***
На губах был привкус соли. В волосах путался прохладный пахнущий йодом ветер. Я чувствовал умиротворение, и оно неожиданно теплой волной разливалось по телу — от макушки до самых кончиков пальцев на ногах. И я приоткрыл глаза. Бескрайняя синева. Красивая, искрящаяся и переливающаяся бликами. Сфокусировав взгляд, я наконец понял, где я. Перед глазами простиралось бескрайнее синее море. Вот только ноги будто бы парили в невесомости. Я опустил глаза — оказалось, я сидел на самом краю обрыва. Белесые пенящиеся волны разбивались о скалы маленькими брызгами, пытаясь достать хотя бы до подошвы моих ботинок. Но здесь слишком высоко. Казалось, что подуй ветер чуть сильнее и я тут же бы сорвался с края и полетел вниз — навстречу своей смерти. Под рукой я вдруг ощутил что-то шершавое. Книга. Та самая, в голубой узорчатой обложке. Третья часть. Я тут же открыл её и перелистнул на самый конец. Нет, ничего не изменилось — всё те же вырванные страницы. Пальцем я прошелся по неровным резанным краям и вдруг вздрогнул — на подушечке выступила большая красная капля. Слизнув её, я почувствовал солоноватый привкус — такой же, как и у моря. На секунду в груди защемило. Я обернулся. За спиной стоял белый могильный камень в тени большого размашистого дерева. Вот только имени на нем так и не было видно. Звук волн то накатывал, то отдалялся. Рёв бушующих под ногами волн мягко переплетался с легкой пианинной мелодией, словно льющейся откуда-то из-за пористых облаков над головой. Но откуда здесь… пианино?***
Ни о каком медленном осознанном пробуждении речи быть и не могло. — Чёрт! Дазай резко вскочил, перешагнул через меня и тут же, запутавшись в одеяле, с грохотом свалился на пол, шипя от боли. Откуда-то со стороны кресла раздавалась ненавязчивая пианинная мелодия. Я сел в кровати, пытаясь разлепить глаза после практически бессонной ночи, и наблюдал, как подросток, постоянно чертыхаясь, подполз к креслу. Выглядело это несколько… комично, если честно. Он быстро вытянул из пиджака телефон, потом прочистил горло и ответил: — Хироцу-сан? — подросток медленно встал, вслушиваясь в голос на том конце, и потер ушибленное колено, — Да. Нет. Квартира? — он хмыкнул. — Не важно, разберемся с этим потом. Что по делу? Я встал и, стараясь не шуметь, натянул рубашку поверх футболки. — Мышка угодила в ловушку, значит? — на его лице появилась хищная улыбка. — Я буду на месте через двадцать минут. Нет, машина не нужна, доберусь пешком. Пока что продолжайте слежку, ничего не предпринимайте. До связи. Дазай захлопнул раскладушку, всё ещё улыбаясь. — Сегодня будет отличный день, Одасаку: сначала заточу «Демонов», а потом поболтаю со вчерашними парнями. Замечательный день! Ничего больше не говоря, он на ходу скинул мою рубашку и залез в свою, направляясь в прихожую. — Подожди, Дазай, а завтрак? Подросток кинул на меня быстрый взгляд. В его глазах искрилось нетерпение вперемежку с волнением. — Завтрака достойны только чемпионы. И сегодня я определенно стану одним из них, если прибавлю шаг. Так что просто пожелай мне удачи, Одасаку! — он вдруг остановился, смотря в сторону ванной. — Правда, умыться всё же не помешает. Пока Дазай приводил себя в порядок и перевязывал бинты на голове, снова скрывая свой правый глаз, я, облокотившись на дверной косяк, наблюдал за ним. — Что такое, Одасаку? — прополоскав рот с зубной пастой, спросил подросток. — Зачем ты постоянно закрываешь глаз? Ты ведь можешь им нормально видеть. Он мягко улыбнулся мне. Где-то в глубине его взгляда всколыхнулось нечто похожее на ностальгическую грусть. — Секрет фирмы, — подросток ещё раз поправил узелок за ухом, смотрясь в зеркало. — Да и вообще: будешь много знать — скорее состаришься. — Много же у тебя секретов, Дазай, — он лишь пожал плечами, расчесывая пальцами примявшиеся кудри — они мягко пружинили у него в руках. — Ладно, пора и мне собираться. Работа есть работа. Нужно хотя бы узнать у Уэно-сана, что мне будет за вчерашнее. — Ничего не будет, — спокойно ответил Дазай, всё ещё копаясь с волосами. Я резко оттолкнулся от косяка и выпрямился, замерев в дверном проёме. — То есть? Подросток на секунду оторвался от созерцания себя в зеркале и улыбнулся мне. — Я уже успел с ним переговорить вчера. Обрисовал ситуацию, сказал, какой ты славный парень и всё в этом роде. Он не в обиде, не парься, — он ободряюще похлопал меня по плечу, протискиваясь мимо меня в прихожую. — Кстати, Уэно-сан дал тебе отгул на сегодня. У тебя же давно отгула не было? Вот и поспи, рабочая лошадка организации, продуктов купи, в бар сходи. Отдыхай, в общем! — он стянул с вешалки своё пальто и, небрежно накинув его на плечи, махнул мне рукой. — Так что до встречи! Подросток открыл было дверь, собираясь тут же сорваться с места, но отчего-то вдруг замер, всё ещё сжимая дверную ручку. — Дазай? Он медлил, всё так же сосредоточенно держась за ручку. Я напряженно ждал. Но спустя полминуты Дазай обернулся, заглядывая мне прямо в глаза. На его лице не было и тени привычной улыбки. Оно скорее выражало тревогу. — И спасибо за вчерашнее, Одасаку. Без тебя бы было совсем туго. Пока! — и подросток стремительно скрылся за дверью. За окном на кухне я заметил его пронесшуюся мимо тень. Видимо, он задержался тут дольше, чем рассчитывал. — Не за что, Дазай. Мои слова глухо отразились от стен крошечной прихожей. Без него в квартире мигом стало как-то слишком тихо. Уже стоя у плиты минутой позже и разбивая последнее яйцо на сковородку, я вдруг осознал, сколько же робости и стеснения было в той благодарности. Выложив поджарившуюся яичницу на тарелку и присаживаясь за стол, я с удивлением уставился на своё отражение в оконном стекле — я улыбался. Мои губы сами собой сложились в эту приветливую легкую улыбку, пока я готовил завтрак. И отчего-то глубоко внутри стало теплее. — Удачи, Дазай. *** Он вихрем ворвался в кабинет на последнем этаже главной высотки Портовой мафии, даже не удосужившись постучаться. В это время Мори сидел за своим столом, по уши закопавшись в какие-то бумаги. На его лице отразилась смесь интереса с нотками легкого неодобрения, когда он оторвал взгляд от очередного скучнейшего отчета и взглянул на вошедшего. Хотя, про себя он отметил, что в глубине души сейчас был несказанно рад такому повороту событий. — Босс, двадцать минут назад в камеру №15 был помещен Исикава Тосука. Он представлял группировку «Токийских демонов», которая почти что месяц вела партизанскую войну против Портовой мафии в целях занятия территории. Его двадцать семь сподручных сейчас находятся под надзором Хироцу-сана и маленькой рыжей бестии в камере №17. Однако главный штаб «Токийских демонов» в Токио был против развязывания конфликта между нашими организациями, поэтому их лидер всячески открещивается от несения ответственности за случившееся и даже предлагает достаточно выгодный договор о покупке нашего оружия. Переговоры с ними отложены до выяснения дальнейшей ситуации. Мори лениво поставил локти прямо на отчет, который читал минутой ранее, и вздохнул. — Когда-нибудь я всё же научу тебя стучаться перед тем, как врываться в мой кабинет, — он сомкнул пальцы в замок и положил на них подбородок. — Ты входишь не к себе домой, а в кабинет босса мафии всё-таки. А теперь выйди и зайди нормально. Это значит со стуком и приветствием, если ты не понимаешь. Докладчик сощурил поблёскивающий темной бездной глаз, но с места не сдвинулся. — Дазай Осаму, выполняйте приказ. Сейчас же. Подросток уловил на себе пронизывающий своей холодностью взгляд босса и, не мешкая, снова отправился за дверь. За ней его с недоумением встретили двое охранников, но не проронили ни слова. Теперь же Дазай перед тем, как войти, постучался, подождал примерно секунд десять и вошел, тихо поздоровавшись. — Немного лучше. Однако ты не спросил, можно ли тебе войти. Так что попробуй ещё раз. Подросток еле слышно цыкнул в ответ. — Босс, это не имеет сейчас значения… Но его полная недовольства речь была остановлена жестом Мори. — Всё, что я говорю тебе, имеет значение, Дазай-кун. Будь добр сделать всё так, как я от тебя этого хочу. Точнее не хочу, а требую. Во взгляде подростка отразилась вся невыносимая скука мира. — Не нужно так смотреть на меня, Дазай-кун, — с полуулыбкой ответил босс. — Ты же знаешь, что если с первого раза всё сделать, как следует, то и переделывать не придется. А теперь зайди снова и доложи обо всем по порядку. Выходя, Дазай так сильно хлопнул дверью, что Мори не мог сдержать смешка — такая реакция этого юнца его очень забавляла. На самом деле ему было всё равно, как подросток вошел и поздоровался ли вообще, но лишний раз посмотреть на хмурое лицо своего воспитанника было очень уж весело. После того как Дазай сделал всё, что относилось к разряду хороших манер, босс ещё раз выслушал сжатый доклад о задержании Исикавы Тосуки и его подчиненных. Потом какое-то время Мори молчал, разглядывая своего подопечного и про себя отмечая, что бинтов на нём стало несколько больше, а болезненной синевы под глазами — меньше. Дазай тоже молчал, сверля глазами своего опекуна и ожидая уж какой-нибудь реакции. Спустя несколько минут мужчина заговорил. — Итак, ты потратил почти месяц на поимку двадцати восьми контрабандистов. — Да. — И тебя устраивает результат? — Нет. Босс молчал, вглядываясь в черты лица своего подопечного. Ему всегда казалось, что среди всех «детей мафии» Дазай — самый проблемный и непредсказуемый. Но необузданность тесно переплеталась с интеллектом, деловой хваткой и самодостаточностью, что делало его таким невообразимо интересным и полезным для Мори. Он уже давно перестал скрывать от себя самого один простой факт: Дазай Осаму — его любимчик, и если он когда-нибудь сможет обуздать этого упрямого мальчишку, то в тот же день посадит его по правую руку от себя. И тогда новая Портовая мафия, наконец оправившаяся от ужасов правления прошлого «обезумевшего короля», сможет снова во всей красе заявить о себе этим правительственным псам. — Почему же? — он склонил голову чуть набок. Такой его прищур Дазай скорее охарактеризовал бы как «голодный». «Голодный до информации», если быть точнее. — Пожалуй, следовало действовать жестче с самого начала, а не гонять их из убежища в убежище. Но мне хотелось поймать как можно больше людей для допроса. — Хорошо, — мужчина прошелся рукой по волосам. — Что насчет пострадавших в конфликте? — Одна жертва среди «Демонов». Пострадавших — семеро. Все находятся здесь. — А среди наших? — Убитых нет. Пострадавший — один. Этот придурок полез без приказа в логово противника и подорвался на слабенькой самодельной мине. Врачи говорят, что он будет в порядке уже через месяц или два. — Гражданские? — Жертв нет. Пострадавших — тоже. Мори улыбнулся. — Надо же, не ожидал такой заботы о подчиненных с твоей стороны. Это даже похвально! — Как ни крути, я за них в ответе, — как-то бесцветно ответил подросток. — Какое благородство! — Мори похлопал в ладоши. — Ладно уж, допрашивать пойманных будешь завтра — оставь этих ребят пока промариноваться в подвале. Завтра же и обсудим предложение настоящих «Токийских демонов». Отчет по делу жду в течение недели, — тут мужчина поднял какие-то листы со своего стола и помахал ими подопечному. — И кстати, называть Накахару Чую в отчетах и докладах «полурослик», «коротыш», «ходячая безвкусица» и «маленькая рыжая бестия» несколько не вписывается в нормы написания деловых документов. Нам, конечно, нравится перечитывать всё это с Озаки-сан по вечерам за бокалом вина, но всё же оставьте ваши миленькие прозвища для дружеских перепалок. Чуя-кун уже почти отучился, к примеру. Дазай лишь вздохнул, состроив недовольную мину. — Можешь быть свободен на сегодня, Дазай-кун. Но подросток и не думал сдвинуться с места. — Что такое? — спросил мужчина, уже разглядывая оставленный без внимания отчет на столе. — Что-то хочешь сказать? — Вы спросили, доволен ли я своей работой, но сами ничего не сказали по этому поводу. — Хочешь, чтобы я погладил тебя по головке? — хохотнул босс, всё ещё пиля взглядом несчастный отчет. — Мне казалось, ты уже несколько вырос для этого. Думаю, ты и так догадываешься, что я думаю по поводу твоей работы. — И то правда, — с ухмылкой ответил Дазай. — Пожалуй, я пойду. Когда он уже схватился за дверную ручку, его вдруг остановил тихий голос из-за спины. — Кстати, Дазай-кун, позволь спросить кое-что, — подросток обернулся, на лице мужчины за столом была лисья ухмылка. — Где ты был этой ночью? — В гостинице рядом с портом, — недолго думая, выдал подопечный. — И что ты там делал? — Ночевал. Идти до квартиры было как-то далековато, вот и решил остановиться там. Мори, не отрываясь, смотрел ему в глаза. Дазай даже не моргнул — абсолютное спокойствие. — Я предупреждал тебя раньше — это может быть опасно. Больше ничего не хочешь мне рассказать о вчерашнем вечере? — Нет, — подросток изобразил реверанс. — Ну, а теперь мне точно пора. Не дожидаясь ответа, Дазай скрылся за дверью. Мужчина улыбнулся, хрустя костяшками пальцев. — Ну, посмотрим, как ты сам справишься со своими проблемами, — и потом, не удержав смешка, покачал головой. — Вот же маленький засранец!***
Хироцу хотелось курить. До жути хотелось. Но закурить прямо здесь, в темном неприветливом коридоре, где даже вытяжки нет, ему всё же не позволяли манеры. Прислонившись к стене рядом с дверью под номером 11, которую он и должен был «пасти», он со вздохом покрутил в руках пачку сигарет и спрятал обратно в карман. Последние сутки выдались нелегкими — погони, выслеживания, травля, а между делом сигареты и кофе — поспать ему так толком и не удалось. Но он не жаловался. Жаловаться уж никак не было в его стиле. Ещё немного и он тоже отправится домой — в объятья черных шёлковых простыней и прекрасных мягчайших подушек, коих на огромной 2×2 метра кровати у него было с десяток. Если, конечно, ничто не помешает его замечательному плану воплотиться в жизнь. В конце коридора появился темный силуэт. По скользящему, будто крадущемуся, шагу Хироцу почти мгновенно узнал человека, которого он, собственно, и поджидал. — Вы, наконец, вернулись. Накахара-сан убежал вас искать. По его тону и словам было ясно, что он крайне недоволен. Подошедший лишь усмехнулся. — Малыш Чу всегда мной крайне недоволен. Впрочем, как и я им. — Однако Мори-сан вас долго не отпускал. Возникли проблемы? — Нет, просто ему захотелось поиграть в строгого начальника, а мне в нерадивого подчиненного, только и всего, — он вынул бутылку воды, торчавшую из кармана пальто Хироцу и, сделав один большой глоток, спросил. — Что там с квартирой? От неё что-нибудь осталось? — Можно сказать, что практически ничего. Ваши подчиненные поймали на месте двоих идиотов с огнеметом в руках, когда они добрались до спальни. Всё, что более-менее уцелело, сейчас в двух сумках на ресепшене в холле. — А сами они..? Хироцу лишь кивнул на дверь. — Ясно, — он провел перебинтованной рукой по волосам, сначала разлохмачивая их, а потом вновь приглаживая. — Поискать вам какое-нибудь жильё? — Не нужно. Сам этим займусь на досуге, — он слабо улыбнулся. — А пока я нашел себе временное пристанище. Даже от моря недалеко, представляете? — В этой стране, куда ни плюнь, везде недалеко от моря. — И то верно, — он хмыкнул и вернул мужчине постарше бутылку с водой. — Вы принесли то, о чём я вас просил? Хироцу молча вручил ему какой-то пакет. Внутри что-то отдалось противным лязгом. — Забрал из вещдоков. Зачем вам эта штука? Даже понятия не имею, как её назвать. — Пила-струна, — его красивое молодое лицо исказила хищная ухмылка, и про себя Хироцу отмечает, что уж больно она похожа на ухмылку Мори, когда тот в ярости. — А вот зачем она мне вы и сами прекрасно понимаете, Хироцу-сан. Тишина в этом темном душном коридоре неприятно звенит в ушах, поэтому уставший донельзя мужчина стремиться поскорее отсюда уйти. — Я ведь вам больше не нужен сегодня, — со вздохом произносит Хироцу, отстранившись от стены. — Надеюсь, вы вдоволь насладитесь вашей встречей с Казухарой и его товарищами, Дазай-сан. — В этом вы точно можете не сомневаться, — подхватив пакет, юный исполнитель, широко распахнув дверь, прошел внутрь, после чего с силой захлопнул её. Послышался скрежет ключа — комнату заперли изнутри. Так, наверно, актеры выходят из-за кулис на сцену, готовясь сыграть свой излюбленный эпизод в пьесе. Хироцу, удаляясь в сторону выхода, вынул из кармана пачку сигарет и сунул одну в уголок рта. Немного пожевав её, он под звонкий ритмичный стук своих шагов вновь вспомнил жуткое выражение лица Дазая. «Вы смогли разозлить монстра, спящего внутри этого мальчишки. Молитесь, чтобы остаться в живых этим вечером. Потому как, вырвавшись на волю, остановить его невозможно, пока он сам этого не пожелает». Дверь, за которой исчез Дазай, ничем не отличалась от всех идентичных пронумерованных дверей в этом коридоре. Вот только все в Портовой мафии прекрасно знали, что у камеры под номером 11 было ещё одно название — «Пыточная».