Говорящий со зверями: Песнь бубна

Сливаются по краю бубна звери и люди воедино, соединяются их души, поют их тела, стучат сердца в унисон магии жизни. Питает их сила земли северной и одаривают они ответно её своей любовью и верностью. На так называемый охотниками святой остров пришли в сумерках, костер зажигать не стали, просто расположились у деревянного креста. Кто уж этот крест тут поставил, никто не помнил, черный крест из мореной сосны, с резьбой святого писания, проглядывающего кое-где еще не стертыми временем ятями. — Здесь даже манси ночуют, значит нормально, — Василий Андреевич с каждым шагом почему-то становился до ужаса верующим во всякую мистику. Вытянутое лицо Володара не укрылось от уставшего Артема: — Он всегда был таким, просто скрывает, а так во все приметы верит, иногда до полного фанатизма, если время позволяет. — Цыц, молодёжь! — прикрикнул на шушукающихся парней Олег Константинович, а Василию выдал ехидно так, не по жабке. — Ты еще помолись за упокой своей души. Пацаны притихли, чем могли, перекусили, и, вытащив спальники, улеглись поближе друг к другу в стороне от переругивающихся разозленных мужиков. Данко появился рядом с Володаром не сразу. «Прости, долго искал обходной путь, у этого островка, и правда, защита то, что надо. И знаками изначальных обнесен, и христианскими вдоль и поперек». «Но нашел же!» — хмыкнул про себя Володар. «Если честно, мне крупно повезло, боюсь, во второй раз так не прокатит и дальше вторых ворот я по тропе пройти за тобой не смогу», — расстроенно прошептали рядом. «Что ты хочешь этим сказать?» — Володар напрягся в спальнике так, что, казалось, задеревенела каждая мышца. «Тебе стоит уйти сейчас, просто берешь меня за руку, и я уведу тебя по тропе, куда ты захочешь», — пояснил четко Данко. «Я не могу оставить с ними Артема, мы можем забрать его с собой?» — поинтересовались у рыси. «Не получится, ты не прошел еще обряд посвящения, своих троп с вешками не имеешь. Так что, кого попало тягать на чужую тропу не получится ни у меня, ни у тебя, прости. Тем более тут не основной путь, а так… слабое ответвление. Более того, в таком состоянии единения, как сейчас, я могу лишь пройти до следующих ворот, ну может еще одни осилю, но и то навряд ли… Есть еще один способ, я схожу с тропы и в своем обличие, как есть, топаю с тобой рядом. Вот только как отреагируют твои друзья на присутствие нового лица в виде человека или зверя, выбирать тебе…» — начал было Данко, как его перебил Володар, похолодев только от представления, как Василий Андреевич или Олег Константинович увидят с ним рядом неизвестного пацана или крупную рысь. «Не надо». «Тогда уходим? — уверено протянули руку. — Это не твое дело между прочим, так, к слову». «Нет… ты говорил, что мы должны переспать, чтобы объединение стало полным…» — да, это не его забавы переться в запретное место, но… Володар от сказанного даже завис, не ожидая совсем, что согласится на такое, да еще и с парнем, ради другого, практически неизвестного для него человека, которого знает всего несколько дней. Но выбора у него по ходу не было, раз он решил не оставлять Артема с этими шизанутыми на всю голову золотоискателями. Данко завис не меньше, а потом, облизнув губы, прошептал что-то напевное, звериное, позже поясняя на человеческом: «Я усыпил их всех на время… так что, если не передумал, пошли на тропу». «А здесь что, слабо?» — Володар нервничал, не хотел бросать Артема одного. «Ты помнишь, как первый раз они быстро проснулись? Не хочу, чтобы нас застали в процессе, а так, если что, я тебя быстро верну обратно. Ну так что?» — снова жарко облизали чуть полноватые губы, протягивая прозрачную руку Володару, и тот цепко вцепился в нее, переплетая с Данко пальцы. Мгновение, словно вспышка яркого света, Володар зажмурился, а когда распахнул глаза, его удивлению не было предела. Там, где они оказались, не существовало ни верха, ни низа… сплошной туман, стоящий с двух сторон, и узкая тропка, что начиналась от них в двух шагах и уходила на столько же вперед. Вся она светилась, словно присыпанная не то серебряной, не то золотой пылью, и как раз в эту пыль опустился на колени Данко, утягивая за собой занервничавшего Володара. — Ты ради этого красавчика решил пойти на такое, хм… — в Володара вжались стройным мускулистым жарким телом, зарываясь носом в то место на шее, где была метка, и втягивая шумно запах пропотевшего за день парня, а затем, застонав… вновь понесли всякую чепуху, пытаясь подмахнуть стройными бедрами, словно трахая невидимого партнёра. — О, да… как же ты прекрасен… — Только не это, — простонал Володар в плечо распаленному рысю, а потом зашарил по нему руками, развязывая пояс и стягивая штаны вниз. Член Данко был задорным, средней длины, с яркой головкой, он задирался вверх и обильно выделял секрет, показывая, как возбужден его обладатель. При этом Данко продолжал витать в галлюциногенных облаках, явно полируя с его же слов «охренительно сладкий зад его возлюбленной женушки». — Ну, и как ты будешь меня трахать в таком невменяемом состоянии? — усмехнулся на безумное поведение своего Посоха молодой колдун. — Но с твоих же слов слиться в единое целое без физической близости невозможно. Что ж, я, конечно, не так красив, как ты хочешь, да и трахать тебя у меня нет большого желания… Но если надо, попробую… Володар для начала накрыл рот, выдающий всякую ерунду, этого невозможного пацана своим и, когда тот, заткнувшись, стал жарко отвечать, прислушался к себе… Что ж, целоваться с Данко ему нравилось, щетины на Посохе не было, и, если прикрыть глаза, можно было представить, что это и не парень вовсе. Хотя, как тут представишь деву, если в ответ на поцелуи его сжали руками так, что не крякнешь, и начали поддавать в бедро чужим твердым хреном. «Ладно, попробуем по-другому…» Володар выпутался из силков рук своей рыси и подтолкнул его вперед, чтобы тот встал на четвереньки, это было вполне правильным решением. Данко сразу сексуально выгнулся перед ним в коленно-локтевой, прогибаясь пошло в талии, выставляя вверх молочные ягодицы, между которых коричневатое сморщенное колечко так и поманило. «Ну вот, другой коленкор», — Володар почувствовал, что член немного набряк, соглашаясь со своим хозяином, он приспустил себе штаны и с удовольствием потерся об эту манящую его ложбину. Волосы Данко заструились вдоль шеи, спускаясь к лопаткам, часть перелилась вперед, рубаха задралась, оголяя красивый изгиб светящейся молочным спины. Рыжина приятно вспыхивала от света звёздной пыли. Володар огладил округлившуюся в таком положении задницу, понежил напряженную спину и вернулся обратно на позицию, утверждая себя на коленях сзади распаленного партнера. Сплюнул в промежность посильнее и, размазав вязкость, подразнил колечко, оно немного сжалось, а потом сразу расслабилось, пропуская его вовнутрь… Данко перед ним как-то по-особому мяргнул, прогнулся еще сильнее. Володар добавил еще слюны и пальцев, брезгливостью он не отличался, а то, как парня перед ним колбасило только от ковыряний пальцев в заднице, однозначно заводило. «Еще какой коленкор, только в кота не превращайся, я не падок на зоофилию!» — усмехнулся про себя Володар и, убрав пальцы, перехватил бедра крутящего от нетерпения перед ним открытым задом Посоха. «Хм… да ты сам еще та ебучая шалава, котенок», — и, сплюнув теперь уже на головку своего налитого члена, долго не мешкая, плавно толкнулись внутрь… — Мля-я-я… — кажется, это сорвалось у них с губ одновременно, член вошел плавно, натягивая горячие стенки задницы рыси до самого упора. Володар замер от обжигающей близости и ему показалось, что они провалились еще глубже, и теперь находятся на теплой кожаной поверхности поющего во все стороны, расписанного узорами, бубна. И хотя он не видел никого, кроме Данко, но чувствовал, что они тут не одни, хотя сами по себе, и этот ритуальный танец любви только для них двоих. Он чуть откатился от Данко, заставив его шире расставить колени, а потом потянул на себя, пытаясь поднять вертикально. Данко охнул и, отжавшись от бубна руками, толкнулся на него волной, с криком насаживаясь снова полностью, но все же подчинился ведущим дланям и поднялся на колени, хватаясь за руку, удерживающую его за торс своими, и совсем взвыл… по-звериному, когда Володар, закинув к чертям все свои домыслы и послав все предохранители, начал емко работать поджарыми бедрами, до упора натягивая жаркую задницу, беря ее с оттяжечкой и вдалбливаясь до самого донышка. Та сила, что вдруг полилась через них, слитых в целое, накрыла с головой… Один поток шел от гудящей кожи бубна, второй сверху, они мешались вместе, высвечивая спаянные фигуры, как проводники под высоким напряжением, заставляя гореть внутренним пламенем на все пространство. Жар от тел перехлестывался и сливался воедино, их тени давно переплелись, как и ноги, волшебство творилось, повязывая на всю вечность две предначертанные провидением судьбы души. Гудел бубен, и им казалось, что кто-то древний и властный поет прямо над ними… Данко жалобно заскулил и Володар понял, вот оно — его кот на грани. Рука легла, как будто делала это не раз, поймав перевозбужденный член, и, вздрочнув в такт бедер, поймала обильную струю вязкой спермы, а вторая, отпав от торса рыси, нежно потянула его за шею к себе. Данко, полуобернувшись, смотрел на Володара невменяемыми, распахнутыми во всю ширь удлиненными зрачками, его рот был раскрыт в беззвучном крике, кот тяжело, влажно дышал. Это стало ключевой точкой, колдун накрыл губы своего Посоха собственными, его член дернулся в жарком плену, и, чувствуя, как его сжимают спазмами по всей длине, Володар кончил, вжимаясь намертво в бедра вспотевшего и дышащего внутреннем огнем жизни Данко… Очнулся он уже на тропе, лежащим со спущенными до колен штанами, обнимающим сзади свою спящую рысь. Слава всем богам и шаманам, Данко так в зверя и не перекинулся. Володар, как мог, растормошил заспанного Посоха и попросил вернуть его на стоянку. Тот, даже не приходя в себя, только вытянул руку и толкнул, прошептав что-то свое — непонятное. Секунда, и Володар оказался в своем спальном мешке, а когда понял, что он весь заляпан спермой и все еще с голой жопой, витиевато выматерился, попытался, не привлекая внимание, хоть как-то обтереться и привести себя в относительный порядок.