***
«Не может же он быть болен всем сразу? — думала девушка. — Может, он просто издевался над терапевтами ради собственного удовольствия?» Но этого она не могла понять, не осмотрев кассету, что дали ей для введения в дело. Девушка отложила папку и включила проигрыватель… — Как вас зовут? — послышался голос мистера Роуза, психолога, прославившимся своим мягким характером. В больнице он был любимчиком не только персонала, но многих пациентов. Он являлся наставником Квинзель, а она, в свою очередь, даже была влюблена в него… — Хороший выбор… — прошептала Харлин, внимая экрану. Роуз подвинул локоть, позволяя зрителям созерцать сидящего напротив камеры человека. — Люди постоянно заставляют повторяться, а, доктор? Я уже столько раз представлялся… — ответил пациент. Его глаза горели. Смотря на запись, Квинзель не смогла описать это иначе. Они просто… горели, в то время как Роуз ожидал, что поведение заключенного будет соответствовать его вялой и расслабленной позе… — Тебя что с рождения называли Джокером? — спросил доктор Роуз без доли сарказма. — Ну, конечно. Мы должны оправдывать наши имена… Вот и я… как только выскочил из своей матери, его оправдываю. Она так и сказала: «Ох, вы только взгляните, какой маленький веселый паренек!» — голос пациента сочился иронией. — Она была хорошей женщиной, твоя мать? — вдруг спросил Роуз. Харлин понимала, что именно собирался сделать терапевт. Есть такой способ в психиатрии… Она его изучала в университете… Отвлечь дурацкой болтовней, а потом резко перейти к «главному блюду». Но, как оказалось, Джокера этим не возьмешь… — Возвращение в детство… К чему это? Мне нравится взрывчатка… и пули… и кровь… Потому что я лишь нахожу удовлетворение в вещах, которые вы, док, считаете опасными. — Джокер указал пальцем на Роуза, — Вы убеждены, что что-то сломалось в моей голове… Хотите починить, но так никогда и не поймете, что ничего не поломано… Я просто вижу всё намного… яснее. — Ты видишь мир по-своему, это ты имеешь ввиду? Ты не понимаешь, почему окружающие не видят его так же… — сделал вывод доктор. «Это значит, что он — социопат» — подумала Харлин и тут же вздрогнула, услышав ответ. — Нееет — протянул Джокер, скривившись. — Думаете, я какой-нибудь…социопат, доктор? На записи было отчетливо видно лицо мистера Роуза, выражающее полное непонимание. — Вопросы. Вопросы… Вопросы! Я устал от вопросов, — нарушив тишину, произнес Джокер. — Давайте лучше поговорим о тебе, док. Роуз молчал… Вероятно всего раздумывал о том, стоит ли впускать Джокера в свою голову? Стоит ли игра свеч? — Дооооктооор? — протянул Джокер, словно пробуждая мужчину. — Ты хороший парень. Это ясно из общения… — глаза пациента сосредоточились на Роузе. Это был взгляд хищника, направленный на жертву. — Спасибо, — сказал Роуз ровным голосом. В нем, несмотря на ситуацию, не прослеживалось и капли волнения. «Профессионал» — думала Харлин. — Но, знаешь, Кое-что кажется мне довольно странным… На тебе нет обручального кольца. — Да. На мне нет обручального кольца. — Почему? — бесцеремонно спросил Джокер. — Ты сильный, ты хороший собеседник, ты… — он сделал неопределенный жест рукой словно описывая идею, которая была ему чуждой. -… привлекательный. Должен же быть кто-то… — Кто-то был. Действительно, — ответил Роуз. — Ооо, нет…- пробормотала девушка, наблюдая за ошибкой своего былого наставника. — Кто-то… БЫЛ! В прошедшим времени… Что случилось? Она ушла? Оставила тебя? — усмехнулся пациент, откинувшись на спинку стула. — Это не самая лучшая тема для обсуждения, — сказал Роуз. — Почему? — удивился Джокер. — Я хочу поговорить об этом. Может… ты был слишком милым. Ну… Знаешь, помог по доброте душевной какой-нибудь молоденькой медсестре приспособиться к новому месту работы? Или это была симпатичная пациентка?! — воскликнул он, не скрывая своего интереса. — Нет, — отрезал терапевт. Голос его был напряженным. Джокер приподнял ладони, словно сдаваясь, показывая, что не хотел ничего дурного. — Ладно… Как она тебя оставила? Ты был недостаточно для неё хорош? — Заткнись, — вскрикнул Роуз. Харлин даже прикрыла глаза от разочарования, ей было больно смотреть на происходящее. — Женщины… С ними невозможно жить… Но с другой стороны, мы же не можем от них избавиться. Закон не позволяет расчленять их и рассовывать по мусорным бакам. Он подмигнул Роузу, который всё еще не двигался и молчал, напрягаясь всё сильнее. И это не осталось незамеченным… — Ох, нееет… — протянул Джокер, натягивая на себя маску сочувствия. — Твоя девушка подверглась насилию? — Мой черед задавать вопросы… — начал доктор, пытаясь взять инициативу обратно в свои руки. — Но она не была женой, верно? Иначе бы после её смерти ты носил бы кольцо… Значит, подружка? Или невеста? — Замолчи… — Знаешь, темные переулки Готэма такие опасные… Они только и ждут, как бы в них забрела маленькая… беспомощная девочка… Столько всего можно сделать с ней… Рвать, резать. Протыкать и… На этом, некогда милый, как высказался сам Джокер, мистер Роуз стукнул кулаком по столу, заставляя пациента замолчать. Доктор резко поднялся со стула и, не сказав больше ни слова, буквально выскочил из камеры.***
Посмотрев эту запись, Квинзель ощутила небывалый страх… Она почувствовала тогда себя именно той маленькой… беспомощной девочкой, про которую так красочно рассказывал Джокер. «Столько всего можно сделать с ней… Рвать, резать. Протыкать и…» — эти слова словно въелись в головную коробку девушки. Она нервничала, отправляясь на первый сеанс с Джокером. Нет. Это мягко сказано. Девушку пару раз чуть не стошнило. Она даже пыталась найти свою слабость, дабы исключить возможность того, что она сломается перед Джокером. Этот странный человек разрушал всех, кто пытался его раскусить… Починить, как выразился на записи сам он… Джокер в каждом, не зависимо от пола и возраста, находил слабость и пользовался этим, превращая своих терапевтов в комки нервов. Но, Харлин не попала в этот список, что странно… «А на тебя он напал. Забыла?» — попыталась справиться девушка со своей гордыней. Но сейчас она не боится. Наоборот… Терапевт с нетерпением ждет назначенный сеанс. Да и утром, когда она заходила к Джокеру, ей показалось, что между ними определенно есть какая-то связь. Понимание… Странно, но её сердце отчаянно билось об ребра, когда она его видела. Нет. Не от страха, как это было раньше. От… «Он тебе нравится» — внезапно вспоминаются слова Пэм. — Бред… — вслух пробормотала Харлин, разбирая папки в архиве. Блондинка смотрела на часы практически каждые пять минут, только подтверждая слова рыжеволосой. Доктору натерпится увидеться со своим пациентом. «Что-то в этом мужчине притягивает тебя…» — снова голос подруги. — Да что, черт возьми, такое! — воскликнула она, завидев на одной из многочисленных полок дело Джокера. В конце концов, она начала пересматривать толстую папку с исследованиями, записями терапевтов, включая её. В какой это раз, Квинзель? Она взглянула на список преступлений, совершенных им. В основном это были убийства, разбавленные поджогами и кражами. Ещё было три подозрения на изнасилование. Они не были доказаны, в отличие от других обвинений, поддерживающихся многочисленными доказательствами и уликами. Ей в голову вдруг пришло, что Джокер не был парнем, который стал бы тратить время на секс. И тем не менее… Секс одна из основных нужд любого человека. «Почему я пытаюсь оправдать его?» — тут же задалась вопросом девушка. Помещение, в котором находилась блондинка, было совершенно не приспособлено для длительного прибывания в нем. Даже палаты в этом заведении были более удобными. Может, и глупые мысли возникают из-за этого? Да, ей просто не хватает кислорода. Как только стрелка перевалила за пять вечера, девушка подорвалась с места и отправилась на «свидание» со своим пациентом. Весь день в Аркхеме было тихо. Ни одного происшествия… Это даже пугающе… непривычно. Джокер не выкинул ни одного из своих фокусов за день. Даже ни разу не пошутил над санитарами. Это ли не странно? Все мысли, все размышления, забивающие голову Харлин в течение рабочего дня, рассеялись, стоило девушке подойти к комнате допроса. Теперь никаких сеансов в палате, по крайней мере, тех, что запланированы официально… Но пока что мисс Квинзель следует инструкциям своего начальника, ведь она не хочет, чтобы дело Джокера забрали окончательно. Ей дали второй шанс, и она должна им воспользоваться. Она много анализировала, изучала и, в конце концов, пришла к выводу, что стандартный метод ведения «интервью» с пациентом не приведет к нужному ей результату… Нужен другой подход. За те несколько сеансов, что она успела провести до нападения, и пару коротких встреч после, она поняла — Джокер наслаждается беседами. А из просмотра кассет было ясно, что он начинал говорить, только если получал что-то в ответ… «Придется дать ему покопаться в своей голове…» — понимала девушка. Ведь её пациент ничего не расскажет о себе и своей личной жизни, если доктор, в свою очередь, не ответит на некоторые вопросы. Он сидел, откинувшись на спинку стула. Волосы падали на лицо. Руки скрещены настолько, насколько позволяли наручники. Он был похож на обиженного ребенка, но Харлин охватило ощущение, что Джокер просто ждал… Когда девушка зашла в комнату, Джокер повернул голову. — Вы опоздали, доктор… — сказал мужчина, пока Квинзель занимала своё место за столом. — Да. Извините. Сидела в архиве… — начала оправдываться девушка. — А вы выглядите намного лучше… — поняв свою глупость (врач не обязан оправдываться перед пациентом. По крайней мере, не психотерапевт…), Квинзель перевела тему. — Вы прощены…- протянул он, помотав головой из стороны в сторону, и расплылся в улыбке. — А где все эти… ваши… планы? Вопросы? — спросил он, слегка скривившись. — Неужели так торопились в мой мир, что позабывали всё, а, доктор? У Харлин не было слов, она даже не знала, что ответить… Растерялась не понятно от чего… То ли от такого количества вопросов, то ли от резкого изменения в голосе пациента… Или от его взгляда, пронизывающего насквозь? И когда пауза молчания затянулась, блондинка всё же сказала: — Так вы открывали мой подарок? — с ноткой удивления. — Я испытываю слабость к сладкому, — пожав плечами, ответил Джокер. Кто бы мог подумать? Гроза города, отъявленный головорез — сладкоежка… «Невероятно» — Вы шутите надо мной, — нахмурилась девушка. — Нееет, что вы, доктор… Это истинная правда, — шепнул он, слегка наклонившись вперед, как будто рассказывает какую-то страшную тайну. — Значит, только что я узнала вашу Ахиллесову пяту… — также заговорчески прошептала она и, наклонившись, добавила: — Обещаю… Что никому не выдам вас… Это её обещание заставило Джокера улыбнуться ещё шире. Харли не была похожа на всех остальных мозгоправов, пытавшихся излечить его. Может, поэтому именно её отправили к Джокеру? Может… поэтому так долго держится… Она даже прошла своеобразное испытание от мистера Джея — нападение. А теперь сидит перед ним, как ни в чем не бывало и улыбается. — А вы мне нравитесь, доктор… — нараспев сказал Джокер, всматриваясь в Квинзель и облизывая пересохшие губы, словно дикий зверь собирающийся поужинать добычей. — Улыбайся, Харли… Ты так красива… Когда улыбаешься. Не думайте, что комплимент прошел незамеченным. Девушка вспомнила его позже, и как следует им насладилась. Но в одной комнате с таким… как Джокер, сложно расслабиться окончательно, как ни старайся. «Нет, Харли, не ведись… Ему плевать на тебя! Он просто играет, манипулирует тобой. Ему хочется узнать твоё уязвимое место!» — напоминал разум. — Кажется, вы говорили это не только мне, — серьезно начала она. — Ооох, вы ревнуете? — осведомился Джокер. — Не стоит… — Я говорю про мистера Роуза… Он… — Квинзель не успела договорить, как Джей перебил её. — Аааа… Мистер не-до-вдовец? Помню, помню… — с восхищенной улыбкой произнес мужчина. — Он и, правда, был хорошим парнем. — Именно по этой причине вы, воспользовавшись ситуацией, втерлись в доверие, а потом начали свою игру против него? По всей видимости это был подходящий вопрос. Глаза Джокера вспыхнули ещё сильнее. Он откинулся на спинку стула и протянул: — Харлии-Хааарлиии… С чего столько беспокойства из-за какого-то врача? Этот вопрос выбил её из колеи. Теперь он ведет… Джокер не был бы самим собой, если бы не заметил смятения своего терапевта. — Аааах… Кажется. Я. Понял… Он не просто коллега? Возможно, вы и не… Вы в него были влюблены… Чувства остались, верно? Она искренне удивилась такому повороту событий. Квинзель и правда была влюблена в мистера Роуза, главврача, на момент появления Харли в Аркхеме. Как же она скучает по тем временам, когда Николсона и в помине не было… — Если бы вы не были… — она замолчала на пару секунд, пытаясь подобрать подходящие слова. — Пациентом… То были бы потрясающим психиатром. Харли действительно поражалась этой его способности сканировать людей. Рядом с этим человеком возникает ощущение, что он знает о тебе абсолютно всё. — Значит, я прав? — радуясь, словно ребёнок, сказал Джокер. Он и в ладоши похлопал бы, если бы не оковы… — Я хочу услышать эту историю… «Что же… Пора рассказать о нововведении» — пронеслось в голове девушки. — Хорошо, — согласилась девушка и, увидев, как Джокер приготовился слушать эту интересную, с его стороны, историю, произнесла: — Но только после того, как я услышу вашу. — Настырная… — прошептал он и, как показалось Харлин, разозлился, хотя и скрывал это за улыбкой. Джокер прекрасно понимал, что именно эта девчонка хочет знать. Он помнил тот опросник, написанный её рукой… Тогда он сделал всё, чтобы терапевт не возвращалась к этой теме. Но доктор Квинзель не отступит. И это Джокер тоже понял. — У неё были тонкие пальцы, — начал он, посмотрев на доктора таким взглядом, что по телу девушки пробежали мурашки. — Совсем как у вас, доктор Кви-и-ин-зель… — её имя было произнесено так, словно мужчина пробовал его на вкус. — Пухлые губы, бледная кожа, из-под которой проглядывали вены… Джокер рассматривал Харли в открытую. Изучал. Заставлял её сердце с новой силой колотиться об ребра. Их разделял стол и оковы на его теле. Но, несмотря на это, девушка чувствовала его на своей коже. Вспоминала те ощущения, когда их руки соприкасались, когда он нависал над ней. Черт возьми, она была прижата им на его кровати… Только сейчас Харлин поняла, почему не могла толком найти в себе уязвимое место перед первым сеансом… Тогда она не знала, что Джокер станет её слабостью. И пускай Квинзель не признает этого. Отгоняет подобные мысли… Это так…