gains and loss / найти и потерять

Майя изо всех сил старалась не перейти черту, которую наметила сама себе (не без помощи Райли). Она знала, что обязана немного повременить с Лукасом и их отношениями, чтобы счастливо провести всё лето. Осталось пережить какие-то три недели. Она сможет. Ну, или по крайней мере надеется на это. Лукас не умел ждать, а их с Майей передышка казалась ему ужасной затеей. И он ясно давал блондинке понять, что её предложение подождать до выпускного — отстой. Особенно когда они были наедине. Одним вечером Фрийер и Харт сидели у неё в комнате, погружённые в подготовку к экзамену по физике, что было настоящим адом. Майя читала параграфы и писала конспекты, надеясь, что не забудет всё это ко дню экзамена. А потом, решая задачу, уставшая блондинка допустила ошибку. — Не-а, неправильный ответ, солнце. Тебя ждёт кара. И, пока девушка просто смотрела на Лукаса самым непонимающим на свете взглядом вместо того, чтобы бежать, Фрайер отложил учебник и тетради и, «оседлав» Майю, начал её щекотать. Харт просила его остановиться сквозь звонкий смех, но он, казалось бы, не слышал, продолжая издеваться над бедной девушкой. Спустя пару минут «кары», что показались блондинке вечностью, Лукас-таки перестал мучить её. Но тут же появилась другая проблема, последствия которой, Майя знала, не в её силах предотвратить. Не тогда, когда они лежали лицом к лицу на её кровати и смотрели друг другу в глаза. Не тогда, когда её сердце начало биться в тысячу раз быстрее от одного его прикосновения. Не тогда, когда она поняла, что он чувствует абсолютно то же самое, что и она. Никогда. И блондинка не сдержалась. Их губы сомкнулись, а языки сплелись в поцелуе. И в ту секунду, когда рука Фрайера скользнула под блузку девушки, в ту секунду, когда Харт избавила его от футболки, дверь скрипнула. В комнату вошла Райли, не забыв притащить с собой широкую улыбку. Все трое застыли, не в силах произнести ни слова. Майя и Лукас в шоке смотрели на потревожившую их Мэттьюз, которая, в свою очередь, в таком же шоке смотрела на них. Её улыбка постепенно исчезала, на глаза навернулись слёзы. Майе казалось, что она слышала, как Райли разбивается на миллионы осколков. Казалось, что она видела, как в глазах брюнетки угасла счастливая искра, а на её место пришёл холодный, пустой, ничего не выражающий взгляд. Блондинка разглядывала Фрайера так, словно никогда прежде его не знала, пытаясь прочесть в его лице то же чувство, что птицей билось в её груди. Харт резко вскочила с кровати и побежала за сорвавшейся с места брюнеткой. — Райли! Райли, подожди! Она остановилась у входа в гостиную, её взгляд оставался таким же холодным и пустым. — Как долго? — спокойно спросила Мэттьюз, и Майя отметила про себя, что Райли была неестественно спокойной. — Что? — Как долго ты и Лукас... вместе? Только не ври, пожалуйста. Харт знала, что правда уничтожит брюнетку. Она не хотела врать, но ложь была единственным спасением обеих. — Райли... — Правду, Майя! Я многого прошу? — внезапно прокричала она. Холод в её глазах пропал, и вместо него во взгляде Мэттьюз читалось лишь отвращение к своей некогда лучшей подруге, чего блондинка никогда прежде не видела. — Всё это время ты нагло врала мне в лицо, неужели я не заслужила услышать то, что должна была, с того самого момента, как вы начали спать друг с другом? — Ладно, ладно, хорошо... — Майя вздохнула, собираясь с силами. Слова еле вырвались из её горла. — Всё началось с того дня, когда... ты официально рассталась с Лукасом. Мы поцеловались в баре, а в последний день прибывания в Техасе... переспали. А потом всё покатилось снежным комом... Ну, ты сама знаешь. Слёзы потекли по щекам Райли, она спрятала лицо в ладони и замотала головой, словно не верила в услышанное. — Всё... всё это время... Все эти месяцы... ты просто лгала мне! Каждый чёртов день! — девушка вытерла мокрые дорожки с лица и закусила губу, пытаясь предотвратить новый поток слёз. — Ты предала меня, Майя! Вы оба предали меня! — последнее предложение явно было адресовано Фрайеру, что вышел на крик, надеясь защитить Харт. Девушка повернула голову и через силу улыбнулась Лукасу. В присутствии парня ей было гораздо спокойнее. — Какой же ты... Уверена, ты изменял мне всё то время, что мы встречались, — равнодушно прошипела Мэттьюз. — Физически? Нет. Морально — да. И мне правда жаль, Райли. Она закрыла глаза и сделала глубокий вздох, прокручивая слова блондина в голове. Она знала, на что идёт, прося рассказать обо всём честно, но не думала, что будет так больно. — Но ты не можешь винить во всём Майю! Потому что это я хотел встречаться с ней. Это я хотел быть с ней... по-настоящему. Ты, кажется, хотела знать правду. Правда в том, что... я встречался с тобой, хотя мне нравилась она. И я... использовал тебя на новогодней вечеринке. Мне, мне правда очень жаль, потому что ты не заслуживала этого... и ты не заслуживала меня. Прости. — Извинения не принимаются, — холодно выпалила Райли. — Ты жалок. Как ты мог так со мной поступить? Я потратила на тебя несколько лет своей жизни! Я думала, что хотя бы нравлюсь тебе! Я была такой слепой... Ты совсем не тот, каким я тебя представляла, Лукас. Ты пал в моих глазах. Пал на самое дно. — Боже, я никогда не был тем, кем ты меня представляла! И именно поэтому я никогда не считал наши отношения чем-то серьёзным, потому что в твоём мирке я всегда был мистером Идеалом. И встречалась ты не со мной, а с конфетно-приторным пай-мальчиком из розового дома Барби! — Лукас, Лукас, хватит. Пожалуйста, держись от этого подальше, это только между мной и Райли. — Майя, я... — Иди обратно в комнату. Пожалуйста. Фрайер перевёл взгляд с Мэттьюз на свою девушку и, кивнув второй, ушёл. Райли оглянула блондинку и недовольно фркнула. — Я ненавижу тебя, Майя. Ты бы только знала, как сильно я тебя сейчас ненавижу. Девушку это задело. По-настоящему задело, и она чувствовала, как все годы их дружбы с раздражающим до скрипа в зубах звуком смываются в унитаз. — Ты вечно всё портишь. Тебе всегда так хочется быть самой красивой, классной, талантливой и самой интересной! Ты всю жизнь пытаешься быть лучше меня! Постоянно крадёшь моих знакомых, переманиваешь на свою сторону моих друзей, даже моего дядю! Но тебе и этого мало! Конечно же ты должна была забрать у меня парня! И тебе плевать на верность своей лучшей подруге, плевать на то, что всё это время я была за тебя! Поддерживала тебя, говорила всем, что ты не такая плохая, как считали люди, потому что я верила в тебя! Я защищала тебя перед родителями, когда они прочли мне лекцию о том, как плохо ты на меня влияешь. Я была единственным человеком в твоей жизни, который не относился к тебе, как к мусору! Я верила, что ты хорошая. Но... знаешь, что? Лучше бы я послушала родителей. Ты — мусор. Ты отвратительная, Майя. — Я отвратительная?! Какая ирония, Райли, мне почему-то кажется, что всё как раз наоборот, — с губ блондинки сорвался презрительный смешок. — Ты всегда должна быть права. Стоит чему-то пойти не так, как тебе вздумалось, ты закатываешь истерику. Ты ненавидишь быть неправой. А ещё ты ненавидишь внимание, которое достаётся не тебе. Как только мир перестаёт вращаться вокруг тебя, ты снова закатываешь истерику. Тебя злит сам факт того, что я стала счастливой. Тебя злит, что я вырвалась из плена неудач и несчастья, злит, что я уже не та маленькая разбитая девочка, которую бросил отец. Ты ненавидишь меня, да? Но мы обе знаем, что дело не в Лукасе. Дело во мне. Ты ненавидишь меня потому, что я уже не бунтарка, которая проклинает этот мир и портит памятники в парке. И больше всего на свете ты хочешь, чтобы я продолжала «плохо на тебя влиять», потому что в глазах людей это делает тебя лучше меня. Брюнетка сузила глаза и сложила руки на груди. — Знаешь, что, Райли? Я тоже тебя ненавижу. Ненавижу твои королевские замашки и твою неестественную, наигранную неуклюжесть, что заставляет всех считать тебя самым милым созданием на планете. Ненавижу твои идиотские обиды на свою семью, потому что ты понятия не имеешь, как тебе с ними повезло. У тебя потрясающая жизнь, Райли! Но вместо того, чтобы быть благодарной за то, что у тебя есть, ты решаешь делать всё возможное, чтобы я не была такой же счастливой. Ты довольна своей жизнью только в те моменты, когда ты видишь, как мне плохо! Но потом ты понимаешь, что тебе этого недостаточно. И ты приходишь ко мне, чтобы похвастаться тем, какая ты удачливая и как фортуна тебя, блять, обожает! Но с меня довольно. Я умываю руки. Этой дружбе официально конец. Пора с этим покончить. Здесь и сейчас. — Знаешь, Майя, я согласна, — Райли стянула с пальца кольцо дружбы и подошла к мусорному ведру. — Я не хочу быть лучшей подругой эгоистки, которую не волнует никто, кроме себя. По правде говоря, вообще не хочу быть твоей подругой. Надеюсь, теперь ты счастлива. Наступив на педаль, Мэттьюз открыла ведро, в которое полетело кольцо, звонко ударившись о железное дно. Майя не заметила, как слёзы подступили к глазам. Майя, казалось, вообще ничего не замечала. Она считала всё происходящее частью сна, сейчас она ущипнёт себя и проснётся. Но вместо этого она сняла кольцо и равнодушно выкинула его. — Да, я счастлива. Более чем, — холодно ответила блондинка. — Наконец-то этой ядовитой дружбе пришёл конец. Райли изо всех сил сдерживала слёзы. Выдохнув, она развернулась на каблуках и ушла без лишних слов. Харт вернулась в свою спальню, где всё ещё сидел Лукас. Она невольно посмотрела на палец, который раньше носил на себе сверкающее кольцо, её руки казались ей голыми. — Майя? — Лукас подошёл к ней, взял её лицо в свои ладони и вытер слёзы. — Майя, ты как? Она заплакала ещё сильнее и уткнулась в его плечо, не произнеся ни слова. Она пыталась объяснить самой себе, что их с Райли дружбе всё равно пришёл бы конец, рано или поздно; что незаметная трещина уже давно ползла по их отношениям; что ситуация с Лукасом была лишь вопросом времени, и любая вещь могла заставить их некрепкую дружбу развалиться на части. Но Майя всё равно чувствовала себя ужасно, слёзы всё равно текли по её щекам, она всё равно оплакивала свою некогда лучшую подругу. Она чувствовала, словно часть её оторвали и сожгли, посыпав Харт пеплом.