Страсть

Наутро Памплону накрыло дождем. Ричард, не открывая глаз, чувствуя рядом тепло Рокэ, с удивлением думал о том, что в знойной Испании летом может случиться затяжной дождь, не догадывался, что такое возможно. Дик лениво слушал, как крупные капли барабанят по жестяным отливам, и от этого ему делалось невероятно хорошо, словно они с Рокэ каким-то чудом перенеслись ночью в Лондон, или, что еще прекраснее, в осенний хмурый Париж. И никакой Испании, никаких быков… Даже мимолетное воспоминание о корриде выдернуло Ричарда из состояния теплой беспечной неги и заставило открыть глаза. Быки, будь они не ладны, являлись неприглядной и страшной реальностью. Сколько бы раз этой ночью Рокэ ни повторил, что у Дика душа матадора, любви к опасному спорту у Ричарда не прибавилось, как и симпатии к страшным животным. Тем более теперь, когда с корридой его связывало личное… Ричард глянул на спящего рядом Алву. Безрассудство и отвага в чистом виде, рискнуть головой, чтобы снискать славу, — в этом был весь Рокэ. Даже в полумраке вчерашней ночи Дик сумел разглядеть на теле Алвы шрамы, пусть застарелые и давнишние, но это дела не меняло. Ранения были даже у такой непревзойденной звезды, как Рокэ Алва. На бедре, предплечье, и самый пугающий след светлел на боку Рокэ. В том, что отметины на смуглом поджаром теле остались от рогов, сомнений не было. Алва играл со смертью уже давно. Ударь бык немного выше, он повредил бы лихому матадору печень. При этой мысли по спине Ричарда пробежала холодная дрожь, отголосок которой тоскливо коснулся сердца. Пройдет день, и Рокэ снова отправится на арену просто потому, что иначе не может, и Ричарда не спросит — с какой это стати его спрашивать — согласен ли любовник на такое или нет. Понимание этого выводило Дика из себя. Да, все случившееся между ними было сущим сумасшествием, никто никому ничего не обещал, более того, они даже не говорили о том, что будут делать в будущем, но учитывая ремесло Алвы, этого будущего у них могло не быть. Но разве от этого легче? Он все равно всей душой желал, чтобы Рокэ не облачался в свой красивый костюм и духу его не было на смертельной арене. Дикон не понимал себя… Все случившееся для него было необычно и непонятно. Кто для него этот испанец, который играючи подставляет свою прекрасную шкуру под острые бычьи рога? Никто… Случайный знакомый, неожиданный любовник… Тогда отчего так тоскливо делается при мысли о том, что Рокэ снова помчится на арену? Разве можно так переживать за чужака, которым Алва был для Дика еще пару дней назад? Выходила нелепица. Ричард вздохнул и теснее прижался к Рокэ, с трудом отгоняя от себя тяжелые мысли. Все позже, сегодня боев не будет, а потому можно хоть ненадолго выдохнуть, просто лежать и слушать шум дождя… Валяться долго не пришлось. Рокэ проснулся спустя четверть часа и не упустил случая понежить Ричарда в ленивых спросонья ласках, постепенно распаляя. Руки, потом губы, медленно и томно, Рокэ изучал тело Дикона при свете серого дождливого дня. Секс был прекрасен, как и доставленный в номер завтрак. То было неожиданно… Ричард несказанно удивился, когда вместо традиционных торрихос и неизменного горького эспрессо увидел в руках посыльного пакет с круассанами и большие стаканы латте. — Серьезно? — Ричард едва сдерживал улыбку, когда возвращался в постель. — Я подумал, что тебе будет приятно, — Рокэ улыбнулся в ответ, и Дик почувствовал, что ему действительно чертовски приятно оттого, что Алва учел его симпатии даже в таком неважном, казалось бы, вопросе, как выбор завтрака. Мелочь, но… — Спасибо, я тронут, честное слово, — Ричард устроился на кровати и сунул нос в пакет с выпечкой, блаженно вдыхая аромат ванили и теста, — кажется, настолько счастливым я еще никогда не был. — Похоже, мне невероятно повезло с невзыскательным партнером, которому так смехотворно мало требуется для счастья, — ухмыльнулся Рокэ, забирая у Дика свой стакан. Дик вздрогнул, вдруг осознавая, что для счастья ему требуется еще кое-что, но промолчал, зная, что Рокэ никогда не станет что-либо менять в своей жизни в угоду мимолетному любовнику, поэтому он просто прикусил язык и отхлебнул нежный молочный кофе из своего стакана. Любовь и дождь… Кусочек Парижа в самом сердце знойной Испании, пропитанный ароматом круассанов и привкусом латте. Таким запомнил этот день Ричард — нескончаемая страсть и неизменный стук капель за окном. Небольшая передышка перед тем, как охваченная фиестой Памплона снова потребует лучшего испанского матадора выйти на потеху публики.