***
На очередной кочке Оикава резко проснулся, чуть не пнув Иваизуми, храпящего рядом. И почему ему так неожиданно вспомнился этот случай? Наконец, придя в себя, он снова облокотился на сидение, всматриваясь в окно автобуса, где мелькали крыши маленьких домов, а небо уже озарялось лучиками солнца. Значит, скоро приедут. Когда они только садились в автобус для поездки в летний лагерь, сна не было ни в одном глазу. Но по пути команда все-таки утряслась и уже видела десятый сон. Тоору повернул голову немного в сторону и увидел мирно спящую Ами, подпирающую головой окно. Она даже спала слишком правильно и ровно на специально выделенном для нее месте, хотя все остальные сидели по двое. Лицо девушки было слишком спокойным, не испорченным обычным своим выражением, но на кочках она все равно сердито хмурилась. Кажется, эта дурацкая привычка преследует ее даже во сне. Впрочем, после случая с видео их отношения ничуть не улучшились. Ясуда продолжала изображать из себя глыбу льда, хотя Тоору и перестал подкалывать ее… во время уроков. Зато во всю отрывался на тренировках. Однако между ними все-таки повисла некая неловкость. Будто каждый узнал ту строну, про которую ни в коем случае не должен был прознать. И теперь это пугало обоих.***
— Мы должны обязательно сходить туда! — Точно, у меня даже есть купальник! — Эх, я так давно не плавала. Скрипучие голоса девушек жутко раздражали, так что в ушах уже начинало звенеть. А ведь Ами делит с ними комнату всего второй день от начала летнего лагеря. Хотя ей уже не нравится тут ни общая спальня, ни столовая, ни соседки, ни общий душ и туалет (вы только подумайте!) — ничего. Ясуда вообще не собиралась проводить свои законные каникулы в этом сомнительном месте. Она так и сказала противному Оикаве. Однако, когда пришел тренер и показательно изогнул свою черную густую бровь, пришлось согласиться. Ами демонстративно кашлянула, будто бы прочищая горло, и снова уставилась в учебник по анатомии. Девушки тут же затихли, опасливо озираясь. Конечно, они пытались наладить контакт с Ясудой в первый день прибытия, но получив парочку уничтожающих взглядов, тут же отстали. Теперь ежеминутно они трепались о своих менеджерских делах. — Знаете, мне так нравится ездить в лагерь всей командой! — снова воскликнула одна. — Но ты же третьегодка, — протянула вторая. — Наверное, будешь скучать по этим временам. — Вот я даже не представляю, на кого оставлю своих оболтусов, — печально выдохнула третья. Да, их было всего три. Но Ами казалось, что с ней живет целая гудящая рота. Рота менеджеров. Тут послышался настойчивый стук в дверь. Рота переполошилась. — Войдите! — крикнула одна из девушек, и дверь медленно открылась. В проходе засияла черноволосая голова Иваизуми. Он оглядел комнату, остановив взгляд на трех менеджерах, недоуменно хлопающих глазами, но тут же отвел, почувствовав жар на щеках. Наконец в другом конце комнаты парень нашел причину своего вмешательства. Она сидела на футоне, отодвинувшись от остальных, опустив голову в учебник, однако темные глаза все равно выглядывали исподлобья. — Мы решили собраться командой. Ты идешь? Ами еле пересилила себя, чтобы не проявить удивление слишком явно. С чего это волейболисты решили позвать ее в свою компанию? Они лишь всем своим видом показывали, как не хотят сталкиваться со своим врачом, чуть ли не до дрожи в коленях. Оикава так вообще вел себя, будто они лучшие друзья. Пожалуй, только Иваизуми и был адекватным. Казалось, он даже поменял свое отношение к девушке после того случая с химией. — Не думаю, что это лучш… — Хватит уже, Ясуда! — перебил Хаджиме, а потом уже спокойнее добавил: — Пошли.***
5 минут назад. — А давайте, позовем Ами-чан. — Десяток пар глаз тут же недоуменно уставилось на своего капитана. Нет, он, конечно, иногда бывает чудной, но не настолько же. — Да ладно, она душка. — Она жуткая. — Точно, у меня от ее взгляда мурашки, — подхватил Куними слова Ватари. Честно говоря, Оикава и сам до конца не понял, почему предложил это. Разум подсказывал: «Просто Ясуда с нашей командой уже несколько месяцев, а все время лишь сидит и молчит». А где-то глубоко подсознание, которое он не слушал, кричало: «Ты просто снова хочешь увидеть ее настоящую!» И правда, после того дня, когда они пытались доказать невиновность Ами, прошло уже много времени. Но в голове все равно то и дело всплывало ее испуганное, нервное лицо, наполненный глубокими переживаниями взгляд и… улыбка. Довольно неуклюжая, как будто слишком непривычна она была для девушки. Однако именно тогда Ясуда была настоящей, и Тоору теперь неосознанно пытался снова увидеть именно эту сторону девушки. То, что видеть был не должен. — Все-таки она часть команды, — твердо сказал Иваизуми, и ребята переглянулись. — Отлично! Пойду позову. — Тоору уже бодро вскочил, чтобы направиться в комнату девушек, но тут же грандиозно рухнул обратно на футон. — За что, Ива-чан? — протянул волейболист, потирая ушибленные места. Вице-капитан лишь недовольно фыркнул и сам поднялся, направляясь к двери. — Ты всех девчонок распугаешь. — Я что, такой страшный? — Ты просто Тупокава.***
— Четыре, три, два, один… Все! — наконец воскликнул Ханамаки, и Киндаичи отлип от стены, где должен был простоять вниз головой целую минуту. Теперь его лицо напоминало перезревший помидор. Зная, что подобное занятие не лучшим образом влияет на здоровье, а в особенности на мозги, которыми волейболисты не шибко блистали, Ами скривилась. А заодно старалась не поддаться заразительному смеху парней и убеждала себя, что глупая игра в фанты — пустая трата времени. Ясуда ощущала себя здесь, словно в комнате для допросов. Только вот следователем была она, а волейболисты — преступниками за стеклом, за чьим девиантным поведением посчастливилось наблюдать. Или аристократической дамой восемнадцатого века на представлении шутов, или в зоопарке… — Ами-тян! — Наконец девушка отозвалась на голос Матсукавы, который, кажется, звал ее не первый раз. — Твоя очередь, — немного напряженно улыбнулся парень и указал на горстку фант. Лицо Ясуды сейчас было поистине комичным, так что Ойкава не смог сдержать смешок. Она захлопала округлыми глазами, оглядываясь по сторонам, будто позабыв, что делает здесь, но, напоровшись на изучающий взгляд капитана, все-таки вытянула разноцветную бумажку. В воцарившейся тишине Тоору, кряхтя, любопытно потянулся, дабы прочесть задание, но его тут же оттолкнул сидящий слева от девушки Иваизуми. — Читай, Ами-тян, — протянул Куними, и Ясуда невольно стиснула зубы. Благодаря настырному капитану теперь вся команда называет ее «Ами-тян». Видите ли, Ойкаве не понравились никакие суффиксы, приставленные к ее фамилии, ибо «не звучит». А вот «Ами-чан» было слишком, так и остановились на слащавом «Ами-тян». — Бегай в течении минуты с яйцом в ложке во рту. Кто-то прыснул. — Ставлю пачку сока каждому, что Ами-чан слабо. Глаз девушки дернулся на такое заявление капитана. Она тянула фант самая последняя, то и дело надеясь отсрочить этот ужасный момент, а тут он еще и подливает масло в огонь. Что этот противный Ойкава хочет добиться? Позлорадствовать? Опозорить? Унизить? Наверное, все вместе. Именно поэтому Ясуда воинственно встала с футона, бросив в толпу фразу, чтобы притащили это чертово яйцо. Заметив такой воинственный блеск в глазах и желание показать, кто же здесь истинная королева, Тоору непроизвольно снова подумал о Тобио-чане: скрытном, чересчур важном, берущем на себя слишком много ребенке. Не прошло и пяти минут, а девушка уже стоит с ложкой и яйцом наперевес. Парни приготовились наблюдать за этим зрелищем, сгрузив все футоны в середину комнаты, дабы очистить марафонскую дорожку для врача. Когда им еще удастся увидеть бегающую по кругу с ложкой и яйцом во рту Ясуду Ами? — Начали! Кому расскажи — не поверят. Да еще и к доктору посоветуют сходить. Девушка нарезала круги по комнате, оттопырив пятую точку, и старательно удерживала во рту ложку, с которой так и норовило скатиться хрупкое яйцо, поэтому она то и дело сводила глаза в кучу, делая образ еще комичнее. Как бы парни не старались удержаться, это получалось в корне плохо. Так что теперь все задорно смеялись, вертя головами из стороны в строну. В тот момент они не думали, что яйцо способно упасть и разбиться об чью-нибудь постель, что, выполняя все эти задания, могли себе что-нибудь повредить. Они просто смеялись и наслаждались этим мгновением, забыв обо всем вокруг. «Наверное, это и есть свобода, — мелькнула тогда мысль в голове девушки, — забыть обо всем и делать, что хочешь». В тот вечер животы волейболистов пополнятся пачкой сока за чужой счет. А капитан сделает вид, что расстроится. Хотя и никогда не признается, что это был самый лучший проигрыш, на который он пошел на это специально, вознагражденный ее кривоватой улыбкой и азартным взглядом. Не признается даже себе.