Между двух огней

      Мы наконец покидаем больницу. Эти несколько часов в компании с капельницами и отвратительным запахом чуть было не свели меня с ума. Если бы не Егор, я бы, наверное, тут стухла. Правда, пришлось вытолкать парня за дверь, когда врач пришел с конечным диагнозом и рекомендациями.       Я отключилась на руках у Булаткина прямо на пороге больницы. Мне было настолько дурно, и вся боль перемешалась с головокружением и треклятой тошнотой. Егор так переживает…       Пробегаюсь глазами по списку лекарств, пока парень копается под капотом. «Мерседес» не заводится, а Булаткин даже без зонта в такой сильный ливень.       — Давай вызовем такси, пожалуйста, — приоткрыв дверь, зову блондина, но тот лишь отмахивается. Цокаю. — Если ты сейчас не сделаешь по-моему, я выйду к тебе, и мы оба промокнем!       Кажется, сработало. Захлопнув крышку капота, Егор садится в салон и стряхивает влагу с волос. Они липнут ко лбу.       — Ты вредная, — копается в телефоне и наконец прикладывает его к уху, вызывая нам машину.       — Я заботливая.       Как я и думала, этот самоотверженный дурак к вечеру начинает шмыгать носом. Он делает это практически незаметно, но меня не обманешь. Складываю руки на груди, когда Егор в очередной раз собирается запереться в ванной и прокашляться, и закрываю ему проход. Тот закатывает глаза.       — Ну неужели трудно признать, что заболел?       — Ты будешь ворчать, — вертит тот головой.       — Нет, лучше прятаться, а потом свалиться с осложнениями.       Наши взгляды пересекаются. Прежде блестящие глаза парня потускнели, стали будто покрытыми пленкой, и это ужасно. Прикладываю ладонь ко лбу парня.       — Мне кажется, у тебя температура, — задумчиво произношу я, сверяя с температурой своего тела. — Определенно, — Булаткин отводит глаза, тяжело вздохнув, и кашляет, прикрыв рот рукой. — Иди в кровать, а я принесу таблетки.       Порывшись в аптечке, достаю пару блистеров и кладу в руку парня лекарство. Тот запивает все водой.       — Даже не думай куда-то сегодня ехать, если позвонят, а завтра скажи Юнусову, что простыл, — задумчиво произношу я. — Ты такой горячий, Боже мой.       — Очень горячий, — он подмигивает мне и ухмыляется, наблюдая за моей реакцией.       — Никакой серьезности, — закатываю глаза, хлопнув блондина по плечу. — По столице ходит грипп, Егор, и мне не хочется, чтобы тебя увезли в больницу.       — Нет, малыш, все будет хорошо, — парень тянет меня на себя, заставляя перебраться на кровать. Я забираюсь под одеяло, прижимаюсь к груди Егора и кладу на нее голову. — Я скорее туда приеду за тобой, чем наоборот.       — Что? — непонимающе переспрашиваю я, подняв на него глаза, но вижу только имеющийся взгляд. Что я такого сказала?       Вздохнув, Булаткин сильнее обнимает меня за плечо, а после и вовсе садит сверху на себя, кладя руки мне на бедра. Его прикосновения горячие в прямом смысле этого слова, и я, будучи в коротких шортах и майке, прекрасно это чувствую. Руки скользят вверх, на ягодицы, а и так больной взгляд блондина будто покрывается пеленой.       Наклоняюсь к Егору, слегка прогнувшись в спине, и тут же парень кладет на нее руку, надавив. Он накрывает мои губы своими, углубляет поцелуй. Задрав его футболку, прохожусь пальцами по кубикам пресса, практически добираюсь до груди. Парень тяжело дышит. Обвожу пальцами его тату на руке, даже не глядя на них — по памяти. Очень горячо.       Ерзаю, чувствуя, что еще немного, и Булаткин сорвется, но продолжаю дразнить его прикосновениями и томными стонами. Егор берет меня за волосы и медленно тянет, чтобы я запрокинула голову и открыла ему новую площадку для поцелуев. С губ срывается первый стон.       Больше не могу сдерживаться. Крепко сжимаю его плечо, впившись кончиками ногтей в кожу, и стону. Парень оставляет поцелуи на моей шее, ключицах. То совсем невесомые, то посасывая кожу и оставляя красные следы. Тянусь к завязкам на его шортах, но Булаткин перехватывает мою руку.       — Хва…тит… издевать…ся, — в губы парню произношу я. Голос звучит обрывчиво. Егор усмехается и звонко прикладывается к моей пятой точке. — Б-булат…кин, — сглатываю, когда парень не дает мне себя поцеловать, а после и вовсе меняется со мной местами. Оказываюсь вжатой в мягкий матрац.       — Когда мы п-поженимся, м-мне тебя тоже н-называть по фамилии что ли? — произносить слова у блондина получается не лучше. Он стягивает с меня футболку, оставив в спортивном топе, и задирает шорты, сжимая ягодицы.       Не воспринимаю его слова всерьез, хотя Булаткин никогда прежде не говорил о замужестве. Все это странно, и, как мне кажется, я не впервой за сегодня слышу такие двусмысленные фразы.       Целует отрывисто, то еле касается губ, то практически съедает. Закидываю ноги ему за спину, скрестив, а руками обвиваю шею.       Горячий, он слишком горячий, и это заводит сильнее. Не даю ему вновь прервать поцелуй, притянув к себе, и дергаю за конец футболки в попытке стянуть ее.       Оставшись без какой-либо одежды, я совсем схожу с ума. Егор снимает боксеры, но даже не думает входить сразу, а просто трется об меня. Так хочется этого: бунт гормонов дает о себе знать, и я ничего не могу с этим поделать. Хныкаю, водя руками по широкой спине парня, а тот лишь усмехается. Булаткин вдруг замирает, нависнув надо мной на вытянутых руках, а его улыбка заметно теплеет. Он пристраивается сбоку, положив ладонь мне на живот, и медленно входит. Я ощущаю его полностью, и это так приятно, что я забываю, как дышать.       Покрывая поцелуями и опаляя горячим дыханием мою шею, Егор ускоряется, плавно двигая бедрами. Ловлю кайф.       Хватаюсь за спинку кровати, когда парень переворачивает меня на живот и заставляет прогнуться в спине, надавив. Глотаю воздух полной грудью и облизываю пересохшие губы. Прижимаюсь к прохладной стене, а Булаткин обнимает меня сзади, одной рукой сминая грудь, а второй придерживая за живот. Он целует меня в плечо, покусывает и стонет со мной в унисон.       Волосы стали влажными и прилипли ко лбу. Егор доверяет мне «управление» и усаживает сверху, придерживая за ягодицы, но не входя. Склоняюсь парнем, кротко поцеловав в губы, и покрываю поцелуями татуировки на груди. Я спускаюсь все ниже, провожу языком по кубикам пресса и вокруг пупка.       — Ч-что…ты… — хриплым голосом произносит Булаткин, опустив глаза. Он кладет руку мне на голову и, собрав волосы, наматывает их на кулак.       Поздний звонок, проявляющий себя вибрацией на моем фитнес-браслете, вытаскивает меня из дремы. Вожу рукой по тумбочке, не сразу вспомнив, что оставила телефон на кухне. Егор спит, повернувшись ко мне спиной. Глажу его по плечу и нехотя встаю с кровати.       На экране высвечивается фото подруги. Отвечаю на звонок, приложив смартфон к уху, и достаю пачку сока, открыв холодильник. Лера сначала несколько минут ругается, что я совсем пропала и долго не беру трубку, но потом смягчается и говорит, как соскучилась. Улыбаюсь.       — Давай встретимся завтра в «Рокки»? Перед моей сменой, — предлагаю я. — Уговорю бармена на халявный коктейль для тебя. Посидим в випке, поговорим.       — Идея нормальная, — отзывается подруга после недолгой паузы. — Но… громкая музыка не повредит ребенку?       — Мы придем до начала тусы, Лер. Все будет хорошо, — переминаюсь с ноги на ногу. Не очень комфортно стоять на холодном полу. Допиваю последние глотки сока. — Мне действительно есть, чем поделиться, — говорю это совсем тихо, даже уныло.       — Хорошо, подруга. Созвонимся, — Лера прощается и отключается.       — До встречи, — уже в тишину договариваю я.       Мы встречаемся у кафе-бара «Рокки» около восьми вечера. Ночная, клубная, охрана еще не стоит, но официанты уже сменились. Поздоровавшись со знакомыми, подхожу к бару и обнимаюсь с барменом, перегнувшись через стойку.       — По «Убийственному» для тебя и твоей подруги? — спрашивает Олег, подмигнув Лере. Та цокает и отводит глаза.       На ней обтягивающее черное платье, выдающее ее потрясную фигуру с потрохами. Не удивительно, что бармен свесил язык.       — Начнем, пожалуй, с «Секса на пляже» и яблочного фреша, — отвечает за меня Лера.       Забрав коктейли со стойки, мы поднимаемся на второй этаж в одну из вип-кабинок. Скинув туфли, довольно удобные, но на высоком каблуке, поудобнее устраиваюсь на мягком диване. Подруга недовольно оглядывает меня, а потом отворачивается, зажав губами трубочку.       — Ну чего?       — Да ничего, — выдыхает Лера. Она делает еще несколько глотков и ставит стакан на столик. — Не бережешь ты себя, подруга.       — А что не так? — непонимающим взглядом слежу за ее действиями.       — Носишь каблуки, вечерами сидишь со мной в баре, ходишь без куртки в такую мерзкую погоду, — Лера поджимает губы. Кажется, она переживает больше меня, и это одновременно вызывает радость и ненависть к самой себе.       Да кого я обманываю? Я никогда в жизни не убью собственного ребенка, даже если останусь одна на всей планете. Это слишком тяжело, и мой слабый характер не позволит мне этого сделать. Если будет нужно, самостоятельно воспитаю — на тот случай, если ДНК ребенка совпадет с материалами Влада.       — Ты права, я дура, — медленно произношу я, впялившись взглядом на поблескивающий в свете софитов стакан. — Надо сначала разобраться в себе.       — Послушай, Ник, — Лера касается моего плеча, привлекая к себе внимание, а после и вовсе обнимает. — Ты всегда можешь положиться на меня. Что бы не случилось, во что бы ты не вляпалась, идиотка, всегда звони мне. Всег-да. Поняла меня?       Я переодеваюсь в подсобке. После разговора с Лерой настроение очень хорошее, даже жить хочется, и я с улыбкой встречаю первых посетителей бара, ловко намешав им «Зомби».       В баре необычайно много народа сегодня, и к стойке выстроилась приличная очередь, а некоторые, частые гости, даже приветствуют меня.       От запаха алкоголя и кальянов немного тошнит и начинает кружиться голова. Хватаюсь за стойку в один из таких порывов, и второй бармен спрашивает, все ли хорошо.       — Н-нормально, — отвечаю я и снова берусь за шейкер.       Громкая музыка бьет по ушам, отчего жутко болит голова. Как я раньше этого не замечала? Или прежде мой организм просто-напросто так не реагировал?       За стойку подсаживается Лера. Уже пьяная, она довольно улыбается и просит сделать ей что-нибудь покрепче и найти мужика на ночь.       — Лерунь, может тебе хватит на сегодня? — отвечаю я, наклонившись ближе к девушке и коснувшись ее руки. — А про парней даже не думай. Не хватало еще, чтобы ты вляпалась. Как я.       — Не-е-е, с таким уродом мне вряд ли удастся переспать, — та жмет плечами. — Не такая уж я везучая.       Поджимаю губы. Уверена, что Лера это сказала в шутку, но это все же кольнуло меня. Вздохнув, наливаю подруге стакан сока и немного водки. В стакан вставляю соломинку. Лера довольно кивает мне и, сползя со стула, смешивается с толпой. Провожаю ее взглядом: нельзя допустить, что подруга уехала отсюда с кем-то.       Входная дверь бара снова открывается, и я успеваю глотнуть свежего воздуха. Ненадолго меня отпускает.       Ровно до того момента, пока среди вошедших я не замечаю Крида. В компании с Раммом. Сердце падает в пятки, меня охватывает паника. Помимо того, что Егор находится слишком близко к человеку, который, возможно, является отцом моего ребенка, так они еще и, кажется, неплохо общаются!       Ускользаю в подсобку якобы за льдом и прижимаюсь к стене лбом. Что же делать? Еще и Лерка разболтать может. Может, переодеться и смешаться с толпой? Смена сегодня нормальная, остается только надеяться, что руководство не нагрянет с проверкой. Нельзя пролететь с работой…в моем нынешнем положении нельзя.       Выкладываю из-за двери: Егор и Влад уселись за барную стойку. Это уже проблемка. Воспользовавшись тем, что эти двое отвернулись, проскальзываю в зал и бегу в диджейскую. Если судьба сегодня не решит окончательно меня добить, тут я точно спокойно отсижусь.       Шарю по карманам, чтобы хоть попытаться вызвонить Леру — телефон остался за стойкой. Черт. Кажется, начал дергаться глаз. Вот это влипла-то.       Вновь найдя парней, через танцпол, двигая бедрами в такт музыке, иду к туалетам. В баре нет разделения, и все кабинки имеют хорошие двери на замке.       Не могу протиснуться сквозь толпу пьяных парней, решивших поприставать ко мне. Но меня вдруг хватают за руку и выдергивают с танцпола, отчего я практически падаю на своего «спасителя».       — Ну привет, — при виде Рамма закатываю глаза и пытаюсь вырваться, но тот тянет меня на себя и обнимает за талию. — Как дела?       От него пахнет алкоголем, чем-то легким: видимо, парень еще не успел набраться. Морщусь, ощущая знакомое першение в горле, и отворачиваюсь.       И снова попытка высвободиться из рук этого идиота оканчивается ничем. Толкает меня вперед, в сторону туалета, открывает дверь первой кабинки и заводит туда. Дверь — на замок.       Жмусь к раковине, практически забравшись на нее и ожидая момента, когда смогу оттолкнуть Влада. Тот только усмехается.       — Куда ты пропала, малышка? — подходит ближе и, поставив руки по обе стороны от моих бедер, шепчет. — Я соскучился, — тянется ко мне губами, но я упираюсь руками ему в грудь, отталкивая.       Тяжело дышать. Паникую. Мы уже проходили такое: он все равно возьмет свое, даже если я врежу ему по лицу. А в добавок ко всем моим проблемам — запертая дверь.       — А Егор-то знает, что ты по ночам тут коктейльчики мешаешь? — тянет за край футболки, чтобы лучше было видно логотип бара. Крепко держу ноги, но Рамм разводит их и ловко пристраивается между ними. — Видимо, нет, раз ты от него так бегаешь, — смеется мне в лицо, зажав пальцами подбородок. — Или это из-за меня? А, малыш?       Его губы слишком близко к моим, и это одновременно раздражает и пугает. Такое расстояние недопустимо: он вот-вот сделает что-то. Вложив во взгляд все свое презрение, снова отталкиваю парня, но тот перехватывает мои руки и прижимает к холодной раковине.       — Если ты кое-что сделаешь для меня, я ничего ему не расскажу, — горячее дыхание Влада опаляет кожу. Сглатываю, облизнув пересохшие губы.       — Иди нахрен, окей? — кидаю я ему в лицо, но тот снова ухмыляется. Его это смешит, а мне кричать хочется.       Рамм кладет руки мне на ягодицы и тянет меня ближе к себе. Пытается поцеловать, но я то и дело уворачиваюсь, пока он не перехватывает меня и не зажимает голову ладонями.       — Может, все-таки полюбовно договоримся?       — И-ди на-хрен.       — Ну что ж, малышка, — шипит тот и прижимается губами к моим, — сама выбрала.       Плотно сжимаю губы, когда тот начинает меня целовать, и колочу его в грудь. Снова хватает меня за руки и заводит их мне за спину. Целует шею, плечи, через ткань кусает за грудь. Больно, мерзко. Дергаюсь и хнычу.       Только отпускает руки — отвешиваю ему пощечину, но тут же получаю по пятой точке.       Отползаю от него в попытке слезть, однако ничего не выходит, и Рамм рывком прижимает меня к себе. Он хочет этого. А я, блять, нет!       Холодной рукой забирается ко мне под футболку и оттягивает бюстгальтер, а потом и вовсе расстегивает его. Не могу побороть дрожь. Кожа покрывается мурашками. Смотрю на парня с ненавистью. И в то же время взглядом умоляю.       Тянется к пуговице на моих джинсах, но, вместо того, чтобы расстегнуть ее, тянет меня.       — На коленочки, — твердо, но одновременно игриво произносит Рамм. Ворочу нос, когда тот вновь тянется ко мне за поцелуем. — Ты сама наживаешь себе проблемы, родная.       Губы касаются моих, а рукой он сильно сжимает мою шею. Сначала терпимо, но вскоре воздух понемногу начинает заканчиваться. Приоткрываю рот, чтобы глотнуть хоть каплю воздуха, но парень тут же проникает туда языком. Сминает мои губы, видимо, наслаждаясь происходящим. А я задыхаюсь, понемногу теряю связь с реальностью.       Влад прижимает меня к себе, второй рукой гладя мое бедро. Прикрываю глаза, в панике не справляясь со сбившемся дыханием.       Отстраненно чувствую, как ему все-таки удается опустить меня на кафель. Колени сводит от боли. Становится легко дышать, но это происходит так неожиданно, что я начинаю кашлять. Слезы текут из глаз невольно, и я не в силах их остановить.       Вдруг замок двери щелкает, и та открывается. Перед глазами все плывет, но я могу различить смазанную фигуру Булаткина. Тот окликает Влада, и он прежде, чем обернуться, шикает на меня и резко прижимает лицом к паху. Я все еще кашляю.       — Эй, бро, я занят, — смеется Рамм, рукой указав на меня.       — Я домой поехал, — этот голос точно принадлежит Егору. Пытаюсь встать, даже стону, но моментально получаю от Влада: хватает за волосы и сильнее прижимает к «выпуклости» в штанах.       — Окей, — не поворачиваясь к двери, отвечает Влад, и та хлопает.       Это конец. Так хочется, чтобы поскорее все закончилось. По приезду домой не менее часа пролежу в ванной уж точно. Слезы закончились, только в горле до сих пор першит с того момента, когда меня чуть не задушили.       На мое удивление Рамм отходит на несколько шагов к назад и застегивает штаны. Смеется надо мной, а мне и ничего не остается, как сидеть на полу, поджав под себя ноги.       А когда Влад уходит, кинув напоследок, что я ему по гроб жизни должна за спасение от Егора, медленно поднимаюсь и умываюсь холодной водой. Тушь, размазанная по щекам, и красные глаза еще можно скрыть в тусклом свете бара, но трясущиеся руки точно подведут. Поправляю одежду и наконец выхожу в зал. После яркого света в туалете тяжело привыкнуть к темноте. Приходится практически на ощупь добираться до стойки.       Объясняю менеджеру, что плохо себя чувствую, и, накинув кофту, выхожу на улицу. Надо пройтись и собраться с мыслями…