Научи её жить по-новому

Её щека такая горячая. Из-за погашенного света, наверное, не видно розоватого оттенка, но она чувствует. А его холодный нос словно рай для пылающих щёк. Прикрыв глаза, он медленными движениям трётся носом о её щёку, рукой удерживая за шею и не отпуская при малейших попытках отстраниться. Она, чёрт возьми, совсем не уверенна, внутри какая-то борьба разума и чувств. Зачем? Знакомы без году неделя. А с другой стороны: почему «нет», если очень даже «да»? Куликова опускает руку с его плеча, расслабившись и «обмякнув» под таким приятным давлением. Вдыхает дозу свежего воздуха из открытого настежь окна, прикрывает глаза и запрокидывает голову, открывая доступ к самой чувствительной части её тела - шее. Он встаёт за её спиной, обжигая горячим дыханием шею и убирая резинку с мягких волос, кидая её куда-то на пол. Светлые пряди падают на плечи, но Маша не придаёт особого значения этим мелочам. Она чувствует, как Аверин расстёгивает молнию на чёрном облегающем платье и ничуть не сопротивляется. Ей нравится. Чувства правят миром. Пару секунд и платье падает к ногам, выставляя её красивые формы на обозрение Аверину. Он опускает одну лямку её дорогого бюстгальтера, касаясь губами плеча, затем снова шеи, от чего мурашки толпой побежали по всему телу... — Господи... — Маша подняла голову, потерев глаза, как будто пытаясь стереть с них остатки сна. На фоне только мельтешит телевизор, а плед свалился во сне на пол. Задремала немного. Девушка поёжилась от холода, протягивая руку и цепляя плед, поднимая его обратно на диван. Нервно выдыхая, она понимает, что это был сон. Всего лишь... Но как-то странно бросает то в жар, то в холод. Её руки холодные, а щёки действительно горят. Даже как-то не по себе. Маша нашла на просторах дивана потерянный мобильник. Три часа ночи. С чего бы сниться таким снам? Главное, всё было настолько реалистично. Она помнит каждый вздох, каждое прикосновение и даже спущенную лямку бюстгальтера. Девушка заставила себя подняться с дивана, потрепав волосы свободной рукой. За окном темно, только свет от фонарей падает на её паркет через чуть завешанные шторы. Маша протяжно зевнула и вышла на кухню, щёлкнув выключатель на стене, а затем на электрическом чайнике. Как будто уже и выспалась. Пошёл четвёртый час, а до будильника осталось совсем ничего. Она поёжилась от холода, потёрла руками плечи, зевнула и уселась на кухонный диван, дожидаясь, пока закипит чайник. К семи утра блондинка была уже полностью готова к выходу из дома и сегодня наконец-то никуда не надо спешить и переживать о том, что, сидя в привычной московской пробке, ты в очередной раз опоздаешь на работу. Сегодня такого не произойдёт, потому что до начала рабочего дня целых три часа, а Мосфильм в часе езды от дома Куликовой. Заварив кофе покрепче, Маша покинула квартиру, по пути завязывая шарф. Дотронувшись рукой до шеи, она опять вспомнила тот самый сон, который не дал доспать какие-то несчастные два часа. Задумалась, опустив глаза на пол лифта. Улыбаться или наоборот стараться не вспоминать всего этого? Чувства какие-то очень странные. «Нравится», скорее, больше, чем «О Боже мой, что это было вообще?!». Это пугает. Она даже мысли не допускала о том, что этот человек может ей как-то понравиться, а сейчас у неё просто не получается не думать о нём. За час до съёмок Маша была на месте. Поднимаясь с подземной автостоянки, она поморщилась от яркого солнца, которым два часа назад и не пахло. Блондинка даже расстегнула куртку, чувствуя дискомфорт от переизбытка тепла. День по всем критериям обещал быть жарким и, видимо, он свои обещания сдерживает. Тяжело вздохнув, она зашла в здание, спасаясь там от солнца. Съёмочная группа уже успела собраться, а актёров, за исключением некоторых людей, Маша так и не увидела. — Доброе утро! Как хорошо, что ты раньше приехала, — мимо пробегающая Юля затормозила у самой Куликовой, улыбаясь ей и опуская папку с текстом, что у неё в руках. — Первая сцена твоя, поэтому готовься. Через час начинаем. — А папа не приехал ещё? — проигнорировав слова сценаристки, спросила девушка, поправляя рукой волосы. — Не видела, — та пожала плечами перед тем, как уйти, — Через час, Мария! Съёмки, как-никак кстати, сегодня очень интересные: сцена - первый поцелуй. Маша была просто-напросто не готова к такому повороту событий, но выбора не остаётся. Ни малейшего. Она откинулась на спинку дивана, блаженно прикрывая глаза и закидывая ногу на ногу. Думает обо всём. В голове крутится так много, что уже можно начинать потихоньку сходить с ума. Иногда она даже сама себе удивляется. Вроде должна уже привыкнуть к тому, что у неё именно такая жизнь. У всех обычная, а у неё - другая. Главное, чтобы нравилось. А ей нравится. Она даже как будто ждала эту сцену. Ей хотелось стать к нему ближе, и, желательно, чтобы он тоже это понял. Маша чувствует себя пятнадцатилетней девочкой. В голове сразу рисуется тот случай, когда в школе она всячески привлекала внимание мальчиков, которые так или иначе ей нравились. Как рушила чужие отношения ради собственной выгоды. Ей нравилось это. Если ревновали к ней, Куликова просто поднимала подбородок и высокомерно улыбалась. И, похоже, это сохранилось до сих пор. Максим приехал на площадку за полчаса до начала. Не рано и не поздно. В принципе, как обычно. Погода за какие-то пару часов кардинально изменилась. Небо сменило цвет с серого на голубое, а солнце, никого не щадя, припекало каждого, кто выходил на улицу. Молодой человек быстро поднялся по лестнице, не до конца прикрывая дверь своей гримерки изнутри. — Привет, — Маша незаметно подошла к его двери, оперевшись плечом на косяк и сложив руки на груди, довольно улыбалась и наблюдая за Авериным. — Ты всегда так неожиданно появляешься? — слегка вздрогнув, Максим ответно улыбнулся девушке, раскладывая вещи. — Почти, — блондинка склонила голову, прищурившись и прикусив нижнюю губу, — Я тут с восьми утра торчу, мне скучно. — Дома не сидится? — Аверин усмехнулся, а Маша сразу вспомнила, почему она так рано приехала на съёмки сегодня и что посопутствовало её недосну. Она опустила голову, рассматривая свои руки и улыбаясь, вспоминая приятное. Не услышав ответа, Макс поднял голову, насмехаясь и подходя ближе к Куликовой, которая витала по-прежнему где-то у себя, — Марусь? — он также опёрся на дверной косяк плечом и, за счёт высокого роста, навис над девушкой, игриво приподняв одну бровь. — Господи, не называй меня так! — Маша вернулась в реальность, выпрямившись в спине и ударив молодого человека по плечу, тихо рассмеявшись. — Целоваться-то умеешь? — вопрос сначала ошарашил блондинку, но потом, видимо, мысли в голове раскидались по полочкам и она поняла, что речь идёт о сегодняшних съёмках. — Показать? — Маша вопросительно посмотрела на коллегу, прищурившись и ехидно улыбнувшись. — Покажи...