***
Шепот. Шепот, наполненный смыслом и в то же время не имеющий ничего. Он словно песок, что сыпется сквозь пальцы, он словно время — мгновение — которое мы переживаем и которым все-таки никогда не владеем. Шепот говорит ему «сожги себя и весь этот дом, как ты сжигаешь сигареты в своих легких», шепот говорит ему «убей себя, вытряси из себя душу, раскроши ее на мелкие кусочки», он говорит ему «мы смотрим за тобой, мы все видим, мы все знаем». И где мы он не прятался от этого шепота, он везде его находил. «От меня не спрячешься» — кричал он. «Ты не уйдешь» — выл он. Стены двигались, стены кричали. Стены тянули свои руки к его лицу, они касались его дрожащих ресниц и тут же рассыпались в песок. В пепел, который вскоре сдувал ветер. Он не сразу понял в чем дело. В один момент он видел своего друга, а в другой момент — его уже нет. Он словно терял все то, что с таким трудом приобрел. Терял то, что выбрал. Чувство тревоги билось в его сердце и отдавалось пульсацией в висках. Он царапал лицо, он царапал запястья в попытках избавиться от жуков и личинок, которые ползали по нему, ели его живьем. Он кричал и будил всех своих друзей, которые пытались ему помочь, но не смогли. И в один день его заперли вместе с такими же, как он, посчитав его опасным для окружения. Особенно после того, как он нанес ножевое ранение в живот девушки, приходящейся сестрой его лучшему другу.***
Журчание воды. Пена. Стойкий аромат лаванды и тихие сонеты Бетховена. Именно эти составляющие приводили Лалонд в состояние покоя и расслабленности. Мысли кружились в голове, словно игривые снежинки в первый день зимы, пытающиеся залететь во все укромные уголки ничего не подозревающих жителей города. Роуз не имела достаточной информации, чтобы однозначно сказать, где именно находится Макара старший. Хотя, именно этот вопрос и мучил погружённую в раздумья, и вспененную лиловую жидкость, заполняющую ванную, леди-психолога. Варианты, один за одним, начинают всплывать в голове девушки, но Роуз не привыкла доверять необоснованным фактам, которые в действительности являются только теориями. Однако немного отдыха Лалонд всё же заслужила, о чём и поспешила себе напомнить, оправдывая своё нежелание покидать пространство, что безвозмездно дарило ей чистоту, тепло и порядок мыслей. Но всё хорошее однажды заканчивается. Будь то теплый смех после дождя ребенка, прыгающего по лужам, или два влюбленных, что тормошат друг друга за руки. Мысли на влюбленных немного задержались и женщина, не совсем понявшая, почему это всплыло в ее хрупком сознании, отогнала их. И уже в скором времени психоаналитик покидает комнату, предназначенную для омовения, завернувшись в махровый халат, благодаря которому образ леди смягчился и стал более домашним, что однозначно бы порадовала кого-нибудь, кто оказался бы в квартире Роуз. Но она здесь совершенно одна, и ничто (и никто) не помешал бы ей сейчас, к примеру, ходить по комнате вперёд и назад, меряя её не шагами, а к этому же примеру, линейкой, наспех примотанной скотчем к её лаконичным и элегантным домашним тапочкам, а если быть точной, то к именно правому, удостоившемуся такой чести. Погоди-ка. Сначала дела — потом отдых. Женщина, комфортно устроившись в кресле, так удачно вписывавшемся в интерьер настоящей леди, открыла ноутбук, удобно устроенный поверх её ножек. Для начала, Роуз нужно было найти достоверные факты, чтобы её сознание больше не терзало неведение. О, и, кажется, у Лалонд есть кто-то на примете. Психолог открывает базу данных, содержащую контактную информацию её, теперь уже бывших, клиентов. П. Р. С. Соллукс Каптор (Биполярное Аффективное Расстройство). Да, это именно тот, кого искала девушка. Теперь тихое, но отчётливо слышимое, клацанье ноготков по экрану мобильного телефона разносилось по помещению, и отражалось от его же стен. Когда же оно прекратилось, послышались гудки, а затем и шепелявящий голос: — Алло, с кем имею честь разделить телефонную линию, словно провод, соединяющий обречённого больного с аппаратом искусственной вентиляции лёгких? — Здравствуй, Соллукс, я тоже рада тебя слышать, — в саркастичных словах психоаналитика прослеживались нотки честности. — Мисс Лалонд, что могло сподвигнуть вас осчастливить меня звонком? — Каптор, как ни странно, был действительно рад слышать голос женщины, однажды спасшей, если не его жизнь, так его рассудок точно. Но всё же он — Каптор, а не Нитрам, и именно поэтому он отнёсся к неожиданному звонку с настороженностью. — Мне нужна твоя помощь, чтобы сохранить остатки моих нервов, испаряющихся будто пар из закипевшего чайника, — начала Роуз. — Можно обойтись и без лирических отступлений. Что от меня требуется? — продолжил Соллукс, прекрасно понимая, что этой леди отказать он не сможет, даже если и захочет. — Просто предоставить мне список медицинских учреждений, куда отправляли шизофреников, в период, начавшийся три года назад, и не закончившийся до сих пор. — Всё? — Сколько времени это у тебя займёт, если учитывать, что я не забыла, что для тебя подобное не является проблемой? Лалонд услышала, как на другом конце телефонной линии чертыхнулся знакомый голос и её лицо озарила довольная ухмылка. — Хорошо, я отправлю информацию тебе на почту через четыре-семь минут. Её адрес ведь не изменился? — скорее утверждал, чем спрашивал, парень с гетерохромией. — Буду ждать. Спасибо, Соллукс. Отвлечёшься от компьютера, звони — отметим. Звонок прервался, а психолог порадовалась тому, что у неё такие разносторонне развитые «бывшие» (хотя она сама сомневалась, что они могут когда-то стать таковыми, припоминая их периодические звонки, нарушающие её спокойствие даже в не рабочее время) пациенты. Прошло несколько минут и ноутбук, мелодичным переливом звуков, известил свою хозяйку о появлении новой информации в почтовом ящике. И теперь всё внимание Лалонд было направленно на прочтение списка, содержащего заведения оздоровительного характера. 1. Психиатрическая больница Макбахентора. 2. Отделение психиатрии Госпиталя Фредерика Корвеста. 3. Отделение психиатрии Клиники Оттерсвуда. 4. Сантонгенский госпиталь. 5. Психиатрическая больница номер 4. 6. Кондон. 7. Даркфолк, окраина штата. Лалонд не знала, какую из больниц навестить первой, поэтому решила последовать по порядку. Маленький вопрос все-таки пузырился в голове, возрастая в большой прогрессии: почему старшего Макару так много раз переводили? Неужели он представляет опасность не только для себя, но и для общества? Неужели он так тронулся головой? В общем, это и не было большой редкостью среди наркоманов. Некоторые наркотики разрушают кору головного мозга, тем самым вызывая какое-либо отклонение, может и не особо видимое на взгляд не ученого человека. Женщина смутно представляла Курлоза (особенно сложно его было представить в роли старшего брата). Интерес взглянуть на него набирал обороты, словно Роуз заводила вечный двигатель своего любопытства. А если Лалонд интересно — секир башка тем, кто встанет на ее пути. Обходы в таких случаях она знала хорошо — не даром психоаналитик. Мелкие образы Гамзи в пожелтевшей от старости смирительной рубашке мельтешили перед глазами. Особо ярко представлялась комната, в которой он бы находился. Мягкие стены, пол, потолок, и он, сидящий в левом верхнем углу стены, затихший и хищно поглядывавший на дверь, которая раскрывается с приходом лечащего врача. Его обезумившие глаза и полное непонимания происходящего… Брызги крови, что окрасили мягкие стены и сумасшедший смех, реверсирующий от стен, словно вибрирующий в воде. В сердце психоаналитика встрепенулся страх, присасываясь к нему холодными щупальцами. Чувство явно не самое приятное, как и всплывший образ. Такой расклад событий Лалонд точно придется вычеркнуть из возможных исходов, да и из исходов вообще. Выдохнув, альбинос взяла блокнот, размашистым каллиграфическим почерком выводя названия мест пребывания старшего Макары за последние три года. Затем, вбив те же названия в строку поиска, и адрес. Дело все-таки казалось достаточно темным у женщины были веские причины придерживаться такого мнения. Особенно она не воспринимала смерть матери Гамзи, как передоз. Скорее казалось, что ее убили. Или собственное раздробившееся сознание (что, по каким-то невиданным причинам казалось менее вероятным), либо Курлоз — сбрендивший окончательно (что казалось, как раз-таки наиболее притягательным вариантом, но полагаться на свои теории было безрассудно, если это не подкреплено весомыми аргументами). Все прояснится, как только братья воссоединятся под аккомпанемент грустной скрипки. Возможно, воспоминания Гамзи насчет матери видоизменились и классифицировались на «до» и «после». Насчет ее потери — пробел. Белое пятно, что так надоедливо скачет перед глазами, стоит только взглянуть на что-то яркое и отпечатать его образ. На всю эту мутную историю бросается тень чеширской улыбки, опечатанной полицией, что светится, стоит только бросить на нее внимание фонаря. Погрузившись в раздумья, она не сразу и заметила, как ее телефон начал звенеть, оповещая о приходе нового сообщения. Бросив на него взгляд, полный благодарности, она открыла сообщений. Как ни странно, пришло оно от того самого Дирка Страйдера, которого она видела буквально этим вечером. Что может понадобиться молодому человеку в столь поздний час? знаменующийТимей [ЗТ] начал беспокоить тентаклеТерапевта [ТТ] в 01:56 ЗТ: Прошу прощения за позднее предложение, но не могли бы мы завтра встретиться? Мне нужно кое-что сказать, пока не стало слишком поздно. ТТ: О, мистер Страйдер, прошу, говорите конкретнее, я не особо сильна в ваших ироничных высказываниях. ЗТ: Мне нужно сообщить кое-что важное насчет Макары. Явно плохое решение говорить об этом по интернет-мессенджерам. ЗТ: Завтра в кафе «У Лью» в восемь утра. Прошу, не опаздывай, это действительно может оказаться важным. знаменующийТимей [ЗТ] прекратил доставать тентаклеТерапевта [ТТ] в 02:08 Это заставило Роуз остаться с смешанными чувствами. Вроде и любопытно, а вроде какое-то серое и неприятное чувство гулко отзывалось в животе на каждую мысль женщины. Почему он не мог сообщить это раньше? Из-за одного лишь младшего Макары поблизости? В любом случае, прийти она обязана.***
Из-за неспокойного, и почему-то долгого, сна Лалонд вышла позже задуманного. В голове была каша после ночного размышления обо всяких психически больных. Ее бы напугало это — будь она чуть более рациональна. Сама разбирается в чувствах других, копается в их мыслях и поступках, но не может связать в единую логическую нить свои собственные размышления. На улице было не так уж и светло, если вспоминать о том, что ночи в такое время года, как осень, становятся менее продолжительнее. Прохладный ветерок ласкал пряди светлых волос женщины и ее длинный шарф, кончики которого покоились у леди за спиной. Торопливо она зашагала в кафе. К счастью, оно было неподалеку и напрягаться особо не нужно. Еще издалека Лалонд заметила в панорамном окне огненно-рыжую капну волос Страйдера. Зайдя внутрь, ее поприветствовали колокольчики. Пройдя чуть вперед, она мягко села на кресло, как и подобает даме. Дирк галантно поцеловал ее руку и тут же перешел к делу. — Итак, я хотел рассказать о Курлозе. С ним лучше не связываться, и я не одобряю ваше желание разыскать его. — Аргументируйте свое беспокойство, мсье Страйдер. На лице мужчины мелькнула секундная улыбка. — Он убил одну мою хорошую подругу. Роуз внимательно глянула на собеседника, стараясь понять: серьезно он или шутит? Дирк, словно прочитавший немой вопрос, ответил: — Я абсолютно серьезно. Он, конечно, отчета в своих действиях не давал… Но черт. Это и правда было слишком. Роуз заглатывала информацию, словно голодный обезумевший ребенок — хлеб, только что надыбанный где-то в ларьке. — Как это произошло? Дирк поправил очки, показывая всем своим видом, что не хочет об этом говорить, но психоаналитик, знающая свое дело, взглядом настояла на рассказе. Со вздохом, мужчина начал: — Это произошло несколько лет назад, 14 апреля, буквально после дня рождения еще одной моей хорошей подруги, — Лалонд ухмыльнулась, что не смогло ускользнуть от внимательного взгляда Страйдера, — Не подумай. Так вот, в этот день наш хороший знакомый, Калиборн, как мы его зовем, притащил с собой этого любителя наркоманить с собой. Разговаривал он совсем немного, только «да», «нет», «не нужно». И вот произошел резкий скачок, он громко рассмеялся, взял нож. Джейн попыталась его остановить, но получила лишь лезвие в грудь. Я держал ее в своих руках. Я видел, как огонь в ее глазах угасает, — Страйдер прикусил губу, делая паузу. Лалонд лишь успокаивающе погладила его по руке, будто бы и говоря этим, что он не один и она рядом, — В общем, она умерла на моих руках. После этого Макару отправили в психушку. На этом для него все закончилось. Как и для нее. А ей было всего двадцать три. Под нож чуть не угодил Джейк. Но хорошо, что он остался живым и здоровым. Мы стараемся не вспоминать этот случай. Роуз кивнула и похлопала парня по плечу. — Она хотела вас защитить. — Чем и поплатилась.***
Роуз смотрела в потолок своей квартиры, чувствуя себя в пустоте, во мгле после ухода Дирка. Вот только что — она ощущала его в себе, она ощущала любовь и будто бы в нее верила, и вот сейчас — его нет. Он был просто ничем. Друг? Нет. Роуз села, прижимая к груди ткань одеяла, надеясь ее прикрыть. «Пустоту на хлеб не намажешь», — прошептало ее сознание, и женщина отметила, что стоит запомнить эту фразу. Где-то на кухне тек кран и капля, словно стекло, разбивалось о воду. Словно водопад воспоминаний Роуз резко перекрылся.