Говорящий со зверями: Песнь бубна

Кружит над северной землей шаманский бубен, гудит радостно. Сытно кругом, урожайно, будет чем зимою кормить и люд и зверье. Глянул с неба своим не спящим оком на бредущего прогалиной хозяина этих мест. Хороша тигриная шкура у тасху*, каждая полоска на своем месте, играет на солнце благородный мех. Затихают перед хозяином урмана и зверь и птица, стелются боголепно травы, скрывая грозную поступь великой кошки. Крутится над ним высоко в небе бубен, гудит, предвещая великую славу. После бурного потока они решили передохнуть и, сойдя с тропы, оказались на берегу полноводной реки. — Как думаешь, где мы? — почесал Володар задумчиво затылок. — А черт его знает, надо звезды глянуть, — посмотрели в вечереющее небо, — ща вызвездит, и я определю где. — Звезды? Ты серьезно? — усмехнулся Говорящий своему Посоху. — Вполне, у меня GPSа нет и никогда не было, но ты не волнуйся, я с детства это умею и карта у меня прилагается, ты же сам видел в сумке, довольно подробная, так что увижу звезды — определю с точностью... — Тысячи километров? — поддакнули под руку, хотя прекрасно знали и несколько раз наблюдали, как Данко на карте помечает их круговой извилистый путь. И, судя по всему, они были где-то на Дальнем Востоке, вот только где? А еще хотелось увидеть Охотское или Японское море, но куда их тропа вывела, никто из парней предугадывать пока не стал. — Десяти, вообще-то, так что заткнись, — огрызнулся рысь на своего своенравного колдуна. А пока, ожидая парада звезд, решили валежника насобирать и костер запалить, на тропу шамана топать обратно не очень и хотелось. Тем более река давала красивые виды, да и шум воды успокаивал как никогда. Парни отходили от разбитого лагеря все дальше и дальше, пока Володар не почувствовал проснувшуюся звериную ипостась своего Посоха на ментальном плане и, судя по всему, тот понесся сломя голову за очередной поманившей его добычей. — Тоже мне Посох, — усмехнулся он себе под нос, — как только, то сразу отращивает когти и клыки, обрастая шерстью. Он еще пару минут чувствовал Данко на краю своего сознания, как вдруг связь с рысью резко исчезла, словно перекрыл кто или отрезал. Володар замер, поежился, речной ветер из приятного резко стал пронизывающим и холодным... что-то похожее он уже чувствовал, когда-то это уже было... этот ступор, потемнение перед глазами. Веки резко отяжелели, мышцы превратились в камень. Точно — Урал, мелькнуло перед его взором, как от воды всплыли горящие красные угли глаз нежити... послышался сладкий обволакивающий шёпот, зовущие его, обещающий спокойствие и блаженство. Молодой маг пошатнулся, сползая на мокрый песок и гальку. В голове пронесся светлый облик Данко. Вот он рядом, обнаженный и страстный, сплетает с ним ноги... Вот в шкуре с игривыми кисточками на ушах и коротким вертикально торчащем хвостом, его ладони, лапы, когти... Голова поехала окончательно, лоб уперся в речную прохладу набежавшей проточной воды, сейчас он сделает рывок и сунет в это обжигающее холодом блаженство отекшее лицо и станет так хорошо, так покойно... Звериный рык резанул не только по барабанным перепонкам, но и порвал навеянный страшный морок, что уже полностью поглотил Володара. И к нему на отмель вылетел белоснежный уссурийский тигр, оповещая всю округу грозным рыком. — Только мне тигра и не хватало... — подумал Говорящий вслух, прежде чем провалиться в болезненное небытие. *** Охнул он оттого, что на его лицо вылили холодной воды, а когда распахнул глаза, то нездорово уставился в болтающиеся прямо перед его носом мужские причиндалы, мощные такие, весомые, аж самому Володару таких захотелось. Человек сидел на корточках перед его лицом и из свернутого кульком листа какого-то экзотического местного растения лил на него эту самую воду. «Ладно хоть не поссал и за то спасибо», — пронеслись похабные мысли на счет болтающихся перед глазами мудей, как вкрадчивый голос оповестил. — Мог бы спасибо за свою спасенную шкуру сказать, засранец. Ссать на человека, пусть даже желторотого колдуна? Мне что, больше делать нечего? Мужчина выпрямился и посмотрел синими колодцами глаз в распахнутые от недоумения Володара. — Ну, я жду? Голос был властный, обволакивающий, бархатистый, да и сам обладатель кроме внушительных яиц и члена имел крепкое строение тела, словно перед Володаром оказался приятно проработанный, прокаченный, ладно сложенный, загорелый, высоченный атлет. — Спасибо, — пробормотал Говорящий. — Так-то лучше, — незнакомец наклонился, протянув к нему крепкую ладонь, и одним рывком поднял Володара с прохладной земли. Если бы не белоснежные волосы и голубые прозрачные глаза, Говорящий со зверями подумал бы, что это кто-то из местных, об этом говорили выраженные скулы на широком лице, арки носа, разрез миндалевидных глаз. Но все это сочеталось в незнакомце самым охренительным образом, буквально увидишь голым посреди тайги и охренеешь. Как раз в этом состоянии Володар и пребывал, никак не вкуривая, а куда подевался его сбежавший Данко. — Ну, и чего от тропы шамана так далеко ушли, а, школота? Опа, Володар вдруг вспомнил безумные нарезки с тигром в главной роли и, помотав головой, уставился в синь лукавых глаз. — Вы же тигр-оборотень, да? — Ага, и кроме того я Посох твоего прадеда Виссариона. Ну, и где твой засранистый мальчишка, который умудрился бросить тебя, неуча, на настоящую погибель? — показали крупные острые клыки и, грозно рыкнув, в одно движение перекатились в зверя, надев белоснежную шкуру обратно. — Белый? — обалдел Володар, нежно коснувшись искрящегося меха. «А то ты не знаешь, что все Посохи, когда выходят на определенный колдовской уровень со своим Говорящим, белеют шкурой, вернее Посохи нашей семьи, а еще их глаза становятся синими, — пояснили как ребенку с долей ехидства уже слышимое от других, а после предложили. — Залазь на меня, а то тебя ноги не носят, лучше даже ляг брюхом, только не души за шею и не дергай уши, держись за шкуру...» Ноги, и правда, у Володара после нападения исчадий зла не держали, он еле залез на тигра и улегся на мягкую шкуру, как и подсказали. — Ты же меня отнесешь к стоянке. «Угу, всенепременно», — усмехнулись мальчишке, чувствуя, как того просто вырубает на его широкой спине оттого, что потерял много магических сил. — Так я и сдал тебя обратно тому пушистому засранистому ублюдку. Ага, несусь во весь опор своих лохматых лап, делать мне больше нечего. Ему еще придется доказать, что безмозглый котенок достоин правнука моей возлюбленной половины, а я еще подумаю, долго и вдумчиво — отдавать тебя обратно или нет!» *** — Адиуль, перестань мелькать перед глазами, я и так понял, что ты зол на этого пацана. Володару на лбу поменяли влажное полотенце, смочив другое в холодной воде, налитой в глубокой миске. Тигр Посох выхаживал обнаженным по бесконечному кругу, пересекая комнату по диагонали, и не находил места. Конечно, Виссарион прекрасно знал, что его половина скромностью никогда не обладала, и таскаться обнаженным дома для него было в порядке вещей. — Ты меня еще спящим тигром обзови, и вот кто из предков придумал мне такое дурное двойное имя, вломить бы им за это — Адиуль Амба*, только прислушайся, были бы живы, урыл бы. И вообще, не заговаривай мне зубы. Как он мог понестись за оленем и забить на его безопасность? Как?! Тигр не мог успокоиться, но брошенные ему штаны с намеком все же натянул на себя. Виссарион облегченно вздохнул, к своему Посоху он уже привык в любом виде, но вот правнука голый грозный мужик мог бы и напугать, он с удовольствием оглядел мышцы под бархатистой кожей своего смуглого амбы и лукаво улыбнулся. Надеть на того рубашку или футболку вообще было глухим делом. Тигр даже в лютые морозы полыхал нескончаемым колдовским жаром, оставляя от своих босых ног даже в ипостаси человека на снегу проталины глубоких следов. — Можно подумать, ты сам никогда по молодости не срывался за дичью, и потом, откуда такой убийственный жаргон? Еще же недавно писал с ятями и глаголил таким классическим русским, что закачаешься, а сейчас выдаешь как охотник на промысле. Спасибо скажи, что просто не дали кличку Тасху, с них бы сталось. — Они бы тогда накликали на себя гнев всех богов. А вообще, с кем общаюсь — то и выдаю, — тигр все же подошел к своему Говорящему и, усевшись перед ним на корточки, положил буйную голову на его худые колени. — Ладно, не подлизывайся. Значит, на землю Володар не ступал после нападения этих мракобесов? — Нет, так что дело за тобой, мой Говорящий, — от ласковой руки, что пропускала волосы сквозь пальцы на широком затылке, хотелось мурлыкать. — Хм-м-м, что ж, у котенка есть стандартная неделя, чтобы найти своего ведуна, иначе он его попросту недостоин, — Виссарион положил узкую длань на еле вздымающуюся грудь Володара и зашептал только ему известные слова на странном языке. Казалось, что они материальные настолько, будто горящими письменами оседали, впитываясь в кожу распластанного правнука. У тигра от них поднялись все волоски дыбом на мощном теле, но он только фыркнул и носом уткнулся в живот своей ненаглядной паре. Вспышка света была яркой, но короткой. — Что ж, силы молодого ведуна запечатаны, отсчет пошел. И прекращай отращивать клыки. Я и так знаю, насколько ты можешь быть грозным. *** Володар пролежал в отключке несколько суток, а когда открыл глаза, то увидел то самое лицо, так похожее и на Афанасия и Анастасия, только белоснежные волосы у сидящего человека были заплетены в мощную длинную косу. — Виссарион... — пробормотал он на грани слуха. — Он самый, а помнишь, ты меня по малолетству бабушкой обозвал, — улыбнулись ему нежно в ответ и на просьбу попить подали отвар из трав с медом. — Как я тут очутился? — Володар полу-сел на подушках, рассматривая светлую комнату в деревянном доме, топчан, застеленный выделанными шкурами, на которых он, кстати, и возлежал. — Амба принес на своей спине, на тебя напали и ты был совсем без сил, — пустую кружку забрали и предложили другую с питательным бульоном. — Где Данко? — Ищет тебя, мой Посох на него рассердился, так что вряд ли так просто отдаст обратно, — прадед говорил спокойно, как будто это было в порядке вещей. — Но это же неправильно, он мой Посох... — начал было Володар, как его перебили. — Данко совершил две грубые ошибки, которые могли стоить тебе жизни. Во-первых, он тебя увел далеко от основного пути шамана, что обеспечивает молодым магам защиту, во-вторых, оставил тебя одного на берегу реки недалеко от древнего капища. И твои силы колдуна пробудили древнее лихо. Тут, к слову, святых и закрытых мест хватает, так что неумелому и начинающему магу, тем более без Посоха, не выжить. — Значит, это наказание? — Володар немного отпил бульона и отпал со вздохом беспомощности на подушки. — Нет, это урок, — возразил его прадед назидательно. — Я как будто все еще сплю, словно наполовину не проснулся... — Володар не мог понять, что же в нем не так, пытаясь проанализировать себя изнутри. — Я просто запечатал временно твои силы. Так что твоему рысю придется очень постараться чтобы найти тебя, — едко заметил Виссарион. — Но мы же уходили от тропы шамана и... — Правильно по другим тропам сильных ведунов и колдуний, или в сопровождении, — прервал его прадед, — не оправдывай своего Посоха, мальчик, если будешь жалеть неуча, погибнешь сам. Так что просто набирайся сил и жди его. Отрезвив так Володара, Виссарион ушел за плетенную занавеску на тонких кожаных шнурах нанизанных бусин. *** — Пять дней прошло, Говорящий... Этот вкрадчивый голос Володар помнил, ну да, тигр здесь, в этом доме, даже с запечатанными силами он чуял великую мощь уссурийского великого кота. — Ему даны семь, — отрезал холодный голос прадеда. — Ненавижу, вы наш род, только наш. Не прощу никого из оборотней, что разделяют жизнь твоих детей, любимый... — поступь дикого зверя пугала, хотя Володар прекрасно помнил, как его осторожно, с великим трепетом несли на мощной меховой спине. — Твой род, Тасху, и не шипи на меня, ничего со мной не будет от того, что я назову сущности своими именами. Так вот, он не в лучшем положении, чем рода колдунов. Сколько у тебя дочерей, Амба? — Три... — тигр замер, Володар шкурой чуял, как он хлещет себя хвостом по полосатым бокам от ярости. — А внучек? — продолжал вкрадчиво Виссарион. — Две... — Ну, а правнучек, м-м-м-м? — Одна... — И заметь, ни одного мужчины по роду после тебя. Себя, что ли, в пару предложишь Володару или своего младшего брата Гудейкона? Маг знал, как умело управлять этой безудержной мощью, более того заставлял слушаться себя и безмерно любить. Амба рыкнул так, что сотряслись стены. — Впрочем, у твоего младшего брата положение не лучше. И дети, и внуки — одни тигрицы. — Не раздражай меня, я никогда не прощу Гудейкона за то, что он чуть не отобрал тебя у меня. — Ну, что поделать, ты один из сильнейших оборотней-тигров, и шаманы думали, что подавишь меня совсем. — Гудейкон стервец, как он меня выбешивал, что совет шаманов выбрал его против меня, ры-ы-ых. Это было невыносимо, мою любимую жену забирал младший брат! — Притормози, Адиуль, и уволь меня от своих безумных сравнений. Я не баба и никогда не стану твоей женой. — Для всех тигров их Говорящие — жены, ра-а-ах... — гнули собственную линию, яростно пыхтя, пока тигра не сцапали за нежное ухо и не крутанули от всей души. — Прекрати трясти полосатым хвостом, перекинься в человека и надень штаны, прикрывая свой срам. — Этот срам тебе так люб, когда я тебя беру сзади, — тигр послушно принял человеческий облик и, поймав злющего колдуна в жаркие объятья, прижал властно к себе. — И ты всегда будешь моей женой, как бы ты ни упирался и не злился. До Володара дошли звуками жаркие поцелуи, обдало совместным жаром желания, как бы эти двое друг на друга не рычали, но жить отдельно не могли. — Ну, все-все, мальчик пока в доме... — И что? Я тебя хочу, все равно провалимся на этот чертов бубен. — Успокойся я сказал, потерпи еще пару дней. И помни, на чью я сел спину, когда шаманы передо мной поставили непростой выбор? Твою или Гудейкона? — Мою, о несравненный. И я унес тебя на своей спине в наш светлый уютный дом. — Ну, тогда еще раз услышу что-нибудь подобное, будешь гулять по урману в одиночестве целый месяц, — поставили перед грозным фактом и не обратили и толики своего драгоценного внимания на сорвавшийся рык голодного до секса мужчины, еще и выспрашивать стали про ищущего Володара Данко. — Как котенок? Ищет? — А куда ему деваться, совсем потерял в себе уверенность, устал, измотался, но в принципе держит курс правильно, все же этот чертов волко-медведь его неплохо обучил. — Из твоих сладких уст такое услышать Гантимур почел бы за честь. — Только проболтайся и в первую же нашу совместную ночь покусаю твой поджарый старческий зад, — оскалились ответно. Однако через пару мгновений новая волна поцелуев заткнула тигра окончательно, он даже урчать начал. Но вот хлопнула входная дверь, и было слышно, как мудрый колдун выставил своего властного Посоха на крыльцо. — Вот ведь... несколько дней без близости и у него уже рвет башню, черт полосатый. И меня своими безудержными волнами желаний изводит, — прадед ругался довольно-таки витиевато и порой даже старомодно, Володар сквозь сон и слабость слышал, как Виссарион готовит что-то на русской печке.