Розы среди крови

      Оливеру дали выходной, чтобы тот как следует отдохнул перед командировкой и хорошо подготовился к вечеру четверга. В среду он предложил Чарли подвезти её до школы, и та, не наблюдая причины отказываться, согласилась.       Школа находилась недалеко, но с утра снова начал накрапывать небольшой дождь, поэтому Чарли нежилась в тёплой сухой машине, поглядывая как дворники лениво протирают мокрое стекло, размазывая по нему небольшие капли. Ехали они не спеша, и уже почти добрались до школьного двора, как автомобиль внезапно затормозил. У Оливера зазвонил телефон.       Чарли могла с лёгкостью открыть дверь машины, попрощаться с отцом и дойти до школы. Могла, конечно. Если бы не услышала упоминание одного знакомого имени.       Оливер внимательно слушал, а потом улыбнулся, облегчённо вздохнул и радостно закивал.       — О, правда? Конечно, я подъеду. Может, в IHOP’е? Это на Ланкастер стрит, тут недалеко. Там лучшие завтраки, а я всё ещё как следует не отблагодарил Вас.       Видимо, собеседник замолчал на пару секунд, потому что Оливер сжал губы, вспоминая прошлый раз.       — Всё понял, буду через десять минут. — Он отключился и в спешке бросил телефон в подстаканник.       — Это был тот хирург? — Чарли внимательно посмотрела на отца.       — Да. Представляешь, сказал, что позвонил в тот самый паб, где мы сидели, а они, оказывается, нашли мои часы и даже ждали, когда за ними явятся. Он и приехал. Теперь позвонил, чтобы встретиться и отдать, — Оливер хрипло засмеялся. — Всё-таки остались ещё добрые люди.       Чарли не поняла, говорит ли папа о персонале паба или докторе Бибере, но, резко выдохнув, произнесла:       — Я с тобой.       Оливер удивлённо приподнял брови, а потом бросил взгляд на дорогу.       — Но у тебя школа. Да и что тебе с нами делать?       — Пап, это часы, которые мама тебе подарила. Её часы. Я хочу поехать с тобой.       Дождь постепенно прекращался, в салоне нарастала удручающая тишина. Спустя пару минут раздумий, Оливер, наконец, развернул машину и поехал по назначенному маршруту. Чарли тоже затихла. Она отвернулась к окну и думала о том, что теперь снова увидит этого мужчину. Интересно, как он поведёт себя, когда заметит, что её отец приехал не один? Как будет вести себя и дальше, о чём будет говорить, будет ли шутить? Он не совсем похож на того, кто рассказывает анекдоты за едой. Кто рассказывает анекдоты в принципе.       Тем временем, кафе IHOP или International House Of Pancakes, поблёскивало тёплым огоньком из окон, что так хорошо выделялся на фоне мрачного утра. На Сейлем серой дымкой опускался туман.       Парковка постепенно заполнялась машинами, люди сбегались в уютное кафе, чтобы позавтракать и спрятаться от вступающей в свои законные права осени. IHOP нельзя было назвать чем-то заметным — небольшое и совсем неприметное здание с синими маркизами над окнами. Это, конечно, если смотреть на него сбоку, как чаще всего поступают те, кто проезжает мимо. Всё потому что оно расположено довольно необычно, поэтому, чтобы увидеть его во всей красе — красе мини-замка с яркими синими вальмами и такого же цвета вывеской — придётся его обойти.       Среди всех машин на парковке у кафе, Чарли почти сразу заметила чёрную ауди. Внутри никого не было.       Они с отцом вышли из машины, успев немного поёжиться от мигом проникшего под одежду холодка, и, преодолев расстояние в пару шагов, уже заходили внутрь, окутываемые привычной теплотой.       Интерьер был довольно обычным: хаотично рассеянные по потолку лампочки, светильник над каждым столиком, мягкие диваны, стулья, прямоугольные и круглые столики. Всё в кремовых приятных тонах, много огороженных и отделённых мест, есть также импровизированный второй этаж, на стенах нет ничего, кроме одной большой картины в самом центре с изображением блинчиков и надписью «Приятного аппетита!». В общем, оригинальностью IHOP не отличался, но всё равно занимал одно из пяти лучших мест категории «Кафе для завтрака» в Сейлеме.       Джастин сидел за столиком в самом углу и лениво листал меню. Чарли оглядывалась по сторонам, подмечая, что изменилось с её последнего визита сюда. Оливер, заметив нужного человека, с энтузиазмом подошёл к столику, громко здороваясь. Джастин приподнялся, чтобы пожать ему руку, а когда из-за спины Оливера выплыла невысокая фигура в тёмно-синей кофте с капюшоном и длинными чёрными волосами, обрамляющими лицо, то и ухом не повёл, а только выдал короткое и равнодушное «о». Чарли поздоровалась и села с отцом напротив, тоже потянувшись к меню, но скорее для того, чтобы можно было куда-то прятать взгляд в подходящие моменты.       Сегодня пальто на Джастине не было. На нём красовался болотный зелёный плащ (вешалок здесь, удивительно, не было), чёрная рубашка и тёмно-синие джинсы. Всё идеально выглаженное и чистое. Чарли почему-то хотелось верить в то, что он просто самый опрятный мужчина, которого она когда-либо видела, а не во второй вариант, внезапно забравшийся к ней в голову.       — Хорошо позаботьтесь о них, — он положил на стол чёрные часы с кожаным ремешком. — Не так, как Вы заботитесь о своей печени, ладно?       Оливер чуть было не покраснел, но засмеялся и, поблагодарив, взял часы, в следующую минуту заглядывая в меню и вновь рассказывая о прелестных завтраках, что здесь подают.       Всё это время Чарли молча поглядывала за поведением Джастина. Она подумала, что могла бы назвать его… сдержанным. Холодное спокойствие — вот, что первым бросалось в глаза.       — А ты почему не в школе?       Она была достаточно сосредоточена, чтобы не расслышать это вопрос, поэтому ответила с большой паузой, да ещё и хлопнув глазами от неожиданности.       — Я здесь из-за Вас.       — Из-за меня, — не вопрос. Джастин продолжал пялиться в меню.       — Да. Это же Вы нашли часы.       — Их нашёл бармен. Достаточно добрый, чтобы вернуть, или достаточно глупый. Как сказать.       Всё это время Оливер вертел головой то в сторону дочери, то в сторону доктора, не понимая, что за странная атмосфера повисла над их столиком. Наконец, к ним всё-таки подошла официантка. Она приняла заказ и быстренько удалилась, всё-таки народу сегодня было довольно много.       — Я даже не спросил есть ли у Вас время, чтобы просто так сидеть здесь и распивать кофе, — вдруг смущённо вспомнил Оливер.       — У меня выходной. Иногда не мешает просто сидеть и распивать кофе.       Парфюм Джастина остался таким, каким Чарли его и помнила. Она перебрала в памяти свой сон и ухмыльнулась про себя. Интересно, как он отреагирует, скажи она ему, что он ей снился?       Немного подумав, она кое-что учудила. Достала телефон и замечательно притворилась, будто что-то в нём проверяет.       Беседа продолжалась, и всё даже дошло до того, что «выкать» все, кроме Чарли, перестали. Она всё ещё молчала, но теперь прокручивала в руках те самые часы, о чём-то увлечённо размышляя.       Заказ принесли довольно быстро. Они не прождали и десяти минут. Перед Чарли теперь красовался имбирный латте, Оливер взял себе любимые супер рути-тути фрэш* (Чарли внезапно поняла почему у отца не было девушки) и чай, а перед Джастином стояла чашка кофе и круассан с марципаном и шоколадом.       Чарли улыбнулась.       — Понравились круассаны?       — Терпеть не могу сладкое.       — Но Ваш заказ.       — Это не мне.       Она вопросительно сдвинула брови, и уже открыла рот, чтобы задать вопрос, пока круассан плавно не перекочевал на её сторону стола.       — Отдаю долг.       Чарли покраснела. Она захлопала глазами, а потом выдала удивлённое «спасибо», забыв оглянуться на отца, который снова не понимал что происходит.       В тот раз в больнице она просто проявила благодарность, и совсем не ожидала ничего в ответ.       — Не любите сладкое? Отлично, тогда, может, вдолбите моему отцу, что ещё парочка таких блинчиков, и ему всю жизнь придётся провести на кашах в обнимку с сахарным диабетом? — Чарли отвернулась и прочистила горло, не зная куда деть себя из-за румянца на щеках.       — Не всё так плохо, — засмеялся Оливер.       — Твой папа прав. Это лучше, чем умереть от цирроза печени, — Джастин пожал плечами.       Окруженный со всех сторон Оливер неловко почесал затылок и улыбнулся, всё ещё жуя свои блинчики и запивая их сладким чаем.       Время тянулось медленно, дождь снова начинал моросить, но только в этот раз заканчиваться не думал. Кафе забилось доверху, галдёж стоял неимоверный. Но только над крайним угловым столиком повисла тишина. Оливер обдумывал очередную историю из жизни, которая смогла бы растормошить присутствующих и немного скрасить их мрачную ауру.       Когда он уже, было, открыл рот, чтобы начать с его любимой шутки про офисных клерков, у него зазвонил телефон. Как иронично.       — Я сейчас.       Чарли поняла, что звонили ему явно по работе. В любом другом случае, он мог бы просто отключиться. Да и, честно говоря, в любом другом случае ему бы никто не звонил.       Когда Оливер поднялся из-за стола и ушёл к месту, где гомон слышался не так отчётливо, оба собеседника кое-что поняли — они остались наедине. Одни в неловкой удручающей тишине, без общих тем для разговора и причин продолжать разговор в принципе.       Это, конечно же, сначала. Потому что потом Джастин вспомнил то, что чувствовал на протяжении всего времени.       — Ты пялишься.       — Что? — это заставило Чарли слегка выпасть из своего транса.       — Пялишься на меня. Да ещё и на телефон сфотографировала. Я что, идол из твоей любимой поп-группы? Или от чего вы, подростки, сейчас фанатеете.       — Я не фанатею ни от какой поп-группы, — это единственное, что она могла отрицать. Во всём остальном Джастин был прав.       — Тогда ты фанатеешь от меня? Скажи, если это не так, потому что ещё немного и даже твой не самый гениальный отец это заметит.       Чарли молчала. Не потому что всё сказанное им было правдой, а потому что придумывала как бы поязвительнее ответить.       — Вообще-то мой отец достаточно умный, просто человек он свойский, — но вместо этого произнесла то, что произнесла.       Джастин покачал головой.       — Ты бы могла сказать, что хочешь поступить в медицинский, видишь во мне хирурга в первую очередь, берёшь пример, в конце концов. Придумать что-нибудь получше. Не это.       — Я не особо лажу с анатомией.       Он кивнул. Кивнул и откинулся на спинку дивана, скрестив руки и наблюдая за тем, как Чарли хмурится и о чём-то размышляет под его взглядом.       — Я хочу поступать в медицинский. И вообще вижу в Вас хирурга в первую очередь, а пялюсь потому, что хочу брать с Вас пример, — неуверенно произнесла она, чувствуя себя крайне глупо.       — Уже поздно.       И снова тишина. Чарли смотрела на часы, которые тихо тикали, и подметила, что её отца нет только три минуты, хотя кажется, будто прошла вечность.       — Послушай, девочка…       — Меня зовут Чарли.       Она укусила нижнюю губу. Он даже не запомнил её имени, хотя на кой оно ему, в самом-то деле?       — Хорошо, пусть будет так. Послушай, Чарли, сколько тебе? Четырнадцать? Пятнадцать?       — Семнадцать.       — Семнадцать. — Он вздохнул. — Даже если так. Сколько, ты думаешь, мне лет?       — Я не знаю, двадцать два? Двадцать три?       Чарли теребила ремешок часов. Она не понимала зачем они вообще говорят на эту тему, лучше к черту оставить её и перейти в режим полного игнорирования. Всё-таки тишина — это иногда очень хорошо, да и в целом полезно.       — Нет. И даже не двадцать пять.       — И что это значит?       — Это значит, что я не смогу составить тебе компанию в просмотре «Улицы Сезам»**, понимаешь? Да и не нужно мне это.       — Я Вам вообще-то не предлагаю! — Чарли похвалила себя за фразу, которая, наконец-то, не втаптывала её гордость в грязь. Но это не точно.       Джастин вернулся обратно к столу, расцепил руки и внимательно посмотрел своей собеседнице в глаза, в которых фейерверками взрывались нечитаемые для него эмоции.       — А я просто предупреждаю.       Когда Оливер вернулся к столику, Чарли за ним уже не было.