***
Говорят, что если попросить пчелу показать твоего суженого, перед этим, конечно, не забыть угостить её пирожным, то она непременно сядет на его правое плечо. Сколько бы раз Эмили не кормила этих пчёл шоколадным фонданом со сливочным мороженным, они никогда не садились на плечо Майкла, лишь изредка присаживались на левое. Никто не верил в это суеверие, но почему бы не попытаться убедить себя наверняка, что это твой человек? Но что все знают безоговорочно, так это то, что ветер с волчьего утеса приносит плохие сны. В этом Эмили убедилась на собственном опыте. Больше месяца её мучили кошмары каждый раз, когда ветер раскрывал окна в её спальне. Она видела человека, который много лет был добр к ней, боготворил её, а она лишь принимала его как должное. Пока однажды он не признался ей в том, чего она никогда в жизни не хотела слышать от него. Не хотела знать о его безответной любви, потому что причинить боль близкому человеку — это как стрелять в упор, ласково приговаривая, что все будет хорошо. Милый парень с рыжими волосами с семи лет любил светловолосую девочку, которая однажды поделилась с ним обедом, а спустя время разбила его без того хрупкое сердце вдребезги и пережить такое он, к сожалению, не смог. Не думайте, будто наступило лето, раз солнце пекло, как в пустыне, и толпы детей плескались в каждой луже, что была окружена песком. Июнь не приносил хороших вестей, для некоторых он становился вестником боли и скорби. В этом Дэнни и Эмили были похожи, этот месяц забрал дорогих им людей. Но не стоило отчаиваться — август обещал стать месяцем свободы для тех, кто откроется ему сердцем, кто вдохнёт полной грудью ароматы гвоздики и пионов, наполняющие улицы, а затем отпустит всё то, что так долго камнем лежало на сердце. Так Эмили и сделала, она отпустила мысли о рыжем мальчике, о друге, умершем несколько лет назад, пока ветер не принёс страшные кошмары, что сводили её с ума, доводили до безумия, приводя по ночам монстров. Те выползали из-под кровати и кровожадно смотрели на неё в ожидании момента, когда она сломается. Она не спала ночами, борясь с тенью в зеркалах, шепча молитву, мантру, стихи, заклинания, лишь бы прогнать их, загнать поглубже под кровать. Они кусались, царапали кожу острыми когтями, желая добраться до самого сердца. Но всякий раз они обжигались о месяц, висящий на её груди. Когда-нибудь она расскажет, почему боится темноты. Из самых тёмных углов появлялись тени и прятались в зеркале, они пытались заманить к себе ласковыми словами и тянули руки к нежному горлу, чтобы разодрать его. Она кричала на них в ту минуту перед рассветом и прогоняла, но ей хотелось, чтобы кто-то разбудил её, успокоил, говоря, что это просто сон. Каждую ночь она боролась с монстрами, но они жили внутри неё, как живут внутри каждого. Чтобы прогнать тени, нужно назвать их по имени. Она смотрела в зеркало, и у тени было её лицо и её имя. Бороться нужно было с собой.Урок пятый: Самый темный час - перед рассветом
1 октября 2017 г. в 16:13
Дэнни потеряла счёт времени. У неё почти не осталось сил бороться с тенями и удерживать защитный барьер, чтобы те не смогли подобраться к душам девушек. Лакомый кусок для проклятых: ведьма и безумная. Бедная Эмили потеряла рассудок от заклинания безалаберной гадалки, которая, сама того не понимая, наложила сглаз такой мощи, что две силы столкнулись, превратив разум девушки в кипящий котёл с лягушками.
И теперь Дэнни придётся все это расхлёбывать.
Она так устала, что всё тело кричало от боли. Заклинания отнимали гораздо больше энергии, когда девушка находилась вне дома и сада, который подпитывал её. Сейчас приходилось черпать магию из собственного тела, а оно и так пребывало на грани того, чтобы рассыпаться в прах. Глаза предательски слипались и Дэнни почти отключалась, но импульс от барьера не давал рухнуть на холодную землю. Девушка периодически встряхивала головой и продолжала шептать заклинания, удерживающее тварей за пределами круга. Никто кроме неё и Эмили не видел их. Заблудших духов на служении дьявола. Страшные, обезображенные существа без воли и разума, были одержимы единственной целью — найти души для своего господина.
Эмили остекленевшими глазами смотрела в тёмное небо, её голова тихо покоилась на коленях Дэнни, дыхание было ровным и безмятежным, словно она просто спала и видела прекрасные сны.
Тем временем Дэнни становилось всё хуже и это заметили парни. Люк подполз к мерцающей еле уловимым переливом защитной преграде. Он попытался коснуться девушки, но его дёрнуло током и он опустил руку.
— Дэнни, ты плохо выглядишь. Ты уверена, что мы не можем вытащить вас отсюда?
Дэнни подняла на него потускневший и обессиливший взгляд и лишь отрицательно покачала головой. Парень заметил несколько серебристых прядей в её волосах.
— Твои волосы! Эта седина?
Девушка перевела взгляд на свою, некогда прекрасную, копну каштановых волос. Тонкие серебристые нити рассыпались по ее плечам. Кожа стала серой и почти прозрачной. Плохой знак.
— Ну, — начала Дэнни. Сквозь преграду её голос слышался, как эхо в пещере. — У меня есть хорошая и плохая новость. С какой начать?
— С плохой, — хором ответили парни.
— Мои магические силы давно иссякли и теперь, чтобы поддерживать защиту, тратится моё здоровье.
— Так прекрати это! Мы успеем затащить вас внутрь! — протестовал Майкл, обжигаясь об преграду.
— Нет, не успеете. Они повсюду и ждут, когда защита рухнет, им хватит меньше секунды, чтобы вырвать из нас души. Их сотни, понимаете? — устало объяснила Дэнни.
— Но так ты погибнешь!
— О, нет, не беспокойтесь. В этом и заключается хорошая новость — скоро рассвет. Так что, будем надеяться, что солнце выглянет раньше, чем я стану горсткой пепла на собственной подъездной дорожке, — улыбнулась девушка.
— Очень оптимистично, — ответил улыбкой Люк.
— Когда появится первый луч света, хватайте Эмили и бегите. Тени ослабнут и некоторые исчезнут, но более сильные останутся, и есть вероятность, что они нападут. У вас будет всего пара секунд.
— Ясно, — ответил Майкл.
— А ты? — обеспокоенно спросил Люк.
— Я, скорее всего, потеряю сознание.
— И?
— И-и-и у вас будет время только на одну из нас.
— Не драматизируй, Майкл унесёт Эмили, а я займусь тобой, — подмигнул Люк.
— Даже в такой ситуации ты умудряешься всё опошлить, — тяжело прошептала Дэнни, с трудом удерживая себя в сознании. Когда девушка почувствовала, что вот-вот отключится, то краем глаза заметила лучик света, пробивающийся сквозь горизонт. — Сейчас, — прошептала она, прежде чем упасть без чувств.
Парни среагировали мгновенно. Майкл, как и договорились, подхватил Эмили и унёс в дом, а Люк поднял Дэнни, такую хрупкую и бледную, словно привидение; казалось, что если обнять её чуть крепче, она растворится в дымке и исчезнет. Как только они ступили на порог, дом задрожал, будто чувствуя скверное состояние своей хозяйки. Люк хотел уложить девушку на диван, но вдруг заметил странное оживление в саду и кухне. Двери в сад распахнулись, приглашая его войти. Тогда он подумал, что стоит отнести её туда, ведь она однажды говорила, что черпает энергию в саду. Может, и сейчас это поможет? Аккуратно положив её на траву под деревом вишни, Люк стал ждать сам не зная чего. К тому времени сверху спустился Майкл, но ступить за порог дома не решился.
— Я уложил Эмили в комнату с машинками на обоях, — он надеялся, что, спустившись, найдёт Дэнни в сознании, и та объяснит наконец, что произошло. Только она неподвижно лежала на траве, и лишь вздымающаяся грудь была признаком того, что жизнь ещё теплится в её теле. — Как она?
— Не знаю. Всё думаю, что это страшный сон и я вот-вот проснусь, спущусь вниз, а она снова уснула за кухонным столом со своими чертовыми книгами.
Тогда он понял, что пропал, окончательно и бесповоротно, и никогда в жизни больше не сможет оторваться от её чудесных глаз и украдкой касаться только её рук, по утрам передавая чашку кофе. И как так получилось, что столь своенравная особа, совсем не похожая на его прошлых девушек ни характером, ни внешностью, так врезалась в его сердце, что никакими клещами не вытащишь, да и ни за какие миллионы и не согласился бы?
Майкл наблюдал за сменяющимися эмоциями на лице Люка и почувствовал едкий привкус ревности на языке, как залить горькую касторку в саднящее от боли горло. Ведь это он спас Дэнни в ту злополучную бурю, он был рядом, когда её тётя скончалась, Люк ей не подходил: безответственный, сколько раз в школе из-за него он попадал в неприятности, и только Майкл вытаскивал его из одной передряги, как тот влипал в новые. Чего стоил выпускной год, в то время Люк был самой несносной задницей во всей школе. Кому может прийти в голову переспать с девушкой квотербека, который в два раза больше тебя самого? Только Люку, потому что ему все сходило с рук за его смазливую мордашку. Тогда как Майклу приходилось усерднее всех трудиться, чтобы поступить в архитектурный колледж и отправиться в большой город, но одна проделка в последний день учебы перечеркнула жизни лучших друзей и развела их в разные стороны, как бы грустно им обоим не было от этого, ведь они вместе росли и преодолевали все трудности. И вот, спустя пять лет, судьба снова столкнула их лбами — чтобы посмеяться или проверить их прежнюю дружбу на прочность?
Прошло несколько минут и плетистая роза показалась из земли и ласково окутала руки девушки, будто браслеты с драгоценными камнями. Разноцветная ипомея укрыла своими лианами неподвижно лежавшее тело, как пушистое одеяло. К ним присоединилось бесчисленное количество трав и растений, которые отдавали Дэнни всю свою энергию; серебристые пряди вновь становились блестящими каштановыми волнами, кожа приобретала здоровый румянец и прежний, чуть тронутый солнцем, загар. Отдав всё, что только могли, растения обратились в пыль и рассыпались, открывая обнаженное тело девушки.
Парни зачаровано наблюдали за волшебной процессией, но когда поняли, что на девушке нет одежды, резко отвернулись. Джентльмены. Дэнни приоткрыла один глаз, чтобы осмотреть территорию вокруг, затем второй, когда поняла, что голая лежит на траве под собственным деревом, а двое парней стоят спиной, явно смущенные её наготой. Однажды, когда Дэнни уже исполнилась восемнадцать, в день весеннего равноденствия тётушка повела её на шабаш, где многие женщины, большинство из которых даже не были кровными ведьмами, устраивали празднества в честь прихода весны: разжигали костры, приносили дары для плодородия и хорошего урожая, достатка, удачи и здоровья. Так как в ковене были исключительно женщины, никто из них не стеснялся представать в виде, в котором они родились, так они очищали себя, готовясь к пробуждению. Так и Дэнни давно привыкла к своему телу и, совершенно не стесняясь, поднялась с земли и с невозмутимым видом вошла в дом, но все же накинула на себя плед, дабы не смущать отвесивших челюсть парней.
— Тяжёленькая вышла ночка, а? — подмигнула девушка, грациозно усаживаясь за стол, чтобы ненароком не оголить чего лишнего.
— Вижу, ты полностью оправилась, — смущенно ответил Люк.
— Ты всё сделал правильно, спасибо, — Дэнни крепко сжала его руку и тепло улыбнулась, — но теперь нужно решить проблему с Эмили. Пойду переоденусь, — сказала девушка и посмотрела на импровизированное платье, — точнее, вообще оденусь.
Дэнни отправилась прямиком в свою комнату-чердак; даже после смерти Джорджианы, она не стала перебираться в её спальню, несмотря на явные преимущества в виде собственной ванной и открывающегося вида на реку. Переодевшись, она хотела зайти к Эмили, но внимание привлёк скрип половиц в тётиной комнате; как можно бесшумней она заглянула за дверь и, не увидев никого, вошла внутрь. Ничего не изменилось с того самого дня, когда будущая ведьма приехала сюда, чтобы остаться уже навсегда. Любимый вязанный жилет также покоился на крючке двери, сшитое из сотен лоскутов покрывало лежало на изящной кованной кровати. Интересно, остался ли запах яблочного пирога на подушках? Дэнни аккуратно присела на кровать, словно боясь спугнуть хрупкие воспоминает о тёте. Взяв подушку, она вдохнула такой знакомый аромат яблочной карамели с корицей, такой яркий, словно она только что была здесь. Колючий, как бутон чертополоха, ком подкатил к горлу. Она не могла заплакать ни на службе, ни на самих похоронах. Неужели сейчас? Долго сопротивляясь, она все же позволила слезам покатиться по щекам. Грусть и печаль плескали через край столько времени, что не было сил держаться: она уткнулась в подушку, чтобы больше никто не прознал о её слабости.
— Без тебя все идёт не так, — прошептала в пустоту девушка, — и дом не слушается, и жимолость не растёт, а ведь ты обещала остаться со мной. Почему ты не приходишь ко мне? Ни во снах, ни наяву я не вижу тебя, пытаюсь разглядеть в ветре, запутавшемся в листве твоей яблони, прислушиваюсь к шипению огня в камине, но тебя нет, прошло столько времени, а тебя до сих пор нет!