Страсть

Быки приближались. Ричард сперва уловил гул, нарастающий и раскачивающий уже знойный утренний воздух. Ожидающие вдоль дороги люди оживились и загомонили громче. Дикон ждал, смущенно и неловко ощущая прижавшегося к нему Паоло; впрочем, Куньо сейчас мало что интересовало, кроме быков, которые должны были появиться в считанные мгновения. Эта неловкость сумела заглушить даже головную боль и муть во всем теле после разгульной и безумной ночи… Подумать только — он отплясывал… Может, Паоло шутит? Да и вообще, как теперь можно доверять человеку, который… Ричард зажмурился, и на красной от светящего солнца внутренней стороне века мелькнули картинки, увиденные им вечером в переулке: полные неподдельного огня страсти ласки, бесстыжие, жадные и такие… живые. По телу Окделла пробежала дрожь, губы сжались плотнее, и показалось, что от прижимавшегося к нему Паоло идет настоящий жар. Проклятье! Как вообще он после всего этого сможет относиться к другу по-прежнему? — Эй, не спать! — неожиданно гаркнул ему прямо в ухо тот, в дружеских чувствах к которому Дик начал уже сомневаться. Окделл вздрогнул, открыл глаза и почти пожалел об этом, встречаясь с горящим веселым безумием черным взглядом Паоло. — Вон они! — раздался сзади, но тоже очень близко голос Альберто. — Гляди, Ричард, это поистине фантастическое зрелище! Однако Дик смотрел совсем не туда, куда его призывали испанцы. Взгляд его нечаянно упал на смуглую руку Альберто, которая по-хозяйски легла на плечо Паоло. Упал и залип… Сейчас в этом невинном и дружеском жесте Дик видел совершенно иное. Тяжело сглотнув ставшую вязкой и кислой слюну, Ричард с трудом повернул голову в сторону улицы, в конце которой уже клубилась пыль и… Он подозревал, что бег быков будет еще тем зрелищем, но даже представить себе не мог, что чертовы испанцы настолько безумны. Перед тройкой разъяренных, похожих на порождение самого дьявола быков бежали люди. Дик в одно мгновение позабыл о стоящей рядом парочке и напряженно вгляделся в бегущих перед быками мужчин. Поверить в то, что нормальный человек может по доброй воле участвовать в подобной забаве, было выше сил Ричарда. Однако на лицах бегущих был написан азарт и почти безумное счастье. Они бежали под громкие крики толпы. Стоящий по обочинам народ приветствовал бегущих ликованием, и это рождало внутри Дикона понимание происходящего. Каждый из рисковавших собой идиотов подобным образом желал снискать свою минуту славы. Смельчаки и безумцы… Странная процессия приближалась к гостинице. Ричард почувствовал, что прижимающийся к нему Паоло мелко задрожал. Оторвавшись от созерцания страшной картины внизу, Дик кинул на друга быстрый взгляд. Тот замер и с напряженным лицом вглядывался в бегущих, жадно, и — Дик мог в этом сейчас поклясться на Библии — с завистью. Окделл шумно выдохнул, отгоняя от себя подобную мысль, и снова посмотрел вниз. Бегущие уже добрались до их балкона. Вблизи картина была еще более сюрреалистичной. Бешеные и огромные животные, на которых Ричарду и глядеть было страшно, высекая из булыжника мостовой искры, пытались настигнуть бегущих перед ними людей. Те же, покрытые потом и взмыленные, из всех возможных сил бежали впереди. Оно и понятно: укрыться от разъяренных животных и свернуть в сторону было некуда — чистое в своей абсурдности безумие. И вот один из бегунов, внезапно запнувшись о неровность брусчатки, неловко вскинул руки и стал падать. Зрители как один ахнули. Ричард вцепился в витой поручень балкона с такой силой, что свело пальцы. Все случилось в считанные мгновения. К упавшему бедолаге подлетел ближайший от него бык и, бешено сверкая глазами, подцепил мужчину своими рогами. Дикон зажмурился, не в силах глядеть на подобное. Дикий крик бегуна заставил застыть в венах кровь и почти остановил сердце Ричарда. Собравшийся внизу народ кричал. Когда же Дик заставил себя открыть глаза, он обнаружил, что к терзавшему свою добычу быку уже бегут загонщики, остальные быки, не задерживаясь, ринулись дальше, к арене, а истекающему кровью бедолаге, растерзанному острыми бычьими рогами, которыми бык продолжал его бить, уже лежавшего на земле, — вероятно уже не поможешь. Даже со своего места Дик, будучи почти медиком, мог определить, что рога пробили тело в тех местах, где у людей находятся жизненно важные органы. Не жилец… Горло Ричарда сдавило спазмом. Бык, боднув еще пару раз свою потерявшую сознание жертву, цокая огромными копытами, кинулся догонять исчезнувших за поворотом приятелей, а к пострадавшему потянулись люди. Ричард рванулся было тоже бежать вниз. Может, он еще и не до конца врач, но… Однако его руку перехватил Паоло и хмуро покачал головой. — Бесполезно… Наша помощь ему уже не требуется. — Господи, — выдавил из себя Ричард, сдавливая виски, — какое безумие… — Это фиеста, — слишком легко для сложившийся ситуации произнес Альберто, — это был его личный выбор, он знал на что идет. — Зачем? — спросил Дик, глядя, как безжизненное изломанное тело кладут на носилки, прикрыв с головой чем-то белым, уносят прочь. — Объясните мне, для чего это все? — Это древняя традиция, таким образом он пытался снискать для себя славу и уважение, он умер, как герой, — Паоло попытался приобнять Ричарда за ссутулившиеся плечи, но тот немедля скинул руку друга. — Он умер, как дурак! — зло выдохнул Дик. — В этом суть корриды, — заметил Альберто, — либо ты быка, либо он тебя. Но очень немногие решаются выйти на арену. Лишь самые… Кстати, мы можем спуститься и пожелать удачи Рокэ, он сейчас облачается в традиционные одежды матадоров. — Я… — Ричард неверяще глянул на Паоло. Они что, это серьезно? Как можно вообще говорить о корриде после того, как у них на глазах бык растерзал человека? — Это тоже традиция, Дик, — Куньо не смог выдержать взгляда Ричарда и отвел глаза, а потом тихо добавил, — Рокэ хотел тебя видеть перед тем, как отправится на арену. — Меня? — Дикон сжал руки в кулаки, что-то внутри полыхнуло едким огнем, обжигая и опаляя щеки. — Да какое ему вообще до меня может быть дело?! Паоло пожал плечами, а потом все же снова посмотрел Дикону в глаза: — Перед выходом на арену матадору отказывать в исполнении желании не принято, — в голосе Паоло Дику почудилась почти мольба, — он пожелал увидеть тебя. Отказаться нельзя — плохая примета, Дик. — Твою ж… — Ричард прикусил губу и застыл в нерешительности. Последнее, что ему сейчас хотелось, это спускаться вниз, в комнату гребанного Алвы, и вообще думать или слышать о самоуверенном мерзавце, который слишком много о себе полагает. Но… Вид у Паоло был почти умоляющий. И, несмотря ни на что, Куньо продолжал оставаться для Ричарда лучшим другом. — Это очень важно, — без вызова и напора произнес стоящий рядом Альберто, подтверждая слова Паоло, — я не знаю, отчего дядя выбрал именно тебя, но Паоло говорит правду: отказать матадору — примета очень плохая, Ричард. — Черт… — выдохнул Дик, ощущая, как уходит злость и на ее место приходят разбитость и усталость, как продолжает холодеть внутри от пережитого только что ужаса, а ведь день только начался и впереди еще бои… — Ладно, ведите…