Есть такие дороги — назад не ведут. На чужом берегу я прилив стерегу. Паруса обманув, ветер стих навсегда, Плоским зеркалом стала морская вода. Мельница, «Лента в волосах»
В ту же секунду Алиса, не раздумывая, ринулась за ним. А кой о чем подумать ей не мешало бы — ну хоть о том, как она выберется обратно! Льюис Кэрролл, «Алиса в Стране Чудес»
Солнце взошло через несколько часов, укутанное кровавым саваном морозной дымки, медленно разрезав плотные ночные облака. Небо очистилось, перестав напоминать заражённую рану. С севера дул ветер, ледяными порывами играя в верхушках старых елей. Под брёвнами сгоревшей хижины Нира, свернувшись клубком, чувствовала, как горячее дыхание инеем оседало на прядях волос и меховом капюшоне. Она по-кошачьи подобрала под себя ноги, руки спрятала поглубже в рукава; сон толком не шёл — лишь замедлял и без того словно замершее время, будоражил рой мыслей. Она лежала уже долго, бездумно преследуя взглядом толстого шмеля, жужжавшего под сводами брёвен в тщетных попытках отыскать цветок. Где-то поблизости каркали вороны и протяжно ухала сова. Отчего-то вдруг вспомнилась присказка старейшин про птиц, забывших своё время. Сова поутру — не к добру. Глупость, и только. Нира размяла затёкшие мышцы, перекатилась на спину. В голову вновь закралась мысль о том чтобы пойти поискать Оску по утренней заре. Надежда, что тот мог спрятаться, всё ещё не отступала, тем более, в ночи пару раз был слышен одинокий волчий вой — его псина тоже имела дурную привычку постоянно голосить. Сначала найти Оску, потом поймать сочного кролика, а потом сытыми уже можно и отоспаться. Напоследок, запастись едой на ближайшую неделю. Возможно поискать ценности, если не всё растащил легион. А дальше просто идти — теперь это направление надёжно въелось в подсознание — на запад, туда, куда ушло солнце. Можно, конечно, было пойти на север, чтобы достигнуть легендарного Бан-Ура, но тогда пришлось бы шить подобающую одежду, а тут уже шли сопутствующие проблемы вроде той, что всю сознательную жизнь она в статусе юродивой успешно отбрыкивалась от привычных занятий племени. Кроме, разумеется, охоты и всего остального, позволяющего не оставаться голодной. На Оску надежды не было — его если и учили чему, так он всё одно не слушал. Значит, всё-таки придётся идти на запад. Из мечтательного состояния её вывела горсть пепла, прилетевшая с очередным порывов ветра прямо в лицо. Снаружи повеяло то ли тухлой рыбой, то ли шаманскими травами, то ли грёзами о долгой и счастливой жизни. Нира озлобленно фыркнула и нехотя выбралась из нагретого гнезда. Протиснувшись под балкой, едва не рухнувшей сверху, она аккуратно ступила на хрустящие угли. Вороны, глухо закаркав, разлетелись с открытой поляны, едва завидев человека. Звериный страх поднялся из глубины, стискивая грудную клетку. Нира на выдохе попятилась обратно к убежищу, но ладонь вдруг соскользнула с балки, и пришлось осесть на чёрное от сажи бревно, жмурясь от давящего чувства одиночества. Тлеющие остовы хижин сливались с утренней мглой. Огонь давно перекинулся на подлесок, и теперь там, где некогда был верак, терявшийся в густом скальном ельнике, расстилалось мёртвое пространство выгоревшей земли. Посреди всего этого, как горки убитой на охоте дичи, высились сожжённые тела тех, кто не ушёл по своей воле и не поддался чужой. Всё, что осталось от гордых Банук, к коим совсем недавно Нира нехотя причисляла и себя, превратилось в горстку грязной трухи. Волчий вой гулким эхом разнёсся по горам. Нира, подняв голову, разглядела на другом конце поляны замерший силуэт Баюки. Оски поблизости не было. Она присвистнула, надеясь подозвать животное к себе. Полуволчица опасливо двинулась вперёд, но, сократив расстояние ровно наполовину, остановилась и опять протяжно завыла. Зелёные глаза её недоверчиво сверкали в лучах солнца. Нира аккуратно встала и хотела было сама подойти ближе, но Баюка, вздыбив шерсть на загривке, ощерилась. Пришлось остаться на месте. Полуволчица боялась всех, кроме своего хозяина, значит, если она бродила здесь одна, то Оска ушёл. Но среди пленных его не было. Вывод, родившийся в мыслях, как-то совсем не удовлетворял ранее построенным планам: оборванец либо ушёл без неё, либо попал в передрягу. В любом случае, нужно было его искать. Собравшись с духом, Нира окинула вымершую деревню взглядом. Мёртвые не мстят, так? Всё же подходить к куче трупов она не решилась. Пусть даже боевые стрелы можно было продать за хорошую цену, для начала их нужно было вытащить, а от запаха палёного мяса уже щипало в носу. Она пнула попавшийся под ногу костяной амулет, который в идеале должен был оберегать владельца от смерти. Вещица отлетела в сторону и раскололась. Баюка вдруг зарычала, поджала хвост и припустила вверх по склону, обежав Ниру полукругом и скрывшись в тени камней. Та недоумённо проводила её взглядом. — Э, зырь, Варла. Никак тоже наживы ищет, — хрипло пропели за спиной. Нира обернулась. На неё были устремлены три любопытствующих взора. Настолько любопытствующих, что весь легион Карха вместе с его командиром враз показался сущим пустяком. — Сявой, милка? Не нас здала? — жилистая девка с двумя жиденькими косичками за ушами, которую остальные называли Варлой, улыбалась ей искренней улыбкой, в которой не хватало по крайней мере двух зубов. — А она поди тут уже всё перерыла… — недовольно буркнул второй, по-хозяйски оглядываясь. — Так мы ж спросим сейчас, Йозгин. А ну-ка, девка, рассказывай, кто такая и почём лазаешь тут? — мужик, напоминающий медведя, и по совместительству, как видно, самый главный в шайке, выступил вперёд. — А я охотница, — брякнула Нира. — Охочусь. Тут. На куниц… — Эвоно как, — протянул главарь. — И как куницы? Жирные небось в этом сезоне? — Не особо, — пискнула она, стараясь не косить глазами в сторону кучи трупов. Йозгин презрительно харкнул себе под ноги, Варла глупо хихикнула откуда-то из-за спин пособников. Нира закусила щёку изнутри, чтобы не вякнуть ещё какой-нибудь вздор и по случаю не лишиться языка. — Руками видать ловишь? — притворно изогнул бровь главарь. Нира мотнула головой, как кукла. Положение дел начинало ухудшаться. За поясами у всех бандитов висели хорошо заточенные топоры. У Варлы так вообще откуда-то выискалась неплохая палица, утыканная железными проводами и болтами машин. Почему-то представлять эти детали, засевшими в собственном черепе, Нире не нравилось. — Вы гляньте только. Это ж никак Карха тут пробежали! — подал голос мародёр, выудив из каких-то обломков резной кинжал. — А охотницу, значица, оставили. За ненадобностью, что ли? — задумчиво высказался главарь. — У-у. Или может потому что она у них тут вещицы прячет. Варла как-то незаметно подкралась сбоку и стервятником уставилась на неё, покачивая палицей взад-вперёд. Нира, замершая вполоборота, наконец поняла смысл выражения «сердце уходит в пятки». Туда же ушли все здравые мысли, фразы и идеи. — Давай говори, где весицы прясес, покеда я в тя вот этим не засадила. Серь те точна придёсса несладко, — грозно просвистела девица. Двое других молча подошли ближе, отвесными взглядами намекая, что ничего хорошего не предвидится. Беспомощно оглядев руины деревни, Нира поняла только то, что никаких древних сокровищ они здесь не найдут, пусть даже Варла и Йозгин перекопают тут всё до самой иной стороны земной плоскости. Она виновато улыбнулась, разводя руки в примирительном жесте. — А знаете… Командир говорил мне что-то про закопанное оружие. Может, поищем вместе?.. И алмазы найдём какие-нибудь… Разбойники переглянулись. — В заду у себя алмазы поищи. А ну хватай её, ребята! Никак она сейчас сюда своих ещё приведёт! В заду, так в заду. Нира, сиганувшая в кусты чуть раньше, чем топор успел приземлиться на место её ног, не была уверена в том, кто эти таинственные «свои», но была бы рада даже вернувшемуся с того света Ревану.***
Дыхание сбилось через несколько минут бега по скалистым уступам. Нира слышала позади себя воинственные завывания Варлы и, кубарем скатываясь под откос, отчаянно старалась не думать о том, что будет, когда её поймают. Она вскочила с прелой листвы, затравленно оглянувшись по сторонам и поняв: это конец. Впереди, по всей линии горизонта расстилалась степь. В низкой траве уже не спрячешься. — Держи её! — заголосила Варла, спрыгивая с уступа. Но иного выхода не было — одним прыжком Нира перемахнула через ручей и понеслась вперёд, чувствуя, как неумолимо сдаёт позиции из-за усталости. Лёгкие жгло от недостатка воздуха, под ногами то и дело возникали кочки и кротовьи норы. Она знала, что если упадёт опять, то вряд ли поднимется. Вся жизнь, повиснув на рваной нитке, превратилась в мелькающую перед глазами точку, достигнуть которой уже никак не получалось. Тяжёлая поступь дышащего ей в спину Йозгина уже стала ясно различима — мародёры могли преследовать добычу долго, в отличие от неё, они не бодрствовали всю ночь под развалинами дома — Нира судорожно хватанула ртом побольше воздуха и из последних сил ускорилась. Варла безумно захохотала в нескольких шагах слева и в следующее мгновение пилозубом выскочила наперерез. Сцепившись, они покатились дальше, сминая траву на своём пути. — Ты сяс лисысся глас, охосница! — радостно прошепелявила разбойница, плюясь горячей слюной. Девица за какую-то жалкую долю секунды успела придавить её к земле и уже совсем по-звериному облизывалась, действительно собираясь пальцами выдавить ей глаза. Нира была совершенно против сего произвола, но могла только нечленораздельно шипеть и мычать, зажатая между бесовски разукрашенной бабой и какими-то колючими растениями. Спасение пришло внезапно и совсем без барабанного боя. Тихий свист взрезал воздух. Нира только успела подумать, что сейчас на них с Варлой обрушится град стрел, разом заканчивая все мучения, как вдруг с глухим вздохом преследовательница отбрыкнулась на землю — только косички взметнулись. Дышать стало легче, но не намного. Вероятность, что следующая стрела с такой же точностью прошьёт насквозь и её саму, была слишком высока. Нира опасливо приподнялась на локтях. В нескольких шагах валялся ещё один разбойник, по всей видимости уже не очень живой. Вниз по равнине Йозгин с громкими ругательствами пытался отползти куда-то вбок, в пылу этого занятия не замечая, как из правого его бедра торчит древко стрелы, украшенное перьями. Сбоку по полю бодро вышагивали Карха во главе со своим командиром. Нира кое-как скинула с себя ноги Варлы и попыталась последовать примеру главаря мародёров. Девица вдруг очнулась и даже попыталась ухватить её за руку, бешено сверкая глазищами. Нира истошно завопила и на четвереньках кинулась к чужеземцам, испытав прилив истинной признательности и рассудив, что лучше получить стрелу в ногу, чем лишиться глаз.***
Легион остановился на привал в двух днях пути от Стража Рассвета. Что это такое и почему носит такое странное название, Нира не знала, так же как не знала и языка, на котором это могло объясниться. А услышать это ей довелось от двух бывших воительниц, которые разговаривали между собой и, слава Богам, были из чужой деревни, и поэтому не знали её. Лишённая официального статуса Проклятой, Нира всё же упрямо обходила место, где держали остальных пленных, боясь наткнуться на Кайю и её мать. Воздаяния ей хватило на годы вперёд. Она сжевала ещё одну ложку местного варева. По вкусу субстанция напоминала дикие зёрна, но более мягкие и посыпанные какими-то сухими травами. Душисто и сытно. Не то чтобы она очень хотела сидеть в окружении легионеров, мало того, в шатре посреди лагеря Карха, но пока её не пытались убить и даже дали миску еды, поэтому было вполне терпимо. Внимания на неё, с тех пор как она притащилась сюда с какими-то двумя солдатами, тоже обращали не более чем на ветошь или ящик с грузом. Впору было начинать думать, что где-то крылся подвох. Но сначала лучше доесть. Кто знает, когда подвернётся случай в следующий раз?.. Нира подхватила деревянную плошку и решила осмотреться. Шатёр был больше обычной хижины её племени и напоминал жилище шамана. Всё такое же воздушное и трепещущее на ветру. На земле были расстелены ковры, о каких рассказывали старухи — вышитые узорами, тонкой работы чужеземных мастериц. Она с трудом подавила желание растянуться на мягкой шерсти, но рукой по шершавым ворсинкам всё-таки провела. — Кто пустил тебя сюда, огузок? — насмешливо и слишком знакомо прозвучало из-за спины. Нира подпрыгнула, чудом изловчившись, чтобы поймать миску в воздухе. — И кто разрешил жрать кашу на моих вещах? — с той же неизменной ленцой произнёс Птица, скидывая с плеча колчан с уже знакомыми стрелами. Нира поджала губы, одновременно очень сильно желая и скрыться с глаз внушающего страх воина, и доесть свою порцию. — Откуда ты знаешь этот язык? — с подозрением спросила она, всё-таки набирая ещё одну ложку. — Ты же не спрашиваешь, отчего трава колышется на ветру? — Но я спрашиваю про тебя. Твоя мать из Банук? Или ты часто бываешь на наших землях? Кашка-кашка, ступай в ротик. Карха одарил её таким убийственным взглядом, что весь аппетит сразу пропал. Нира, повинуясь древним инстинктам, поспешила прикусить язык. — Как верный сокол Тринадцатого Короля-Солнца Джирана, я, Зерит из народа Карха, выражаю благодарность от имени легиона тебе, Проклятая из Банук, за выдачу легиону беглых рабов, как то: Варла из Тенакт, Йозгин из Озерам и Тир из Банук. От себя добавлю, что тратить на твоё спасение три моих стрелы было безрассудной глупостью, а за дневной паёк, нахождение в военном лагере, использование моего оружия и нарушение моего личного пространства, с тебя и вовсе следует взыскать по всей строгости законов Города Солнца, но из-за твоего происхождения и пособничества я не стану применять наказание, — на одной волне произнёс он, попутно избавляясь от доспехов. — Ещё вопросы? — Я могу остаться? Нира с благоговейным трепетом проводила взглядом пернатый шлем, водружённый на подставку. Духи хоть раз должны были услышать её просьбу. И они услышали. — Вон пошла, огрызок. Ответ их был предельно ясен.***
Бегать по лагерю просто так ей, конечно, никто не позволил — милостью Птицы она была вышвырнута куда-то на край, а зайти обратно не давали часовые, с которыми говорить пока особо не получалось, ввиду скудных языковых познаний одной стороны и нетерпимости к чужакам второй. На третью такую попытку возвращения, когда солнце уже начало клониться к закату, Нира хмыкнула и, развернувшись, пошла прочь. Не сегодня так завтра она точно начнёт устраивать свою жизнь, а пока можно было и расслабиться. По правую сторону от военного лагеря лениво журчал горный ручей. Осев на берегу, она подумала, что место неплохое — стянула с себя изношенное тряпьё и попыталась отмыться от въевшейся за два дня сажи, копоти и крови. С ледяной водой — почти талым снегом — получалось не очень хорошо. Нира подумала, что Птица-то уж точно не плещется вечерами в мелком ручье, оттирая запах и выводя вшей листьями собачьей мяты. Поди лежит на своих коврах и репетирует длинные монологи про королей и солнца, а ему, знай, воду греют и в бадье приносят. И мыло душистое… По давним рассказам торговца, забредшего в их деревню, в каком-то городе даже были общественные купальни. Она вздохнула и принялась сильнее втирать сок листьев в кожу. Царапины и ссадины нещадно жгло. Когда с этим было покончено, сил на что-либо ещё уже не осталось. Нира с размаху повалилась на траву и уткнулась носом в какие-то мелкие цветы. Растение ответило резкой вонью. Солнце наконец свалилось за пики холмов и до утра показываться было не намерено. Нира решила подвести итоги всего накопившегося. Во-первых, Оска, ради которого она бросилась в самое пекло, официально теперь считался предателем и подлецом. И если он был ещё жив, нужно было найти его и исправить это недоразумение. Во-вторых, нужно было узнать, что такое «Страж Рассвета» и где это. В-третьих, необходимо было срочно раздобыть оружие, иначе не видать ей этого Стража, как своей сытой жизни. В целом, пока всё складывалось удачно, если забыть об убийстве Ревана, сожжении деревни, пособничестве чужеземцам в их набегах и неравной битве с разбойниками. Мысли об этом всплывали в подсознании постоянно, как дохлая рыба в проруби, и никуда деться от них не получалось. Стоило принять и смириться. Составление плана увлекло. Примерно до пункта «найти новый верак» всё складывалось замечательно, а на пункте «разжиться богатством» Нира и вовсе мечтательно зажмурилась, но потом дело дошло до насущного, и вот уже здесь, на вопросах «как» и «где», ей пришлось открыть глаза и уставиться взглядом во вполне реальное небо с реальными облаками. Из них вдруг ядрёно громыхнуло, и через несколько минут хлынул дождь, разом унося все планы и мечты вниз по течению реки. Нире пришлось перебраться поближе к лагерю, устроившись между коробками и чьим-то шатром. Подумав, что настоящие охотницы Банук могут не спать и не есть неделю, она заснула, едва коснувшись затылком земли.