Говорящий со зверями: Песнь бубна

Разные узоры вьются по краю бубна. Белый поет о благополучии и изобилии, черный оттеняет голодом и смертью, красный сплетает их воедино, торжествуя силу возрождения. Каждый на своем месте, ни убавить, ни прибавить, каждый имеет свой сакральный смысл. Снова оказаться на тропе уже было более или менее привычно. Володар глянул на обнаженного Данко, что старался держаться от него в нескольких шагах, и с усмешкой выдал: — Штаны где посеял? Или так и будешь голяком со мной ползать? Данко вспыхнул ушами, сверкнул золотом глаз в сторону своего Говорящего, буркнул под нос: — У меня сумка в одном из переходов осталась, подожди здесь, и просьба, не обдристайся от страха, пока меня нет рядом. Рысь чеканно развернулся спиной к молодому колдуну и, гордо прошествовав вперед, свернул вправо прямо в плотную пелену тумана. — А с задницы ничего, такой... м-м-м... грозный. — Володар поймал себя на том, что пьяно улыбается в сторону ушедшего, до последнего развратно пялясь на поджарые ягодицы, хотя без Данко на тропе было неуютно. Словно он потерял что-то главное для себя, к примеру: свой внутренний свет, надежду, нить, основу или силу... — Ну, и чего лыбишься как даун? Володар подпрыгнул от вкрадчивых слов у себя за спиной, а когда обернулся, витиевато сматерился, увидев уже одетого Данко. На плече Посоха висела холщовая вместительная сумка, и сам он сейчас излучал самодовольство, так как смог напугать великого Говорящего со зверями. — И чего ты крадешься сзади? И потом, вроде вперед уходил? — проворчал хмуро Володар на бравый оскал рыся. — Здесь все тропы кругами, нельзя идти обратно или против часовой стрелки, чем ты меня слушал? — и чуть позже заметили едко. — Тебе вообще свои личные вещи нужны? — А то! — кивнули, соглашаясь. — Тогда пошли, время не ждет, — Данко снова прошел вперед, но теперь обернулся к Володару, терпеливо ожидая, когда тот начнет свой путь в новый необычный этап запутанной жизни. *** Илья колдовал над котелком с нескрываемым удовольствием, подмурлыкивая себе под нос что-то из попсы. — Смотрю, кашеваришь... И что на обед? От этого вкрадчивого голоса волосы у смазливого Ильи встали на загривке шипастыми иголками, он поперхнулся, так как именно в этот самый момент проверял похлебку на вкус, и уставился, не мигая, на нарисовавшегося рядом с ним потрепанного Володара. — Володя, я... а где все? — запоздало ища глазами других участников партии и быстро догоняя, что не слышал мотора машины. — Еще пока на горе, но не переживай, скоро будут. А мне уходить надо, — выдав невнятно на вопрос, Володар взялся за половник и, помешав, снял пробу прямо из него. — Класс, все же этот идиот прав, ты превосходно готовишь. Илья не мог понять, что в его товарище не так... что-то неуловимое, но подзудевшее подсознанию четко говорило, что это не тот Володар, которого он знал еще несколько суток назад. Правда, аспирант отмахнулся от навязчивой мысли и ухватил главное. — Как уходить, куда уходить? И главное, с кем? Даже Артема нет, чтобы подбросить тебя до первого поселка... И потом, у нас же экспедиция. — У меня свой проводник, не волнуйся... А по поводу экспедиции... — Володар словно сверился с кем-то, зависнув, раздумывая. — Скажи Алексею Александровичу, что ректор в курсе моих дел, да и потом, сейчас такое начнется — будет уже не до науки. Отмахнулись от встревоженного Ильи и, указав на небольшой котелок, что все время валялся в самом низу стопки посуды, переспросили: — Мы же им не пользовались? — Нет... на такую прорву людей это не прокатит, объем не тот, — ни черта не понимая, выдал Илья. — И этим чайником тоже, как я помню, ни разу. Так что я их возьму, ну и половину твоей сегодняшней похлебки, мой проводник будет счастлив, а еще где-то был рюкзак с моими вещами, — задумчиво изрек все это Володар и прошел через кухню под тентом мимо замершего повара, заворачивая в сторону навеса с оборудованием. Обычно там так же складировались личные вещи тех, кто в данный момент отсутствовал в лагере. Илья отмер, хотел уже было остановить Володара, но, выглянув из угла, увидел, как тот идет навстречу вырулившему от работающего оборудования Алексею Александровичу. «Вот пусть с ним начальство и разбирается. И чего я так разнервничался?» — только решил Илья, разворачиваясь к плите, как сзади раздался бравый голос его непосредственного руководителя: — Ну что, готово? А то уже слюной изошел от этих дивных запахов. — Алексей Александрович, а вы с Володаром говорили? — по времени выходило так, что студент и геофизик разминулись, но этого никак не могло быть в реальности, так как Илья видел собственными глазами, что мужики находились в паре метров друг от друга. — Ты все же у цыган явно травку прикупил, колись? Может дашь пару раз затянуться для расслабухи, пока Васьки тут нет, — откровенно заржал Алексей Александрович. — Да нет, только что Володар был точно тут, похлебку попробовал... — Илья покосился на половник, что торчал из-под крышки, — нес всякую ересь, что ему уходить надо прямо сейчас... что ректор в курсе, и что нам всем скоро будет не до науки. Алексей Александрович сложил руки кренделем и, уставившись в серьезного как никогда аспиранта, съязвил: — Ну, и где твой Володар? Он, если бы и прибыл, то со всеми и на машине. — Так за своим рюкзаком потопал прямо к вам в руки. — Илья пропустил подъебку по поводу транспорта, взлохматил волосы руками и помчался мимо шефа прямо под навес. Личные вещи работающих в этой партии были на месте... все, кроме рюкзака Володара цвета хаки. Илья точно помнил, как выглядел этот баул, так как по приезду думал купить себе такой же: удобный, вместительный и практичный. Он недоуменно посмотрел на своего научного руководителя и, видя, как тот вяло пожимая плечами, заумно изрекает: — А он его точно с собой не потащил, нет? Студенты вообще непредсказуемый народ, много всякого откалывают, и в тему, и без. Пришлось отодвинуть с дороги Алексея Александровича и, тяжело шагая, отправиться обратно в сторону кухни. У него точно было неприятное предчувствие, и оно Илью не подвело. На поверку половина готовой похлебки просто испарилась. И то, что перечислял Володар, исчезло с концами. — Может, это был его дух... и он уже помер? — Илья круглыми глазами смотрел на замершего рядом Алексея Александровича, что так ленивым хвостом и таскался за своим неуемным аспирантом. — Типун тебе на язык, как что скажешь. О-о-о! Слышишь мотор фермера, наши возвращаются, — и, заглянув в полупустой котелок, добил: — Чет ты совсем с гулькин хер наварил, этого явно будет мало на такую ораву, так что давай готовь еще! Но приготовить уже не удалось... Как только Алексей Александрович увидел лица Николая Федоровича и Артема и догнал, что кроме них никого, ему конкретно поплохело, а Илья уронил на землю те несчастные остатки похлебки, что ему от своих щедрот оставил Володар. — Леха, у нас «ЧП», двое пропали на горе... надо службы звать. — Володар и Василий Андреевич? — в ужасе проскрипел аспирант. Геолог сначала недоуменно посмотрел на белого Илью, у которого на лбу проступила испарина, потом на вылупившиеся глаза с таких аховых новостей зама по партии, и осознал, как его фраза прозвучала со стороны. — Не, с Володаром все нормально, за ним ректор проводника прислал, что-то там по семейному случилось непредвиденное. Пропали же Василий Андреевич и Олег Константинович. При названии последнего и у Ильи, и у Алексея Александровича глаза из круглых перешли в квадратное состояние от такого расклада. — А этот что тут забыл? — проворчал геофизик, а затем сразу кивнул Артему. — Илья, лагерь оставляю на тебя, и приготовь нам все же что-нибудь пожрать и посущественнее, а я со свидетелями до первого поселка. Дело серьезное по ходу. *** Пока связались с нужными людьми, пока вызвонили всех, кого нужно... Пришлось ночь провести в местном отделении милиции, и только наутро в сопровождении следователей, проводника из местных и поисковой группы отправились снова в горы. Заскочили к Илье, правда с его показаний толку было мало, благо он понял сразу, про Володара лучше вообще молчать. Зато мужики хоть пожрали нормально под угрюмые взгляды толпы, так как в ментовке их кормить и не подумали. В общем, только в десять утра прибыли к брошенной машине Олега Константиновича. — Это точно машина пропавшего? — уточнял следователь у Николая Федоровича, тот соглашался, говоря, что видел ее и не раз. Дальше вопросы были стандартные. Где в последний раз видели? Почему считаете, что пропали, может еще на маршруте? Как пролегает этот самый маршрут, во сколько последняя точка сбора и так далее. Со всего этого допроса голова ехала кругом. Проводник, черноволосый манси, хмуро взирал периодически то на следователей, то на Артема. Хотя провел на освещенный остров быстро, причем совершенно другой дорогой, минуя виртуозно запретные знаки. Да, дорога получилась длиннее, но как Артем подтвердил тихо геофизику — куда безопаснее. Следов от их группы практически не было, ночью прошел обильный дождь, смывая все, что было до этого, тем более каменистая по большей части порода мало чего оставляла на себе. Поисковая группа с собакой простаивали, да и пес путался, часто теряя еле видный след. Но все же собака довела их с острова до первых врат, и тут проводник манси наотрез отказался их проходить. — Дальше нельзя идти, — был его тусклый ответ. Военные потыркались кругами, попытались прочесать, где смогли, местность и остались ни с чем, если до ворот еще кое-где остатки следов проглядывались, то после вообще словно корова языком слизала. — Вот не поверю, что они сунулись туда без вас, Артем... — начал было следователь, как его перебил мрачный проводник. — Он вогул, как и я, а для нас эти земли священны. Предлагаю вернуться к острову и пройти по реке вверх. Если и найдем следы, то только там, больше тут искать негде. Если не верите, попробуйте еще раз пройти. Но я дальше знаков древних не пойду и вам не советую. Следователь высказался нелицеприятно и громко на счет верований, страхов и гражданского долга, потом поделил людей, большую часть отправил прочесывать горы, с меньшей вернулись на остров в присутствии свидетелей и нового главы партии. Алексей Александрович на повышение своего статуса недовольно морщил нос, лоб и периодически матерился, Артем молчал как рыба, украдкой посматривая на проводника, геолог безостановочно балагурил. С острова сразу двинули по берегу реки, забирая резво в гору. — Не бойся, парень, ничего с ними не станется, уже давно за полдень, так что прогуляются по горам и выйдут все на ту же реку, — выдал тихо проводник, как только следователь вместе с учеными подотстали от них. — А вообще, я впервые вижу человека, кто живым вышел из лабиринта... вас же не человек обратно вывел? Можешь мне не отвечать, я заметил следы очень крупной рыси. Артем только осторожно кивнул чуть головой и проводник больше ни разу не поднял этот вопрос. Через часа три на них вышли те, кто прочесывал склон горы, еще через пару... Практически на закате, на отмели при очередном речном повороте были найдены притопленные рюкзаки Василия Андреевича и Олега Константиновича, а так же два карабина, один из которых был вторым стволом записанным на Артема. Ни следов, ничего, словно канули люди в полную неизвестность. Впрочем, и на Володара не смогли выйти. Да, ректор подтвердил, что все семейство его бывшего студента вдруг лихо поменяло место жительства, переехав куда-то в Забайкалье. Так что властям пришлось отправить запрос на поиск третьего так не вовремя исчезнувшего свидетеля, но пока все было безрезультатно. Василия Андреевича и Олега Константиновича внесли в поисковую систему как пропавших без вести при весьма странных обстоятельствах. Карабин Артема проверили на остаточный порох и пробили по базе, и хотя нигде оружие засвечено не было — владельцу его так и не вернули. И потом, кто только не пропадает на Урале, не они первые и не последние, что остались навсегда среди гор. — Золото они искали, — на ворчание следователя хмыкал под нос недовольный молчаливый проводник-вогул, — только зря это... золота тут отродясь не было, все это легенды и сказки. Да и духов горы не стоит тревожить, не к месту это, да и весьма чревато. Так все и зависло... Партию же, задержав из-за всего этого на месяц, отпустили с богом. И мужикам пришлось в урезанном составе по сокращенной схеме проходить намеченный маршрут, дабы хоть как-то спасти и не просрать окончательно этот сезон.