***
Минди Рос сидела на берегу бухты наслаждаясь последними лучами солнца. Волны ласково гладили её ноги, а тёплый закат целовал плечи. Она была так счастлива, что наконец смогла вырваться из оков семьи тиранов и поступить в колледж. Она всегда мечтала о лучшей жизни в городе на берегу океана, где круглый год светит солнце и пальмы растут на заднем дворе. Всю жизнь прожить в Чарльстоне и не иметь возможности насладиться этим городом в полную силу, не жить в покое и счастье. Воспитываясь в строгости и жестокости, она никогда не знала ничего, кроме боли и унижений. В наказание за непослушание мать запирала девочку в старом сундуке, где царил мрак, а запах плесени и сырости въедался в кожу. Нередко отец после работы так напивался, что не мог отличить пепельницу от рук дочери и тушил сигареты о хрупкие запястья. Но, сумев выбраться из этого дома, она надеялась полюбить этот город по-новому. Девушка закрыла глаза, вдыхая соленый воздух, и стала представлять свою будущую взрослую жизнь. Но тени подкрадываются незаметно. Страхи детства прочно осели во взрослом сердце, тяжелым грузом тянущем на дно. Режущее воспоминание вспыхнуло в её голове ярким обжигающим пламенем и сигаретным дымом. Она надеялась, что оставила всё позади и никто не причинит ей больше вреда. Минди распахнула глаза, почувствовав на ногах густую склизкую жижу. Темные водоросли окутали её лодыжки не давая сдвинуться с места. Солнце уже зашло, бросая на небо еле заметные блики. По бухте плыл зеленый густой туман. Тревога колючим комом легла на грудь, и девушка вскочила с испугом озираясь по сторонам. Пульс долбил в ушах гулким стуком. Страшные воспоминания сменялись один за другим, подталкивая надвигающуюся панику. Это всегда привлекало его. Израненная хрупкая душа, почти потерявшая надежду на светлое будущее. Передвигаясь с туманом, тёмный призрак проник в сознание девушки. — Будь со мной… — шептал он. — Стань моей спутницей… Сладкая дымка окутала её тело и затуманила разум. Она видела молодого парня, который, как ангел, плыл к ней, протягивая руки к её израненной душе. Его голос нежно убаюкивал и расслаблял, позволяя лететь в сладкие грезы. Но приблизившись к ней в плотную, туман рассеялся, обнажая страшное изуродованное лицо мертвеца. Девушка падала вниз, с моста Равенеля, и последнее, что она видела — это лицо человека, в чьей смерти считала себя повинной.***
Память о Джордиане была пропитана сотней ароматов и ярких красок. На кухне обитало больше всего воспоминаний. Там она учила Дэнни варить первые снадобья и печь пироги с персиками. Спроси у тёти о любом фрукте она всю его историю расскажет. Например, о том, как спасли персиковое дерево во время Гражданской войны: оно росло вблизи хлопковых плантаций, когда Юг после войны лежал в руинах, это дерево словно пылало от обилия плодов и звало к себе, тогда пра-пра-прабабушка, в то время ещё юная Амалия Тормонт бродила по округе, собирая ягоды с колючих кустов ежевики. Она удивилась такой пышущей красоте и высыпав все ягоды набрала персиков. По дороге в особняк она раздавала плоды оголодавшим фермерам и те, в благодарность давали ей черенки и отростки от своих погибающих растений. Все знали — в саду Тормонтов любое растение разрастается за считанные дни и плодоносит круглый год. Сад Амалии кормил всю округу и помогал людям восстать из пепла войны. Её истории эхом отскакивали от стен и Дэнни чудился голос тётушки. Тяжелей всего было по ночам. Когда Люк уходил работать в ночь. Она словно ощущала чье-то незримое присутствие. Эмили почти неделю жила в старой отцовской комнате и изредка спускалась вниз, когда Майкл приходил её навещать. Дэнни заботилась о ней и всё пыталась найти способ, вернуть её разум на место. Большую часть времени Эмили просто спала. Дэнни часто водила девушку в сад, чтобы она не видела кошмары и не кричала во сне. И, казалось, иногда ей становилось чуточку лучше, и она выглядела не такой отстранённой, разговаривала с Дэнни на обычные темы, улыбалась и ходила между деревьями. Но стоило опуститься сумеркам Эмили закрывалась, её глаза заволакивала дымка и бормоча о Тенях, она поднималась наверх. А потом всю ночь стонала и кричала, словно сумасшедшая, в бреду и поту моля отпустить её. И сколько бы Дэнни не билась, сколько бы зелий не варила — не видела она в чём беда. И лишь на восьмую ночь, проведенную у кровати Эмили, украдкой заглядывая в её сны, Дэнни увидела, туман за которым скрывалось уже знакомое лицо Эйдена Макнила, который насылал кошмары с высоты волчьего Утеса. — Он так обозлён. Ты бы только видел его лицо. Он хочет мести, безумия, крови. Вашей крови, Люк. Каждого кто был повинен в его мучениях. Что вы натворили? — Я не знаю, он просто спрыгнул, — пряча глаза сказал Люк. — Да, конечно, — прыснула Дэнни, — люди не прыгают с мостов просто так. Вы скрываете от меня что-то. И если я не увижу всю картину, то не смогу помочь. Джорджиана всегда говорила, что любой дух достоин прощения, особенно тот, кто умер насильственной смертью. Им нужно помочь отпустить боль и перевести в иной мир. Иначе они не прекратят творить зло и сводить живых с ума. Кто как не ведьмы способен предотвратить это. — Почему сейчас? Прошло столько лет. — Возможно его останки попали в место огромного скопления энергии. Не похороненный должным образом дух привязан к своему телу, к своим костям. — Тогда его нужно уничтожить! — воскликнул Майкл. Дэнни недовольно уставилась на него. — Он зло, а зло нужно уничтожать. — Все зло мира сотворено вами, людьми! Войны, массовые убийства, геноцид, революции, политические репрессии, загрязнение природы, истребление животных. Всё это ваших рук дело, а не духов. Они лишь питаются той энергией, что вы создаёте и далеко не вся из них положительная! Майкл виновато опустил голову. — И вы же и виноваты в смерти Эйдена. Но раз вы не хотите мне рассказать правду, я узнаю обо всем сама! — Дэнни вылетела из комнаты и громко хлопнула дверью. Бежала Дэнни к старому дубу Ангелов, надеясь не застать толпы туристов в такой поздний час. Но людей оказалось слишком много. Нашептала девушка густой туман и рой комаров, чтобы отогнать толпу зевак. Убедившись, что действительно осталась одна Дэнни бросилась в ноги к дереву, касаясь лбом коры. Нарисовала на земле руны, чтобы призвать мудрого духа и не впустить зло в священный мир. И стала нашептывать заклинание на древнем языке. Туман вокруг стал ещё гуще и приобрел странный зеленоватый оттенок. Но прежде чем Дэнни заметила его, её затянуло в иной мир. Её глаза закатились, и она упала на холодную землю, а ветки многовекового дуба укрыли её тело от опасностей внешнего мира.***
Дэнни шла по длинному коридору школы, чужой, потому что никто и ничто здесь не было ей знакомо. Вокруг шныряли подростки, занятые каждый своими проблемами. Одни сидели на полу и зубрили текст, уткнувшись в толстую книжку, кто-то смеялся и громко разговаривал, другие же явно упивались собственной крутостью и превосходством над теми, как им казалось, кто был слабее их. Тонкая, еле заметная фигура, мелькала между людьми, и лишь рыжая копна волос выделяла его из толпы учеников. Прислонившись к стене, он старался стать незаметнее, раствориться в белой стене, чтобы никто никогда его не замечал, чтобы не оказаться вновь на месте того бедолаги над которым сейчас издевались. В ту секунду Дэнни заметила нечто тёмное, холодное и страшное рядом с парнем. Злобный древний дух питался болью и страхом юноши. Он присосался к нему, как клещ, не давая вздохнуть и подумать о чём-то хорошем. Разум Эйдена с каждым вздохом становился всё чернее, а мысли наполнялись отчаянием. Его душа висела на волоске, и никто даже не замечал, как тухнет светлый огонь в его сердце, сменяясь чёрной густой горечью, подталкивающей его совершить преступление. Демон, преследующий Эйдена, вдруг остановился. Бесформенный дым обрёл очертания человека, который направился к девушке, словно в эту секунду видел её. Подойдя к ней вплотную монстр принюхался. Дэнни стояла не шелохнувшись, старалась не дышать, перебарывая желание отступить назад. Не найдя никого на месте Дэнни, демон переключился на другого человека. Он прилип к миниатюрной брюнетке в чёрной водолазке, что было странно в такую жару, тогда как все остальные носили тонкие футболки и шорты. Но заметив круглые ожоги она всё поняла, демона привлекла новая жертва с надломленной душой. На одной из обложек чёрной ручкой было выцарапано имя «Минди». Громкий хохот привлек внимание демона и Дэнни. Отпустив девушку, монстр направился к толпе учеников выискивая новый источник его силам. Дэнни увидела в толпе Майкла и Люка, смешливых парней в форме школьной футбольной команды. Она невольно улыбнулась, увидев их такими юными и смазливыми подростками. Они были окружены такими же хорошенькими девчонками, которые громко смеялись над рыжим парнем. Эйден лежал на полу в куче мусора из школьной столовой, а один из парней, тоже в форме, с неподдельным удовольствием запихивал объедки ему в рот. Когда его стошнило, все вокруг смеялись и глумились над ним. Но Люк и Майкл стояли неподвижно с остекленевшими глазами. Демон добрался и до них. Чёрный дым окутал их обоих. Дэнни видела, как их наполняет злость и ненависть, как черные щупальца помещают в их сознания картины жестокости и издевательств. В эти минуты всё и изменилось. Вдоволь набрав чужих страданий, чудовище подняло голову, оскалив жёлтые зубы. Демон смотрел прямо на неё сверкающими чёрными глазами, точно знал, что она здесь, отодвинула тонкую вуаль между хрупкими мирами, чтобы увидеть прошлое. Но всё оставляет след, и он теперь знал, где искать ту самую душу. Ту, кто сможет вытащить его из ловушки потустороннего мира. Дэнни с трудом вырвалась из воспоминаний. Выбравшись из-под веток дуба, она зябко обхватила плечи руками и осмотрелась по сторонам. Вокруг не было ни единой живой души. Лишь мертвец. Окутанный зеленым туманом, Эйдан парил над землей и с интересом разглядывал молодую ведьму. — Люблю наблюдать, как ты спишь. — Липкий страх протянулся по затылку от холодного голоса парня. Он не шевелился, и лицо было неподвижным, словно маска. — Помню, как первый раз заметил тебя во сне Эмили; такая неуклюжая магия, ты даже не пряталась. Я не смог войти в твой дом и в твои сны, но Эмили мне помогала. Мы приходили к тебе, а иногда и ты сама навещала меня. В ту ночь твои медовые волосы разметались по её подушке, ты держала её за руку, и я сам мог ощутить твою бархатистую кожу. Мне так хотелось коснуться тебя по-настоящему и оставить лиловые синяки на твоих хрупких запястьях. А ты так мирно посапывала, погружённая в чужой кошмар. Такая храбрая и чистая, кристальная душа ведьмы. Именно тогда я и понял, что она мне больше не нужна. — Ты не Эйден, — тихо прошептала Дэнни, скорее для себя, чем для призрака. — Нет. Эйден лишь воспоминание. — Ты используешь его останки, чтобы проникать в наш мир? — Какая умная, моя малышка, — призрак проплыл вокруг дуба и остановился на расстоянии вытянутой руки от девушки. — В этом парне много боли, гнева, ненависти. Его призрак отлично подходит для меня. Мне лишь нужно было напомнить ему, кто виноват в его смерти. — Ты поместил эти мысли в их головы. Они лишь пешки в твоих извращенных играх. — Они лишь путь к тебе, сладкая. Зеленый туман рассеивался, но вместо него наплывал чёрный густой дым, из которого проявился силуэт высокого мужчины. Когда дым окончательно исчез, Дэнни смогла четко разглядеть его лицо.