Pretend you're mine

      Следующие несколько недель прошли… странно. Только так Алек мог охарактеризовать новую жизнь, в которой присутствовал постоянный партнер. Пускай и ненастоящий – для несерьезных отношений.       Раньше после занятий он шел сразу на съемную квартиру, где в двух случаях из трех его уже ждала Иззи или же позволял уговорить себя на поход в «Лунный Свет». После которого он опять же шел к себе домой. Сейчас же план его действий абсолютно поменялся, вплоть до того, что конечным пунктом назначением стал лофт Бейна. А в собственной квартире он практически не ночевал. Теперь, когда последняя пара подходила к концу, Лайтвуд по телефону давал об этом знать Магнусу, чтобы тот тоже потихоньку закруглялся, и они встречались все в том же кафе, в котором прошло их неудачное первое свидание. Или же Алек подъезжал к Пандемониуму, где располагался офис мужчины и там ждал, когда Магнус закончит со своими делами. И дальше они уже вдвоем шли в заведение, которое Лайтвуд мысленно окрестил «их местом». Словом, второй вариант происходил гораздо чаще. Но парень не жаловался. Тем более, работа Бейна, оказывается, располагалась всего в паре остановок от университета.       Но главная странность заключалась не в этом. Она была в том, что спустя практически две недели, проведенных в отношениях чисто ради секса… не было никакого секса. И Алек был этому причиной.       Это был первый день после примирения в аудитории по истории экономики. Они тогда снова сидели в кафе, в котором на сегодняшний день Лайтвуд успел уже распробовать почти четверть блюд из меню и прийти к выводу, что мясные салаты и поджаренная до золотистой корочки картошка – лучшее, что здесь готовят. Магнус рассказывал о том, как прошел день и, что работа, наконец, сдвинулась с места, а творческий кризис вроде как миновал. Парень, как сегодня помнит, что Бейн выглядел донельзя расслабленным, а на его вельветовой бордовой рубашке не было ни одной морщинки. И это ярко контрастировало с помятой синей водолазкой Алека – в тот день была физкультура. Смотря на то, как мужчина воодушевленно жестикулирует вилкой и легко, почти беззаботно, улыбается, Лайтвуд все больше и больше понимал, что у самого него аппетита и в помине нет. Что где-то в желудке все болезненно переворачивается, а тошнота поднимается все выше и выше по горлу.       Он не идиот и знал, что обычно следует после свидания. Особенно, когда тебя уже пригласили к себе домой. Что Магнус сделал почти сразу, пообещав познакомить со своим своенравным котом – которого Алек, похоже не заметил, проснувшись в их день знакомства. После официальной части ужина обычно следует секс. Может быть и не всегда, но в их отношениях не могло быть иначе. В конце концов, именно на этом базисе они изначально и строились. И черт подери, он же обещал себе, что не будет заморачиваться на этот счет, но… Заморачивался. — Александр, ты в порядке? – внезапно прервал свою речь Бейн. Он чуть пододвинулся вперед, нахмурившись. – Ты не заболел? Сейчас вроде ходит грипп по городу. Рагнор еще мне недавно говорил, что половина его студентов свалилась с температурой и… — Магнус, я девственник.       Ну, вот и все. Он это сказал.       Лоб покрылся испариной, а сердце, казалось, готово было вырваться из груди. Магнус пораженно моргнул. Рука вместе со столовым прибором упала на стол, издав негромкое «блямц». К счастью, никто за соседними столиками на это не обратил внимания. — Что ж, — выдавил Бейн после небольшой паузы, обретя голос. – Это…       Неприемлемо, отвратительно, ужасно… Слова в голове проносились с космической скоростью. Не останавливаясь. Заменяясь одним жутким эпитетом на другой – более плохой. — Интересно.       Поток мыслей озадаченно остановился, налетев на несоответствие. Ошибка – такой переменной здесь нет.* — Что? — Интересно, — повторил Магнус, а потом тепло улыбнулся. – Это, конечно, неожиданно, потому что ты, мой дорогой Александр, наверное, самый бессовестно красивый парень на этой планете…       Щеки Лайтвуда моментально вспыхнули алым. — …Но что еще я могу сказать? «Ну, раз так, то тогда мне здесь больше делать нечего»? А потом встать и уйти?       Алек натяжно рассмеялся и возблагодарил все существующие высшие силы за то, что официантка выбрала именно этот момент, чтобы подойти и предложить что-нибудь еще.       Тема была закрыта и больше не поднималась. Вот уже, как почти две недели не поднималась. Они встречались, ужинали в «Лесных Соснах» — название этого самого кафе, — ехали в лофт, а там смотрели каждый фильм из обширной видео-библиотеки Магнуса. Бейн, оказывается, был старомоден и до сих пор пользовался DVD-проигрывателем. Что было чем-то удивительным. Очаровательным, как бы приторно это не звучало.       А потом ложились спать. По тому же настоянию Бейна, который попросил Лайтвуда перевести некоторую одежду сюда и здесь же оставаться на ночь. Потому что вечерами ехать из одной части города в другую – довольно-таки небезопасно. Да, даже почти двухметровому гиганту, Александр. Очередной странный пункт в этих странных отношениях.       Хотя первая ночь переросла именно в ночь совершенно случайно. Алек просто заснул на диване гостиной под какой-то из фильмов девяностых – «Смертельное оружие», кажется. Под него и уютное урчание, сразу же признавшего его, как своего, Председателя Мяо под боком. Тогда мужчина не стал его будить, вместо этого укрыв мягким пледом, а уже утром и сделал это самое предложение. — Ты можешь спать на диване, если стесняешься, — добавил он между делом. – И я тоже буду. Чтобы никому не было неудобно перед друг другом. К счастью, данный предмет мебели у меня не в одном экземпляре.       У Лайтвуда тогда покраснели уши, и он лишь смог выдавить сухое «Спасибо».       Стесняешься. Как же он ненавидит это слово. Словно он какой-то пухлый десятилетний пацан. Но тем не менее, спал он на мягкой синей софе в гостевой комнате. Достаточно длинной, чтобы уместить его гигантские ноги.       И со стороны все было безоблачно и идеально. Но лишь со стороны. Если не включать при этом мозги и не представлять ближайшее возможное будущее.

***

— Он меня бросит. — Да с чего ты вообще это взял?       Алек нервно мерил шагами комнату, наворачивая бесчисленные круги по собственной квартире. Сегодня Магнус написал, что ему в срочном порядке нужно до завтрашнего дня доделать какой-то заказ, в следствии чего встретиться они не смогут. Поэтому после философии Алек вместе с Джейсом пошли сразу домой — у Клэри там тоже был какой-то завал на работе. Саймон с сожалением признался, что ему нужно доделывать курсовую работу, которую необходимо было сдать на прошлой неделе. Изабель тоже была занята приближающейся сессией.       И теперь Эрондейлу приходилось наблюдать за маячившим туда-сюда другом в одиночку. И судя по всему, ему это неплохо начинало надоедать.       Лайтвуд то и дело болезненно сжимал и разжимал руки — так что костяшки пальцев начинали белеть – в надежде что небольшие вспышки боли как-то помогут прояснить голову. Или хотя бы отвлекут от неприятных мыслей.       Нет, то, что сегодня он не встретится с Магнусом – это хорошо. Теперь хотя бы можно свободно подумать. Обо всем подумать. Тщательно взвесить, а взвешенное разложить по полочкам в правильном порядке. — Приятель, сядь и успокойся, — предложил Джейс, сразу получив убийственный взгляд в свой адрес. Отчего, подняв руки в знаке капитуляции, быстро пошел на попятную. – Или продолжай нервничать и накручивать себя. Как тебе угодно, дружище. — Джейс, ты не понимаешь. Когда Магнус все это начинал, он рассчитывал на совершенно другое, ясно? – пробормотал Алек, все же останавливаясь. – Он, наверное, представлял, что нашел парня, с которым сможет отвлечься от тяжелой работы. Нормально потрахаться. Желательно в каждой позе и на каждой ровной поверхности его дома. — Фу, прошу тебя, старик, давай без подробностей, — поморщился Эрондейл. — А вместо этого, — продолжил Лайтвуд, оставив высказывание друга без внимания. – Он получил… меня. Закомплексованного девственника, с которым теперь приходиться миндальничать. Ведь Магнус – слишком хороший человек. Он никогда не заставит кого-то сделать то, что этот «кто-то» не хочет. К чему тот, по мнению Магнуса, не готов. — А ты готов? – быстро спросил Джейс. — Нет, но не в этом дело, — Алек вновь возобновил ходьбу. – Дело в Магнусе. Эти отношения ему в тягость, Джейс. Пускай он этого и не показывает. Но ведь совершенно очевидно, что если человек ожидал получить одно, а в итоге получает другое – этот человек испытывает огромнейшее разочарование.       Снова остановка. Глаза Лайтвуда вдруг расширились в осознании. Горькая мысль забилась в голове в унисон с сердцем. — Джейс. Я и есть разочарование Магнуса.       Друг окинул его серьезным взглядом. Осмотрел с головы до ног, будто видит впервые. А потом закатил глаза, отворачиваясь. Бормоча себе под нос раздраженное: — Тьфу ты. Надо было дружить с натуралами.

***

      Оставшийся вечер они, заказав тайской еды на дом, лениво щелкали по каналам, досадуя на отсутствие чего-то годного. Эрондейл отчаялся первый, передав пульт другу и утопав в свою комнату. Оставив Лайтвуда одного.       Алек бросил взгляд на часы: 23:43. За окном перекрикивая друг друга, галдела молодежь – возможно, его возраста или младше, сверху нерадивая и неопытная мамаша успокаивала своего рыдающего ребенка, напевая нечто, слишком слабо напоминающее колыбельную, снизу кто-то, судя по всему, на последнем уровне громкости смотрел спортивный канал. Интересно, как Джейс в подобной обстановке собирается уснуть? Впрочем, это уже его проблема.       Идея провести один вечер без Магнуса больше не казалась уже такой и удачной. И это было… необычно. Алек всю жизнь считал себя интровертом - не избегая чужого общения, но и не особо в нем нуждаясь. Провести несколько дней в компании самого себя не было для него чем-то сверхъестественным. Хотя, иногда бывало и такое, что даже на него находила невиданная, а порой и совершенно беспричинная тоска. И тогда он обычно писал Изабель. Вот в такие вот моменты, как и сейчас. Перед сном. Сестра всегда отвечала – даже, если уже в это время уже спала: она просыпалась от тихого пиликанья телефона и, прищурившись в темноте, набирала торопливый ответ старшему брату. Умудряясь с помощью каких-то пары строк и смайликов с самого низа поднять упавший дух старшего брата.       Сейчас Лайтвуд снова чувствовал острое одиночество, и это не имело никакого смысла, потому что он буквально десятки минут назад проводил время с Джейсом. Но тем не менее, вот оно – чувство подступающей депрессии. Алек глубоко вздохнул, а рука сама собой потянулась к сотовому телефону, что лежал на диване неподалеку. Мгновение повертев немного исцарапанную поверхность алюминиевого корпуса в руках, он решительно нажал на кнопку «Написать новое сообщение».        Однако, к своему удивлению, пальцы набирали не до боли знакомый номер младшей сестры. Нет. Сообщение было уже отправлено, когда Алек осознал, что получателем является Магнус Бейн.

«Как твои дела?»

      Секунды превратились в часы. В совершенно неромантичном смысле этого слова. ОБожеБожеБоже… Ты что натворил, Лайтвуд?        Несмотря на то, что они уже переписывались с Магнусом, письменное общение по телефону всегда ограничивалось какими-то формальными деталями: «занятия закончились», «сейчас уже выхожу», «подожди еще минут десять». Что-то совершенно безэмоциональное и сухое. И их обоих это устраивало - ведь они и так проводили больше времени друг с другом, чем с кем-либо еще. По крайней мере, Алеку казалось, что его все устраивало.       Ладно, Лайтвуд, ты все еще можешь все исправить. Просто напиши, что ошибся номером. Что хотел отправить кому-то другому, но промахнулся в телефонном справочнике.       «Или не делай ничего и посмотри, что из этого выйдет», — послышался в голове новый голос - энергичный и сильный. Который никак не мог быть его собственным. Изабель. Он принадлежал Иззи.       И Алек послушался. Просто опустил руки и стал ждать.       По квартире гулял сквозняк – наверное, Джейс снова оставил на кухне ночное проветривание. Лайтвуд терпеть не мог, когда его друг так делал. Дом является домом из-за своего приветливого уюта. А какой к черту уют, когда в начале мая приходится доставать из шкафа мало того, что колючее, так еще и вонючее одеяло? Пахло оно прокисшим молоком — всегда, и никто понятия не имел почему.       Экран телефона молчаливо вспыхнул, оповещая о новом сообщении.

«Не так хорошо, как если бы ты был рядом, красавчик».

      Алек поперхнулся. Он почти физически ощутил, как кожа на шее покрывается красными пятнами.       Хорошо, это действительно стоило того.       Неслушающимися пальцами он стал набирать ответ.

***

— Вау, чувак, ты в порядке? У тебя какой-то обалдевший вид… Если я б не знал тебя, то подумал, что наркотой балуешься, — Саймон подвинулся, уступая место подошедшим друзьям. Карие глаза, в которых парень даже не пытался скрыть веселые искорки, с любопытством осматривали Лайтвуда.       Алек проигнорировал вопрос, сделав вид, что сосредоточен на поисках нужной тетради, а вот Джейс ответил. — Да в порядке он. Всю ночь переписывался со своим бойфрендом. Как какая-то сопливая школьница, — несмотря на наигранное недовольство, Эрондейл не смог утаить некой гордости в голосе. Тут они с Иззи были на одной волне. — Ой, как очаровательно! – воскликнул Льюис, тщетно пытаясь замаскировать смех под кашель. – Да вы скоро обскачете Эдварда с Беллой по шкале романтичности! Девочки-подростки были бы в восторге!       Джейс, не выдержав, заржал. Тут же прижав ладонь ко рту, когда на него оглянулась пара одногруппников. — Опять твои сверхсмешные шутки, Льюис, — как можно спокойнее ответил Алек, радуясь, что из-за раздражения на своих безмозглых друзей, он не сможет сейчас вновь покраснеть, тем самым подтверждая их слова насчет малолетних девчонок.       Он действительно вообще не спал сегодня. То есть, вообще. Одно банальное «как дела» привело к их обычному каждодневному диалогу, только по смс. И это показалось Лайтвуду даже более чем-то... интимным? В смысле, Магнус не обязан был вообще отвечать даже на первое сообщение, не говоря уже обо всех остальных. Но он ответил. И на него, и на последующие. Даже на те, после которых Алек хотел уже идти биться головой об стену; осознавая, какую ерунду отправил, как и всегда — в последний момент. Они болтали до четырех утра, перекидываясь друг с другом всякими глупостями, пока Бейн не написал, что ему все-таки нужен хотя бы трехчасовой сон перед трудным рабочим днем. И в этих его словах было столько... сожаления. Даже без всех этих грустных скобочек и смайликов, Лайтвуд мог чувствовать разочарование человека, живущего практически на другом конце города. И самому себе было стыдно признаться, что его неимоверно радует эта грусть. Что он сам же её разделял...       В этот момент в аудиторию вошли Том с Кэйтлин. И пускай, они оба шли вместе, напряжение и холод между этими двумя был виден невооруженным взглядом. На секунду взгляды Уэлла и Лайтвуда встретились, после чего Том резко отвернулся. Они поднялись на самую верхотуру, даже не удосужившись подойти и поздороваться.             Как странно…