Говорящий со зверями: Песнь бубна

Катится по земле северной большой расписной шаманский бубен. Танцуют по краю его, сплетаясь друг с другом, изгибающиеся тени. Льется призывная песня, поднимая ото сна все живое. Порой кажется, что это звери, а приглядишься — пляшут люди. Каждый верен своему танцу, наполняя силой земные просторы, радостью жизни и плодородием земель. Просыпается тундра от снега, зацветает пряными травами-цветами, звенит комарами, клекотом лебедей и журавлей оповещает о коротком заполярном лете. Гонят люди оленей в сторону океана от прожорливого гнуса и поют тянущиеся бесконечностью песни, чувствуя силу родной земли, и, вторя ей, отдают взамен свои жизни и сердца. Много уродится в этом году ягоды и зверья, много будет шишки кедровой. Много женщин принесут своих здоровых первенцев в расписных юртах. Катится волшебный бубен по земле северной, и встают в охранный круг парами люди, каждый на своем месте, каждый важен, каждый танцует только свой ведомый его предками танец... сплетаясь воедино и создавая великое волшебство жизни. Володар проснулся резко, словно из глубины реки вынырнул, а перед глазами все еще стояли, изгибаясь в пляске, тени, и неведомые зычные напевы заслоняли разум в голове, следуя ритму не то бубна, не то его собственного сердца. — Ну, ты и спать, студент, — усмехнулся геолог, — сегодня возвращаемся на базу, весь материал собран. Что скажешь, Артем? — Я только с превеликой радостью, вечером вообще не по себе было, словно на запретные земли вступили, там, где манси не ходят и чужаков не балуют, а ведь еще в прошлом году приветливая была долина, — Артем разминал конечности и надевал просушенную обувь. «Чует охотник неладное, все же от земли человек», — подумал про себя Володар, как получил тут же подтверждение. — А в тебе правда вогульские корни есть? — спросил геолог. — Есть, дед был манси, отсюда я пить не люблю, уж больно сильно пьянею, даже с вина, — покраснели ушами. — М-м-м, а я все гадал, мужики глушат, а ты не прикоснёшься, теперь ясно, значит корни. — Ну да, я пьянею от понюха простой, пропитанной спиртом, пробки. Василию в этом свезло больше, он по другой линии — здоров боров, и пить для него привычно. А меня вечно подкалывают и дразнят. Артем, несмотря на слухи в их группе, Володару чем-то нравился. Видно было, что парень из простых, бесхитростный, и как-то с трудом верилось, чтобы такой какие-то там махинации на пару с их руководителем группы прокручивал. — Ну, а чего в прошлом году с Васькой не поделили, что он тебя чуть под монастырь не подвел липовыми растратами? — Николай Федорович как духом чует, что парень сегодня все расскажет. Володар с такого замер, даже шуршать брезентом перестал, который сворачивал в тугой сверток. Артем посмотрел сначала на одного, а после на другого, и со вздохом печали все же выдал: — Тебе, Николай, могу рассказать, да и ты человек бывалый, поймешь сразу по породам, что и как, тем более в этом году мы снова пройдем близко к тому заповедному месту. И мне понадобится вся твоя помощь... — Артем карими глазами уставился в Володара. — Впрочем, каждого из нашей группы. Василий, как бультерьер, если что прознал, не отпустит хватку, а там закрытая зона и человеку точно не место. — Ясно... — Николай Федорович потрепал Артема по плечу, а когда тот, коротко кивнув, отошел по малой нужде, пояснил на недоуменный взгляд Володара. — Золото они нашли на запретной древней земле, теперь все стало более или менее ясно, и вся та катавасия, что случилась в прошлом году. То, что золотишко по Уралу люди моют до сих пор, Володар и так знал, но вот про закрытые земли слышал только от рыси. — Не понимают порой люди, что не стоит брать то, что лежит под ногами, но золото имеет над людскими сердцами страшную силу. Теперь так же понятно почему Васька настаивал на Артеме, видно только он запомнил путь к секретному руднику. И такими замысловатыми путями пытался давить. Зная Василия, могу предположить, видно шантажировал он Артема и не раз. — Значит сунемся туда, куда нельзя? — поёжил плечами Володар. — Нет, постараемся этого избежать, хотя тут везде запретные святые земли и старые погосты. Земля древняя, и кто только не селился с незапамятных времен. Говорят, даже крылатые люди были и карлики — чудь лесная, так что свернуть в запретное запросто и попасть в переделку непрошенными гостями тем более. — Вы верите во всю эту мистику? — удивился честно Володар, мол, ученый — практический мировой светила, а в чудеса и сказки верит. — А ты разве не веришь, а, обнимающийся со зверями? Все же мне думается, что-то было не совсем мороком... тогда в лагере. Впрочем, сегодня ночью я сквозь сомкнутые веки видел вспышки нереально яркого света, сначала жуть такая накатила — жить не хотелось и все тело обратилось словно в камень, и не пошевелиться, и веки не поднять. А потом словно молния ударила и день наступил, аж глаза заслезились от сильного белого пламени. Сквозь слезы и ресницы я ничего не разобрал, но попустило, опрокинуло в живительный сон. Думаю, и Артем их заметил, хоть и скрытный он парень, а ты, Володар, что-то видел или почувствовал? — Нет, — вышло скомкано и глухо. — Ну-ну, сегодня утром, когда с Артемом ходили умываться к воде... — начал было геолог и, видя, как напрягся студент, усмехнувшись, продолжил. — Артем первым след нашел. — Какой след? — еле вымолвил Володар, опуская в землю бегающий взгляд. — Твоей нереально крупной рыси-самца, а еще предупредил меня, чтобы я по ней бездумно не палил, так как назвал эту зверюгу священным охранным зверем, чуть ли не тотемом. Мол, нас прикрывает от нечисти, так что с его слов даже в ее сторону дышать не стоит. Доволен? Но не дождавшись ответа, стал сворачивать их спальники, насвистывая под нос веселую мелодию. Артем вернулся из соснового молодняка, и им предстоял длинный путь в разбитый на безопасной земле лагерь. *** Как только к партии прикрепили необходимый транспорт, расписание съемок, да и вообще вся работа стала более мобильной, теперь мужчины чаще всего работали сразу на два лагеря. И те, кто сворачивал свои исследования в этой точке, практически сразу же перебрасывались на другую. Поэтому, когда Алексей Александрович с Ильей заявили, что они закончили, Василий Андреевич совершенно не возражал тому, что их первыми перекинут на следующее место. Однако, при уточнении координат вышла заминка и несоответствие. Алексей Александрович работал по этому маршруту несколько лет назад, его точка сбора информации почему-то оказалась восточнее, чуть ли не на двадцать пять километров от той съемки, которую в прошлом году проводила группа. — Почему вы, Василий Андреевич, переместили научную станцию в сторону горы на такое расстояние? Это возмутительно! Получается все ваши данные сделаны впустую, так как их будет невозможно сравнить с другими и включить в общую систему мониторинговых наблюдений. — Мы опирались на более ранние съемки других групп, — парировал бритоголовый, потея толстым затылком. — Но мы уже как десять лет перенесли эту точку сюда, так как здесь более интересный профиль гряды, а вы полезли вверх. Я спрашиваю — зачем? Перепалка начальства натянула нервы всем до единого, раскол был недопустим, и на чем порешат эти двое упертых никто не знал. — Олег Константинович, как ведущий специалист, принял такое решение. В прошлом году из-за обильных дождей вот эта часть долины была затоплена и подобраться к нужной точке не было возможности. Тогда мы подняли старые данные и решили пойти на компромисс, сделать съемку на другой экс-станции — разве это плохо? А так была бы вообще пропущена точка по этому гребню горы, — Василий Андреевич сделал ход конем, лихо свалив вину на того, кого уже не было в их рядах. — Если вы желаете снять точку здесь — это ваше право, но я хочу так же провести дополнительную съемку в этой зоне, чтобы прошлогодние данные не были утрачены. Вот против этого даже ушлый Алексей Александрович пойти не мог, Василий Андреевич показывал себя дотошным, трудолюбивым специалистом. — Согласен, Николай Федорович, вы присоединитесь ко мне или Василию Андреевичу? Вроде ваша станция совпадает с моей? Василий Андреевич вздрогнул, перевел злой взгляд на своего зама, перебивая: — Мне хватит одного помощника Артема, вообще-то. — Я спросил Николая Федоровича, а не вас, — отрезал едко геофизик. Артем при этом натянулся струной, сжимая себе пальцы в кулаки и ожидая решение геолога. Один он не желал оставаться с Василием ни за какие коврижки. — Я думаю, все же прогуляться в гору, лишний материал не помешает. То, как втянул сквозь сжатые от злости зубы воздух Василий Андреевич, передернуло даже пофигиста Илью. — И хочу забрать у вас Володара, мне нужны лишние руки для перетаскивания тяжестей, — добили последним аргументом ведущего специалиста в партии. «Тебе туда нельзя идти», — голос раздался в голове четко, и как будто кто-то подышал в затылок. Володар обернулся на дыхание и увидел рядом с собой прозрачную фигуру Данко. Словно легкий морок плывущий над ресницами, но вот морок качнулся ближе, и он ощутил настоящий, неподдельный от него жар. «С ума сошел? А вдруг заметят?!» «Это морок никто кроме тебя не видит, а мы с тобой, напомню тебе, Говорящий, теперь единое целое. Ты принял меня, так что зря бухтишь. Хм-м-м... — прислушались к перепалке ученых. — Лысый врет и что-то задумал. Вообще, в его сердце зависть и жадность. Тот, что с ним спорит — понимает это, но не может ему открыто противостоять. Любящий камни хочет помешать лысому сделать опрометчивый шаг, а чернявый... Ой, меня заметили…» — хмыкнул Данко и растворился. Володар же ощутил на себе прошивающий взгляд Артема. — Зачем вам студент? — Алексей Александрович пытался гнуть свою линию. — Вы же согласились отдать Володара под мое начало, а теперь снова перекидываете его Николаю Федоровичу. Тем более ваша точка шальная и давно выпала из общей системы мониторинга, я против. Геолог же, как заведенный, отстаивал свою позицию, что руки Володара ему просто жизненно необходимы при съемке и что он готов отправиться хоть сейчас, мол, раньше начнем — быстрее закончим. А когда Володар сам попробовал попроситься в группу Ильи и Алексея Александровича, тут уже встал рогом сам Василий Андреевич, хотя еще двадцать минут назад ему нужен был для съемки только Артем. В общем, сначала Артем перебросил Илью и Алексея Александровича с большим количеством оборудования, а позже, на следующее утро вернувшись, погрузил всех остальных. В сторону заветной точки они могли приблизиться на машине только на десять километров, дальше придется лезть в гору ножками, таща за собой громоздкий прибор Василия Андреевича.