***
Обилие бумажной работы, которой вознаградил тренер, дало возможность привести мысли в порядок. Теперь девушка покидала кабинет с прежней строгостью на лице и гордо расправленными плечами. Больше ничто не посмеет поколебать ее уверенность… — Ами-чан! Ами-чан! …Кроме этого голоса. Глаза Ясуды панически забегали, пока она думала, что предпринять, дабы избавиться нежелательного общества. Но не придумала ничего лучше, как завернуть за автомат с напитками и вжаться в стену. Сердце от чего-то билось неприлично громко, и девушка побоялась, как бы Тоору не услышал этого. Наконец голос стих. Облегченно выдохнув, Ясуда аккуратно выглянула из-за аппарата. — Нашел! Испуганно вскрикнув, она тут же зажала рот руками, отлетев обратно к стене. Смотря на такое занятное зрелище, ухмылка сама украсила лицо Тоору. Наконец он снова увидел ту чудную сторону Ами, скрытую под толстым слоем серьезности. Парню даже показалось, что он услышал раздраженное «Ойкава». Когда девушка наконец пришла в себя и собралась поскорее сбежать, волейболист упер руку в стену на уровне ее лица и немного наклонился. — Я, кстати, видел, куда ты убежала, Ами, — заговорил он непривычно тихо и серьезно. Ясуда невольно сглотнула, сильнее стиснув зубы. «Как он вообще смеет так близко подходить?», — кричал разум, вот только тело совсем не хотело слушаться. — Знаешь, когда видишь что-то, что не должен, то это невозможно забыть. И ты не сможешь это спрятать, потому что уже показала. Ами лишь смотрела в его шоколадные, такие пленяющие глаза и совсем не понимала, о чем Тоору говорит. Она лишь старалась не упасть в обморок от такого горячего дыхания, способного растопить любой лед. Вдруг их странную идиллию прервала трель телефона. Парень что-то недовольно буркнул и полез в карман. Ами же облегченно выдохнула, чувствуя, как спина покрылась испариной. — Вот ты где, Дуракава! Мы даже не в школе, а ты и тут девчонок зажима… — Хаджиме резко смолк, нахмурившись. — Ясуда? Наконец Тоору отключил нежелательный звонок, что нагнетал обстановку. — Я просто хотел позвать Ами-чан погулять вместе с нами. Ты не против, Ива-чан? — в своей обычной манере улыбнулся парень, будто бы ничего и не было. Вице-капитан недовольно фыркнул: — Позвал, я смотрю…***
Солнце уже садилось за горизонт, освещая набережную. В голубом небе красовались багровые разводы, будто неаккуратный художник случайно мазнул кисточкой. Люди прохаживались вдоль моря, наслаждаясь последними теплыми лучиками, любуясь сверкающими бликами на волнах. Маленькие магазинчики приветливо зазывали посетителей в свой обитель. Вот и ребята невольно стали жертвами гостеприимства и теперь наслаждались рожками мороженого. Ами чуть отставала, иногда забывая про таящий рожок, что начинал капать на пальцы. Она подозрительно озиралась по сторонам, ведь подобное место было для нее в новинку. Так много людей, которые просто гуляют, наслаждаясь жизнью. Даже взрослые! Раньше Ами думала, что у всех взрослых, как и у ее родителей, полно дел, так что тем некогда жить. А здесь они ходят со своими детьми, покупают им всякие глупые вещи и веселятся вместе с ними. Это что невиданное… — Поучаствуйте в конкурсе, молодые люди! Выиграйте приз! От громкого голоса Тоору почувствовал, как Ясуда вздрогнула и подошла ближе. Смотря на нее, создавалось чувство, что они вышли не гулять, а на экскурсию… в комнату ужасов. Ни вздернутого подбородка, ни стеклянных глаз или неестественно расправленных плеч, а лишь неприкрытая истина ее образа. Как будто принцесса забыла корону в замке. — Умеешь плавать, Ами-чан? Девушка нахмурено глянула на Ойкаву и кивнула. — Тогда нужно поплавать как-нибудь. Только вот я не умею. Ты хочешь, Ива-чан? Я видел здесь недалеко высокую скалу, а там… Тираду капитана снова прервала трель телефона, уже третий раз за вечер, и он снова сбросил трубку. — Да ответь ты уже! Она весь день звонит, — проворчал Хаджиме, но Тоору только отмахнулся. Не то было настроение, чтобы выслушивать глупые претензии своей девушки… тоже глупой. Ему вообще теперь все казались глупыми по сравнению с Ясудой. Но парень даже не замечал, что стал невольно сравнивать всех именно с ней. — Ладно, мама попросила ракушку привезти. Я сейчас вернусь. — Иваизуми удалился в магазинчик, оставив ребят. Телефон Ойкавы снова зазвонил. Именно это продолжало раздражать Ами весь вечер. Только представляя, как они вернутся в школу, и эта недалекая русоволосая особа снова повиснет на капитане, как на своей собственности, Ясуда морщилась. Да еще из головы не выходила та сцена у аппарата с напитками. Что он говорил? Зачем делал это? Миллион вопросов и не одного ответа — вот, что оставляет после себя Ойкава Тоору каждый раз. У Ами никогда не вызывало трудностей понять, что от нее хотят люди и сделать, как нужно, ведь именно этому учили родители. Он же все путал, заставлял обращать на себя внимание и каждый раз запутываться еще больше, ломать привычные рамки внутри и резаться об эти острые края. А самое главное — хотеть еще и еще. — Купите сладости для своей девушки, молодой человек, — улыбнулась бабуля, указывая на десятки разноцветных леденцов. Тоору посмотрел на Ами, потом на леденцы и снова на Ами, усмехнулся и достал йены. Ясуду же эти двоякие жесты начали раздражать. У него уже есть девушка, так пусть ее зажимает в углах и покупает леденцы! И что только она возомнила? Захотела причислиться к их дружной компашке? Стоять на голове по вечерам и носить яйца в ложках, а потом гулять мирно по набережным? Нет! Она не создана для этого! Есть долг и правила, которые нельзя нарушать. Есть места и люди, для которых она не создана, потому что не должна там быть. — Ты купил для своей девушки, так отдай это ей, — произнесла Ами металлическим голосом, когда удивленный Тоору протянул ей сладость, и быстрым шагом направилась к лагерю, снова расправив плечи. А парень так и остался смотреть ей вслед с леденцом наперевес, пока не подошел Иваизуми. — Я оставил вас на пять минут. Что ты мог натворить, Тупокава? Если бы Тоору мог объяснить свое поведение хотя бы самому себе…