You'll see him in your nightmares,
you'll see him in your dreams
He'll appear out of nowhere but he ain't
what he seems
You'll see him in your head, on the TV screen
And hey buddy, I'm warning you to turn it off
He's a ghost, he's a god, he's a man, he's a guru
You're one microscopic cog
In his catastrophic plan
Designed and directed by
His Red Right Hand
Музыки почти не слышно, лишь изредка по барабанным перепонкам бьют басы. Она устала, вся эта обстановка нагнетает и изматывает. Слышны выстрелы — значит, посетители очухались и продолжили свои дела…
Но, несмотря на всю ту усталость, что чувствует девушка, из её головы всё не идёт тот парень. Он смотрел завороженно, но не так, как остальные, а по-особенному… Словно это не её гипноз, а осознанный выбор.
— Серена, ты даже не представляешь, сколько мужчин опустошили свои кошельки, прийдя на твоё шоу… А сколько будет… — грубый мужской голос, буквально ворвавшись вихрем, прозвучал на всю комнату. Он даже не удосужился постучать, прежде чем зайти.
— Принято стучать, когда заходишь в чью-то комнату, — сухо сказала девушка, прикрываясь от нежданного гостя платьем, молнию которого только что растягнула.
— Решила поиграть, сестрёнка? — тут же на талии очутились мужские руки, так по-хозяйски прижавшие девушку к себе.
Ей тошно, она ненавидит этого человека всей душой, но сделать ничего не может…
— О чем ты? — убирая его наглые руки, спрашивает Серена.
— Ну же… Не строй из себя недотрогу, — прошептал парень на ухо.
Его руки вернулись в исходящие положение.
— Я знаю, что нравится женщинам… Даже гипноз не нужен, — спустив верх платья до талии и открыв себе вид на вздымающуюся грудь, сказал он. — Так что, не стоит вертеться вокруг прихвостней отца…
Это он про того парня? Значит, он помощник дяди…
— Я не шлюха, а ты не мой сутенер, Дэвид! — возмущенно парировала Серена, сделав пару шагов в сторону.
— Это ещё не известно… — ухватив блондинку за шею, Дэвид буквально озверел. Его светло-серые глаза потемнели, а на лице появилась гнусная улыбка. Он упивался своей властью над этой девушкой, над её слабостью перед ним… А теперь ещё и над тем, как она задыхается.
— Готов поспорить, что все эти толстосумы уже отымели тебя в своих фантазиях… — он нагнулся к её лицу и, облизнув свои губы, добавил:
— А я могу сделать это прямо сейчас…
Сложно передать весь ужас и отвращение девушки в тот момент, когда губы Дэвида коснулись её. Это никак не походило на те романтические поцелуи из книг, что она читала когда-то. От этого ты не взлетишь, не почувствуешь сладостную дрожь по всему телу. От такого поцелуя тебя может только наизнанку выворотить…
Держа её за шею мертвой хваткой, как уж кролика, как филин мышь, он терзал нежные губы, чувствуя металлический вкус крови на своём языке, который насильно проталкивал внутрь её открытого, в немом крике, рта.
Ей хотелось стереть это из памяти, убежать, умереть, сгореть, она была готова на всё, чтобы это мерзкое ощущение, не только с губ, но и с души, исчезло. По всей видимости, уже проклятой кем-то души…
Ведь получив дар, как у неё, любой обрадуется, но, видимо, судьба сыграла злую шутку. Девушка может внушить все, что угодно, любому человеку, может управлять разумом, телом и желаниями, в добавок к волшебному голосу и хорошенькой внешности.
Она могла бы стать величайшей из смертных, стоять на вершине Олимпа, но… Оказалась затравленным зверьком. Поёт в клубе своего дяди (и отчима в одном лице). Терпит унижения и домогательства со стороны своего кузена. И ничего не может сделать… Чёртов дар-проклятие не действует на родную кровь.
И родная кровь сейчас прольёт её кровь, словно принося в жертву этому безумному и жестокому миру. Руки брата спустились вниз по её бедрам, слегка приподняв подол блестящего платья.
Проклятая самим дьяволом, исчадье которого всё ближе и ближе пробирается своими руками к самому сокровенному, заставляя забыть о всех человеческих радостях и чувствах. Завлекать. Развлекать и одурманивать гангстеров — её часть сделки, но, почему-то этот извращенец решил, что достоин и бонусов…
— Я расскажу отцу, — хрипло заявила она, чувствуя, как немеют её лицо и руки, которыми она пыталась отбиться.
В комнате раздался омерзительный раскатистый смех.
— И кому он поверит? Родному сыну
или такому отродью, как ты? — шепнул Дэвид.
— Ты ещё пожалеешь… — из последних сил прошипела Серена.
По её юному лицу прокатились слёзы обиды. Дэвид с треском порвал на ней нижнее бельё, окончательно дав понять, что в этот раз он не остановится и это не шутка.
— Пожалуйста, — в последней надежде, пискнула девушка, ощутив его руки на внутренней стороне своих бедер.
— Оох, — с наслаждением протянул он. — Тебе понравится, маленькая сучка…
— Не надо, — всхлипывая, повторяла блондинка.
На лице были тёмные потеки от туши, красная помада была растерта, не только у губ, но и на шее, дополняя бордовые следы от пальцев этого чудовища.
— Так хочешь сохранить свою невинность? — спросил он и, на секунду, девушке показалось благоразумие в его глазах…
— Попроси ещё. На коленях… — очередная самодовольная улыбка вернула Серену на землю.
В его голосе слышалось лишь животное желание и надменная усмешка. И как бы противно и унизительно не было, как бы гордость не кричала не сдаваться, девушка повиновалась.
— Прошу… — тихим шепотом отозвалась она, встав на колени и опустив голову вниз, чтобы не встречать его взгляд.
— Я плохо слышу тебя, детка, — ухватив её за подбородок, дабы поднять её лицо. Он должен видеть это…
— Пожалуйста, — более отчетливо произнесла Серена, подавляя приступы истерики.
— Ну… Раз ты так просишь… — сказал он, звякнув пряжкой ремня на своих брюках. — Ты же знаешь, что делать, сладкая? — держа в руках снятый с себя ремень, парень кивнул на молнию. — Ну-ка… Помоги, сестренка…
Наверное, это самое унизительное чувство… Если все те головорезы из бара и пускали похабные словечки в её адрес, то Дэвид на одних словах не намерен останавливаться…
Она подняла свои дрожащие руки к его ширинке, подавляя рвотный рефлекс и стараясь думать, что все это не останется безнаказанным. И вот, когда молния была расстегнута, а Дэвид приготовился получать удовольствие…
— Дэвид! — послышался голос дяди, где-то на лестнице.
Наверное, это и стало спасением для юной девушки. Парень нехотя застегнул штаны и, погладив сестру по её светлой макушке, добавил:
— Скоро я вернусь и мы продолжим… И, да, Эс… улыбайся…
За этим последовал стук закрытой двери и, вместе с ним, на пол опустилась Серена.
Она дала волю эмоциям, и они поглотили её. Удушающий всхлип, вздох и непрерывное подрагивание в плечах…
Ей хотелось кричать, но вопль застрял где-то в горле, она хотела разбить, разнести это место к чертям, но продолжала лежать на ледяном полу, полуголая и подавленная…
***
Вечеринка, посвященная финансированию исследований рака, состоялась на следующий вечер. У Харлин был выходной, и она не хотела никуда идти, тем более, после вчерашнего нападения Роуза… Но девушка обещала составить компанию своему непосредственному начальнику.
«Представляешь, что он сделает, если ты откажешь в последний момент?»
Да и не зря же Пэм потратила на Квинзель столько времени перед отлётом, хотя сама, наверное, хотела прихорашиваться, чтобы покарить своего доктора Вудроу…
« Тебе точно нужно идти. Иначе, Николсон тебя точно съест… И не видать тебе Джея, как собственных ушей!»
Джей… Именно о нем блондинка думала, собираясь на мероприятие. Надевая кружевное нижнее бельё, которое привлекло внимание даже её подруги, Айви; поправляя чулки, разглаживая свекающую синюю ткань на бедрах, стоя у зеркала…
— Вот бы было классно пойти в этом на сеанс… — шепчет Харлин, представляя реакцию Мистера Джея на такое эффектное появление.
Как не странно, доктора Квинзель не удивляют такие мысли, хотя она прекрасно понимает, к чему могут вести такие отношения с пациентом.
«Какие отношения? Это просто, ничего не значащие, фантазии.» — мысленно оправдывает себя доктор.
Конечно, иметь фантазии, будь то сексуальные (а девушку уже неоднократно они посещали во сне) или нет, нормально. Если предметом фантазий не является сумасшедший убийца-террорист, держащий город в страхе уже много лет!
Но блондинка и об этом не думает — так сильно её разум заполнен…
Джокером фантазией!
Когда Николсон постучал в дверь, на ней было вечернее платье, черные туфли на высоком каблуке, и совершенно неуместный, на её взгляд, белый платок.
— Отлично выглядишь, — сказал Аарон с легкой усмешкой, будто догадываясь, каких мучений ей все это стоило.
Они сели в машину, и она поспешно стянула с шеи платок.
— Лучшая подруга, — объяснила Харлин. — Это ее рук дело. Но я думаю, что он не сочетается с черными туфлями, а так как у меня нет белых, я…
— Ты прекрасно выглядишь, — загадочно улыбнулся он, чем вогнал Квинзель в ступор. Она привыкла к другому Николсону… Тому, который вечно её отчитывает, критикует и выбешивает.
— Боюсь даже представить, что приходит в голову такому отморозку, как Джокер, рядом с тобой.
Квинзель вздохнула, наблюдая в окно за городскими огнями.
— Ему нравится, когда ты рядом, и это не нравится мне…
Она отвернулась от окна и посмотрела Николсону в глаза. О чем он?
— Неужели это признание, доктор Николсон? — усмехаясь, спросила девушка, стараясь перевести все в шутку.
— У него явно какие-то планы насчет тебя. Иначе зачем ему настаивать на том, чтобы именно ты была его терапевтом? А планы у него могут быть только плохие. Именно поэтому я был против ваших сеансов…
Блондинка вздохнула, понимая, к чему клонит мужчина.
Только не это… Вот чего Квинзель боялась больше всего. Начальник, которого она терпеть не может, замкнутое пространство и она в этом декольтированном платье… Теперь девушка жалеет, что так непредусмотрительно стянула с себя платок.
— Ты мне нравишься, Харли… — негромко произносит Николсон, и блондинка хочет научиться телепортироваться.
Харли. Этот вариант её имени звучит из его уст так неестественно, что её передергивает…
— Аарон… Я…
— Можешь ничего не говорить. Просто, я хотел, чтобы ты знала. И перестала меня ненавидеть…
— Я не ненавижу вас… — сказала Харли, хотя готова была поспорить с этим утверждением.
— Рад слышать… — улыбнувшись, шепнул он.
На приеме присутствовали лишь верхи Готема. Едва переступив порог, Квинзель поняла, что не найдет с этими людьми общий язык. Она решила держаться поближе к Николсону, который не был против такого расклада.
Они неторопливо брели сквозь толпу гостей, и Аарон успел поприветствовать нескольких знакомых, которые спрашивали о состоянии здоровья профессора Роуза.
Конечно, ведь тот столько лет отдал работе в Аркхеме, а Николсон теперь снимает сливки…
— Прошло уже почти полтора года, а они всё надеятся, что Роуз вернется к делу… — раздраженно произнёс мужчина.
— Я их понимаю, — искренне говорит Харли, даже не подумав, что обижает своего начальника.
Он вопросительно поднял бровь, и девушка пояснила:
— Он мой друг, вот и все, — она пожала плечами. — Ну… в каком-то смысле друг. Скорее наставник. Это из-за него я решила устроиться на работу в Аркхем.
— Ах да, вы были знакомы еще, когда ты училась в университете? — спросил он, сделав вид, что совсем не был оскорблен её предыдущей репликой.
Квинзель кивнула.
Николсон поздоровался с очередным знакомым и сказал:
— Ну что ж… Роуз в порядке, если не считать вчерашний его выпад. В полном порядке, если уж на то пошло. Настолько, что я уже предвижу очередной побег.
— Да, есть чему радоваться, — вздохнула блондинка. — Он снова столкнется с Бэтменом, который изобьет его и вернет в больницу, еще более безумного, чем раньше.
Николсон одарил девушку притворно-сочувственным взглядом, но прежде чем он успел что-то сказать, к ним повернулась стоящая неподалеку седовласая женщина.
— Вы говорите о Бэтмене? — спросила она, с ощутимым ирландским акцентом.
Харли подозрительно уставилась на нее, и ответила лишь кивком.
— Мы тоже только что болтали о нем! Джордж… — она обернулась и схватила за руку высокого широкоплечего мужчину. Он повернулся к ним, и Квинзель впервые увидела знаменитого пижона, идиота, и бабника по имени Джордж Д’Лауэр. Нет, полным идиотом он не выглядел. Он был очень привлекателен. Это была не красота мальчика с обложки, а притягательность зрелого мужчины. Порой Харли пролистывала полные сплетен журналы. В них Д’Лауэра выставляли самым скандальным человеком Готема. Конечно же она не верила каждому слову желтой прессы, но некоторые вещи говорили сами за себя. К примеру, год назад он не заметил, как поджег свой собственный дом, скорее всего находясь под действием спиртного. Фотографии, где его, голого (вместе со стриптизершами), спасали пожарные, разлетелись по всем изданиям. Эти мысли заставили её усмехнуться. Привлекательный? Пожалуй. Умный? Нет, скорее всего не очень.
— Ах, да, — сказал он, видимо с трудом вспоминая, о чем шла речь минуту назад. — Почему мы постоянно говорим о нем?
— Он очень популярен, — сказала Харлин, решив, что разговор с Д’Лауэром может оказаться забавным. Он наморщил нос.
— И что? Только о нем и говорят вот уже год. Скучно.
Речь Джорджа была невнятной, чуть замедленной. Харли едва сдержала смех. Он разговаривал, как ленивый, обиженный на жизнь продавец бургеров.
— Но ведь Бэтмен проделал фантастическую работу! — воскликнула женщина с ирландским акцентом. — Все чувствуют себя в безопасности, когда он рядом. А потом все эти убийства. Это… Так нелепо, что он всё ещё не избавил нас от Джокера.
— Да у него самого наверняка психологические проблемы, — сказал Николсон с оттенком сухой иронии. — Подумайте сами, он одевается в костюм летучей мыши, и постоянно шныряет по крышам и подворотням… Такой стиль жизни может сместить приоритеты.
И пока Николсон продолжал эту дискуссию с женщиной, Д’Лауэр все-таки вспомнил, что они с блондинкой не знакомы, и протянул ей руку.
— Хмм… простите… Джордж Д’Лауэр.
— Харлин Квинзель, — сказала девушка, пожимая его ладонь. Вопреки её ожиданиям, она не была мягкой, безвольной рукой аристократа. С другой стороны… Харли не так уж часто общалась с людьми высшего класса. Откуда ей знать, какие у них руки? И все же, это рукопожатие больше походило на…
— Джокер, — сказал Джордж, отпивая из своего бокала. — Вот почему мне знакомо ваше имя. Вы его доктор.
— Откуда вы знаете? — подозрительно спросила девушка.
Он невинно приподнял брови.
— Слухи, — он кивнул головой в сторону Николсона. — Мы с Аароном давно знакомы.
Харли иронично улыбнулась.
« Скажи мне, кто твой друг…»
— Николсон упоминал обо мне. Какой сюрприз.
— Что, у вас с ним проблемы? — подмигнул Джордж.
— Не совсем, — сказала блондинка, понимая, что их разговор может дойти до ушей директора. Джордж казался тем еще болтуном. — Просто… скажем так, мои методы ведения терапии отличаются от традиционных. Ему это не понравилось.
— Отличаются от традиционных? В каком смысле? Вы что…?
— Я разговаривала с ним. Вот и все. Я думаю, Николсон хотел, чтобы я начала расспрашивать его о детстве. Но с Джокером это бесполезно.
— Да, ведь он наверняка не помнит своё детство…
Речь собеседника становилась все более невнятной. Его глаза были расфокусированы. Харли закатила глаза в неодобрении — уже пьян, в такую рань? Дааа…
— И что, есть прогресс? — спросил он. Она улыбнулась.
— Я думаю, мне не стоит говорить об этом. Конфиденциальность доктора и пациента.
— Да-да, я понимаю.
Похоже, на этом разговор был закончен. Он отвернулся и тронул плечо женщины, болтавшей рядом.
— Пойдем. Я должен поговорить до окончания вечера с кое-кем, но не хочу делать это в трезвом состоянии.
— Бедняжка, — проворковала женщина. — Давай найдем тебе что-нибудь выпить.
Они исчезли в толпе, и Николсон удивленно приподнял бровь.
— О чем это вы говорили?
— Просто познакомились, — сказала Квинзель. — Он… неприятный тип.
Минуты складывались в часы. Ей было очень скучно, хотя некоторые мелочи немного разрядили обстановку. Во время выступления какого-то доктора, парочка аристократов сбежала в сад, чтобы стрельнуть сигаретку. Семейная пара поссорилась у все на глазах. Она дала ему пощечину, а он ткнул ее лицом в тарелку с закуской. В бокал Д’Лауэра упал кристалл с великолепного абажура, висевшего на потолке. Когда наконец подошло время ехать домой, Николсон со вздохом подытожил:
— Ну, что... это было скучно до чертиков…
Харли рассмеялась.
— Были и кое-какие плюсы, — в шутку протянула Харлин, вспоминая лицо Джорджа, когда разбился его бокал. Жалкое зрелище.
— Да… Ты, например… Благодаря тебе сегодняшний вечер не был совсем невыносимым, — сказал Николсон, остановив машину рядом с домом девушки.
— Не так уж часто выпадает шанс пообщаться с аристократами, — произнесла Харлин, стараясь остаться дружелюбной с начальником, но, при этом, находиться с ним на расстоянии. — Не то чтобы мне очень хотелось…
Было уже довольно поздно. Аарон хотел вылезти из машины, чтобы проводить девушку и, судя по всему, зайти к ней на «чашечку чая», но Квинзель остановила его.
— Все нормально, Аарон. Я дойду сама.
— Уверена? — улыбаясь спросил мужчина, продвинувшись ближе к девушке.
— Думаю, да… — ответила она, взглотнув.
— Увидимся завтра? — зачем-то спросил Аарон, придвинувшись ещё ближе и коснувшись руки девушки.
— Да, — бросила Квинзель, а после, как ошпаренная, выскочила из машины.
Оказавшись дома, она вздрогнула и прислонилась к двери. Лицо её горело от злости. Как она могла позволить ему даже задуматься о том, что они могут… Какого черта её дернуло поехать с ним на эту дурацкую вечеринку, скучную и бессмысленную…
— Фууу… — встряхнула она рукой, словно сбросив прикосновение Николсона.
У неё не было такого чувства отвращения даже к прикосновениям Джокера, когда тот повалил её на кровать и оказался сверху… Да, чёрт возьми, ей это даже понравилось!
Несмотря на то, что он ей чуть не сломал грудную клетку, его прикосновения до этого и после… Они отпечатались сладостным воспоминанием, до сих пор вызывая дрожь по всему телу девушки.
Его руки запачканы кровью миллионов невинных людей, так почему же она хочет, чтобы именно они коснулись её? Его сильные, покрытые рубцами, руки, а не руки этого ничтожного Николсона, от прикосновения которого, Харли замутило.
Она посмотрела на часы.
22:30
Если выйти прямо сейчас, то она успеет к одиннадцатичасовой смене охраны, а значит, никто и не спросит у неё, что она забыла в лечебнице. Просто скажет охраннику, что в этот раз, ночная смена досталась ей.
— Решено!
Девушка поспешила на выход, даже не удосужившись переодеться.
Это будет эффектное появление…
Ты увидишь его в ночных кошмарах,
увидишь его в своих мечтах.
Он появится из ниоткуда, но он не тот, кем кажется.
Ты обнаружишь его в своей голове, на экране телевизора -
И кстати, дружище, предупреждаю, выключи его.
Он - призрак, он - Бог, он - человек, он - наставник,
А ты - всего лишь пешка
В его жутком грандиозном плане,
Подготовленном и направляемым
Его окровавленной правой рукой.
