Говорящий со зверями: Песнь бубна

Гладь Ламу* раскинулась до горизонта, искрится Байкал, на солнце играет. Камлает шаман, вторят ему дети леса, простер открытые длани к вернувшемуся бубну. Первый удар в него — конец солнцеворота, второй удар — начало зимнего безмолвия… Валит снег, заметает всю землю, гладь Ламу становится прозрачной ледяной линзой. Тропа шамана завибрировала диким ритмом, словно по натянутой нити пошло эхо во все стороны, затопляя все и вся первозданной колдовской силой. — Нас ждут, — Данко схватил руку Володара, и Говорящий понял, как все тело его Посоха поет, натягиваясь струной и вторя ритмам великого бубна. Они сделали последний шаг, проходя в опустившуюся посреди пути дымчатую завесу, и оказались на высоком берегу посреди снежной бури. Шаман перед ними дотанцовывал свой безумный танец, ударяя в бубен и кружась посреди завывания стылого ветра. Иногда казалось, что в этом безудержном кружение видны силуэты белоснежных оленей, их ветвистые рога, струнами длинные ноги, печальные пристальные глаза, ноздри, жадно вбирающие зимний воздух, прядущие уши. Володар вспомнил про подаренные парки, потянулся к ним, вытаскивая наружу. Одну кинул замершему Данко, вторую напялил сам, спасаясь от прошивающего ветра. Рысь не отказался, уж больно пронизывало тело стужей, хотя это танцевальное действо завораживало и погружало в отупляющий транс. Шаман, завершив ритуал, замер, возвращаясь на эту землю. Буря постепенно утихла, покрыв ровным саваном пушистого снега и поглотив все ненужные лишние звуки. А минут через десять он повернулся, держа в руках бубен, к застывшей паре. Бельма глаз прошили насквозь сначала одного, позже другого. — Данко из рода рысей, круг тобой недоволен, — вынес вердикт сухой гулкий голос, полный мощи. — Афанасий, Анастасий и Гантимур поддержали тебя. Велес, Виссарион и Адиуль высказались против. Я скажу честно — ты не мой выбор, я отдал предпочтение в пару Володара — Чернояра, как самого сильного среди нынешнего поколения молодых рысей. Но конечный выбор сделал мой бубен, именно он указал на тебя. Помнишь, ты рассказывал сон про белого оленя, что пришел к тебе после ритуальной ночи инициации тебя как охотника, именно его шкура у меня в руках. К Чернояру же пришел дух древнего тигра — подтверждая его будущее главенство в клане. Данко замер, не зная, что делать, выходило поровну — ни туда, ни сюда, но его Говорящий накрыл горячей ладонью, сжатые до боли в кулак, дрожащие пальцы рыся, стоя плечом к плечу и поддерживая молодого оборотня. — Отведи Володара в свой родовой дом, отдай под защиту клана. Говорящий, как принято в его роду, примет фамилию твоей семьи и продолжит учебу в местном университете. Ты же отправишься на малый круг обратно к Адиулю Амбе, именно в эти снежные месяцы он будет твоим учителем. Он сам этого пожелал к моему великому изумлению, не часто своевольные тигры идут навстречу другим семействам, даже дружественных им оборотней. И помни, в любой момент твоя судьба может измениться, — бубен загудел сам без руки шамана, и в стороне от крепкого мужчины, одетого в ритуальный костюм, зашумели, осыпаясь, камни, образовался провал, словно пещера. — Ступайте. Северная земля приветствует тебя, молодой ведун Володар, и рада видеть среди своих великих сильных сынов. У рыся ноги не шли, но Говорящий со зверями увел его за руку по новому открывшемуся для них пути. — Да что с тобой, Данко? — их тропа снова отливала благородным золотом, над головой уже по-родному сиял млечный звездный путь. — Это провал, Володар, мой провал… — бормотал расстроенный Посох, покусывая яркие губы. — Но нас же не разлучили, я беру фамилию твоей семьи… — начал не понимающий ничего молодой ведун. — Фамилия, хех, Чернояр мой старший брат и носит ту же фамилию нашего рода. У нас разные матери и он рожден черной рысью. Яр сейчас учится в аспирантуре, младший, Младен, поступил в этом году на первый курс. И я должен привести тебя в дом полный молодых ушлых рысей и не просто привести, а сдать на руки моему же властному отцу. Володар замер, а после, притянув по-хозяйски Данко к себе, нежно поцеловал: — Мне нужен ты, а не Чернояр, мне же ты доверяешь, разве нет? Отпадать от сладких губ не хотелось, но рысь практически сразу прервал ставший столь желанным их поцелуй. — Я не доверяю отцу и шаману. Хотя мне приятно слышать про твой выбор, но что теперь гадать, эти последние месяцы уходящего года решат все за нас. Из крепких рук Володара неохотно выпутались и, тяжело вздохнув, повели дальше, путь до родового дома был ужасающе коротким. *** Это был точно пригород, хотя когда-то считался отдельной деревней, но мощный город, разрастаясь во все стороны, включил в себя и поселение оборотней. Дом — добротный коттедж, если не знаешь, что его владельцы рыси-перевертыши — хрен догадаешься. Внешне обычный желтый кирпич на облицовке без особых наворотов. Небольшой сад с молодыми яблонями, занесенные снегом вишня, облепиха, ирга и малина. Детские облупленные качели, забытая песочница… Данко провел Володара в незапертую дверь и даже слово еще не произнес, как столкнулся со взглядом угрюмого отца, вышедшим из боковой комнаты. Тот поприветствовал ритуально Володара, подтверждая тем, что принимает его как родного сына и дает ему свою фамилию, защиту и кров. Как понял молодой Говорящий, его тем самым больше усыновили, нежели обженили на Посохе. А после гостеприимно пригласили в столовую, где хлопотала красивая женщина, так похожая мягкими чертами на хмурого Данко. За добротный дубовый стол молодая пара опустилась нехотя, на мягких стульях сидели как на грубо обтесанных табуретках с воткнутыми вверх острыми иглами. Отец молчал, пока женщина разливала горячий чай, а после, поклонившись Володару, не скрылась из гулкой столовой. — Я предполагал, что ты слаб, но не настолько, — первые слова главы семейства ожгли Данко как раскаленные розги. — Я мог ожидать, что Младен, если бы попал в пару Володара, оказался бы под ним в роли бесправной девицы. Но никак не ты, Данко, или Чернояр. Говорящий с такого просто замер, вот почему отец Данко так напряжен, только потому, что в их паре активом оказался не Посох, а его маг? Теперь объяснялось странное поведение рыси, когда его упорото называли сучкой первые недели и пытались завалить в бредовых райских грезах под себя. Но… за их путь он и Данко видели три сформированные пары, где Говорящий и его Посох играли совершенно разные роли во время слияния воедино. Конечно, сейчас он не знал, как там отец и его медведь, и кто из них кого, но, в конце концов, близость между ними это только их дело. О чем он и выдал вслух, ставя зарвавшегося главу семьи на нужное место и в рамки приличия: — Вообще-то, при всем моем уважении, это не ваше дело. Отец Данко вздрогнул как от пощечины, вспыхнул скулами, сжал кулаки под скатертью, но тут же расслабил напряженные руки: — Простите меня, Володар, вы правы, это не мое дело. Просто я… разочарован своим средним сыном, — взгляд впился в побелевшего Данко, и его отец продолжил. — Что ж, у тебя есть полчаса, дабы попрощаться с Говорящим и уйти по нужной тропе до этого чванливого спящего тигра. Помни, слепой шаман ждать не любит. Рот старшей рыси приобрел брезгливое выражение: — Надеюсь, хоть он тебе вдолбит крупицы знаний, которые ты не соизволил вовремя принять от меня. Мужчина огрел тяжелым взглядом обоих замерших над остывающим чаем парней и вышел вон, оставляя их наедине. Володар молча накрыл руку Данко своей и тот в ответ сжал ее до тянущей боли. Слова были не нужны, этим пожатием юный ведун говорил, что дождется своего рыся, а Посох подтверждал, что сделает все, чтобы вернуться и стать ему равной опорой. Мать заглянула к ним ровно через полчаса, неся набитую под завязку сумку сына, за это время ни один из них не проронил ни слова, ни мысли, и не прикоснулся ни к еде, ни к чаю. Женщина нежно огладила скулу сына и, когда он поднял на нее печальный взор, подбодрила: — Ты мой первенец, Данко, и что бы ни говорил отец, я в тебя верю, вот этот сверток отдашь своим учителям — это дар от нашей семьи за их труды и желание дать тебе возможность. Береги себя, а мы приглядим за твоей парой. Мать обнялась с поднявшимся к ней расстроенным Данко и, погладив его по вихрам, нежно поцеловала в щеку: — Ступай, тебе пора, и постарайся стать ему достойным. Посох еще раз глянул в глаза Говорящего, напоследок сплел с ним пальцы, не стесняясь матери, а потом, поднеся себе к губам, нежно поцеловал. Володар, не отрывая взгляда от того, кто изменил полностью его жизнь, поднялся из-за стола, как в трансе… и заключил своего рыся в крепкие объятья. Они не целовались, просто стояли, прижавшись тесно друг к другу, уткнувшись лицом в шею каждый своей половины… и запоминали: запах, силу, свет, тепло. — Пора, ребята, — напомнила мать рыся. И Данко, расцепив объятья, подождав, когда его отпустят, не смотря на своего мага, вышел вон. *** — Он ведь тут, да? — звонкий голос разнесся по всему дому. — Его же Данко привел? Сразу после ухода Данко Володар извинился перед девой-оборотнем и ушел в выделенную ему комнату. Та не возражала, но через некоторое время принесла на подносе печенье и сок. Было слышно, что пришедший мечется из стороны в сторону и ищет именно его. Иногда звучал ворчащий голос матери, что пыталась урезонить младшего сына, иногда хлопали наотмашь раскрытые межкомнатные двери. — Да угомонись ты, — когда эти двое замерли на пороге, Володар их стал слышать более четко, как будто находился в двух шагах прямо перед ними. — Данко же в ссылке, Чернояр еще не вернулся, отец ушел. Не мешай мне, мать, теперь он только мой! — молодой голос рыкнул, и ведун почувствовал, как самка неохотно отступила перед своим подросшим сыном-самцом. В его дверь стукнулись для проформы, а потом, не дожидаясь ответа, распахнули настежь. Володар стоял у окна и пытался сквозь кружевную пелену тюли рассмотреть заснеженный сад… чистосердечно в течение целого часа, всеми силами подавляя в себе острое чувство одиночества, но ничего нового, кроме сугробов и торчащих из них разномастных виц, не нашел. На душе было тоскливо, он, наверное, бы завыл, если бы это помогло вернуть того, кто ушел по шамановой тропе обратно на восток. А еще так и подмывало потянуть свой Посох обратно по неокрепшей, слабой, еле мерцающей нити их ментальной связи, к которой и прикоснуться-то было страшно, иногда казалось, что она рассыпется тонкой пылью только от одного неправильного посыла Володара или шальной неуемной мысли. Теперь же другой чужой, кто нагло влез в его новое обиталище, пристально рассматривал молодого колдуна, всего прощупывая неуемным взглядом, дотошно изучая еще и на менталке, такими родными глазами… так похожими на Данко. — Я думал, он куда красивее, по всем этим чертовым мифам и книгам его семья всегда славилась мужской красотой, золотом глаз и лунным цветом волос, — выдали весьма разочарованно, скукожив смазливую моську, и емко получили полотенцем по затылку от взбешенной матери. — Веди себя прилично, засранец. Что о тебе наш гость подумает? Но гость в это время истерично смеялся, до колик в животе, складываясь пополам. Перед ним стояла молодая глупая копия Данко во всей красе, и, судя по всему, вкусы у неё были весьма схожи с отправленным черт-те куда оригиналом. Что ж, младший брат ему точно не даст скучать, но вот как его встретит старший брат… вот это было куда интереснее и больше напрягало, подстегивая какой-то извращенный спортивный интерес из разряда кто кого. — Что за шум? — бархатистый голос, вкрадчивые шаги… Даже мать-рысь посторонилась, утягивая своего мелкого расшалившегося котенка за ухо в сторону с великого пути появившегося на пороге комнаты черноволосого красавца — как минимум будущего главы их клана. М-да… Никто не врал из тех, кто говорил о Чернояре, молодой человек был наделен какой-то даже дьявольской внешностью. Такого точно хрен забудешь и тем более пройдешь мимо. — Говорящий, — и этот инкуб во плоти поклонился ему в пояс, при этом не отрывая голодного взгляда от стоящего на фоне занавешенного кружевом окна ни на секунду. А когда выпрямился, зыркнул на младшего брата и мачеху так, что тех просто сдуло из комнаты и даже аккуратно дверь прикрыло после ухода. — Я рад видеть вас в здравии и под нашей гостеприимной крышей. Мягкая поступь… Черноглазый рысь-искуситель встал напротив него, оперевшись, как и Володар, бедром о широкий подоконник, оторвался-таки от своей загнанной в угол добычи на секунду и глянул нехотя в окно. Действительно, что он там не видел? — Любуетесь нашим садом? — Ну да, пушистым снегом… — М-м-м, Данко все же молодец и добился того, что теперь вы носите нашу фамилию. — И что? — Володар скрестил с цепким взглядом этого нахала тяжелый прожигающий свой. — Только то, что за несколько месяцев пару Говорящего могут и поменять. Что вы на это думаете, ведун, м? — Только то, что Младен милый и яркий ребенок. Володар и сам не понял, как сжал перед носом этого пугающего рыся кулаки. Зато тот заметил и, нежно улыбнувшись, чуть отодвинулся, давая Говорящему больше необходимого личного пространства. Добычу не стоило брать нахрапом, необходимо было изучить, выследить и в нужный момент сожрать с потрохами. — А что насчет меня? Будь я с вами… многое можно было бы избежать, — попытались изучить границы дозволенного. — И простые смертные остались бы живы, да и перед шаманом краснеть моему отцу не пришлось бы. — Я так не думаю, — Володар сократил расстояние сам, ломая всю тактику старшего рыся, сминая его правила игры, что тот лихо набросил на Говорящего, и, схватив того за руку, притянул вплотную к себе, заставляя чувствовать свой растекающийся по венам колдовской жар, а затем снял все ограничения, которые его научил надевать на себя, как защитную одежду, Анастасий. Несколько секунд черные глаза удивленно взирали на приблизившегося решительного мага, а после растеряли все свое самодовольство. Чернояр как-то безумно мяркнул и, потеряв полностью рассудок, начал тереться всем телом об застывшего каменным изваянием Володара. «Слабак!» — сделал емкий вывод Говорящий, как в этот самый момент на пороге комнаты появился весьма озабоченный отец семейства. Дверь тихо скрипнула, этот глава сунулся к Володару, даже не постучавшись, и видно застрял от увиденной безумной картины на пороге комнаты. Говорящий оторвал от себя льнувшего к нему невменяемого молодого мужчину и резко отошел от него в сторону, нагло уставясь глазами на охреневшего старшего рыся. — Что… черт возьми… это было? Чернояр пришел в себя не сразу… Однако он быстро оценил весь сбесившийся за несколько секунд свой вышколенный с детства тренировками и магической учебой организм, каждую напряженную мышцу, колун в штанах и звенящие от перенапряжения яйца, натянутые до предела нервы, которые орали ему в лицо, что перед ним стоит смертельная опасность, причем раздраконенная по самому паршивому из всех возможных сценариев. — Это моя сила. Если вы забыли, то я напомню, какой род кошачьих всегда стоял в паре с моим. Тасху. При запретном имени тигра оба рыся ощерили острые клыки, демонстративно скалясь на Володара, частично надевая на себя трансформацию, и тот рыкнул в ответ сам. Как же его все задрало, а ведь еще и суток не прошло. Конечно, зубы у него были мелкими по сравнению с оборотнями, но та сила, что он вложил в собственный рык, заставила звякнуть окна и волной пройтись по стенам, основательно встряхнуть весь дом, как картонную коробку при землетрясении. — И это мое предупреждение. Держитесь от меня оба и подальше, о великие сильные оборотни семейства Рысей. Пока спящий во мне тигр не слопал вас обоих живьем со всем прилагающимся к вам требухой и дерьмом. Отец и старший сын даже не поняли, как оказались снаружи выделенной желанному гостю комнаты, их буквально оттуда вынесло, столкнув и емко приложив друг о друга лбами, разметав, смачно размазав по полу. — О, черт! — схватился отец за гудящую голову. — Если мы его разозлим еще сильнее, он тут всю округу вздыбит бешеной энергетикой. Как же вообще Данко справлялся с этим чертовым чокнутым магом, как? — Он что, отец, реально настолько силен? — Чернояр, кряхтя, поднимался, пытаясь держаться за до сих пор трясущуюся от колдовского напряжения стену. — Ты разве не понял? — удивился отец на такой дурной вопрос своего первенца, а потом фыркнул, недовольно объясняя. — Хотя, ты ж был полностью невменяем. Скажу проще, он может убить тебя одним щелчком пальцев или, прилюдно нагнув, выебать перед всеми, при этом ты даже об этом не узнаешь и не вспомнишь. Так что поверь, сынок, перед нами действительно потомок сильнейшей семьи ведунов. Это, конечно, почетно нам как оборотням, но и смертельно опасно как никогда.