Потерянное наследие

Рика замечает отпечатки на её шее прежде протянутого свертка с трезубцем. — Это ещё что? — На меня напали, — беззастенчиво врет Хлоя, не отводя взгляда от сине-черных глаз; куда легче разговаривать с ней сейчас, на одном языке лжи. — Думали, я несу что-то ценное, и, в принципе, были правы. Но это не важно. Важно — что все вещи Росс теперь развеяны пеплом, как и её несчастные кости, и теперь её не найдут, даже если будут очень стараться. Надин сейчас должна как раз выехать за границы Гадага и преодолеть первый километр в сторону Колхапура, так что Хлоя даже почти не кривит душой на этих словах. Солдатам Асава теперь действительно её не найти. — Как поэтично, — ухмыляется Рика, и кажется достаточно убежденной её легендой, а все волнения, которые неприятными крючками все ещё цеплялись за сознание Хлои, разом уходят — так что она даже может ответить на её поцелуй, когда охотница забирает из её рук артефакт и притягивает к себе. — О, тебе и губу разбили? Надеюсь, живым не ушел никто. — Ну, кроме меня, — подхватывает её тон воровка. Она, как и обещала Надин ночью, часами сидит над переписанными на бумагу символами с рукояти трезубца, развлекая себя тем, что разбирает их на составляющие, пытаясь понять, из какого же все-таки языка они пришли; убрав все линии, которые в итоге складывались в нужную криптограмму-карту, потом разбив знаки по вертикали, Хлоя приходит к выводу, что, возможно, это остатки древнейшей клинописи, санскрита периода Македонской империи и письменности Харрапской цивилизации, смешанные с довольно молодой версией персидского языка. Переводить это все равно не имеет смысла, хотя в том, что Хлое все-таки удается разобрать, пока она оттягивает момент своего «внезапного» озарения насчет правильного сочетания символов в карту, очень часто мелькают предупреждающие знаки, особенно на персидском. Опасность, угроза, бедствие. Один раз попадается иероглиф одержимости — он написан на санскрите, но перечеркнут линией основной криптограммы, так что Хлоя сперва и не замечает его; он нарисован именно в значении одержимости злыми силами — демонами, духами или чарами, — и воровка невольно задумывается, к чему этот символ возник на рукояти трезубца Ганеши. Она увлекается даже дольше, чем собиралась — когда Рика, вернувшись в очередной раз, требует поторопиться, потому что они уже целый день сидят и не могут разгадать шифр на трезубце, Хлоя просит ещё немного времени и, как только охотница уходит, поспешно собирает такую же карту, как они с Надин собрали раньше. Может быть, слишком поспешно, но Хлоя и так договорилась оставить Надин знак, что добралась до Колхапура, на одной из въездных дорог в город не позже утра следующего дня, чтобы, если вдруг что-то пойдет не по плану, Надин смогла бы появиться к ней на помощь, включив свой смартфон и найдя её местоположение через него; сейчас он отключен в целях безопасности, в том числе и от Хлои, потому что она то и дело ловит себя на том, что открывает список контактов из одного номера и смотрит на него с непреодолимым желанием позвонить. В Колхапур они приезжают поздним вечером того же дня. Хлоя чувствует поднимающуюся в душе хандру, даже несмотря на то, что её приключение стремительно движется дальше, потому что она уже сутки как не видит Надин. Это становится хуже навязчивой идеи, и изрядно мешает — Хлоя не хочет признавать, но, похоже, она всерьез увлеклась ею; в её личном словаре для описания отношений между людьми, которые спят вместе, глагол «увлеклась» заменял то понятие, для которого обычные люди использовали определение «влюбилась». Выше стояло только одно слово: доверилась. Потому что, на самом деле, Хлоя не умеет любить. Она периодически пробегает ладонью по отпечаткам пальцев Надин на своей шее, пробует отказаться, когда Рика тянет её в свою постель, но в итоге решает, что это, возможно, поможет ей отвлечься. Она ошибается, хотя искренне пытается почувствовать хоть что-нибудь, когда Рика входит в неё пальцами, одновременно забирая в рот сосок и настойчиво кусая его; в конце концов, Хлое приходится старательно имитировать крики удовольствия и сжимать мышцы влагалища вокруг пальцев Рики достаточно быстро, чтобы та поверила, что Хлое удалось кончить, только бы она убрала уже от неё руки. Это не так сложно, как воровке казалось до этого. На следующий день первым делом Хлоя отправляется на самую высокую точку города в сопровождении охотницы — Асава с ними нет, он остается в отеле, разбираться с срочно пришедшими новостями от его войск из какой-то горячей точки к юго-востоку отсюда, — и, если несколько лет назад в Непале это было здание гостиницы, сейчас это — обсерватория на склоне одной из гор, окаймляющих Колхапур с запада. Город перед ней, как на ладони. Хлоя неторопливо осматривает окрестности через бинокль, но ей не везет так, как тогда везло Дрейку, потому что она, хоть и баловница Фортуны, но, видимо, богиня все же предпочитает мужчин и любит её не так сильно, как Нейта, — нужный знак, достаточно похожий на тот, что изображен на навершии трезубца, ей удается выловить среди остальных только спустя полчаса. Рика сообщает Асаву, где именно находится храм, говоря ему в трубку, чтобы ждал их там минимум через час, и заставляет Хлою опуститься на колени и прижаться ртом к её промежности, едва скрытой за короткой джинсовой юбкой, даже не уйдя со смотровой площадки. Хлое как-то все равно, что их могут увидеть, она лижет её без особого энтузиазма и разве что не зевает от скуки — но это в любом случае лучше, чем если бы охотница снова захотела взять её пальцами. До храма — посвященного одному из имен Ганеши, Ганапати, — они действительно успевают добраться всего через час; Асав уже ждет их там, нервно вертя на пальцах пистолет. Хлоя едва ли успевает удивиться этому — зачем нужен пистолет тому, кто ведет целые армии, в храме? — и уходит внутрь, безошибочно следуя по выбитым на стенах древним знакам. Они приводят её к самой дальней стене, на которой засыпанная песком времен и влажной пылью кладка чуть рельефнее, чем во всем остальном плане — и при ближайшем рассмотрении оказывается буквенной панелью на ведийском санскрите. Хлоя может сходу расшифровать все знаки, каждый означает свою букву и понятие одновременно, кроме нескольких; коснувшись рукой одного камня, воровка обнаруживает, что он неплотно сидит в стене, а положение всех остальных камней подсказывают ей, что они тоже являют собой кнопки. Значит, перед ними — одна из самых древних кодовых панелей. — Здесь нужно кодовое слово, — делает вывод Хлоя после того, как отходит на пару шагов от стены и окидывает её взглядом. Если бы это была современная панель сейфа, который ей нужно вскрыть, она бы набрала наиболее стертые кнопки по порядку их изношенности; но тут никто не пользовался этой панелью как бы не с самого её создания, значит, придется искать другой способ. — Оно наверняка где-то неподалеку — внимательно осматривайте все стены, запоминайте все, что покажется вам интересным. Хлоя уходит изучать южную стену храма, Рика — восточную, Асав остается осматривать колонны и северную стену с главным входом. Воровка натыкается на комбинацию таких же символов, как на панели, одновременно с Рикой; охотница подходит к ней, осматривает надпись и молча качает головой, только потом спрашивая: — Ты уверена? Вот этот знак означает угрозу, — она указывает пальцем на символ, который, на самом деле, означал «путь» в сочетании с стоящими рядом с ним знаками. — На той стене я смогла разобрать иероглиф тайны. Что, если здесь разбросанно несколько кодов, и из них только один открывает путь к ключу, а все остальные — активируют ловушки? Если так, правильней будет ввести мой код. — А что, если наоборот? По легендам, Ганеша записывал тексты, что ему диктовали мудрецы, в зеркальном отображении. Здесь вполне может быть такая же загадка. — И как её решить? — Кроме как опытным путем, других вариантов я не вижу, — легко пожимает плечами Хлоя. Она вжимает камни в стену в той последовательности, которую нашла, и какое-то время после этого в храме повисает гулкая тишина; наконец, в своде над их головами раздается скрежет. Хлоя инстинктивно хочет отпрыгнуть в сторону, но Асав удерживает её за локоть на месте: — Если ты вдруг активировала ловушку, то тоже погибнешь здесь. Хлоя искренне надеется, что именно это ей и удалось сделать — из любой ловушки она сможет выбраться, не для того ли тренировалась её выносливость, а за возможность убить Рику, Асава, или их двоих одним ударом, она готова была пожертвовать собственной жизнью. Но её надежды не оправдываются, в отличие от ожиданий её партнеров: из потолка храма на медленно раскручивающихся цепях, проржавевших от времени, но все ещё уверенно выполняющих свою функцию креплений, опускается каменная пластина. Когда она с глухим стуком ударяется о столб-подставку, которую в повседневной жизни храма, видимо, использовали как алтарь, Хлоя видит, что на ней лежат связанные золотой ниткой зерна рудракши — как она и предполагала, последним ключом были четки Ганеши, которые он держал в руках на той гравюре. Она осторожно забирает их, расправляет на ладони — число зерен традиционно равно двадцати одному, и именно столько углублений есть на рукояти трезубца. Хлоя забирает трезубец у Рики, бережно укладывает четки так, чтоб они идеально совпали своими краями с краем углублений, и, как только последнее зерно оказывается на своем месте, навершие трезубца щелкает и открывается. Хлоя ликующе улыбается — единственное, что омрачает ей радость от победы, это то, рядом с ней нет Надин, чтобы разделить её триумф, а ведь она заслужила этого куда больше, чем Рика и Асав вместе взятые, но Хлоя отгоняет эту мысль подальше и заглядывает в полую рукоять. Внутри обнаруживается свернутый пергамент, а на его развороте — изображение, которое, на первый взгляд, кажется абсолютно бессмысленным: вся поверхность пергамента испещрена одинаковой длины черточками и точками, только в одном месте можно рассмотреть знак на санскрите. «Зуб Однозубого». — Это что? — спрашивает Рика, рассматривая пергамент. — Снова криптограмма? — Похоже на то, — в задумчивости отвечает Хлоя; ей кажется, что она понимает, в чем загадка этого изображения. — Если считать, что линии — это отметка высоты гор, а точки — это водоемы, то получается какая-то местность, в центре которой находится… — Находится храм-хранилище Бивня Ганеши, — договаривает за неё Рика, и Хлоя едва может сдержать раздраженный рык. — Наконец-то, это оно. — Да, и осталась самая малость — найти, где же все-таки это место, — уточняет Асав. Хлоя видит, как в его глазах горит нечто, похожее на азарт; он указывает пальцем воровке в грудь. — Вот ты и будешь этим заниматься. — А кто б сомневался, — хмыкает Хлоя, но тут же поправляется. — Я, в смысле, мне же надо отрабатывать свою долю. Когда они втроем выходят из храма Ганапати, Хлоя на мгновение ощущает тянущее чувство в затылке — оно не похоже на то, как обычно ощущаются следящие за ней враги, но это определенно знак, что кто-то за ней наблюдает. Воровка оглядывается, — вокруг них людей немного, но достаточно, чтобы можно было затеряться среди них в случае крайней необходимости; через улицу на перекрестке — тоже вполне обычный поток прохожих, который неторопливо проплывает мимо, при приближении распадаясь на отдельных людей, но ни один из них Хлою не настораживает. Она разглядывает толпу достаточно долго — потому что чувство не пропадает, значит, кто-то все-таки продолжает смотреть на неё, — пока к ней не подходит Рика: — Эй, ты тут ночевать собралась или что? Шевелись. Ощущение на мгновение усиливается — и вдруг резко пропадает, и Хлоя чуть не рычит, решив, что это охотница сбила её, не дала сосредоточиться и понять, откуда идет слежка; но потом думает, что ей, возможно, показалось — она слишком напряжена, и постоянно ожидает ножа в спину от своих невольных партнеров, поэтому, наверное, и реагирует так остро на каждый взгляд дольше скользящего мимо. На мгновение Хлоя позволяет себе думать, что это Надин разыскала её и теперь украдкой наблюдает из толпы; но наемницу она бы заметила, смогла бы узнать даже среди множества других людей. Так что воровка прогоняет и эту мысль. Расшифровка карты занимает у неё всего три часа с небольшим, из которых час уходит на собственно расшифровку, ещё час она мысленно запоминает реальное расположение знака Ганеши на местности и ещё полтора — рисует фальшивую местность, пытаясь добиться правдивости. Она приходит к Асаву и Рике, как только считает, что справилась с последней задачей достаточно хорошо: — Я смогла найти три похожих местности. Одна — в Гималаях, в самой труднодоступной точке цепи, другая — в Малайзии. Ещё одна — на другом конце полуострова Индостан. Асав кивает, внимательно разглядывая принесенную Хлоей расшифровку и сравнивая со своими картами, которые разворачивает на огромном экране плазмы в их номере; он поворачивается к воровке: — Кажется, тебе уже приходилось бывать в Гималаях? Тогда именно туда ты и отправишься. Я пошлю своих людей на юг полуострова, покуда не разберусь со стычками с правительством в том же штате. Рика, тебе придется взять на себя Малайзию. Нельзя терять времени, его и так уже ушло достаточно, поэтому разделимся завтра с утра. — Только хотела предложить, — улыбнувшись, кивает охотница. Она подходит к Хлое со спины и, заведя руки на грудь, неожиданно сжимает её пальцами так сильно, что воровка шипит от боли, — но тут же отпускает и гладит уже нежнее. — Это большой успех. Думаю, стоит отметить, и знаешь, что подойдет лучше всего? Асав смотрит на Хлою с явным желанием в глазах, и ей едва удается сдержать дрожь — не возбуждения, совсем нет. Страха. — Что, предлагаете секс втроем? — глухо шепчет Хлоя; она боится этого, потому что, если одну Рику она сможет потерпеть, зная, чего от неё можно ждать, то ложиться в постель с Асавом — это все равно, что прыгать с разбега на мину; к тому же, с мужчинами она в последний раз спала так давно, что почти не помнит, как это делается, — и не уверена, что хочет вспоминать. Асав утвердительно кивает на её вопрос: — Я о тебе очень много наслышан, Фрейзер. В профессии говорят, что ты достигла мастерства во всем, за что бралась хоть раз; а уж про твое владение языком ходят целые легенды. — Не очень правдивые, если уж на то пошло, — тянет Рика за её спиной, но Хлоя не обращает на неё внимания: — Хочешь проверить на практике? — Безусловно, — Асав подходит вплотную к ней — оказывается, он даже немного выше, чем Хлое показалось тогда, на его базе в Гадаге, так что сейчас она дышит ему в грудь, — и, заставив поднять руки, стягивает с неё рубашку в одно движение. Вдвоем с Рикой они раздевают её за считанные секунды, и Хлоя даже чувствует небольшой румянец на скулах, когда понимает, что осталась обнаженной только она. Асав садится на кровать — воровка заметила, что она огромная, ещё когда впервые вошла в номер, но не задавалась вопросом, зачем командующему армией сопротивления нужен был номер именно с такой, а теперь уже и не надо было его задавать, ответ раскрылся раньше — тянет её к себе, обхватывая ладонями её задницу, и целует живот, опускаясь от пупка к её промежности. Хлоя вспоминает, что надо вздыхать от удовольствия, когда язык Асава касается её мягкого клитора, — она так и делает, даже запускает руки в его черные с серебряными нитями волосы для пущей убедительности. Рика за её спиной уже возбужденно стонет — наверное, ей смотреть нравится так же, как и участвовать — потом подталкивает её в спину, когда Асав, оставив в покое её клитор, удовлетворенно облизывает губы и ложится. Ткань его камуфляжных штанов красноречиво натягивается в паху; Хлое приходится встать над ним на колени, расстегнуть ширинку, вытащить налившийся кровью член и несколько раз провести по нему ладонью. Ей сильно не хочется этого делать, но, кажется, никого из этой парочки не волнуют её желания, так что Хлоя делает, что должна. На автомате. Кажется, Асав говорил про её язык? Хлоя накрывает ртом набухшую головку его члена, облизывает, на ходу вспоминая, как это нужно делать; одновременно она чувствует, как к её спине прижимается обнаженная грудь Рики, царапает её твердыми сосками — пальцы охотницы проталкиваются в её влагалище, и они не такие сухие, как обычно — она что, за секунду до этого трахала ими себя? — так что Хлоя даже не морщится от неприятных ощущений. Наверное, мастерство минета она так и не пропила, хотя очень старалась последние год или два, потому что Асав громко стонет и хватает её ладонью за затылок, насаживая на себя горлом, — даже это Хлоя не забыла, поэтому спокойно расслабляет глотку, позволяя члену Асава проскользнуть глубже; на её счастье, он почти сразу вытаскивает его и тянет Хлою на себя. А вот с таким, обычным сексом, уже сложнее; воровка кусает губы, чтобы не кривится от страха и отвращения, когда Асав проводит членом между её ног, приставляет головку к входу во влагалище и толкает бедрами вверх. Теперь Хлоя стонет по-настоящему, ничего не изображая — от боли, прострелившей по сжавшимся мышцам. Она понимает, что уже напрочь забыла, каково это — заниматься сексом с мужчинами; но, судорожным вдохом успокаивая себя, опускается на член Асава до конца. Рика сует пальцы ей в рот — теперь воровка не может ей отказать, потому что разрывается от своих ощущений почти в буквальном смысле, да и какая разница, что побывало у неё во рту, — и, только удовлетворившись тем, насколько хорошо Хлоя вылизала их, тянется рукой к её клитору и начинает поглаживать. Хлоя откидывает голову на её плечо, старательно выводя стоны так, чтобы было похоже, что она сходит с ума от возбуждения, — как вдруг в затылке снова появляется вибрирующее ощущение смотрящих на неё посторонних глаз. Теперь его просто невозможно было списать на случайные взгляды людей из толпы — потому что толпы не было. Хлоя точно знает, что ей не кажется: это чувство, словно радар, всегда срабатывало где-то на уровне интуиции, не раз спасая воровке жизнь, так что и сейчас она не игнорирует его, оглядывается по сторонам, пытаясь понять, что её настораживает. Окна номера, хоть и были большими, наглухо зашторены, так, что даже свет фонарей не проникает внутрь, значит, из соседних домов следить не могут. Камер слежения в номере нет — их воровка заметила бы сразу, и тянуло бы с самой первой минуты, как она шагнула под прицел объектива. Остается только входная дверь в номер — она чуть-чуть приоткрыта, и, на самом деле, Хлоя замечает там какое-то движение, когда приглядывается повнимательнее. Кто-то стоит там, абсолютно без всякого стеснения подглядывая за тем, как они трахаются; точнее, этот кто-то смотрит только на Хлою и, кажется, даже дрочит себе, сунув руку в штаны. Ещё точнее — не этот, а эта. За дверью стоит женщина — её лицо закрыто платком до самых глаз, и волосы тоже прикрыты им же, так что все, что Хлоя может разглядеть в узкую щель между косяком и створкой двери, это цвет платка, кожи под ним и следящих за ней глаз; женщина скользит взглядом от её промежности, которую ей, должно быть, отлично видно из этого положения, к её груди и дальше вверх, на её лицо. И Хлоя, вдруг поймав её взгляд, шокировано замирает, всматриваясь в знакомые темные глаза. Это Надин. Надин стоит за дверью их номера, смотрит на то, как Асав и Рика трахают её вдвоем, и не отнимает руку от промежности. Как она нашла её? Как оказалась именно здесь? Неужели не думает о том, что подвергает опасности и себя, и её, и вообще все то, ради чего они разделились? И, стало быть, чутье не обмануло Хлою, и у храма Ганапати — там тоже была Надин? — Ты чего? Хлоя понимает, что на несколько секунд просто застыла, уставившись в одну точку, словно впала в ступор; Асав и Рика смотрят на неё с подозрением, так что Хлоя торопится возобновить движения, пока они не начали оглядываться в поисках того, что её так заинтересовало, и только пыхтит сквозь зубы: — Да так, задумалась. Если Надин заметят, их обеих убьют в считанные секунды — Рика не погнушается свернуть ей шею, не сняв с члена Асава, — так что воровка запрещает себе даже поворачиваться в ту сторону. Но от осознания, что Надин смотрит на неё, что она, хоть и весьма болезненно восприняла тот факт, что Хлое придется ложиться и под Рику, и под Асава, все же не может сдержаться и трахает себя пальцами, не сводя с неё глаз, Хлою бросает в дрожь. Ту самую дрожь жгучего возбуждения, которую воровка так мастерски играет, что уже наверняка заслужила премию Оскар за лучшую женскую роль. Теперь ей играть не приходится — её так крутит нахлынувшим удовольствием, что она даже не стонет — почти кричит, и кончает в считанные минуты, старательно насаживаясь на член Асава и присоединившиеся к нему пальцы Рики; наверное, это выглядит впечатляюще, потому что Надин за дверью так дрожит, что это видно даже с такого расстояния, и прижимает рукой платок напротив рта, пытаясь сдержать стоны. Асаву, видимо, тоже нравится, потому что он гортанно стонет, вдавливает пальцы в её бедра до боли и, толкнувшись ещё несколько раз, спускает в неё, — несколько минут назад Хлоя не сдержала бы возгласа отвращения, но сейчас только приподнимается, позволяя члену Асава выскользнуть из её влагалища, и намеренно сжимается внутри, чтобы Надин смогла увидеть капающую из растянутого входа сперму. Хлоя не сводит глаз с наемницы — и, только когда та быстрым движением исчезает, она в изнеможении прикрывает глаза; кажется, Рика тянет её за волосы, пытаясь прижать к себе и направить её голову вниз, но Хлоя только отмахивается и уходит в душ. Ей срочно надо смыть с себя все это дерьмо, чтобы не приходить к Надин… такой. Воровка справляется за несколько минут; выйдя из душа уже полностью одетой, она старается идти так неторопливо, словно ещё раздумывает, уходить ей или нет, но Рика, сидящая верхом на Асаве, все равно замечает её маневр: — Ты куда собралась? — В бар спущусь, мне надо выпить, — безразлично пожимает плечом Хлоя, считая оставшиеся до двери шаги; слова охотницы ловят её в тот момент, когда она тянется к ручке: — Тут есть, возьми себе что-нибудь и возвращайся на свое место. Едва сдержавшись, чтобы не шарахнуть кулаком по двери, Хлоя разворачивается и подходит к мини-бару; открыв его, она мысленно считает до двадцати и потом пожимает плечами: — Тут нет того, что я хочу. — Тогда черт с тобой, иди, — Рика отвлекается под поцелуями Асава, — отчего воровка впервые чувствует к нему нечто вроде благодарности — но все же поднимает голову, чтобы встретиться с ней взглядом. — У тебя полчаса, надеюсь, ты не успеешь за это время напиться до беспамятства. Ты должна мне ещё один оргазм, sayang. В маленьком грязном баре так тесно, что Хлою тут же прибивает толпой к женщине, одетой в сдержанно-серый камиз с каким-то кричащим узором по подолу, и с закрытым голубой дупаттой лицом почти по самые брови, — поэтому ей даже не нужно искать предлог, чтобы коснуться губами блестящей ткани там, где угадывались очертания ушной раковины: — Ты не слишком рискуешь, прогуливаясь здесь, прямо под носом у Рики и Асава? — тихо интересуется Хлоя. Женщина не поворачивается, и даже отвечает не сразу, так что Хлоя даже успевает испугаться, вдруг обозналась. — Лучше всего прятаться на виду, кому, как не тебе, это знать лучше всех. Когда Надин смотрит на неё, темные глаза сверкают из-под драпировки еле сдерживаемым желанием и немного — гневом, так что Хлоя беспокойно ерзает на барном стуле, чувствуя, как намокает её белье. Они не видели друг друга всего полтора суток, но и этого оказывается достаточно, чтобы Хлоя начала сходить с ума от желания, просто сидя рядом с ней. Они проскальзывают в туалет друг за другом, выждав достаточное количество времени, чтобы не привлекать внимания; Надин срывает с головы дупатту и набрасывается на неё, стоит Хлое запереть дверь, вжимает в стену и так долго целует, что у воровки напрочь перехватывает дыхание. — Тебе так понравилось шоу? — хрипло интересуется воровка, стоит Надин отстраниться, но та хмурит брови, видимо, вспоминая, как Хлоя поймала её с поличным: — Не особо. Ненавижу, когда кто-то трогает то, что принадлежит мне. — Это скоро закончится, — вздыхает Хлоя; ей и самой до дрожи надоело, что её касается кто-то, кроме Надин. — Асав пообещал выпустить меня на поиски в сторону Гималаев уже завтра утром; но, если я чуть-чуть надавлю, думаю, это случится скорее к полуночи. — Вот и хорошо. Боже, Хлоя, если бы ты знала, каких трудов мне стоило сдержать себя и не перестрелять их на месте, — рычит Надин, целуя её шею там, где до сих пор виднеются синие отпечатки её пальцев, но потом, словно вспомнив о чем-то, поднимает голову. — А тебе не нужны какие-нибудь таблетки? Он ведь кончил в тебя, и я волнуюсь, вдруг… — Надин запинается и неопределенно поводит плечом, словно ей сложно произнести это вслух. Хлоя продолжает за неё: — Вдруг я могу залететь? Можешь об этом не беспокоится, — она подтягивает футболку и показывает на еле заметный продолговатый шрам над выступающей тазовой косточкой. — Ты его наверняка уже видела, но это не ножевая рана, это от пули. Неудачно застряла, врачам пришлось вынуть её вместе с трубами. — Ох, — в глазах наемницы сверкает что-то, похожее на смущение. — Прости, я не знала. — С моей жизнью все равно никаких детей не получилось бы, — улыбается Хлоя, обнимая её лицо ладонями; она гладит большими пальцами её покрытые редкими веснушками скулы, — почему она их раньше не замечала? — и неожиданно даже для себя выдает: — Но, если бы они были похожи на тебя, я была бы не против. Надин смеряет её долгим взглядом и молчит целую минуту, так, что Хлоя уже хочет как-нибудь отшутиться, сказать, что сморозила несусветную глупость, ведь, по сути, это так и есть — но вдруг наемница совершенно серьезно произносит: — Если мы выберемся из этой передряги живыми, думаю, я смогу родить для тебя ребенка. Это самое странное, что Хлое доводилось слышать в своей жизни, но ещё страннее то, что она отвечает: — Договорились. Когда Хлоя возвращается в номер, предварительно убедившись, что не похожа на взлохмаченного подростка, которого пять минут назад зажимал в туалете его первый бойфренд, Асава там уже нет, зато Рика бдительно ждет её появления; как только она открывает дверь, охотница поднимается с кровати и подходит вплотную. Хлоя ничего не говорит, просто ждет, потому что она не знает, чего от неё хочет Рика — может, просто узнать, что она выпила, а может, сломать ей шею, потому что все-таки заметила, как Хлоя пялилась на дверь, и, конечно, увидела там Надин. Верным оказывается её первое предположение. — Я бы сказала, что это амарула, — заключает Рика, потянув носом воздух у её губ, и она не так уж далека от истины — это сливочный ликер, которым Хлоя предусмотрительно прополоскала рот и смазала губы перед тем, как подняться обратно в номер. А может, охотница надеется поймать Хлою на этой маленькой лжи, потому что отходит к мини-бару, и, открыв его, внимательно осматривает содержимое. На мгновение воровка покрывается холодным потом — она ведь не смотрела, что за выпивка у них есть, её вообще это не волновало, она спешила увидеть Надин, — но Рика только берет с нижней полки бутылку виски и низкий граненый стакан. — Я тут подумала, мне будет лучше выехать уже сейчас, — Хлоя решает не тянуть, и не выяснять, где Асав, потому что в итоге об этом ей так и так надо договариваться с охотницей. — Все-таки, Гималаи местность более труднодоступная, чем Малайзия или юг полуострова. Только мне нужно будет взять одну из ваших машин, чтобы добраться до аэропорта. — Ты права, — легко соглашается Рика, наливая в стакан темно-янтарную жидкость, и отпивает глоток, даже не закинув в него лед. — Можешь собирать вещи, утром я скажу Асаву, что ты уже уехала. Только ещё кое-что, — её голос останавливает уже почти исчезнувшую в соседней комнате Хлою, так что та поворачивается и вопросительно вскидывает брови. Рика устраивается со стаканом в кресле и закидывает одно бедро на подлокотник, раздвигая ноги так широко, что Хлоя может видеть выступившие под кожей сухожилия, ведущие прямо к тазовым костям — и к промежности Рики, которая вся влажная от смазки. — Ты ничего не забыла, sayang? Один оргазм, вспоминает Хлоя. Сейчас ей, кажется, ещё тяжелей решиться на это, потому что Надин будет ждать её в условленном месте уже через полчаса, и она уже почти ускользнула от Рики и Асава, успешно провернув свою аферу и уведя след в другую сторону от реального местоположения Бивня Ганеши; но, в то же время, если она не подчинится, Рика наверняка её не отпустит, а то и вообще увяжется с ней или заставит поехать вместе с ней или Асавом. Поэтому Хлоя, мысленно чертыхнувшись, подходит к ней, опускается на колени и обхватывает губами её твердый клитор. В конце концов, один оргазм — это не так уж и долго. Хлоя успевает точно к назначенному времени — Надин уже ждет её на одной из въездных дорог, там, где они и договорились; Хлоя дает по газам, стоит ей закинуть свою сумку с оружием на заднее сиденье, и молится про себя, чтобы на машине не стояло никаких маячков, а, если они и есть, чтобы их не проверяли на датчиках в ближайший час. Они меняют машину в первом попавшемся населенном пункте, достаточно большом, чтобы там можно было быстро и без документов взять в прокате внедорожник, спустя сорок пять минут, и ещё раз полтора часа спустя. До Гарготи, последнего большого города на их пути к озеру, где, как надеялась Хлоя, спрятан сам Бивень Ганеши, а не очередной ключ, посылающий их неизвестно куда неизвестно зачем, они успевают добраться за пару часов до того, как далеко над горами начинает заниматься рассвет. Значит, на месте они будут уже с первыми лучами солнца.