-Подъем! — крикнул матрос, ворвавшийся в каморку и разбудивший меня, -Капитан желает тебя видеть, — и ушел.
Я открыла глаза и потянулась. Руки, ноги, да и вообще все сильно затекло от столь неудобного ложа. Помимо этого, мне было холодно, да еще и по-прежнему хотелось спать. Полежав пару минут, я встала и, поправившись, да пригладив волосы, отправилась к капитану.
Я не сразу привыкла к яркому и ослепительному свету солнца, у меня даже немного начали слезиться глаза. Капитан рядом со своей каютой разговаривал с негром. Звали его, кажется, Адевале. Только подойдя к Эдварду, я заметила, что мы уже пришвартовались в порту Нассау, весьма красивого городка.
-Звал? — спросила я.
-Как можно столько спать? — ответил он вопросом на вопрос, но, не дожидаясь ответа, продолжил: -Мы в Нассау. Надеюсь, твоего отца найдем быстро. Пошли.
Я покорно послушалась и мы отправились первым делом в таверну. На улицах кругом стояли куртизанки, предлагая свои услуги, но сейчас Кенуэй не обращал на них никакого внимания, да и слава Богу! Было бы весьма неловко, если бы он начал заигрывать с одой из них, а то и со всеми сразу. Почти все люди здесь были явно не с лучшей репутацией. По дороге в таверну я не встретила ни одного трезвого мужчины: все пили, а кто не пил — был все равно пьян. Что касается женщин, то они выглядели практически лучше мужчин в плане внешнего вида и состояния. Некоторые даже расхаживали в дорогих платьях, имели красивую внешность и ровную осанку.
Вскоре мы подошли к таверне.
-Вон Тич, найти его всегда просто, — сказал Кенуэй, поднимаясь по лестнице. Это был грозного вида пират, на вид лет сорока — сорока пяти, с густой черной шевелюрой и такой же бородой. Он склонился над своей выпивкой. Боже. Неужели это мой отец? Самый ужасный пират, которого я когда-либо видела оказывается моим отцом. Мы подсели к нему за стол. Тич пил ром и даже не замечал, что творится вокруг, пока не поднял на меня взгляд. Тут случилось что-то невообразимое. Я узнала его! Я почувствовала к нему что-то родственное и даже вспомнила некоторые моменты, проведенные с ним. Он любил меня. Раньше этому свидетельствовало его хорошее и заботливое отношение ко мне, а теперь слеза, покатившаяся у него по щеке.
-Джейн… — тихо произнес он.
-Да, я.
-Ты… жива. Я рому перепил, или это действительно ты? — его удивление начало сменяться на радость.
-Да, отец, это я.
Мне было не по себе видеть его реакцию. Теперь он даже не грустил, а вовсю радовался моему спасению. Хоть Тич и был пиратом, сердце у него оставалось добрым и любящим. Не слава удачных грабежей и зверских убийств сделала его одним из самых известных пиратов Карибских островов, а лишь грозный вид и весьма скверный характер. Он не мог просто так лишить жизни невинных людей. То, чем отец пользовался постоянно — это угрозы. Они уберегали Черную Бороду от многих убийств. Таким я его вспомнила.
-Ее нашел Кидд неподалеку от того брига, — решил ускорить нашу беседу Эдвард, которому явно было наплевать на наши чувства, -Что пить будешь? — обратился он уже ко мне, вставая из-за стола, дабы заказать выпивку. Рому я ни капли больше в рот не возьму! Это точно.
-А что есть? — спросила я в ответ. Кенуэй лишь пожал плечами и сказал:
-Должно быть вино.
-Давай вино.
После этих слов Тич улыбнулся еще шире.
-Что смешного? — немного нахальным и весьма непонимающим тоном спросила я, когда Эдвард отошел.
-Так и не пьешь ром?
Точно. Надо рассказать ему все.
-Слушай, тогда, когда Джеймс нашел меня, я была без сознания, а как очнулась — поняла, что мне отшибло память. Я почти ничего не помню. Не помнила даже своего имени.
Лицо отца стало очень мрачным, мне даже показалось, что он разгневался. С большой силой он поставил, вернее сказать, грохнул чашкой об стол так, что почти половина ее содержимого с плеском вылилась на круглый стол. Он положил свои локти рядом с кружкой и вцепился в свои волосы у висков, наклонив свою голову вниз. По правде сказать, это был не совсем обычный человек. Его характер, внешность, одежда и манера поведения сильно отличались от тех, какими обладали другие люди. Каждый жест был наполнен или ленью, или тоской, или гневом, или разочарованием.
Эдвард вернулся, сев на прежнее место и дал мне кружку с вином. Недолго думая я сразу ее схватила и отпила глотков десять. Кенуэй даже не стал спрашивать причину расстройства Тича. Он догадался, что я сказала ему о потере памяти и не сказал ни слова. Я стала ждать, пока отец более-менее успокоится, а чтобы это произошло быстрее — я взяла его руку. Мой метод подействовал.
-Расскажи мне все, — потребовал он.
-Боюсь, рассказывать придется тебе. Кто я? Кто моя мама? Сколько мне лет?
Тяжкий вздох последовал за моими вопросами. Немного помолчав, отец начал свой рассказ:
-Тебя зовут Джейн Тич и тебе двадцать один год. Имя выбрала мама, еще до твоего рождения. Мы не состояли в браке, хоть она была и единственной, кого я по-настоящему любил. Звали ее Элис. При родах она умерла. Я нанял тебе гувернантку. Никто не должен был знать, что у меня есть дочь, ибо я дал клятву защищать тебя, а врагов у меня много. С каждым годом ты становилась все старше и старше, пока не настал день твоей помолвки, -тут в мыслях у меня все перемешалось. Помолвка? Я собиралась выйти замуж? В жизни бы не подумала, что такая перспектива меня когда-то устраивала. Почему так сложно хоть что-то вспомнить? -На ней я не присутствовал. В Порт-оф-Спейне вы с Уильямом Мартином должны были сыграть свадьбу, но корабль потерпел крушение, а дальше ты прекрасно все знаешь сама.
Значит, я чуть не утонула перед своей свадьбой, о которой даже не помню. Просто здорово! Я обручена с каким-то посторонним человеком и сейчас он дожидается меня в Порт-оф-Спейне, а я тут, в Нассау, знакомлюсь с отцом. Во всяком случае, теперь мне не придется думать о том, как лучше просить подаяние на улицах пиратской столицы. Осталось лишь разобраться, какие планы у меня были на жизнь.
-Тич, мне нужно в Порт-оф-Спейн, — после недолгих раздумий решительно обратилась я к отцу, надеясь, что тот поможет. Его взгляд сразу переменился на еще более грустный и напряженный.
-Джейн, ты действительно хочешь этого? — спросил Тич, намекая на то, что мне лучше остаться, с чем я, кстати, была согласна. Мне хотелось провести больше времени с отцом, отдохнуть как следует, поспать на хорошей мягкой постели в какой-нибудь таверне, есть вкусную еду, даже пить красное вино, которое мне очень понравилось, но одновременно с этим, я чувствовала тягу к морю, полному тайн, опасностей и приключений. В моих венах текла отцовская кровь, кровь пирата. Это и толкало на мой поступок отправиться в Порт-оф-Спейн, снова увидеть лазурное и прекрасное море… Мне даже не столько хотелось лицезреть своего жениха, сколько просто еще раз очутиться в той атмосфере, что была на корабле. Несомненно, по прибытию в Порт-оф-Спейн, я скажу все как есть этому некоему Уильяму Мартину и отменю свадьбу. Сейчас я его не знаю, и не важно, что знала его раньше. Те шрамы на руке и отношение Эдварда ко мне говорили о многом. Я была настолько глупой, что сама себе причиняла боль. Нет! Я не хочу быть Джейн!
-Да. Это мое решение. И, отец, пожалуйста, зови меня Энна. Я не хочу быть тем человеком, кем была прежде. После потере памяти я выбрала себе другое имя и теперь хочу, чтобы ко мне обращались именно так.
Тич не знал как реагировать, а Кенуэй, отводя взгляд, лишь ехидно усмехнулся. Ну почему? Почему он все время так усмехается? Меня это начинает доставать и нервировать.
Долгую паузу прервал Черная Борода:
-Кенуэй, прошу как человека, отвези ее в Порт-оф-Спейн, — пробасил он. Эдвард резко переменился, став злым и взбешенным. Таким я его еще не видела. Тич, поняв, что так просто с ним не договориться, начал рыться в своих карманах и через некоторое время со звоном поставил на стол немалый мешок денег. Тогда Кенуэй стал намного адекватнее, чем был прежде и со словами «-Черт бы вас всех побрал», — допил ром, взял мешок и встал из-за стола и, удаляясь, бросил на последок:
-После завтра на рассвете отплываем.
Что?! Я надеялась, что мне не придется больше терпеть его хамское отношение ко мне, а тут… И как мне на это реагировать? Я даже не успела понять, что произошло.
-Все хорошо? — обратился ко мне Тич, заметив во мне нахлынувшие страх и раздражение.
-Да, -уверенно ответила я, смотря куда-то в никуда (именно так это выглядело), а затем залпом допила вино.
Два дня тянулись очень медленно, поскольку я совершенно не знала, чем мне заняться. Тич дал мне немалую сумму денег, часть из которой я потратила на ночлег в таверне, выпивку (признаюсь, что все дни я провела не совсем в трезвом состоянии), еду и новую одежду. Расхаживать на корабле в длинном платье мне было не совсем по душе из-за довольно крутых лестниц, благодаря которым я один раз благополучно рухнула и разодрала локоть. На смену платью пришли темные брюки и серая рубашка, сидевшая на мне немного мешковато. За пару дней я подробно успела изучить некоторые карточные игры и даже фокусы, так как почти все время проводила в таверне, так что вся местная пьянь приняла меня за свою.
К слову, о Черной Бороде. Изначально он сразу сказал, что намерен избегать нашего общения из-за угрозы шантажа. Он свято верил, что той или иной враг пирата обязательно украдет меня, с целью выкупа или еще чего-нибудь. Как он признался, я была его единственным слабым местом, что мне очень льстило. Быть дочерью одного из самых известных пиратов очень выгодно. Во-первых, с деньгами никаких проблем не возникает. Во-вторых, тебя многие боятся. В-третьих, пираты особо воспитанием не занимаются и ты можешь делать что хочешь: напиваться, гулять ночи на пролет и встревать во всякие передряги, правда, всем этим я никогда не пользовалась, считая себя для такого девушкой слишком приличной и благовоспитанной. Уговорить отца не ограничивать наше общение с ним мне удалось.
Утро послезавтрашнего дня, к сожалению, наступило. Я не хотела возвращаться на «Галку», вспоминая отношение капитана ко мне. Самыми лучшими мечтами для меня были те, которые заключались в моей «каюте». Перспектива спать на голом полу, используя вместо подушки веревки меня определенно не устраивала. Всем сердцем я надеялась, что Эдвард образумится и перестанет ко мне так относиться или, хотя бы, объяснит причину, почему не собирается этого делать. Даже если он не переселит меня в более приятное место, то я не стану навязываться и просить об этом. Я слишком гордая, потерплю.
***
-Добро пожаловать на борт, — бросил Кенуэй, когда я взошла на палубу. Судя по выражению лица, он был в весьма хорошем настроении и даже мое появление не испортило его.
-Когда отплываем? — поинтересовалась я.
-Примерно через час. И знаешь, постарайся мне не вынести за это время мозги, а то я еще могу отказаться от пассажиров.
Эдвард с довольным видом продолжил чесать языком с матросами. Я, недовольно фыркнув начала делать то, чего просил меня не делать Кенуэй, а именно, выносить мозги. Уж кто, а я это умела делать профессионально!
-Когда это я тебе в последнее время мозги выносила? Все наши разговоры заканчивались лишь на коротких фразочках.
-Сейчас, например, — все таким же спокойным голосом отвечал капитан, но в глазах его был виден гнев.
-Слушай, Кенуэй, ты всегда такой козел?
Тут все, кто был на борту, разом обернулись на меня, хлопая удивленными глазами и предчувствуя что-то ужасное. Я нарушила одну из священных заповедей «Галки»: никогда и ни при каких условиях не оскорблять капитана. Теперь я понесу за это большую кару: если не Божью, то капитанскую точно. Все путешествие для меня будет сплошным адом, еще большим чем прежде. Я сразу пожалела о своих словах. Ну почему он такой обидчивый?
-Заприте ее где-нибудь, пока я не врезал этой стерве! — почти крича и закипая, обратился Эдвард ко всей своей команде. Тогда один из матросов тут же крепко ухватил меня за руку и быстро повел в трюм. Моя коморка не запиралась, это точно. Скорее всего, он закроет меня в трюме. Вот и нажила я проблем себе на задницу. Кто меня просил рот открывать? Жила бы спокойно, помогала бы коку, с капитаном не разговаривала бы, но нет, надо мне себе плавание испортить!
Как я и догадалась, заперли меня именно в трюме.
-А ты смелая, но не предусмотрительная! — с неким даже восторгом сказал мне матрос на последок.
***
Прошел час с того момента как я самым бесцеремонным образом обозвала капитана козлом. Я все сидела в трюме. Корабль уже тронулся с места. С палубы доносились команды Кенуэя. Я знала, что просижу здесь недолго, так как трюм обычно нередко посещается. Обычно здесь хранилось все необходимое. Как я и предполагала, меня скоро выпустили и пинком под зад отправили снова помогать коку. Тот выдавил из себя пару несмешных и слегка обидных шуток про мою выходку и дал огромный мешок картошки. Надо же! А ведь раньше не давал. Видимо, за все путешествие я еще и готовить научусь.
***
Ровно трое суток прошли мирно и без стычек с Эдвардом. Мы даже взглядами не встречались. Обычно около девяти часов вечера Кенуэй покидал штурвал и уходил к себе в каюту отдыхать, а я садилась на небольшой выступ на носу корабля и смотрела в даль. То, что я нахожусь в море, радовало меня слишком сильно. Я забывалась и все обиды, все трудности стирались из моей памяти, оставляя место только для того, чтобы радоваться и жить настоящим. Море, небо, воздух, ветер и красота помогали мне на некоторое время позволить себе погрузиться в далекие мечты, уйти из реальности и просто подумать. Алый закат освещал морские глубины, бликами играя на волнах. Приятный, еще не сильный, но и не слабый ветер развивал мои светлые локоны. Я просто сидела и наслаждалась тем, что имею возможность видеть всю эту красоту. Но скоро этой возможности у меня совсем не будет. Я снова окажусь на суше и в конце концов, когда-нибудь выйду замуж. Море не для женщин, это удел мужчин.
-О чем думаешь? — резко и неожиданно приземлился рядом со мной тот, кого я меньше всего ожидала увидеть.
-Уже ни о чем, Кенуэй.
Тот снова усмехнулся. В очередной раз эта насмешка выглядела слегка грубо с его стороны.
-Я пришел спросить: почему ты меня козлом назвала?
Я не поверила своим ушам. Почему он об этом так спокойно говорит? Ведь недавно он повелел запереть меня в трюме за такие слова, а теперь совершенно спокойно спрашивает причину того, почему он один из видов крупного рогатого скота.
-Потому что я не понимаю, почему я дрянь, — грустным тоном ответила я, посмотрев в его голубые глаза, -Это было в прошлом. Я стала даже ненавидеть ту себя, которой была раньше.
-Почему? — снова поинтересовался Эдвард.
-Потому что раз ты меня так называешь, значит я этого заслуживаю.
Капитан удивленно уставился на меня. Прямо как в тот раз, когда увидел живую меня на корабле Кидда.
-Ты соглашаешься с этим?
-Только потому, что это была Джейн, а не я.
И снова Эдвард усмехнулся, отвернувшись в другую сторону.
-Теперь все на Джейн валить будешь?
-Смотря что, — ехидно улыбнулась я. За этим последовала минута тишины.
-Ты случайно не знаком с Уильямом Мартином? Какой он?
Тут Эдвард немного нахмурился, пытаясь скрыть свое раздражение.
-Богатый помещик, но рожа у него так себе, если честно. Довольно великодушный, но вспыльчивый.
-Вспыльчивый как ты? — я улыбнулась. Тогда и уголки губ Кенуэя тоже дрогнули все в той же легкой усмешке.
-Возможно, — хитрым тоном ответил он, а потом намного тише добавил: -Но поменьше.
Снова тишина. Мы не знали, о чем еще поговорить. Да и смысл этой пустой болтовни? Хотя, именно благодаря этой пустой болтовне я могла узнать причину такой агрессии Эдварда ко мне. Сейчас он выглядел не таким как обычно: злым, жестоким и нахальным, а добрым, отзывчивым и честным. Почему-то мне показалось, что именно в этот момент Кенуэй был сам собой.
-Думаю, тебе стоит переехать, — вдруг неожиданно заявил он, -Самая первая каюта слева от входа в кают-компанию. Она твоя.
-Это извинения? — ехидно спросила я, вновь взглянув ему в глаза.
-Это каюта, -уже обычным голосом произнес пират, так же резко как и сел, встал и ушел.
***
Я еще долго смотрела на волны, пока ветер не стал слишком сильным. Солнце уже почти зашло за горизонт, бросая последние лучи. Море… Вот без чего я больше не смогу.
