Страсть

Утро наступило много раньше, чем Ричарду этого хотелось бы. Выбираться из липкого, душного сна, в котором он видел размытые образы, почти стершиеся, но оставившие неприятный осадок, было болезненно и тошно, чему причиной служило выпитое ночью вино. Но провалиться в отвратительный сон обратно ему не позволил гул людских голосов, что врывался в комнату через распахнутую балконную дверь. — Матерь божья… — пробормотал Окделл, обхватив руками гудящую голову, — да что там такое… Под окном шумела толпа. Ричард слышал десятки голосов, сливавшихся в единый гул, от которого ему делалось еще хуже. Поднявшись и пошатываясь, он добрался до тумбочки, на которой стоял принесенный кем-то заботливым пузатый кувшин с чистой водой. Стакан стоял рядом. Дик мог бы поклясться, что накануне он его здесь не видел… Впрочем, если по совести, он вообще не помнил, как добрался до своего номера. Расставшись с Хулией и послав ко всем чертям Алву, прежде чем дойти до заведения сеньора Диего, пребывавший в расстроенных, злых чувствах Ричард позволил затянуть себя в круг гуляющих и пьющих испанцев, заливая дешевым вином, которое он пил прямо из бурдюка, свои горести, обманутые Хулией желания и острую злость на наглого, самодовольного матадора. При этом он не испытал даже положенной англичанину брезгливости от того, что из затасканного бурдюка до него пило не менее дюжины человек. Плевать… Лишь бы… Что именно «лишь бы», Дик тоже скоро перестал помнить. Вино, забористое и крепкое, сделало свое дело. Громкая музыка, кружащиеся в вихре танца люди, которые увлекли за собой совершенно слетевшего с катушек Окделла, и игравшее в крови вино — это все, что сейчас смог вспомнить Дикон. А, кажется, был еще Паоло, выдернувший Ричарда из веселящейся толпы, и… вот что «и» он уже не помнил. Ричард поморщился, подрагивающей рукой плеснул в стакан воды и сделал большой глоток. В голове продолжал гудеть хор голосов… или это все же с улицы? Залпом допив воду, не делая больше попыток восстановить события минувшей ночи и смирившись с заключением, что до «Лестницы в небо» его упившуюся тушку приволок Паоло, Ричард подошел к распахнутой двери. Откинув в сторону занавес, прикрывающий выход на балкон, Окделл, прищурившись от яркого утреннего солнца, шагнул на небольшой французский балкончик и, навалившись на витой метал перил, сделал попытку осмотреться. Залитая солнцем узкая улочка, что примыкала к отелю, была сплошь заполнена народом. Мощеную мостовую от тротуаров, на которых толпились люди, отделяли грубо сбитые деревянные щиты, что наводило только на одну мысль — быки. Настроение, и без того не роскошное, померкло окончательно. Вот только быков ему сейчас не хватало! Окинув несчастным взглядом возбужденную и ожидающую толпу, Дик собрался было вернуться в комнату, но, развернувшись, столкнулся лицом к лицу с улыбающимся Паоло. — Куда-то собрался? — друг вопросительно приподнял бровь. — Ооооо, — несдержанно застонал Ричард, краснея, стоило лишь подумать, в каком безобразном виде он предстал вчера перед Паоло. — Я смотрю, ты вполне уже освоился с местными традициями и влился в праздник, — словно прочитав мысли Окделла, насмешливо произнес Паоло. — Умоляю, заткнись! — прошипел Дик, прикрывая горящее лицо ладонью. — А вчера ты выглядел куда более позитивно, разве что не пел гимн Испании, — хохотнул Паоло, — а уж как отплясывал! Я бы ни за что не поверил, если бы не видел собственными глазами. — Бооооже, — Ричард, которому оставалось только стонать, несчастно и протяжно, делая попытку протиснуться мимо Паоло в комнату, умоляюще выдавил, — мне нужно прилечь… — С ума сошел?! — Паоло ухватил его за предплечье и легонько подтолкнул обратно, — сейчас побегут быки! — А мне… — Ричард едва сдержал почти сорвавшееся с языка ругательство, шумно выдыхая, — не желаю видеть никаких быков! — На бег быков обязательно нужно посмотреть, — за спиной Паоло образовался Альберто, — это можно назвать прелюдией перед основным зрелищем. Щеки Ричарда запылали еще сильнее. Появление Альберто всколыхнуло память и оживило почти забытую сцену, которую Дик нечаянно увидел вчерашним вечером. Два сплетенных стройных тела, прижимающихся друг к другу в темноте подворотни… Вчера было не до размышлений на эту тему, слишком хотелось добраться до прелестей Хулии, а сегодня думать о таком, глядя в их лица, было совершенно невозможно. Дик поспешно развернулся в сторону улицы, на чем свет стоит ругая друга, и снова навалился на перила. И почти сразу народ, толпившийся внизу, загалдел громче, послышались восторженные крики, улица скинула с себя атмосферу затянувшегося ожидания. — Началось, — произнес Паоло, втискиваясь на узенький балкончик, почти вплотную прижавшись к Ричарду, — смотри в оба, Рикардо. Альберто прав, бег быков — самая важная часть корриды, после самого боя, конечно.