Fatality

Серые дни тянулись все так же долго, как и обычно. А новая хмурая туча, поселившаяся в спортивном зале ничуть не прибавляла настроения. Казалось, просто подойдешь к ней или нечаянно столкнешься взглядом, и тебя шарахнет разрядом молнии. Да уж, пожалуй, только капитан позволял себе такую роскошь, хотя вызвать какую-то реакцию у девушки не получалось даже у него, что поражало всех остальных. Волейболисты старались просто обходить ее стороной. А ведь Ясуда уже несколько дней приходит на каждую тренировку и молчит. Просто смотрит на каждого взглядом своих темных стеклянных глаз. — Киндаичи, если я увижу такой блок во время игры, то ты проведешь ее на скамейке! Парень смутился словам тренера и принял самый серьезный вид, на который был способен. — Не перенапрягайся так сильно, — хихикнул рядом Матсукава. — Заткнись, — буркнул Ютаро, но его слова потонули в крике вице-капитана. — Еще раз! — Принимай, Ива-чан! — пропел Оикава и подкинул мяч, когда Хаджиме уже прыгнул и занес руку для удара, норовя сбить всех блокирующих. Однако мяч был яростно остановлен… лицом. — Вот это ты перестарался, Киндаичи! — Так не хочется сидеть на скамейке? — Лучший блок, который я видел! Ребята давились смехом, наблюдая, как волейболист хмурится и пытается остановить кровь, хлеставшую из носа. — Не запрокидывай голову, — послышался голос сзади, и парень вздрогнул, резко развернувшись. Ему в руки тут же сунули два влажных ватных шарика. — Засунь в нос, — пояснила девушка, пока Ютаро тупо пялился на нее, а кровь продолжала украшать собой спортивную форму. — Извини. Все нормально? — Хаджиме похлопал товарища по плечу, на что тот лишь кивнул, расправляясь с ватками. — Ах, да! Как хорошо, когда есть свой врач! — Тоору, сияя улыбкой, встал напротив девушки. — Спасибо, Ами-чан! — И пихнул локтем Киндаичи. — Д-да, спасибо. Ясуда решила проигнорировать подобное фамильярство и буркнула, что-то вроде «Не за что». Она принялась складывать на место все медикаменты, когда тренер объявил о конце тренировки. Оикава тут же подлетел помочь, не замечая недовольного взгляда друга. — Хочешь быть врачом? Наверное, это очень сложно, а еще такая ответственность. Хотя люди, которые выбирают такую профессию, не боятся сложностей и… Парень и сам не понимал, что говорил и зачем. Он лишь вглядывался в сосредоточенное лицо девушки, не в силах осознать, какого же она напоминает, и старался заметить хоть какие-то изменения. Все эти дни она была одна и та же: прямая осанка, безупречная одежда, непроницаемое лицо. В ней все было таким безукоризненным, что доходило до абсурда. А кому, как ни Тоору знать, что идеальных людей просто не бывает. Чего он ждал? Ошибки. Любой оплошности с ее стороны, оговорки, промаха… Хоть чего-нибудь, чтобы снова спустить эту особу с самомнением принцессы с небес на землю. На площадке может быть только один король. И кому, как ни Тоору знать, что непогрешимость — это старательно созданная иллюзия. Однако заметна она лишь для такого же лгуна. И когда встретятся равные — исход предсказать невозможно. — …Тем более, врач всегда может понадобиться в любую минуту… — Особенно Вам, Оикава-сан, — неожиданно перебила Ами и поднялась с пола, смотря на парня сверху вниз, — если не научитесь сдерживать себя хотя бы на тренировках, то именно Вы будете наблюдать за игрой со скамьи. Несмотря на небольшой шок волейболисту стоило труда сохранить привычное выражение лица. А Ясуда, не дожидаясь реакции своего «собеседника», подняла аптечку и уже скрылась в визжащей толпе за дверьми.

***

— Проверим работы на следующем уроке! – вместе с долгожданным звонком сказала сенсей. Ученики радостно принялись упаковывать свои пожитки в сумки и доставать бенто, что разили запахом разных приготовлений. В классе воцарился гул, и Ами немного облокотилась на спинку стула, прикрывая глаза. Если для кого-то эта неделя была набором серых будней, то для девушки они окрасились в самые неприятные оттенки. Она даже могла бы точно сказать, что это были одни из самых худших дней, проведенных в школе. — Ой, извини! Я не заметила, — противно хихикнула низкая девчонка, больно задев Ясуду сумкой, на что последняя лишь привычно сжала губы. Именно, привычно. С тех пор, как прознали про вакантную должность врача, что только не придумывали ненормальные школьницы, лишь бы отвадить Ами от волейбольного клуба и Оикавы, в частности. В любви, как на войне. Каждый день и так уже превратился в поле боя: то кто-то нечаянно воду разольет, то жвачку приклеит, столкнется, порвет тетрадь и тому подобное — все, на что способна извращенная девичья фантазия. И Ами никогда не думала, что ей придется испытать подобное на себе. Так вообще не должно было случиться. Если раньше ее просто игнорировали и не замечали, то теперь все внимание было приковано к брюнетке. Вот она спокойно достала свое бенто, предвкушая наконец отдохнуть от всей суеты, но не тут-то было. — Эй, Ами-чан! Привет, Ами-чан! Кто находился близко в ученице, наверняка услышали скрип ее зубов. Ибо за немного дней этот приторно-сладкий голос дико надоел. А главное, было совсем непонятно: зачем ему это нужно. Противный капитан не упускал ни единого шанса как-то задеть Ами, поставить на место и, видимо, был прекрасно осведомлен, во что выливаются для нее подобные знаки внимания. Со временем становилось все труднее скрывать неприязнь, поэтому девушка лишь сдержанно кивнула, даже не посмотрев в сторону парня, маячившего в дверях. — Ами-чан, ты Ива-чана не видела? Я просто хотел… — Да здесь я! — прогремел Иваизуми из другого конца класса. А ведь он просто думал съесть свой обед без припадочных вздохов и громких шушуканий по всему классу. А делиться им еще и с этим Тупокавой, для которого совершенно в порядке вещей забыть свое бенто дома, хотелось меньше всего. Однако Хаджиме все-таки выдал дежурный подзатыльник другу, выпирая того из класса. — Еще увидимся, Ами-чан! – пролепетал Тоору на выходе с неизменной улыбкой, от которой девушку уже знатно коробило. Пока ученицы все еще не могли отойти от экстаза, что сам Оикава Тоору посетил их скромный класс, брюнетка решила наконец поесть. Да, сейчас была лучшая минута. Только она взяла палочками кусочек рыбы, как последовал наглый толчок под руку. Вся еда оказалась на парте. — Ты, вроде первая в списках по успеваемости, Ясуда, а все-таки тупая, — прошипела над ухом Сакамото, та же низкая девушка со светлыми крашеными волосами и ровными чертами лица, которые теперь противно искривились. Это был тот самый момент, когда нужно было ответить что-то этакое. Однако Ами лишь молча выдохнула, не поднимая взгляда. Она просто не привыкла разводить полемику с такими недалекими людьми и даже не знала, что говорить в подобных случаях. А ляпнуть, не подумав, — совсем не в ее стиле, так что некоторые расценивали подобное молчание как высшей степени зазнайство. — Еще раз повторяю для таких тупых, как ты: не приближайся к волейбольному клубу. За спиной Сакамото захихикала группка девчонок. — Это не тебе решать. Блондинка фыркнула от негодования: — Да ты по собственному желанию убежишь оттуда! — Она тряхнула волосами и наклонилась ближе. — И да, мы там бенто уронили — уберешь. Ты же сегодня дежуришь. Девчонки, смеясь, ушли за свои парты. Ами смотрела перед собой, стараясь успокоиться. Не так ее воспитывали, чтобы, как последние неотесанные гориллы, кулаками махать. А сейчас так хотелось. Она резко поднялась, привычно расправив плечи, и двинулась за тряпкой, по пути проклиная капитана. Противный, мерзкий Оикава!

***

— Апчхи!! — Да сколько можно? – воскликнул Иваизуми, убирая со штанов рис, вылетевший изо рта друга. — Наверно, кто-то меня вспоминает, — Тоору неловко почесал затылок, примечая кусок сосиски в бенто Хаджиме. — Тогда ты должен вообще никогда не умолкать с такой армией фанаток. Капитан потянулся и развалился на подоконнике, где они с Иваизуми устроили обед. Под окнами гуляли ученики, наслаждаясь почти ушедшей весной, в перерыве между уроками. Солнце дарило свое тепло всем подряд, уже знатно пригревая, и парень ловил лицом его яркие лучики. — Оикава-сан! — послышалось снизу. Тоору немного свесился и привычно подмигнул кучке девчонок, столпившихся под окном. Так что казалось, у бедняжек дыхание сперло. — Кстати, об этом. — Хаджиме нахмурился и отложил палочки. — Зачем ты донимаешь Ясуду? Солнце ненадолго скрылось за тучей, и шатен изумленно вздернул бровь. — Оу-у, Ива-чан, если она тебе так понравилась, то сразу бы сказал. — Да нет же, идиот! — вскрикнул парень, покраснев, но тут же медленно выдохнул. — Ты же знаешь, что ей из-за тебя достается. — Ее тут никто не держит. — Волейболист спокойно развел руками. В такие моменты, и правда, соглашаешься с мнением некоторых личностей о садистских наклонностях Оикавы. Иногда кажется, что ему доставляет истинное удовольствие издеваться над людьми и их психикой, переворачивать все с ног на голову, а потом окунать в омут созданного им хаоса. Одно дело, когда этим пользуешься на площадке, а другое — в жизни. И даже другу детства становится не по себе. — Мне ли рассказывать тебе о твоей же лодыжке?! Да и, я слышал, у нее родители странные. Тоору лишь устало вздохнул, когда солнце вновь показалось из-за облаков, и принялся улыбаться хихикающим ученицами внизу. — Да ладно тебе, Ива-чан! Что могут сделать такие милые девушки?