flashback
Он снова не спал… Видимо этого и не стоит ждать, пока он здесь, в этой не-до-ле-чеб-ни-це… Мужчина просто лежит на кровати и смотрит на белый потолок, прислушиваясь к смертельной тишине Аркхема. Ещё слишком рано… или ещё поздно. Он точно не знает. Но думает, что в это время суток, когда больница практически пуста, и нужно валить отсюда. Джокер вздыхает, понимая, что его план побега нуждается корректировке, тем более, если неоткуда ждать помощи. Всё должно быть идеально. Он на секунду прикрыл глаза, представляя, как расправится с этими чертовыми санитарами, докторами… Когда-то он не был таким… продуманным. Делал всё спонтанно. Позвали, предложили — согласился. Захотел — сделал, не думая, что попадется или ещё что-то… Обычный наивный паренек, который думал, что нашел людей, которые решили ему помочь, которые понимают и принимают его. В помещении тусклый свет, вокруг парят клубы сигарного дыма. Обычно в этом месте происходят всякого рода «встречи» среди криминальных слоев города. Это объясняет шумную обстановку, периодически разбавляемую выстрелами и глухими звуками падающих на пол тел… Единственное, что можно найти привлекательного во всём этом действии — перерывы на так называемый «антракт», между убийствами… Вот и сейчас пришло время хлеба и зрелищ… На всеобщее обозрение, для забавы или же для сбора наличных, на небольшом выступе в виде сцены, вышла хрупкая девушка… На вид ей не больше семнадцати… Её юный возраст не может скрыть даже яркая косметика — бордовая помада на губах, темно подведенные голубые глаза; а уж тем более этого не может скрыть откровенный наряд — длинное блестящее платье в пол, но с глубоким, опасно глубоким вырезом… Но всем посетителям этого заведения плевать на возраст, эти толстосумы могут лишь обливаться слюной, похотливо рассматривая девушку, посвистывают, выкрикивают сумму, которую готовы потратить за время препровождения с ней, похабно выдвигая предложения интимного характера, не стесняясь в грязных выражениях. Все они… Абсолютно все… Уже слетевшись, как коршуны, готовы растерзать невинное существо… «А столь она невинна?» — думает один из пришедших сюда. Наверное, единственным человеком, задумавшимся об этом (остальные об этом и не думали вовсе, считая здешнюю певичку за малолетнюю шлюшку… Да, талантливую, можно сказать универсальную, которая и спеть сможет, и ублажить, но шлюшку) был один из новоиспеченных помощников подобного «хозяина мира» — парень, которого взяли впервые на такого рода мероприятие. Хотя, сам он понимал, что это не из-за оказанного ему доверия, а по той причине, что нужно кому-то убирать тела, словно падальщику. Казалось бы, в этом обители зла никогда не будет и минуты тишины, но не так то… Все разговоры, споры, ругательства затихают, как только девушка на сцене издаёт первые звуки.Chimes at midnight (Куранты в полночь) Will you come and play (Ты пойдешь играть)
Сначала это похоже на какое-то погружение под воду — уши закладывает, ты слышишь только стук своего сердца, то, как кровь бурлит в венах… Но через секунду ты начинаешь улавливать звуки голоса. Сначала тихо, словно из далека. Потом звук приближается, проникая волнами через всё тело.You can hide but (Ты можешь скрыться, но) If you run away (Если убежишь)
Мимо столиков проходят официанты, забирающие выручку, которую оставляют посетители, не раздумывая. Все эти люди словно зачарованные устремляют свой взгляд на юную особу, внимая её голосу.I will find you (Я найду тебя) I’ll come and find you (Я приду и найду тебя)
Настоящий белокурый ангел, обладающий не только внешними данными, но и невероятно красивым голосом. «Магически красивым» — подумал паренек, наблюдая, как его босс достаёт из карманов пачки шуршащих купюр и отдаёт проходящей мимо официантке. Конечно, голос у белокурой певицы красивый, бесспорно… Но, чтобы все эти люди были такими ценителями музыки, да и вообще чего-либо… Кроме денег. Поэтому такая массовая щедрость — это странно… Очень. Молодой человек поднимает свой взгляд вновь на сцену именно в тот момент, когда голубые глаза девушки замечают его. Сложно не заметить единственного человека среди этой одурманенной толпы, который ещё свободно передвигается по залу, рассматривает людей вокруг непонимающими ничего глазами. И ей любопытно… Девушка делает пару шагов вниз по ступенькам и спускается к своим жертвам. Она подходит к удивленному парнишке. Он не слышит её? Глухой? Наверное, это единственное объяснение тому, что парень ни как не реагирует на неё.I will find you (Я найду тебя)
Она совсем близко можно протянуть руку и коснуться её. «Эта девушка и впрямь ангел…» — думает он, когда блондинка останавливается в пару сантиметров от него и шепчет:I’ll come and find you (Я приду и найду тебя)
Нееет он не глухой… И он реагирует на неё. Только не так как все остальные… Воспоминания всплывают в голове разноцветными картинками. Джокер тянет руку к ярким галлюцинациям, но они рассеиваются дымкой. Он открывает глаза, моргает, смотрит на побеленный потолок,. Понимая, что всё это — игра разума, грёбанный сон. Вот почему он не любит спать. — Пустая трата времени… — шепчет он и вдруг слышит голос… Её голос… Ангел из сна всё ещё поет. Но как это возможно? Он ещё спит или это очередная издевка его больного рассудка?Something wicked singing in the wind (Какое-то зловещее пение в ветру)
Джокер вскакивает с кровати. Тяжело дышит. Это всё шоковая терапия… Будь она неладна! Он уверен…Devils dances waiting to begin (Дьяволы танцуют в ожидании)
Снова до его ушей доносится этот голос. Голос который он не перепутает не с чьим больше… Джокер делает несколько шагов по направлению к стеклу и не верит своим глазам…Hear it calling hear how it whispers (Услышь их, услышь, как они шепчут)
Та девушка, что принесли врачи вчера… Она… «Невероятно… Этого не может быть…» — проносится в голове Джокера. А ведь и правда, в соседней камере находится ОНА. Его белокурый ангел, поющий свою песню, сидя на полу:I will find you (Я найду тебя)
— Серена… — шепчет Джокер, боясь, что это всё-таки сон, и он сейчас проснется. Но девушка смотрит в одну точку, словно находясь в каком-то трансе.I’ll come and find you (Я приду и найду тебя)
Он знает: девушка не видит и не слышит его сейчас, но… Когда ночь, окутавшая покрывалом землю, город, больницу, отступит… Два человека заточенные в соседних палатах… Они многое пережили, и им предстояло много испытаний впереди, но они больше не будут одинокими… — Планы меняются… — он расплывается в улыбке.Our Days
Квинзель ещё долго не могла прийти в себя после сеанса. Хотя всё было хорошо… Относительно хорошо, конечно же… Джокер не кидался на неё, наоборот всячески пытался поддержать их разговор… Что странно. Но… Что-то пугало Харлин. Очень пугало. «А может это твои чувства, а, Харли?» — почему-то этот вопрос в её голове был задан голосом Джокера. Харлин встряхнула головой. Это же полная несуразица. Чушь. «Ты особенная, Харли…» — вспоминаются его слова. — Хватит… — пригрозила она сама себе, не заметив, что в камеру зашел Николсон. Он обошел девушку и уселся напротив неё, сложив пальцы в замок. — Квинзель… что это было? — Что вы имеете ввиду? — спросила она, надеясь, что он не услышал её разговора самой с собой. Он был рассержен и вдруг указал на дверь, за которой только что скрылся знаменитый злодей. — Это, — сказал он, повышая голос. — Вы что… Забыли кто вы?! Флиртуете с ним! Печете ему пироги, а потом как ни в чем ни бывало обсуждаете плачевное положение человечества? — Да. И что? Она тряхнула головой, вздернув голову вверх. Девушка не могла взять в толк, что его так сильно беспокоило. То, что она флиртует с Джокером и печет ему пироги? Или то, что ей, наконец, удалось разговорить пациента? «В любом случае… Он завидует» — про себя подметила Квинзель. — И что? — рявкнул Аарон. — Дело принимает пагубный оборот! — Пагубный? — переспросила она. — А как, по-твоему, это ещё назвать… Харли? — он выделил особенной интонацией имя, которым называет своего терапевта Джокер. Квинзель буквально начала закипать от злости. Что он себе позволяет? — Ты используешь совершенно нетрадиционный подход, а ведь он только недавно чуть не прикончил тебя… Джокер обязательно воспользуется этим снова. И тут голос доктора Квинзель взлетел на тон выше. В её речи не осталось ни грамма уважения к вышестоящему лицу и более опытному специалисту. — Нетрадиционный?! И это говорите мне вы! Если я не ошибаюсь, когда вы подходили к делу «традиционно», вы не добились абсолютно никаких результатов! Джокер довел вас всех если не до слез, то… Глаза Николсона превратились в льдинки. — Думаешь, Джокер не сможет повторить этого? Не размажет тебя при возможном случае? — О, нет, я не настолько самоуверенно и заносчива, — сказала блондинка. Николсон чуть успокоился, и девушка сделала глубокий вдох, пытаясь унять свой темперамент. Она знала, что стоит на краю пропасти. За такое он может вышвырнуть её с работы. — Я знаю, что он может сделать, доктор. Я заглянула в его глаза, и… Я знаю, что он мог бы ранить меня, разрушить, заставить уйти, но… он этого не сделал. — Как думаешь, почему? — спросил Николсон. — У него явно есть план… — сказала она. — И ты позволяешь ему… — Послушайте, не в этом дело, — отчаянно воскликнула Квинзель. — Дело не в том, как я отношусь к… происходящему. Дело в Джокере, и наша основная задача — получше изучить его. Он… Говорил со мной и это уже что-то. Как маленькое окно, через которое мы можем заглянуть в его разум. — Это опасно, — сказал Николсон. — Это было бы опасно в любом случае. Неважно, кто говорит с ним… Важен результат. Или вы бы хотели, чтобы вместо меня в этой комнате сидел высокий и накаченный мужчина? Может быть, вам стоит пригласить Бэтмэна? Может, у него имеется образование психолога? — Твой пол не имеет никакого отношения к делу… — резко сказал директор. — Тогда в чем дело? В моей неопытности? Извините, но вы сами назначили мне этого пациента. А потом, отобрав и поняв, что более подходящего специалиста не найдете, снова вернули дело… Мне. И если вы хотите, чтобы я и дальше добивалась должных успехов, будьте готовы прекратить споры по поводу моего… нетрадиционного подхода. Я не могу работать, когда вы все указываете, как именно я должна действовать. Кто только минуту назад говорил, что она не заносчива и не самоуверенна? Он тяжело вздохнул. — Он же из тебя веревки вьет… Ты разговариваешь с ним так, словно его жестокое, анархическое видение мира имеет смысл и право на существование. — А вы хотели, чтобы я спорила с ним? Пыталась переубедить? Перекроить его мозг? — возразила она. — Он ведь ясно дал понять… Если мы не будем играть по его правилам, он вообще перестанет разговаривать. — Квинзель, вы забыли маленький нюанс… Игры обычно с этим человеком заканчиваются смертью. Она еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. — Послушайте, я не хочу больше об этом спорить. Просто дайте мне спокойно отдохнуть… перед следующим сеансом. — уверенно добавила она. — Ты его не боишься… Харлин удрученно улыбнулась. «Я себя боюсь» — То, что мы можем узнать о нем, заставляет забыть о страхе. А теперь, когда я прошла этот допрос, я могу быть свободна? Он уставился на девушку, и он было подумала, что Аарон сейчас начнет разглагольствовать о её высокомерии и неопытности, но мужчина лишь кивнул, и она покинула комнату.***
Когда она вернулась домой, заварила крепкий кофе и сразу же взялась за свою тетрадку. Ей не терпелось записать появившиеся после сеанса теории. Возможно их изложение на бумаге поможет девушке найти какие-нибудь зацепки.Его взгляд на человеческую природу очень негативен. Он уверен в том, что человек изначально зол. Он уверен, что единственная вещь сдерживающая людей — это создание законов и правил. Мораль. Без неё люди непременно дали бы волю своим демонам.
— Неужели он прав? Какая страшная мысль. «Нет. Он не прав… Он просто не может быть прав… Если люди изначально злы, тогда зачем им мораль? Почему бы им просто не позволить своей истиной природе не взять вверх?» — И существовать в мире, где выживает сильнейший…Джокер — сильное существо. Понятно почему он пытается создать общество не обремененное такими ярлыками как мораль, законы или правила. В подобном раскладе он бы находился на верхушке пищевой цепочки. Другие… более слабые люди, не принимают его идеи, так как в его мире они были бы лишь беспомощными жертвами.
С одной стороны, происходящее становилось для неё яснее. Она теперь могла понять, как он думает, и почему окружающие не могут принять его мира.Дело вовсе не в убийствах и кражах. Дело в том, что люди боятся его идей. Если бы все думали, как он, то мир провалился бы в забвение. Так если нет причин верить, что он найдет большое количество последователей. По природе люди не злы. Но если он не прав… почему же все так боятся его влияния?
«А ты боишься его влияния? Ты, Харли… Разве ты жертва?»С другой стороны, все его идеи противоречили с рассказом о той девушке, пациентке…
«Жаль, что имени её не удалось узнать… Наверное, эта сумасшедшая что-то значила для Джея».Но, разве всякого рода привязанность не является слабостью?.. Может, мы все по природе жертвы?
Ручка застыла над бумагой. В голове кружилось слишком много вопросов, и ответов на них пока не было. Ей нужно поговорить с Джокером снова. «Если я продолжу думать об этом сейчас, ситуация не прояснится, и я начну сходить с ума…» Квинзель отложила тетрадь и ручку, собираясь спать. Был сложный день, нужно выспаться. Ещё неизвестно, как Николсон будет себя вести после их… спора. Через некоторое время ей удалось погрузиться в сон.