Глава, которую можно пропустить...
POV Андрей Жданов. За четыре дня, прошедшие с того памятного вечера, когда к нам в дом впервые пришла Лариса, произошло столько событий, что другим людям, живущим более размеренно и плавно хватило бы на несколько десятков лет.***
Во-первых, и в самых главных, наш с Катей брак перестал быть фиктивным. И случилось это в ту самую ночь, когда мама и дочка вдоволь наговорившись и нарыдавшись все же сумели расстаться, правда поближе к утру. Мы с Катюхой свалились в ее кровать замертво. Мы могли бы и сутки проспать, так мы устали и вымотались эмоционально. Нам с ней так казалось… Как оказалось, нам только казалось. Уж не знаю как у меня там все устроено с моим раненным агрегатом, а только на этот раз он меня не подвел! И, как Катька не сопротивлялась, как не приводила ему и мне сотню аргументов против, мол, и рано еще, и опять будет больно, и тетя Ира больше не приедет, мы с моим другом резонно возразили ей, что тетя Ира нам с ним в постели не очень-то и нужна, нам вполне себе хватит одной Катюхи, и, можно сказать, сломив невиданное сопротивление, на деле доказали моей любимой жене, что мы с ней словно созданы Господом Богом друг для друга. Я не шучу, ради такого стоило вытерпеть все. И ожог, и удар, и боль, и боль, и снова боль. Да, она была совершенно неопытна, но невероятно, потрясающе страстна и сексуальна. И училась она старательно и быстро, как самая прилежная ученица, не зря же закончила школу с золотой медалью и Университет с красным дипломом! Часам к десяти утра, сдав выпускные экзамены, Катерина получила красный диплом секс бомбы и наивысшее звание — «Моя Женщина»! — Вот, значит, как оно выглядит. — тихонько засмеялась Катюша, засыпая. — Что? — не понял я. — Счастье.***
Во-вторых, не смотря ни на что, Митрофану удалось сменить имя, и теперь он был Юрий. А все Колька, да связи Ирины Петровны, да деньги… Да-да, времени у нас почти не было, но зато деньги были. И знаете, что меня больше всего поразило? Зорькин! Он взял все хлопоты на себя, помогал Виктории денно и нощно, оберегая ее от малейшего дуновения ветерка, при этом ничего, совершенно ничего не только не требуя, но даже не прося взамен. Мы с ним вчера вечером, втихаря от Катюши, приняли на грудь грамм по сто, ну, я и полез с расспросами: — Коль, ты чего задницу рвешь? Что-то я не заметил, чтобы Викуся хоть как-то оценила твой подвиг, — попытался пошутить я. — Жданов, ты дурак, да? — на полном серьезе спросил меня «друг семьи». — Наверное дурак, раз терплю в своем доме наглеца, — я все еще шутил. — Я люблю Вику. Ты можешь это понять? Ничуть не меньше, чем ты свою Катьку. А если бы я у тебя спросил тогда, когда у вас с ней непонятки были: «Ты чего задницу рвешь», что бы ты мне ответил? — Сказал бы, что хочу, чтобы Кате было хорошо. — Вот и я хочу, чтобы Вике было хорошо. Даже если без меня, ясно? — Ясно. Ты это, прости. Я вообще-то, шутил. — А я не шучу. Ты знаешь, какая она замечательная? Что ты лыбишься, придурок? Про тело ее подумал, да? А ты знаешь ее душу? Нет! А Вика… Она человек, очень хороший человек! И очень много гадостей перенесла в жизни. И мне плевать, что ты спал с ней, понятно? Она для меня от этого хуже не стала, а вот ты сейчас в рожу получишь, если ухмылку свою не уберешь? — Николай! Я не ухмыляюсь, я улыбаюсь. Я рад за вас, и за тебя и за Викусю. И знаешь что? Давай лапу! Молодец! Мужик, уважаю.***
В-третьих, четвертых и пятых… План развития «Zimaletto» был отшлифован, как алмаз и заблестел, словно бриллиант чистейшей воды, хотя копий над ним было сломано немало. Катька чуть в рукопашную с Колькой не схватилась, отстаивая пункты социалки. Сердцем я, конечно же, был всецело на стороне жены, а вот мозги… они все время пытались присоединиться к экономическому обоснованию отказа от таких затрат, рассчитанному финансовым директором, пусть даже и не полноценным, а всего лишь исполняющим обязанности. Поэтому я держал нейтралитет. Долго, минуты три! Пока Катенька не уселась ко мне на колени, не заглянула мне в глаза и не сказала: — «Ну, пожалуйста! Я даже знаю, где взять деньги на эту статью расходов». Пусть простит меня, Колька, но против «ну, пожалуйста», я бессилен.***
В-шестых, седьмых, восьмых, девятых и десятых, мы ели, пили, гуляли, работали, любили друг друга и готовились к совету директоров. Но было и еще два события, которые я не могу обойти вниманием. Вчера мы ездили к Ларисе домой и Катя познакомилась с братом. В первые минуты мы все ощущали какую-то неловкость, зато потом… Андрей оказался невероятно коммуникабелен, умен, открыт и дружелюбен. Уж и не знаю, как это вышло, но мы с ним нашли общий язык сразу. — Мам, ты только посмотри, во что эти дети превратили салон. Они диванными подушками дерутся, — сдала нас жена. — Ябеда! Беда-беда! — закричал Андрюша, запуская подушкой в сестру. — Андрюха, помогай! — Мне ничего делать не оставалось, как подхватить игру и в Катеньку полетела вторая подушка. — Вот правильно говорят, что старый, как малый, — буркнула Кэт. — А еще говорят: «связался черт с младенцем», — добавил я и чмокнул жену в губы. — Мам, а они целуются, — заорал теперь уже бесененок. — Да ну вас! Вместо того, чтобы рассказать о себе, ты с Андреем дурака валяешь, — смутившись, сказала Катюша. — Катя, а ты кого к кому ревнуешь? — спросит чертенок-подросток. — Меня к Андрею, или его ко мне? Учти! Он мне теперь тоже родственник, раз он твой муж. И я тоже имею право на его внимание. — Андрюха, ты мужик, а Катя девочка, ей больше внимания нужно уделять. — Да! А зато я младшенький. Я ребенок! А детям внимания нужно больше, чем взрослым. — Зато ты вырос с мамой и с папой, сыночка. В любви и заботе, а Катенька… — глаза у Ларисы, недавно вошедшей в комнату с кухни, снова наполнились слезами. — Мам, ты чего? Я же шучу! Мы играли. Катя, Андрей, скажите ей. Мы же просто играли, я же никого не обидел. Правда же? — Правда-правда, — стали мы с Катей уверять Лару. — Вы простите, что я все время плачу. Я просто еще никак не могу поверить, что… — и снова в слезы. — Кать, мама не плакса. Честно. Видела бы ты ее на работе. Знаешь, какие сложнейшие инвестиционные реКбусы-кроКссворды она решает? Ого-го! У нее безошибочное чутье. — чувствовалось, что мальчишка гордится матерью. — Между прочим, у меня тоже, — не преминул похвастаться Андрей. — Это правда, Катенька. У него прямо чуйка на выгодные сделки. И на биржевые операции. — Вот это да! Андрей, — мы оба повернулись к Кате. — Я младшему. Мам, нам их как-то нужно различать, а то оба оборачиваются. — То, что оба будут оборачиваться, когда скажешь «на», это не беда, Катя, а вот то, что оба будут отворачиваться, когда скажешь «вынеси мусор», и говорить потом, что подумали будто это к другому относится, это неприятно. Катюша, а пусть один будет Андрей, а второй Андрюша. Ты как? — Я «за». Ну что, мальчики, кто из вас будет Андреем? — Я! Я уже взрослый, чтобы меня Андрюшей звали, — тут же нахохлился малец. — А я против Андрюши и даже Андрюшеньки не возражаю. Я уже настолько взрослый, что… — я показал братцу язык. — Подумаешь. — Андрей демонстративно отвернулся. — Катя, а что ты хотела сказать? — Что тебя нужно с Колькой познакомить, — сказала Катюша. — А кто этот Колька? Твой любовник? — вот же маленький садист, отомстил мне за «Андрюшу». — Нет, Андрей, это Катин друг. А будешь оскорблять мою жену такими провокациями, я тебя в бараний рог скручу. — Не скрутишь, — захохотал мальчик и бросился ко мне. — Ой! Больно! А ты откуда такие приемчики знаешь? — Я занимался каратэ. — А меня научишь? — Научу, если больше такие глупости говорить не будешь. — Я же пошутил. — Все, хватит шутить, пошли к столу, — позвала Лариса. Ночью, когда Катя пришла из душа и забралась ко мне под одеяло, я вспомнил Андрея и… — Катенька, у тебя потрясающий братишка. Честное слово, он очень мне понравился. — Мне тоже. — А ты… — Что? — Ты не хотела бы… — Что? — А я бы очень хотел. — Что? — Не делай вид, что ты не поняла. — Сына? — Или дочку. Какая разница. — Я бы тоже хотела. Очень. Но я боюсь, что у нас ничего не получится. — Это еще почему? — А ты забыл, что сказал тебе врач? Вдруг я слишком сильно тебя ударила? Да и у меня была замершая беременность, вдруг я тоже не способна? — О, как! Уже тоже! Значит, мне ты диагноз успела поставить! Молодец. А может, мы все же вначале посетим врачей, и только потом будем лечиться от, придуманного тобой, бесплодия? Спокойной ночи. — я отвернулся к стене. Это была первая наша ссора после того, как Катя призналась, что любит меня. — Андрюша! Ну, Андрюша. Я не права. Повернись ко мне. Ну, пожалуйста. Андрюш. У меня есть идея. Давай лучше практикой опровергнем все мои дурацкие диагнозы. А? — Не подлизывайся, — но я уже отошел. Да и как можно было на нее сердиться, когда она говорит: «ну, пожалуйста» и нежно целует мою спину. Понято же, чем все должно было закончиться… Вам не терпится узнать о втором событии? Да? Сдаюсь! Лариса рассказала мне о своих планах мести и «этому», и Денису, и я их одобрил. Это были прекрасные планы, что один, что другой. Лариса умница, не хотел бы я оказаться ее врагом. Более того, я внес коррективу в план по мести «этому», обозначив рамки гораздо шире. Лариса согласилась и я позвонил своему приятелю, чтобы прозондировал почву. — Андрей, есть одна темка, думаю, что тебе было бы очень интересно. — Жданов, ты? — Собственной персоной. — И что, тема действительно того стоит? — Еще как! — Лады, подъезжай!..