gains and loss / найти и потерять

Через пару дней после того, как Лукасу исполнилось восемнадцать, его дедушка приехал в Нью-Йорк, немного смутив внука своим сюрпризом, и подарил подарок на совершеннолетие, — записал Фрайера во «взрослое» родео — скачки на быках. И его быком был Томбстоун*. Лукас был безумно счастлив и, конечно же, пригласил своих друзей к дедушке в Техас на неделю. Зэй прекрасно ориентировался в Остине, поэтому послужил прекрасным навигатором (а также потрясающей брошюрой с описанием самых интересных мест в городе). Майе было весело наблюдать за тем, как эти двое вспоминают родной город и возвращаются к «родным» обычаям и стереотипам, но ещё больше ей понравились техасские истории Паппи Джо, потому что многие из них породили новые клички. Весь день ребята веселились, посещая интересные места или просто танцуя под мелодии уличных музыкантов. Харт нравились местные традиции и всякие национальные штуки, вроде еды, танцев, одежды. Особенно одежды. Майя буквально влюбилась в то, как одеваются техасские девушки и, тронутая культурой родины Лукаса, решила пробежаться по магазинам. А Фрайер буквально влюбился в задницу блондинки, которую подчёркивали её новые шорты. Он повторял, что Майя выглядит потрясно, и эти слова крутились в её голове весь вечер. Им правда было очень весело. Но всё веселье перечеркнул бык. Майя поняла, насколько опасным был Томбстоун, когда, смотря прошлогоднее родео, увидела лежащего без сознания мужчину, что был скинут быком и сломал пару рёбер. И блондинка решила высказать Лукасу всё, что думает об этом. — Ты и близко не подойдёшь к этому, блять, быку! — повторила девушка (гораздо эмоциональнее, чем в первый раз), переводя взгляд с экрана маленького телевизора на лицо недоумевающего Фрайера. — Так что давай ты просто снимешь этот идиотский костюмчик, и мы просто нахер свалим отсюда. Лишь потом Харт поняла, что, возможно, отреагировала на родео чересчур эмоционально, но мысль о потере Лукаса разбивала её на части. Можно ли её судить? Ведь внутри Майи бушевал гораздо больший ураган эмоций — воспоминания о каждой минуте, проведённой вместе с Фрайером, раз за разом разрывало представление о том, что с ним может случиться. Девушка не могла выбросить ужасную картинку лежащего в луже крови Лукаса из головы, и это убивало в ней всё, что люди называют спокойствием. Все продолжали смотреть на Майю с поднятыми в удивлении бровями, ожидая очередного эмоционального выплеска. — Лукас, взгляни на меня, — она словно чувствовала слёзы отчаяния, что падают на его окровавленное тело. — Если ты сделаешь это, я ни за что не заговорю с тобой снова. Все затихли, мысленно потешаясь над этой бессмыслицей. Но Харт было всё равно. — Майя, не глупи, — подала голос Райли. — Лукас оседлает этого быка и придёт домой с победой! Подумай, когда ему ещё выпадет такой шанс? — Майя... — произнёс Фрайер словно извиняющимся тоном. Потому что он правда извинялся. Он бы ни за что не передумал. Блондинка прочла это в его взгляде. Сожаление на его языке и решимость в его глазах. Лукас сделал свой выбор. Который сподвигнул Майю сделать свой. — Я ни за что не заговорю с тобой вновь. И она ушла.

~•~•~

Девушка лежала на самодельных качелях, привязанных к одной из веток огромного дуба, и глубоко вдохнула, когда услышала своё имя. Райли бежала к ней по узкой тропинке. — Ты просидела тут всё утро? Ты правда не видела Лукаса на Томбстоуне? Майя села и отвернулась, пытаясь не обращать внимание на Мэттьюз. Она всё ещё думала о том мужчине, что упал с быка, но её воображение заменяло лицо пострадавшего на лицо Фрайера. Это безумно ранило, хотя она и понимала, что, раз Райли прибежала к ней абсолютно спокойной, с ним всё хорошо. — И зря, — продолжала брюнетка. — У него получилось. Побил рекорд. Кубок получил. Блондинка всё ещё молчала. Ей больше нравилось ковырять землю каблуком сапога. Её воображение наконец перестало подбрасывать ей худшие представления того, что могло произойти с Лукасом. Она была рада слышать, что с ним всё в порядке, но совершенно не хотела праздновать. Мэттьюз вновь нарушила тишину, когда поняла, что ответа от подруги так и не дождётся. — Майя, почему ты так разозлилась из-за скачек? Я никогда не видела тебя такой... Особенно по отношении к Лукасу, — Харт медленно повернула голову в сторону Райли и пару секунд, сощурив глаза, всматривалась в её лицо, будто пытаясь найти в его выражении что-то важное. — Нет, правда! — брюнетка улыбнулась. — Ты вела себя, как поехавшая подружка! Словно тебе... — улыбка исчезла, и на минуту Мэттьюз перестала быть собой — тёплым лучом солнца, способным превратить Антарктиду в Африку. Наоборот, она помрачнела и начала угасать. Майя вновь повернулась к Райли, и, когда их взгляды встретились, блондинка прочла в глазах подруги то, что по-настоящему её испугало. Тишина, казалось, пыталась раздавить девушек, и лишь пение птиц делало пытку менее мучительной. Мэттьюз боялась сказать, а Харт — услышать то, что тонуло в немой пропасти между ними. — Тебе нравится Лукас... Майя до боли прикусила нижнюю губу и резко закрыла глаза, будто пытаясь спрятаться в темноте. — Райли... Не надо. — Ты не могла видеть, как он скачет на быке, потому что он тебе нравится, — слова брюнетки были недостающей частью мозаики, и она озвучивала каждую мысль всё увереннее, пока перед ней не предстала полная картина. — Он нравился тебе всё это время, но ты молчала... Ты отступила. Блондинка опустила глаза и уставилась на свои сапоги. — Майя, просто скажи мне правду. Ведь сёстры не врут друг другу, так? — продолжала Мэттьюз, погладив подругу по тыльной стороне ладони. — Ты ведь чувствуешь к нему что-то, я права? — Не хотела, чтобы кто-то узнал. Особенно ты. И вновь между ними разрослась немая пропасть. Райли убрала свою руку с руки Майи и сжала губы, пытаясь сшить все свои мысли и догадки между собой. Харт не представляла, что тогда крутилось в голове её лучшей подруги, но попытке спросить об этом противостояло возвращение мальчишек. Сначала они даже не заметили этих двоих, занятые восхвалением персоны Лукаса и шутками про зоофилию. Но все тут же стихли, стоило им увидеть Майю и Райли, сидящих на качелях в полной тишине. — Харт, ты такое пропустила! — начал Билли, пытаясь разрушить все воздвигнутые стены. — Фрайер буквально вые... А впрочем, не так важно. Но блондинка проигнорировала воодушевлённые речи друга о быках и Лукасах, снова бросив взгляд на брюнетку. Райли же потупила глаза в пол, пялясь на мыски сапог своего неофициального парня. И Майя всеми силами пыталась найти в нём какой-нибудь недостаток, который она сможет показать себе и ужаснуться, тем самым ударив своим чувствам к Фрайеру в нос. Но он был всё таким же высоким, таким же горячим и, главное, живым. Правда, немного испачкался, но Лукасу даже грязь была к лицу. Холодок пробежался по спине Харт, когда Райли подняла голову и заговорила с Фрайером. — Лукас, мы можем поговорить? Бровь юноши поднялась в удивлении. — Конечно... — Ты ведь знаешь, что дорог мне, да? — Ты тоже дорога мне, Райли, — ответил Фрайер, улыбаясь. Майя моментально закрыла глаза, проклиная то неприятное чувство, что пылало в её груди. — Спасибо за то, что всегда меня поддерживаешь. Приятно знать, что есть кто-то, кто верит в меня. Блондинка крепче сжала верёвку, привязанную к качелям (паре досок). На пару секунд она возненавидела себя за то, что устроила весь этот цирк, и не осталась там, чтобы подбодрить Лукаса и просто поверить в него. — Я всегда буду верить в тебя. И всегда буду рядом с тобой, чтобы помочь. — Я знаю. Спасибо, Райли. Мэттьюз сделала вдох, будто собиралась прыгнуть в воду с большой высоты, и резко встала. — Но... Лукас, наше странное «что-то» между друзьями и парой... А потом мы захотели чего-то более серьёзного... Тебе не кажется, что это тянется слишком долго? — брюнетка делала короткие паузы, а потом вновь начинала выливать потоки информации, боясь, что кто-то сумеет перебить её в такую минуту. — Порой мы еле находим тему для разговора, и... я не хочу, чтобы это продолжалось. Брови Фрайера сползли к переносице. — О чём ты? — Просто... эти недоотношения ни к чему не приведут... Мы не видим друг друга, как влюблённых парня и девушку, готовых к чему-то... Так может нам стоит остановиться?.. Я вижу тебя только как верного друга. И ты видишь во мне лишь хорошую подругу. Зачем всё усложнять, истина ведь... в том, что мы друзья. Просто друзья. Зэй, Фаркл и Билли уставились на Райли и Лукаса с вытаращенными глазами, а челюсть каждого упала на землю. Майя в отчаянии закрыла лицо руками, мысленно ударив себя по лбу пару сотен раз. «Что, блять, происходит?!» — пронеслось в её голове. — Нело-о-овко, — пробубнил Бабино. — Райли, я немного... Что заставило тебя принять это решение? Я сделал что-то не так? Почему ты больше не хочешь со мной встречаться? Харт знала, что было не так. Знала и с неким испугом ждала продолжения сия спектакля. — Лукас, мы не встречались! Не по-настоящему, — мягко ответила брюнетка. — Могли, наверное, но многое повлияло на нас обоих. Давление, смущение, ярлыки, что висели на нас и нашем «чём-то», круг нашего общения... люди, которые окружают нас... — девушка обернулась, чтобы взглянуть на Майю, намекая той на не самый приятный финал. — Ты нравишься Майе, Лукас. — Райли! — резко крикнула блондинка, потрясённая услышанным (не то, чтобы она этого не знала, но услышать подобное, когда в паре метров от тебя стоят все твои друзья и буквально пожирают глазами... неприятно, что ли). — Поэтому она испугалась за тебя, когда ты решил оседлать Томбстоуна, — Мэттьюз продолжала смотреть на подругу через плечо. — У неё с самого начала были чувства к тебе, но она отступила. Челюсть парней опустилась чуть ли не до ядра Земли, когда до них дошла вся суть происходящего вокруг этой троицы. Лукас медленно повернулся к девушке на качелях, и ей показалось, что в его взгляде пылает горечь. Но в его глазах, в самой пучине моря, пена которого отдала им свой цвет, сиял лишь страх. И это действительно был самый страшный момент в жизни Фрайера, ведь тогда он понял, что неприступная Майя Харт стала доступной. Полностью. — Майя?.. Блондинка резко вскочила с качелей и побежала в дом Паппи Джо. Она не хотела сидеть на этих деревянных досках. Она не хотела видеть, как его взгляд наполняется разочарованием. Она не хотела знать, что он выбирает Райли.