***
Дэнни обработала раны настойкой белой лилии и примотала к рукам Эмили травяные примочки и тихо прошептала заклинание, после чего глубокие раны стали быстро затягиваться. Люк перенес полубессознательное тело Эмили в её комнату и она мгновенно заснула. Дэнни сидела на кровати вся измазанная в чужой крови и осматривала алые узоры на белой простыне. Как долго ещё этот монстр будет мучить бедную душу девушки? Сколько времени осталось у Дэнни, чтобы найти способ вернуть Эмили рассудок? Люк тихо постучал о дверной косяк, вырывая Дэнни из раздумий. Заметив парня, она принялась быстро собирать в кучу белье, но руки — предатели, тряслись и отказывались делать веленное. Страх одолевал юную голову, отчего Дэнни теряла веру в себя, собственные силы и знания. Парень тихонько подошёл и обхватил её трясущиеся руки. Было приятно вновь почувствовать его тепло, но так страшно оказаться лицом к лицу, чтобы лишний раз не думать о нерушимой любви, которую так старательно она пыталась избегать. Не до неё сейчас было. Но иногда, в самые темные ночи, когда гроза бушевала и билась в окна с истошным воем, Дэнни закрывала глаза и представляла рядом с собой его. А иной раз, далеко за полночь, когда вокруг луны появлялось серебристое кольцо, казалось, что он и впрямь вот он, вполне осязаемый, даже чудился запах мятных леденцов и бурбона, что впитался в его одежду и кожу от работы в баре; но стоило протянуть руку, как видение исчезало. В такой час, самые сокровенные желания являли свои истинные обличия. Но и мужчины такими ночами не спали. Если Люк чаще всего в это время ещё на работе, то Майкла мучили тревожные сны. Ведь его тайным желанием была Даниэль. Молодая и прекрасная ведьма манила, притягивала и звала, словно сирена. Вползала с сизым туманом в спальню, одолевая его чувственными видениями, вытворяла такое, от чего у благочестивых дев волосы встали бы дыбом. Ему уже не казалось, что она для него недостижима. Он чувствовал, что способен ради неё на что угодно. Даже на самые страшные поступки. Его одержимость ей, доводила его до безумия, заставляя корчиться в агонии от мучительного желания обладать ей. Что это за наваждение? Ответ скрыт где-то в складках измятой постели, в которой по ночам одинокие души видели свои пороки. Или где-то в сыром подвале за старым чёрным котлом, в толстом кожаном переплете лежала книга, где всё написано. Написано о том, как разгоряченные молодые сердца способны разрушить чужие жизни.***
12 апреля 1861 года. Форт Самтер, Чарлстон, Южная Каролина. Каждый южный мальчик с детства был приучен твёрдо держать в руках ружьё. Коллин Льюис, не многим отличался от своих сверстников. Он крепко сжимал оружие в ожидании атаки Севера. Совсем юные солдаты, ещё не успевшие хлебнуть страхов мира, но с храбростью готовые защищать годами выстраиваемый уклад жизни, стояли на защите форта. Единственное отличие Коллина было то, что он не был ни бравым солдатом, ни трудолюбивым фермером. Его жизнь была чередой грабежей и разбоев. А надвигающаяся война подтолкнёт таких же как он, на ещё большие зверства. Но теперь, он не мог такого допустить, ведь на том берегу его ждала любимая Амалия, молодая волшебница, покорившая его мародерское сердце. Громкие взрывы разразили небо над фортом. Ровно в четыре тридцать утра мортирный снаряд разорвался над фортом Самтер. В этом момент началась война. Солнце уже шло к горизонту, а Коллин настолько выбился из сил, без конца заряжая орудия, что не заметил надвигающегося шторма. Ему хотелось думать, что этому поспособствовала его возлюбленная Амалия. Ведь она могла сотворить и не такое, жаль только ей нельзя было вмешиваться в естественный ход вещей. Коллин то и дело бегал из стороны в сторону подавая снаряды, едва успевая уворачиваться от осколков. Так они продержались тридцать четыре часа, в ожидании подмоги, которая так и не прибыла, а непрекращающийся шторм не давал кораблям войти в гавань. Утром следующего дня, когда центральный флагшток форта рухнул, было объявлено перемирие и гарнизон сдал форт без единой потери. Измученный и уставший Коллин брёл домой. Одна лишь мысль грела его сердце. Он шёл по улице глупо улыбаясь и сжимая в кармане мундира скромное золотое колечко с маленьким голубым сапфиром. Уходя, он пообещал себе, что пережив эту ночь и, вернувшись целым и невредимым, он непременно сделает Амалии предложение. Распахнув двери заветного дома его взору предстала картина, которую он только что представлял в своей голове по дороге. Лишь только с одной поправкой — на его месте, преклонив колено, стоял другой мужчина. Его возлюбленная была у окна, а солнце ярко светило и тонкие лучи рассеивались, образуя крылья за её спиной. Словно ангел спустился с небес, а лукавый демон стоял перед ней, заманивая в свои сети. Коллин сам считал себя виноватым, ведь он сказал ей, уходя на войну, чтобы она жила дальше. Но кто бы мог подумать, что она не прождёт и дня. Мужчина сделал шаг назад, тихо закрывая за собой дверь. Он не мог смотреть, как на её палец будет надето чужое кольцо.***
21 июня 1865 года. Маяк, Остров Морис, Чарльстон, Южная Каролина. Юная и прекрасная девушка стояла у края маяка держа в руке букет сирени. Белое платье из легкого струящегося шелка, развевалось длинным шлейфом, от океанского ветра вздымая и разрывая тонкую ткань. В её мыслях алыми буквами горели слова бабушки: «Верь в судьбу. Доверяй сердцу. Не предавай любовь. Магия её настолько сильна, что способна разрушить самые древние проклятья». Но она её предала, отвернулась от судьбы, послушалась разум, а не сердце. Девушка стояла на краю пропасти одолеваемая муками выбора. Как поступить? Выбрать любовь или покой? — Не выходи за него! — послышался знакомый до боли голос. Казалось, сердце сейчас рассыпется. Прошло, кажется, уже сотня лет с их последней встречи. Она медленно повернулась, вглядываясь в его синие как океан глаза. — Разве я могу так с ним поступить? — обречённо произнесла она. — Со мной же смогла. — Это совсем другое, ты не поймёшь. — Объясни. — Его я не люблю. — А меня? — с надеждой спросил парень. — Всем сердцем. Всей душой. Всем телом. — Она спорхнула со ступеньки, приближаясь к молодому мужчине, легко касаясь его колючей щеки. — Но эта любовь — проклятье. Она нас погубит. Тебя погубит. Нет ничего прекрасней светлых чувств. Нет ничего страшней животной одержимости. Девушка не видела жизни с тем кого любит, но и прожить вечность с нелюбимым не могла. Коллин был любовью всей её жизни. Когда другой юноша любил её, своей больной любовью, но после войны выбора не оставалось. Четыре года кровопролитных сражений скосили половину мужчин, а благородных мужчин не осталось и вовсе. — Амалия, я вернулся в первый же день войны. — Я знаю. — И видел, как он делал тебе предложение. — И это я тоже знаю. — Тогда почему он? — Потому что выбрав тебя — ты бы умер, проклятие моей семьи не даст нам быть вместе. Но моё сердце выбрало тебя и всегда будет выбирать тебя. Но живого. — Амалия крепко сжимала его руки, запоминая тепло его кожи. Душа разрывалась от боли, а муки выбора не облегчали страданий. Но решение пришло само. Сердце бежало к одному. Разум твердил вернуться в дом к другому. Душа молила о свободе. Амалия прислонилась спиной к перилам, вцепившись в них, как в спасательный круг, улыбаясь, немного безумной улыбкой. Коллин быстро сообразил, что она хотела сделать. — Не смей. — Он рванул к ней, но невидимый барьер оттолкнул его назад. — Жертва. Богам всегда нужна жертва. Амалия отправила по воздуху свой последний поцелуй и, забравшись на перила, шагнула вниз. Спустя мгновение океан поглотил тело девушки.***
Особняк на Риверсайд драйв, Чарльстон, Южная Каролина. Наши дни. Дэнни всячески пыталась избегать разговора об отношениях. Особенно о том поцелуе в ночь кровавой луны. Она и сама не особо поняла были ли это чары или настоящие чувства. Пыталась разобраться, но только сильнее путалась. Неужели она думала, что любовь и влечение это какая-то шутка, милый пустяк, о котором можно просто забыть или закинуть мысли в самый дальний и темный угол? Для Люка Дэнни была запутанной головоломкой. В одну секунду она глаз с него не сводит, а в другую — хмурится, поджимая губы, закрывается и отдаляется. Но от одной её улыбки внутри всё скручивалось, сердце стучало быстрее, а душа тянулась к ней. Из него как обухом вышибло всю дурь и ветреность в отношении женщин. Не одна девица, подкатывающая к нему в баре, так не будоражила кровь, как его соседка ведьма. Было бы глупо отрицать очевидное, но Дэнни удавалось это виртуозно. Она отмахивалась от явных ухаживаний и каждый раз придумывала не всегда понятные Люку отговорки, чтобы не ходить с ним на свидания. Но парень не сдавался. И чем настойчивей он был, тем быстрее рушилась ледяная глыба на сердце Дэнни. Однажды она просто сдалась. В этот день стояла невероятная жара, несмотря на то, что сентябрь уже перевалил за двадцатые числа, лето всё никак не хотело передавать бразды правление прохладе осени. Дэнни сидела в тени фруктовых деревьев, перелистывая дневник. Старый пергамент приятно шелестел между пальцев и хрустел, когда переворачивалась волшебная страница. Попивая холодный мятный чай, Дэнни так погрузилась в чтение, что не заметила пристальный взгляд Люка, скрывающегося под широким дубом. — Хватит так пялиться, — прервала она знойную тишину. — Я не пялюсь, я наблюдаю. — Парень вышел из тени и присел на соседнее кресло. — И что интересного узнал? — Что ты очень мило хмуришь нос, когда читаешь. Дэнни покраснела до ушей, сильно смутившись его замечанию. — Что читаешь? — поинтересовался Люк скорее из вежливости, чем из-за реального любопытства. — Дневник моей прабабушки. Про Амалию Тормонт. И о том, как она изменила наше семейное проклятие. — Люк вопросительно посмотрел на неё. — Она не смогла принять проклятие и добровольно прыгнула с маяка в океан. В день летнего солнцестояния. После этого духи как-то смогли облегчить нашу ношу и возлюбленные теперь не обязательно должны умирать. Я уже говорила, что для духов нет более желанного дара, чем душа отданная добровольно? — Говорила, — Люк уставился на неё, побаиваясь задать следующий вопрос, — откуда вообще взялось это ваше проклятие? — Ну, точно, никто уже и не помнит. Знаю, что проклял нас злой колдун, которого предала его возлюбленная ведьма Тормонт. Она действительно любила его, но не могла смотреть, как он разрушает тысячи лет природного баланса ради своей выгоды, поэтому ей пришлось натравить на него инквизиторов. Сгорая на костре, последним желанием колдуна, оказалось проклятие. Пока род Тормонтов не сгинет с земли, каждая женщина в роду будет навеки обязана погубить свою любовь. Столетия ведьмы пытались разгадать последнюю строчку проклятия: «пока добровольная жертва не затопит Богов кровью». Амалия — была первой добровольной жертвой. Но больше никто так и не осмелился проверить эту теорию. А принудительные человеческие жертвоприношения никогда не были разрешены в нашем мире. — И ты веришь в это? — Не могу не верить. — А чисто гипотетически, если бы ваше проклятие исчезло, если бы не было никакой магии, ты бы стала встречаться со мной? — Люк с надеждой поднял глаза. — Не будь всего этого, я бы даже сюда не приехала и мы никогда бы не познакомились. — Но всё же? — Люк, чего ты добиваешься? Признания того, что ты мне нравишься? Так это так. Но я не уверена, что риск стоит того. — Дэнни злобно перевернула страницу дневника, снова погружаясь в чтение, чтобы не смотреть на растерянного парня. — О, боги! — Девушка прикрыла рот ладонью, не веря тому что сейчас видит. На одной из страниц был нарисован портрет мужчины, того самого демона, что появлялся в её видениях. Девушка вскочила со стула и бросилась в дом. Эмили сидела у окна на кухне и считала пучки розмарина. Дэнни положила перед ней дневник указывая на портрет. — Это он? Демон из твоих кошмаров? Эмили провела пальцами по хрустящему пергаменту. Руки её задрожали, а глаза наполнились слезами. — Он, — еле слышно прошептала она, — только у того глаза красные, как огоньки. Входная дверь со стуком распахнулась. Майкл влетел на кухню, смотря на присутствующих с бешеными глазами. Он немного запыхался, но сделав глубокий вдох успокоился. — Сегодня утром нашли тело Минди Рос. Люк замер. Почти все в комнате почувствовали холодок пробежавший по спине, кроме Дэнни. — Кто это? — спросила она. — Ну, — начал Люк, но вдруг сильно занервничал и перевёл взгляд на Майкла, — Майкл, не хочешь мне помочь? — Нет, друг, давай сам. — Майкл присел рядом с Эмили чуть приобнимая её за плечи в знак приветствия, кажется, что в этот момент она стала выглядеть более живой. Люк тихо выругался и нервно пригладил волосы назад. Он так сильно переживал, что каждый мог услышать бешеный стук его сердца. — В тот вечер мы все там были. Я, Майкл, Эйдан и Минди. Она была тихоней, такой «девочкой со странностями». Но та вечеринка смыла все границы приличия. Многие в школе издевались над ними, а мы просто хотели, чтобы они повеселились. Кто же знал, что они так напьются, возможно, что кто-то из команды накачал их, я не знаю. Но Эйдан и Минди они…хм… подружились. В одной из комнат мы установили вебкамеру, и все, кто были на вечеринке, видели, чем они там занимались, а затем и вся школа. — Вы отвратительны. — Дэнни сделала шаг назад, словно боясь испачкаться в их постыдной грязи. — Мы были подростками. Никто не знал кто окажется в этой комнате. — Майкл оправдывался, но понимал, что это бесполезно, ему самому было стыдно за свои поступки в школе. — Но это не всё. Когда Эйдан спустился вниз он направился к Эмили. Они о чём-то говорили, но он еле ворочал языком и вдруг потянулся к ней целоваться. Естественно, она его оттолкнула и рассмеялась в лицо. Футболисты подхватили его, дали пару раз по лицу и выкинули за дверь. — Почему вы не заступились за него? Почему позволили ему уйти в таком состоянии? — Я не знаю, Дэнни, я правда, не знаю. — Ему хотелось броситься к ней в ноги, лишь бы она перестала смотреть на него с таким отвращением. — Неудивительно, что его душа так зла и обижена. Но причём здесь Минди? — На мосту, она пришла и устроила такую истерику, она кричала, что он испортил ей жизнь, что он использовал её, изнасиловал. Мы пытались её утихомирить, но пока мы успокаивали Минди он спрыгнул. Думаю, это была последняя капля. — Боги. Не хочу вас обнадёживать, ваша вина есть здесь бесспорно, но все эти зверства вкладывал в вас демон. Я видела это. Демон выбрал Эйдана своей жертвой, своим сосудом. Он использует его энергию, для проникновения в наш мир. Ищет способ, чтобы возродиться. — Что за бредни. Какой ещё демон? — рассмеялся Майкл. — Люк, ты что тоже теперь во всё это веришь? — Ты забыл про тех существ, которые пытались убить Дэнни и Эмили в ту ночь? — вдруг разозлился Люк. — Нет, не забыл. Но что ты видел? Ничего. Никаких теней. Мы просто торчали на улице до рассвета, пока вдруг всё не исчезло. — Придурок. — Эмили живёт здесь сколько? Месяц-два? Твоя ведьма так ничего и не сделала, может и правда нужно просто найти другого врача? — Вот и проваливай, — ответила Дэнни. Может она слегка и сомневалась в своих способностях, но не позволит никому обесценивать её труд. — Убирайся из моего дома! — Оконные рамы задрожали, люстры раскачивались, весь дом дребезжал, отражая внутреннюю злость хозяйки. Двери в сад распахнулись и в комнату ворвался свирепый ветер, капли дождя и вихрь опавших листьев. Волосы Дэнни разметались, а лицо потемнело от злости, она выставила руки вперёд и ветер понёсся прямиком на Майкла, сбивая его с ног. Ураган понёс испуганного парня к выходу. Когда Майкла выкинуло на газон, дверь с громким стуком захлопнулась. — Что это на него нашло? — Люк озадаченно почесал затылок. — Ловко ты его вышвырнула. Майкл поднялся с лужайки и огляделся по сторонам. Он сам не знал, почему вдруг так отреагировал, ведь он вполне себе верил в магию и способности Дэнни. А уж это представление не оставило никаких сомнений. Но что точно уже не исправить, так это явное разочарование в глазах девушки. Он расстроил её своими словами и добиться прежнего расположения будет непросто. Майкл подошёл к своей машине и уехал домой разочарованный своей идиотской выходкой. Дэнни сидела в гостиной расстроенная от слов Майкла. Почему он вдруг так переминался? Ведь он первый обратился к ней за помощью. Она постаралась отмахнуться от этой колючей обиды и снова погрузилась в чтение дневника. Пролистав почти до самого конца, она вдруг заметила заклинание, которое могло спасти душу Эмили. Но исполнить его было не так просто. Тем временем на город опустились сумерки. Воздух стал прохладным и больше не душил бедных жителей своим жаром. Кажется, в эту минуту, лето сдалось и уступило место осени. Ветер стал крепче, поднимая в небо разноцветные листья. А солнце заходило всё быстрее, приближая гибель старых богов. Зло выходит по ночам. Порождённое чёрной магией существо бродило по пустым улицам, двигаясь к Риверсайд драйв, к единственному дому излучающему хоть какую-то силу, способную напитать его иссохшее тело.