Хронотоп любви

Зима в конце ноября подкрадывается незаметно, обрушиваясь большим снегопадом на небольшой городок. И наутро Скотт обнаруживает, что забыл обзавестись шапкой в такие холода: северный ветер продирает до мурашек даже сквозь большую теплую куртку, а руки коченеют моментально, стоит едва высунуть их из карманов, а это делать приходиться не один раз. МакКолл добирается до работы на общественном транспорте, в котором, наверное, еще холоднее, чем на улице. Старенький автобус плохо отапливается, а из пассажиров в такой ранний час только улыбчивая пенсионерка, разговаривающая всю дорогу со своим маленьким внуком о самолетах, и сам Скотт, который также задумывается о стальных птицах благодаря увлекательному рассказу старушки, спешит поскорее добраться до университета, не отморозив руки. В многоэтажном учебном заведении еще никого нет, а молодой преподаватель уже спешит в свой кабинет. МакКолл старается найти кучу каких-то неотложных дел, ему не хочется просто сидеть в ожидании нового дня, что-то внутри не дает ему это сделать — последний тусклый огонек в душе тухнет, отчего руки становятся только холоднее, а мысль отогреть их в голову Скотта не приходит. За окном пасмурно, ветер бушует не на шутку, кажется, вот-вот — и начнется пурга. Где-то внутри педагога пробегает смятая мысль о том, как новенький студент доберется в такую погоду до университета, но не это должно волновать МакКолла, а недоделанный отчет, который нужно было сдать еще в пятницу. Именно с ним-то у молодого человека и проблемы, поэтому думать о каком-то там пареньке со светлой копной непослушных волос не стоит. Отчет, Скотт. Отчет. Сидеть все же приходится — преподаватель вздыхает и раскладывает бумаги на столе. Кому в голову пришло вообще писать характеристики и докладные на каждого студента — вопрос очень хороший и интересующий Скотта в первую очередь. Но даже здесь он хочет найти плюсы, поэтому и пытается сделать свой рабочий лад позитивным: вспоминает стихотворения о зиме, улыбается сам себе и напевает бардовские песни под нос; русская поэзия всегда завлекает не хуже английской. Звонкий чих остается без пожелания о здоровье, но Скотт только утирает нос салфеткой и пишет имя студента как заголовок. Хорошо, что у него сейчас не слишком много групп, аспирантам очень серьезные дела не доверяют, так что парень не торопится. За два часа он практически справляется с целым потоком — всего которых два — и напоследок оставляет любимого студента. Характеристику Лиама Данбара Скотт пишет, продумывая каждое слово. Он старается не придавать словам экспрессивной окраски, что неплохо выходит, но все равно прослеживается симпатия преподавателя. В прочем, это и логично: Лиам не пропускает пары, делает задания, читает все книги, отвечает на семинарах и даже дискутирует на лекциях, как можно относиться к нему отрицательно? Скотт думает, так же ли ведет себя парнишка на других предметах. Или же какая-нибудь тетушка Аманда сейчас пишет на него отрицательную докладную прогульщика, а в письменном столе лежит стопка объяснительных от Лиама на имя ректора о пропусках и невыполнениях домашнего задания? МакКолл вздыхает, смотрит на часы и убирает стопку готовых характеристик в файл, а на нем пишет название факультета и группы, входящие в поток. Он устает от бумажной официальной волокиты, но также сам выбрал себе такой путь, так что сейчас прямо осознает, что нет смысла ныть или негодовать, сетовать на судьбу и рутину — его никто сюда не тянул. Его также ничего здесь не держит. Скотт закусывает нижнюю губу изнутри и смотрит в окно. Белые хлопья снега мешают видимости, покрывая белым все, движущееся и спокойно стоящее: деревья, машины, запаздывающих студентов... Ничего ли? *** Лиам недоумевающе хлопает глазами, смотря на сообщение от старосты курса в телефоне. Мейсон заглядывает через его плечо, пробегает взглядом по строчкам и тихо усмехается. — Все, твой день потерян? — вскидывает брови друг. — Что за хрень? — возмущается Данбар, а потом набирает сообщение. — В смысле не будет пары? Почему? Мейсон только смеется над ним, но Лиам действительно недоумевает. Он привык, что у них постоянно отменяют пары вроде безопасности жизнедеятельности, древних языков или даже языкознания, но зарубежная литература? Серьезно? Староста услужливо отвечает, что все вопросы задаются куратору, а он ничего не знает, и Лиам фыркает себе под нос. Она староста или кто? Данбар забивает на очередь в буфете, которую уже отстоял минут пять, и уходит, махнув Мейсону; ему не нравятся такие расклады. Парнишка довольно скоро добирается до аудитории с вывеской «Кафедра зарубежной и отечественной литературы», а после бесцеремонно заходит, как и всегда забыв о всех этикетах, и затем вскидывает брови в удивлении, разглядывая молодого преподавателя, что выбрасывает очередную использованную салфетку (которых, кстати, набралось уже приличное количество) в ведерко под своим столом. Вид преподавателя говорит сам за себя: припухшие глаза, красный нос и постоянное шмыгание; все это констатирует факт — МакКолл к середине рабочего дня разболелся не на шутку. Данбар даже умудряется заметить, что старший немного подрагивает от холода, и вдруг замечает приоткрытую форточку, в которую стремительно врывается холодный зимний ветер, отчего младший и сам ежится. — Мистер МакКолл! — восклицает парнишка в недоумении и спешит затворить форточку, — Вы с ума сошли? — преподаватель только недоуменно разглядывает ворвавшегося в его кабинет студента и вдруг снова звонко чихает, прикрывшись салфеткой. — Извини, Лиам, пара сегодня отменяется. Я велел Хейден сообщить вам об этом, странно, что она не передала. Я позже пришлю вам домашнее задание на почту потока, — Скотт решает, что именно за этим сюда явился Данбар, что отчасти и является таковым. Но светловолосый зануда напрочь забывает о цели своего визита и хмурится, неотрывно разглядывая преподавателя и сложив руки на груди. Почему это мистер МакКолл так халатно относится к себе? — Хейден нам все передала. Как Вы заболели? И почему Вы на работе? Трудно было взять отгул? Господи, Вам же срочно нужен постельный режим, чай и лекарства! — юноша и сам не замечает, как начинает отчитывать мужчину, но ему все равно. Сейчас его больше беспокоит состояние мистера МакКолла, а не эти формальности. К сожалению, заставить Скотта отпроситься и уйти домой отлеживаться у Лиама не получается — мистер МакКолл неумолим, когда дело доходит до недоделанных отчетов (он просто крайне не любит оставаться должником), поэтому младший лишь дает наставления, какие лекарства лучше купить в аптеке, и уходит на пару, сверяясь с часами и вздыхая. С одной стороны он счастлив, ведь пробыл весь перерыв с тем человеком, который ему по душе, а с другой — очень расстроен его состоянием (а вообще, если уж начистоту, Данбар планировал снова блеснуть на литературе новым выученным за ночь стихотворением). Всю следующую пару философии Данбар только и делает, что думает, как же спровадить домой своего преподавателя по отечественной литературе, но в итоге приходит к одному очень странному, но на данный момент, самому лучшему выводу. Теперь Лиам с нетерпением ждет окончания пары, поглядывая на старосту. Да черт тебя дери, когда ты уже скажешь этому занудному старикашке, что пора замолкать и отпускать всех с этой никому ненужной лекции? К счастью, фраза «студенты — свободны» не заставляет себя долго ждать, и Лиам первый выстреливает из кабинета философии, забыв записать очередную кучу домашки. «Спрошу у Мейсона» — решает для себя блондин и бежит в столовую, намереваясь успеть занять очередь. Данбар, весь светясь от переполняющих его чувств, шагает с большим стаканчиком горячего шоколада в центр литературы и радуется еще больше, когда застает там одного Скотта. Он, довольно улыбаясь, словно кот, наевшийся сметаны, аккуратно ставит перед мистером МакКоллом еще дымящийся горячий шоколад и ждет реакции преподавателя. Скотт, очень пораженный такими раскладами, сперва недоуменно смотрит на своего студента, а потом слабо улыбается и кивает, благодаря парнишку. — Весьма неожиданно, мистер Данбар, спасибо. Пытаетесь заработать более высокую репутацию, чем уже есть? — немного играет бровями МакКолл, устало улыбаясь, отвлекается от скучных и огромных стопок документов, обхватывает горячий стаканчик окоченевшими ладонями и делает большой глоток, в то время как сам Данбар неосознанно начинает заглядываться на преподавателя, подмечая, какие у него плавные движения, и внутренне радуется, что МакКолл принимает его заботу. Лиам встряхивает головой — серьезно, Данбар, заглядываться на препода? Ну, пусть молодого и очень умного препода, который разбирается во всем, в чем только можно, может заменить любую пару и помочь с любым предметом. Ну, пусть еще и внешне весьма симпатичного препода. С этими редкими темно-карими, почти черными глазами и приятной для глаза смугловатой кожей... Лиам промаргивается, берет стул и ставит его напротив учительского стола спинкой к нему, садясь наоборот и складывая руки на эту самую спинку. — Может, Вам все же пойти домой? — все еще не теряет надежды парень. — Возьмите отчеты с собой, а? Можете даже журналы взять, ну, я знаю всех старост нашего курса, уговорю их, никто-никто не узнает, — для уверенности Лиам кивает, стараясь убедить парня (мужчину, Лиам, он все же преподаватель!). — Нет, что ты, — Скотт даже удивленно смотрит на своего студента. — Как я могу унести журналы домой? Это же документы! — Никто не узнает, честное слово, — Лиам для убеждения еще и складывает вместе ладони, смотря на преподавателя. — Ну давайте? Вспомните свои студенческие годы, они же совсем недавно были, так давайте, побудьте чуть-чуть бунтарём, прямо чуточку, пожалуйста? МакКолл вздыхает, а Лиам даже тихо хихикает, смотря, как преподаватель в задумчивости сделал так называемые бровки домиком. Данбар на секунду позволил себе представить, как парень (мужчина, Данбар, что ж ты такой тупой-то) дома также смотрит на два вида кофе, думая, какой бы заварить сегодня, серьезно относясь к этому, потому что именно от вкуса кофе будет зависеть весь следующий день. Именно от настроения, заданного утром, будет зависеть оценка ответов студентов на лекции, будет зависит то, как он сам проведет это лекцию и как его будут слушать студенты, чтобы потом это все ответить самим. Лиам жмурится, зевает — чисто для вида, чтобы мистер МакКолл ничего не заподозрил — и продолжает свою роль змея искусителя: — Да и вы же больничный все равно взяли, вас тут вообще не должно быть! А вы свою работу делаете, да вам под новый год десять премий за это должны дать, — Лиаму снова кажется, что в аудитории слишком холодно, поэтому он встает и подходит к окнам, проверяя, не продувает ли где-нибудь. — Заберете журналы, а я сегодня после пар зайду к вам, заберу их, уже утром они будут снова у всех старост, никто даже не заметит ничего... ну давайте? Скотт слишком уж тяжело вздыхает, грея руки о теплый стаканчик. Аромат шоколада разносится по всей кафедре, так что Лиам уже заражается каким-то рождественским духом, но пока рано — конец ноября и скорая сессия не самое лучшее время для подарком, мишуры и мандаринов. — Хорошо, — все же сдается преподаватель, делая еще один глоток. — Запиши мне свой номер, я скину адрес, куда тебе зайти вечером. Здесь недалеко. Данбар чуть не подпрыгивает от своей победы, а потом берет протянутый телефон и вбивает свой номер в контакты. Когда дело касается того, как себя записать, Лиам зависает. "Лиам Данбар"? Банально, скучно и неинтересно. Точно не для Лиама. "Зануда из литературного кружка"? Слишком жестко. "Фанат Конан Дойля?" Конечно же нет! Повинуясь своему неожиданному настроению, парень подписывает себя как "Литературный Олень" и отдает телефон МакКоллу. *** Мейсон смеется так, что в уголках его глаз появляются блестящие бусинки слез. — Литературный Олень? Данбар, ты серьезно? Лиам хмуро вызыркивает на друга и ложится на кровать лицом в подушку, только бы не слышать этих издевок. Котенок ложится рядом и тыкается мокрым носиком в ухо парня. — Ну хоть ты надо мной не смеешься, — бормочет Данбар, поворачивая голову и поглаживая комочек шерсти за высоким ушком. Котенок утробно урчит, довольно жмурится и тянется к ласковой руке. — Это ужасно, — все еще комментирует Мейсон. — Лиам, ты ужасен в подкатах! Просто безнадежен! — Я не подкатывал к нему! — Данбар вскидывается и садится на кровати, так что котенок даже дергает ушком, и парень берет его на руки, успокаивающе прижимая к своей груди. — Он же препод! — А Кори школьник, и что дальше? — Хьюитт закатывает глаза, но Лиам бросает в него свою подушку. — Заканчивай эти шутки, ладно? Мне не нравится МакКолл. Совсем и вообще! Мне нравится литература, и на парах я учусь, а не флиртую с преподами, — припечатывает Данбар, а потом достает телефон, на который приходит смс с адресом. Выходя из комнаты, Лиам показательно забирает кота с собой, а хлопок дверью снова сопровождается смехом Мейсона.