие последствия. Никому не нужно такое. Тем более, молодому парню или молодой девушке, которым еще всю жизнь с этим жить. Алек замолчал. С этим было сложно спорить. Перспектива, что его будут жалеть всю оставшуюся жизнь, была не из самых приятных. Он сглотнул, кадык нервно дернулся. — Ладно. Это ведь недолго? — сдался Лайтвуд. Травматолог откинулся на спинку сидения, расправив плечи. Ладони по-хозяйски легли на ручки кресла. Наверняка, его переполняет чувство выполненного долга. — Нет. Полчаса, максимум — час, — ответил тот. Алек облегченно вздохнул, но травматолог продолжил. — Вот только нужно дождаться лечащего хирурга. Я уже написал ему. Думаю, часов в восемь Вас примут. А пока я могу отвести Вас в Вашу палату. Только осторожно, не разбудите там никого. — В мою палату? — Алек не сдержал нервной улыбки. Вот сейчас, сейчас будут по-настоящему плохие новости. От всей этой ситуации ему становилось невероятно весело. Как будто вся Вселенная против того, чтобы они с Магнусом были вместе. — Я здесь не останусь. Я могу подождать внизу. — Алек, — врач склонил голову чуть в сторону, внимательно вглядываясь в своего нового пациента. — Вы, должно быть, так и не поняли. Ваша травма нуждается в должном осмотре и уходе. После операции Вам следует провести здесь около недели. Не больше, не меньше. За окном появлялось все больше и больше светлых оттенков.***
Усилием воли Магнус заставил себя выбросить из головы мысли об Александре. Это был всего лишь сон, а его бывший парень в полном порядке. Со своим парнем. С человеком, в которого был влюблен долгие годы. Ящик закрылся более резко, чем нужно. В пять утра, когда уже достаточно посветлело, Бейн решил ненадолго покинуть лофт. Все равно оставаться там становилось все сложнее. Старые воспоминания преследовали его повсюду: на каждом шагу, в каждом углу, в каждой зеркальной поверхности. Пожалуй, все же хорошо, что Рафаэль все решил за него. Сам Магнус никогда бы не смог принять решение покинуть этот город, а сейчас у него по сути не остается никакого выбора. В Пандемониуме было спокойно и пусто. А еще жарко, отсутствие включенных кондиционеров делали свое дело. Охранник встретил его дежурным приветствием, не выказав особого удивления столь раннему появлению. — Магнус, ты чего так рано? — в отличие от рыжей помощницы. Бейн вздрогнул, подняв голову. В дверях стояла заспанная Фрей с огромными синяками под глазами и отпечатком синей ручки на щеке. Зеленая майка выглядела настолько мятой, будто её никогда в жизни не гладили. То же относилось к белой юбке. — Я сегодня уезжаю, Бисквитик, так что нужно собрать вещи. Забираю все то, что может понадобиться мне в Лос-Анджелесе, — ответил он, улыбнувшись. И одновременно поражаясь самому себе. Откуда вся эта деланная легкость? Наверное, он слишком привык изображать эмоции, надевать на себя маски, что больше это не вызывает особого труда. На лице Клэри отобразилось понимание. Громко простонав, она с негромким стуком рухнула боком на дверной косяк. Почесала нос рукой, ненароком размазывая чернила сильнее. — О, точно. Рафаэль что-то такое говорил вчера… Боже, до сих пор поверить не могу, что ты бросаешь нас здесь. Магнус грустно усмехнулся. Расстройство девушки по поводу его ухода было приятным. Ну, хоть кто-то будет по нему скучать здесь. — Веришь или нет, но я и сам не могу в это поверить. Все как-то очень быстро случилось… — на последних словах голос затих, но мгновение спустя Магнус заставил себя воодушевиться вновь. — А что здесь делаешь ты в такую рань, дорогая? Все хорошо? — Ах, да, — отмахнулась девушка, будто говоря: «Нашел о чем волноваться». — Просто пару отчетов забыла сделать. А сдавать завтра. Рафаэль тут временно назначил какого-то серьезного дядьку главой. Нужно не оплошать в первый же день перед ним. Бейн кивнул, постепенно возвращаясь к своим сборам. Стол был уже наполовину пустым, как и стеллажи за спиной, мусорная корзина полностью заполнена. — Ну, что ж. Пока я не уехал… Давай отработаем наш последний день вместе. Ты и я. Рыжеволосая нахмурилась. Скрестила руки на груди. Её обычный и такой привычный жест. Как же ему будет всего этого не хватать… — Ты так говоришь, будто прощаешься. Как будто уезжаешь навсегда. Возможно, так оно и есть.***
Когда он спустился обратно (доктор остался наверху, наказав подождать), Дот, как ни странно, все еще была здесь. Но теперь уже не одна. По обе стороны от неё сидели Джейс и Изабель, о чем-то расспрашивающие девушку. Ну, естественно. Алек бы удивился, если бы Эрондейл не сообщил Иззи о том, что случилось. И та, конечно же, в глубокую ночь помчалась на другой конец города к брату. (Интересно, какую отмазку придумала для родителей?). Серьезно, он её просто не заслуживает. Никого из них не заслуживает. Все втроем обернулись, когда услышали приближающиеся шаги. — Алек! — младшая сестра, вскочив на ноги, бросилась ему на шею, умудряясь при этом не задеть больную руку. Краем глаза Лайтвуд заметил, что Эрондейл тоже поднялся. — Боже мой, когда Джейс прислал смс, я чуть с ума не сошла. Лайтвуд осторожно положил здоровую руку ей на спину в утешающем жесте. Да, он мог это представить. — Все в порядке. Ничего страшного не произошло, — пробормотал он девушке в шею, ощущая себя при этом в крайней степени неловко. Все-таки быть центром всеобщего внимания — точно не для него. — Это всего лишь запястье. Правда, мне придется все равно остаться здесь для операции. — Операции?! — в тоне взрослой, вышедшей из детского возраста, девушки послышались панические нотки пятилетней девочки. — Какой операции? Это не просто перелом? Открытый?! — Нет, не волнуйся. Закрытый. Просто со смещением, — поспешил он её успокоить. — Не сильным, так что это обычная операция. Без… Он силился вспомнить, что там говорил ему парень-врач, но в голове на эту тему было катастрофически пусто. К счастью, сестра пришла ему на помощь. — Без металлоостеосинтеза. Это хорошо. Тебе бы не понравился аппарат Илизарова. Алек решил не уточнять, что это, доверившись сестре. Раз говорит, что не понравилось бы — значит, так оно и есть. — Думаю, ты нас всех напугал, чувак, — подал голос Джейс. — Посреди ночи звонит мне незнакомая леди, говорит, что ты в больнице. Я спросонья чуть в штаны не наложил. Паспорт я, кстати, принес. Взглянув на него, Алек понял, что друг не врет. Тот действительно выглядел бледнее, чем обычно, а по не сочетающейся одежде в виде спортивных штанов и белой рубашке стало понятно, что собирался парень в течение каких-то минут. — Спасибо, — кивнул он Эрондейлу, стараясь выразить этим простым движением всю благодарность, на которую был вообще способен. Джейс лишь пожал плечами: большое дело, мол. Молчавшая все это время Дот поднялась на ноги. Алеку вдруг стало стыдно, что девушка стала свидетельницей этой семейной сцены, но та выглядела невозмутимой. Пускай, и немного скованной. — Я рада, что с тобой все хорошо, Алек. Но мне надо идти. Через полтора часа мне нужно уже быть на работе, — сказала она устало. — А ведь еще нужно переодеться. Алек аккуратно отцепил от себя Иззи. Почему-то ему было очень важно поблагодарить Роллинс, как подобающе — так, чтобы девушка поняла, насколько сильно она помогла ему за эту ночь. Сколько всего она сделала. Открыла глаза насчет Магнуса, довела до больницы, позвонила близким ему людям и при этом все равно дождалась Лайтвуда. Хотя казалось бы, кто-кто, а она не должна всего этого делать. Ну, он бы точно не смог сделать подобного для Камиллы, если бы Бейн действительно с той встречался. От одной мысли об этом по коже побежали неприятные мурашки. Подумать только, что он мог жить с этой мыслью аж целый месяц. Магнус… Если он сейчас что-нибудь не придумает… Алек не стал заканчивать мысленное предложение. Он не хотел об этом думать. — Дот… — голос его подвел, поэтому пришлось попробовать снова. Роллинс смотрела на него с чертовым пониманием в карих глазах, от которого Лайтвуду становилось еще противнее от самого себя. Мда, в сказках это она должна получать счастливые концовки — бескорыстная и честная. А он, в свою очередь, должен быть съеден волком. — Дот, спасибо тебе огромное. За все. Если бы не ты… — Знаю-знаю, я спасла твою задницу. И не один раз, — вздохнула новая знакомая, поднимая руку в предупредительном жесте. — Мне самой от себя тошно. Но если бы я этого не сделала, то больше не смогла бы смотреть в глаза Магнусу… Кстати о нем… Я пыталась ему написать и позвонить, но он выключил телефон. Извини. Перед работой я все же попробую забежать к нему домой. Рассказать все. — Ты не обязана, — начал было Алек, но та снова не дала ему закончить. — Не обязана, но сделаю. Я так устала, Алек. Я просто хочу, чтобы он, наконец, был счастлив с правильным человеком, понимаешь? Быть может, увидев это, и я смогу двигаться дальше? «Если бы ты только оказалась права, и я и правда — тот, кто ему нужен», — уныло подумал Лайтвуд, но промолчал. Дот ушла, оставляя Изабель и Джейса в смятении. Весь разговор Алека с Роллинс они перекидывались друг с другом недоуменными взглядами, но деликатно молчали, не мешая беседе. Заговорили они только, когда женская фигура окончательно скрылась. — Я не понял, чувак, о чем это она? Ты что, так и не поговорил с Магнусом? — первым подал голос Эрондейл. — Поговорил. Вот только не о том, что надо… — убито пробормотал Лайтвуд. Вся плачевность положения рухнула на него одним махом. Если Дот все же не сможет пересечься с Магнусом… Если не успеет… Что же ему делать? Отсюда его неделю не выпустят, держа как в тюрьме. За это время Бейн уже давно улетит… И при этом так и не узнает, что на самом деле к нему чувствует Алек. — Я узнал, что Магнус улетает… В Лос-Анджелес. На год, — каждое следующее слово звучало угрюмее предыдущего. Изабель с Джейсом снова переглянулись. Он мог представить, что творится у них в головах. Еще сегодня днем — вчера днем — он не хотел встречаться с Магнусом, потому что не хотел быть чем-то временным, несерьезным. А теперь вдруг резко передумал, притом даже не поговорив с Бейном. Не спросив того, хочет ли он сам Алека обратно в свою жизнь. Откуда такие резкие изменения? С их точки зрения все выглядело по-идиотски странным и противоречивым. Может, таким все и было… — Когда? — выпалила девушка. Кажется, она потеряла дар речи. В любой другой ситуации, это было бы даже забавно — такое редко случается с Иззи. — Не знаю…— Но откуда Саймон вообще знает Магнуса? — Ну… — Ты не спросил?
Какой далекий разговор. Казалось бы, он должен был учиться на своих ошибках. Но вот прошло несколько месяцев, а ничего нихрена не поменялось. Черт подери, почему вечно самое важное он не додумывается узнать? — Магнус должен услышать всю правду раньше, чем сядет в самолет, — резко окрепшим голосом заговорил Алек вновь, выныривая из апатичного настроения. Жалением себя ничего не добьешься. — Почему? — ляпнул Эрондейл и проигнорировал свирепый взгляд Изабель. — В смысле, ты думаешь, что если он узнает, то сразу же передумает куда-либо лететь? В конце концов, мужик… Все-таки, свет клином на тебе не сошелся. Прости, конечно…***
Палата, в которую его заселили, была миниатюрной и вмещала в себя всего три кровати, две из которых были заняты двумя женщинами — одной в преклонном возрасте, другой на вид было лет шестнадцать. Изабель пообещала к обеду привести сюда вещи брата, и Алек искренне понадеялся, что она соберет в сумку что-то стоящее и комфортное, ориентируясь на его вкусы, а не свои. Думать о том, что ему придется провести здесь целую неделю совсем не хотелось. Операция началась ровно в восемь, как ему и обещали. Под местной анестезией он почти ничего не почувствовал, как ему и обещали. Продлился весь этот процесс около получаса — опять же, как и обещали. После чего отпустили обратно в палату. Чего ему не обещали, так это того, что проснувшись после непродолжительного и беспокойного сна, он наткнется на пару заботливых и до боли знакомых карих глаз. Тех, что он уже и не рассчитывал увидеть. Солнечный свет вовсю бил в старое окно, и лучи солнца красиво переливались на черных уложенных волосах. — Александр… — чужая ладонь бережно покоилась на его мерно вздымающейся груди, мягко сжимая здоровую руку Лайтвуда. Под боком ощущается тепло постороннего тела. Спросонья все это кажется таким нереальным, что Лайтвуд не до конца уверен, на самом ли деле он проснулся. — Прости, не хотел тебя будить. Но раз ты все же проснулся… Думаю, нам нужно с тобой поговорить. По-настоящему. Наверное, ты тоже со мной согласишься.