Кто же ты на самом деле, ангел или бес?

Павел открыл глаза и не сразу сообразил, где находится. Сначала дал картинке перед глазами проясниться, затем сел. Унял гул в голове и поднялся, судорожно выдыхая от боли в животе и под рёбрами. Встал. Едва не упал. Замутило. Успел в два шага оказаться возле раковины, находившегося рядом туалета. Стошнило. Включив воду и ополоснув лицо прохладной водой, унял приступы. Когда вышел в коридор, то к нему уже быстрыми шагами шли директриса, завуч школы, несколько учеников, а вслед за ними бежала мать Павла. - Что тут произошло? – Алла Семёновна успела первой из всех задать вопрос. - Всё нормально, Алла Семёновна. - Почему ты так выглядишь, Вершинин? – оглядев своего выпускника, спросил Виктор Борисович Сайкин, завуч школы по воспитательной работе. Павел замолк. Подошла мама. - Паш, что случилось? - Это Комаров с Татарским. И Сёмина, - кутаясь в пиджак Павла, сдала всю шайку Катя. Парень слегка неодобрительно взглянул на девушку, на что та замолкла, полностью без слов поняв друга. - Так. Коровина, давай в учительскую. И ты тоже Вершинин. И позовите остальных, - директриса, строго оглядев всех собравшихся, развернулась и, тяжело стуча каблуками, пошла по коридору. - Коровина, тебе что, больше всех надо? - недовольно огрызнулась полненькая Зыбкова. - Расходимся. Ничего интересного тут нет, - завуч разогнал толпу. *** - Коровина, ты бы хоть что поприличнее одела. Оголила тут всем свои прелести, - строго парировала Вишня. – Не школа, а бордель какой-то. - Алла Семёновна… - хотела возразить девушка. - Ты мне перечить вздумала?! – Резко встала директриса из-за стола и подошла к девушке, не обращая внимания на изумленные взгляды завуча, матери Павла, самого парня и ехидные взгляды Комара, Татарина и Сёминой. - Вот это вот что?! Что это я спрашиваю? – распахнув накинутый пиджак, дернула руку девушки, которая хотела скрыть порванное платье и плечи. Пиджак упал на пол. Два парня хохотнули, но Виктор Борисович, шикнув, вмиг успокоил их. Павел, подняв пиджак, вновь накинул на плечи девушки. - Ходят тут, носят не пойми что. Конечно, им захочется. Бесстыдница! Катя, раскрасневшись, виновато опустила глаза. - Что? Стыдно? Должно быть стыдно. Позорище! - Алла Семёновна. Прекратите! – повысил голос Павел. – У вас нет никакого права оскорблять Катю. - Что? – Вишнякова переключилась на парня. – Это ты мне будешь говорить, какие права есть у меня? Сопляк. - В самом деле, Алла Семёновна, - пытался вмешаться завуч. - Молчать! – рыкнула на него директриса. Мужчина смолк, оставшиеся затаили дыхание. - Вершинин, если бы не твой отец, ты бы сейчас был последним в этой школе. Мать Павла не выдержала хамства директора. - Вы что себе позволяете? Женщина даже не обратила внимания на реплику матери. - Да ты… - Значит, вы только из-за этого такая добренькая. Перед отцом не такая храбрая, как я погляжу. - Да как ты смеешь мне «тыкать»? - Смею. За ту помощь, что мои родители столько лет оказывали вам, имею право. Директриса не сдержалась и ударила парня. Павел хмыкнул и, развернувшись, вышел из кабинета. - Мы не договорили Вершинин. Вернись! Вслед за ним хотела выйти мать, но Вишнякова осадила её грозным: «Нам надо поговорить. Никто отсюда не выйдет!» Катя, ослушавшись, вышла вслед за парнем. Девушка застала его на крыльце школы и хотела подойти, выйдя из здания школы, где двери были широко открыты. Он стоял и поправлял некогда белоснежную рубашку, которая помялась, испачкалась на левом рукаве и на груди каплями крови. Катя не дошла до настежь распахнутой двери, как к крыльцу школы подъехала высокая черная машина, оттуда выпрыгнул крепкого телосложения мужчина, в джинсах, черной кофте, схватил, ничего не подозревающего парня и потащил его к машине. Паша, застигнутый врасплох, пытался высвободиться. - Пусти! Не трогай! Но все его усилия были сведены к нулю. Амбал легко впихнул его в машину, которая со скрежетом колёс выехала со двора.