Звезды и кофе
1 февраля 2017 г. в 16:08
Майкрофт переживал за Шерлока. Сильно переживал. Он был уверен, что брату, как никогда, нужна была помощь. Единственная проблема заключалась в том, что он не имел ни малейшего понятия о том, как это сделать, как помочь. И это выматывало похлеще, чем бумажная волокита. Майкрофт мог узнать даже самый незначительный факт о совершенно незнакомом человеке, в его распоряжении находились все существующие на Британской земле гаджеты и приспособления для слежки и передачи информации, он знал практически все, кроме того, как чувствуют люди. Эта дверь была для него закрыта.
Но Майкрофт не особо переживал по этому поводу. Для образа неприступной крепости, окруженной вдобавок кольцевым рвом, эмоции — дефект. И его Майкрофт с малых лет пытался устранить. На образ холодной глыбы льда потребовалось достаточное количество времени, но результат, по мнению Майкрофта, стоил того. Он был уверен, что теперь ничто не сможет пробраться внутрь, что нет у него теперь ни болевых точек, ни уязвимых мест. Но, как чаще всего бывает с подобными людьми, он ошибался.
С самого детства Майкрофт был за Шерлока в ответе. С момента появления на свет младшего брата, Майкрофт взял на себя ответственность заботиться о нем. Каждое его действие осуществлялось, исходя из интересов Шерлока. И нельзя было упрекнуть Майкрофта в недобросовестности. Не было еще случая, чтобы старший брат оставил своего подопечного. Да, Майкрофт всегда приходил на помощь и даже тогда, когда она вовсе не требовалась. Он пытался превратить Шерлока в сильного, независимого человека. Это удавалось ему довольно неплохо, но все рухнуло 29-о января 2010-о года. Тот день Майкрофту запомнился надолго. В тот день он понял, что вся его работа, весь этот холод и лед может растаять от одного лучика солнца. С того дня он возвел еще одну стену вокруг своего замка…
С того странного вечера прошло уже несколько недель. Майкрофта это нисколько не трогало. Да, относительно милая девушка, не такая глупая, как все остальные, поужинала вместе с ним. Правда, он до сих пор поражался ее бесцеремонности. На следующее утро это уже казалось ему деланным широким жестом. Но слишком долго думать об этом не пришлось, он просто решил, что у обычных людей это называется спонтанным проявлением доброты. Впрочем Майкрофта это сейчас совсем не волновало.
Гораздо сильнее его сейчас заботит тот факт, что Шерлок уже несколько дней накачивает себя наркотиками, даже помощника притащил откуда-то. «Надеюсь, он составил список…» Майкрофт не мог просто так зайти на Бейкер-стрит, чтобы не нарваться на весьма неучтивый прием. К тому же, младшему брату лучше сейчас побыть одному. Разумеется, до тех пор, пока он не перейдет границу и не сможет себя контролировать. Майкрофт искренне надеялся, что этого не случится, но совсем не собирался пускать все на самотек. Он тщательно отслеживал все действия Шерлока. Он знал, в какой именно позе он сидит в данную минуту, сколько времени прошло с тех пор, когда он делал укол в последний раз и как долго он уже не притрагивался к пище. «Это плохо кончится».
На работе, как ни странно, все более или менее спокойно. Все идет своим чередом. Рутина еще никогда так не успокаивала. Майкрофт работает. В его случае это слово употреблено в прямом значении, что сейчас редкость. Он не выходит покурить, у него нет таблички «буду через 15 мин», многочисленные деловые встречи и переговоры не ограничиваются обменом визитных карточек и парой шуток. Бешеный темп, горы важных документов, долгое планирование и дипломатичные переговоры — все это не утомляет. Наоборот, Майкрофт с головой погружается в эту среду, ныряет так глубоко, что может коснуться дна. О чувствует себя уверенно. Здесь все зависит от него. Вот, что он умеет.
Вот уже несколько дней держится хорошая погода. Легкий теплый ветерок еле колышет макушки деревьев. Все облака растворились в синеве, так что поздно вечером, когда Майкрофт возвращается домой, небосвод рассыпается мелким жемчугом. Холмс специально выходит из машины на углу, чтобы не торопясь дойти до дома и подышать свежим воздухом, тем более в такой вечер. В такие минуты Майкрофт слегка улыбается. В такие минуты Майкрофт задумчиво останавливается на плохо освещенном участке улицы. В такие минуты ему вовсе не хочется идти домой. Он глубоко вздыхает. Воздух пахнет свежестью, зеленью деревьев и скошенной травой. Природа как-то по-весеннему спокойна. «Скоро будет гроза», — думает Майкрофт, — «Не просто так такое затишье». Он еще раз вздыхает, поворачивается на каблуках и открывает дверь.
Элайла вернулась сегодня позже обычного. Так всегда бывает, когда на улице хорошая погода, и хочется поскорее вырваться из душного плена офисных стен, появляется какое-то важное неотложное дело, задерживающее тебя еще на несколько часов. Девушка вышла на улицу, когда уже было темно. Войдя в квартиру, она бросила пачку текстов, которые она взяла, чтобы поработать дома в свободное время, на маленький столик в прихожей. Офисные шпильки снова стояли под весящими пальто, их сменили удобные полусапожки. Волосы моментально собрались в высокий пучок, а вместо линз на лице красовались большие очки в черной оправе. Элайла вышла из дома. На противоположном углу она успела купить стакан кофе с собой. Было уже очень поздно. Лия взялась за ручку двери, когда один из работников уже хотел повесить табличку «Закрыто». Девушка виновато улыбнулась ему через стекло.
Элмерс шла в тени деревьев. Всепоглощающая тишина окутала ее теплым шерстяным пледом. Дышать свежим воздухом при такой весенней погоде было очень приятно. Девушка шла, не думая ни о чем. Мысли вяло крутились, проносились строчки каких-то давно забытых текстов, сложные случаи перевода. Элайла вспомнила, как однажды несколько часов провела в библиотеке, обложившись словарями синонимов, пытаясь складно перевести какое-то стихотворение. Получилось довольно неплохо. Лия улыбнулась своими мыслям.
Идиллию нарушил звук подъезжающего автомобиля. «М-м, — протянула девушка, — минута в минуту». Она невольно усмехнулась. Как некоторым людям удается быть настолько точными? Элмерс никогда не приходила домой точно в то же самое время, что пришла вчера. Ее могло задержать что угодно: она могла долго гладить какую-нибудь кошку или завернуть по пути в книжный магазин, или спонтанное желание могло заставить ее выпить чашечку кофе с мороженым, или поговорить с парнем на автобусной остановке.
Она видела, как таинственный мистер Холмс остановился на несколько минут. Она понимала его, грех не насладиться хорошей погодой, особенно если живешь в Лондоне. Девушка видела, как он заходит в дом. Через некоторое время в окне на втором этаже загорелся свет. Элайла пересекла улицу и оказалась прямо перед этим освещенным окном. За ним мелькали неясные тени. Вдруг в память врезалась строчка из некоего текста, и как Лия ни старалась, она не могла вспомнить, что это за произведение. Задумчивая, она шла домой, повторяя снова и снова: «Одиночество — высшая мера наказания».