Alea jacta est (Жребий брошен)

      POV Катя Пушкарева.       У меня пересохло во рту, тело напряглось, от низа живота к груди начало подниматься что-то горячее и тягучее, какое-то потрясающее вызревание, словно сейчас должно случится нечто невероятное, грандиозное, какой-то эйфорический взрыв. По мере нарастания этого блаженного состояния, мне стало казаться, что я сейчас просто не выдержу — сгорю. Я сама превращалась в бомбу, готовую взорваться. И я взорвалась! Первая взрывная волна была очень яркой, я даже вскрикнула от ощущения свободы, полета и счастья. Невероятного, всепоглощающего счастья! А следом за первой, все с более нарастающей силой, на меня накатывали волны этого эйфорического взрыва. Я что-то кричала, прижимая голову Андрея двумя руками к себе, я плакала и стонала, и любила весь мир.       К тому времени, когда меня перестали сотрясать отголоски взрыва, я почти потеряла сознание. Появилась приятная слабость в теле, а на лице непрошенная и глупая улыбка.       Что это было? Господи! Что это? Так не бывает! Человеку не может быть так хорошо.       — Андрюша, что это? Это и есть тот самый оргазм? — ошеломленно-счастливо шептала я, забыв, что приличные девушки не должны такое спрашивать, приличные девушки должны стесняться, и уж точно они не должны никому позволять целовать себя между ног. — Да? Андрюша!       Но он молчал. Было что-то неестественное в его неподвижной позе.       — Андрей, Андрюша, — бросилась я к нему, перевернула на спину.       Вначале мне показалось, что он не дышит и я запаниковала. Схватила мобильный, набрала тетю Иру. Она ответила сразу, словно только и ждала, что с кем-то из нас должно что-то случиться.       — Тетя Ира, миленькая! Андрей! — закричала я.       — Что Андрей?       — Он, кажется, не дышит. Что делать? Господи! Что делать?       — Заткнуться и слушать меня внимательно! Ты знаешь, где сонная артерия?       — Да!       — Приложи пальцы. Пульс есть?       — Да.       — Бегом за нашатырем.       — Да, нашатырь! Да! — я бросилась в комнату Андрея, даже на долю секунды не подумав о том, что я голая, а ушли ли уже Колька с Викой это еще вопрос.       — Нашла?       — Нашла.       — Смочи марлевый тампон и проведи рядом с ноздрями.       — Андрея?       — Нет, блядь, своими! Конечно, Андрея! — закричала тетя Ира. — Давай побыстрее. Ну что ты молчишь, дурища? Есть реакция?       — Есть, — я заплакала.       — Прекрати выть! Рассказывай.       — Что?       — «Сказку о рыбаке и рыбке»!       — Что?       — О его реакции рассказывай! — тетя Ира даже зарычала от моей непонятливости.       — Он отшатнул голову и открыл глаза, пытается сесть.       — Нельзя! Горизонтальное положение! Голову не приподнимать! Много питья! Я сейчас буду.       — А сейчас — это когда? Может мне скорую вызвать?       — Я приеду раньше. Питье горячее и сладкое.       — Хорошо. — Я бросила мобильный. — Андрюшенька, ты не шевелись, пожалуйста, тетя Ира не велела. Она сейчас приедет и поможет. Вот увидишь, поможет, — говорила я размазывая по щекам слезы. — Я сейчас принесу чай, ты можешь чуть-чуть побыть один?       — Да.       — Я сейчас, мой хороший, сейчас.       Минут через десять-пятнадцать, напившись горячего сладкого чая, Андрей стал немножко похожим на живого человека, даже глаза его ожили.       — Андрюшенька, что случилось? Это я виновата, да? Я опять делаю тебе больно?       — Нет, маленькая, ну что ты? Ты здесь ни при чем.       — А что тогда?       — Катюша, ты что, доктор? Диагноз ставить будешь? Или нам не о чем поговорить, кроме этой чуши? Я вот, например, очень есть хочу, а ты меня не кормишь.       — И не буду. Тетя Ира ничего о еде не говорила. Давай я лучше еще чая принесу.       — Давай. А Николя с Викусей уже отчалили?       — Не знаю, я никого не видела.       Андрей как раз допивал третью чашку чая, когда в квартиру вихрем ворвалась тетя Ира. Меня из комнаты выгнала, велев приготовить ей что-нибудь поесть, мол, она все свое свободное время тратит на нас, и поесть ей из-за этого некогда.       Я успела приготовить полноценный обед, когда тетя Ира, наконец, вышла из комнаты.       — Значит так, — сказала она очень усталым голосом, — мы все сейчас поедим, потом я навешу вам огромную порцию пиздюлей, потом я уйду, и больше я к вам ни ногой. Не хотите слышать мои рекомендации — забудьте мой номер телефона. Андрей, хватит изображать из себя умирающего лебедя. Иди жрать.       — Теть Ир, не кричите. Садитесь. Я сейчас позову Андрюшу.       — Стоять! Запомни, если подойдешь к нему в ближайшую неделю на расстояние ближе, чем два метра, особенно когда вы наедине, я ни за что не отвечаю. Жданов, мы ждать не будем! — закричала она. — О! Катюха, у тебя классная стрижка.       — Спасибо.       — Парикмахера благодари, я здесь не при чем.       Обед прошел почти в полном молчании. Ну, может, пару раз едоки сказали, что им вкусно. Зато после обеда тетя Ира устроила нам с Андрюшей (особенно мне) такой разбор полетов, что я не знала куда мне глаза от стыда девать.       — И запомни, нимфоманка, Андрею нельзя таскать тяжести, стало быть, и тебя тоже. Нельзя возбуждаться, нельзя перебирать с «Э­ули­зином». Нельзя! У него был очень непростой обморок, с пульсацией ниже пятидесяти. Хватит играть с его здоровьем, Катерина! Ты меня хорошо слышишь?       — Да.       — Ирина Петровна, Катя здесь ни при чем.       — Ах ты, Боже ж ты мой! Какой благородный рыцарь! Ты бы, паразит, лучше не рыцарствовал, а делал все, чтобы не пугать Катеньку до смерти! Ясно?       — Ясно, — понуро сказал Андрюша.       — В следующий раз, братцы-кролики, прежде чем заняться любым видом секса, вызывайте скорую. Я к вам больше ни ногой. И это… Поздравляю! Вы прекрасная пара. Катюха, проводи меня. — тетя Ира пошла в прихожую, уже у самой входной двери наклонилась ко мне и прошептала: — Если хочешь узнать, что такое настоящий мужик в постели, не заводи Андрея еще с недельку. Зато потом он оттрахает тебя так, что небо в алмазах увидишь.       — Тетя Ира, как вам не стыдно?       — От, бля, ханжа, вся в Солдафона Сергеевича. Делать не стыдно, стыдно говорить? Я правильно понимаю? Все. Я ушла.       Едва за ней закрылась дверь, как Андрей подлетел ко мне и попытался меня обнять. Я отскочила в сторону.       — Не надо! Слышал, что тетя Ира сказала?       — Да уж, армагидец она нам устроила знатный.       — Андрей, я хотела тебе сказать…       — Что, девочка?       — Спасибо. Знаешь, мне никогда в жизни не было так хорошо и я никого еще не любила так, как люблю тебя. Я думала, что секс, это всего лишь неизбежное зло, которым расплачиваешься за то, что тебя любят. Но с тобой все совсем по-другому. Я сейчас понимаю, что… — я все-таки смутилась. Ну, как ему рассказать, что хотела его практически с первой минуты знакомства?       — Что…?       — Ничего, это не важно. Я потом тебе расскажу, что со мной происходило с самой первой секунды замужества. А сейчас давай я сварю кофе или заварю чай. И все-таки доскажу тебе о Денисе.       — Кофе. Катюша, ты уверена, что хочешь этого?       — Уверена! Я должна перевернуть страницу.       — Я помогу тебе. Обниму тебя крепко-крепко и дам свою руку.       — А давай ты поможешь тем, что не будешь ко мне приближаться.       Андрей засмеялся и ушел в салон.       POV Андрей Жданов.       — А давай ты поможешь тем, что не будешь ко мне приближаться, — сказала Катюша. Пришлось сделать вид, что принимаю ее шутку. Я засмеялся и ушел в салон.       Не знаю, когда она все успела, только кофе жена принесла уже будучи укутанной в свой спортивный костюм, словно в кокон, чтобы даже оголенность запястья не могла меня возбудить.       — Андрюш, ты только не смотри на меня, ладно? — попросила Катенька.       — Я попробую, но обещать ничего не могу. Я же не виноват, что все время хочу на тебя смотреть.       — Я не смогу так рассказывать, закрой глаза. Ой, нет, ты можешь обжечься кофе.       — Я отвернусь, хочешь?       — Нет! Нет. Я сейчас. В общем… — она все никак не могла начать.       — Помнишь, ты рассказала, что ты пи­сала за не­го кон­троль­ные, подкармливала его, и под­тя­гива­ла его по всем пред­ме­там?       — Да. Но это еще были цветочки. Почему бы, собственно и не помочь любимому, — она украдкой взглянула на меня и спешно добавила, — на тот момент любимому, человеку. А потом начались ягодки. В общем, после второго курса два человека из нашего потока должны были лететь на стажировку в Швейцарию. Два студента, которые смогут написать свою разработку экономического видения предприятия на основе знаний по микроэкономике. Ни у кого не было сомнений, что от курса должны поехать я и Колька. Но… — Катя замолчала.       — Ты отдала свою работу Денису? — понял я.       — Хуже.       — Денис сам выдал твою работу за свою?       — Да!       — А ты?       — А я промолчала. Понимаешь, он так хотел поехать в Швейцарию, что я…       — Решила его осчастливить?       — Как-то так.       — И думала, что он будет тебя еще больше любить и ценить?       — Надеялась.       — Катенька, «Любовь — это все дары в костер. И всегда задаром»*.       — Я знаю, Андрюша. Теперь я это знаю точно. Но тогда… Тогда я пыталась купить любовь… Денис меня убеждал, что он очень меня любит, что как только он приедет из Берна мы сразу поженимся, что я могу поехать следующим летом, после третьего курса. Только случилось непредвиденное — Колька не промолчал. Мы ведь вместе готовились к конкурсу работ и он прекрасно знал мою тему.       — Знаешь, чем дальше, тем больше мне нравится Зорькин.       — Ты ему тоже нравишься. — как-то не очень весело сказала Катюша. — Андрей, представляешь, он пошел в деканат и начал требовать, чтобы нам обоим, и мне, и Денису устроили собеседование. Я на это собеседование просто не пошла, написав заявление декану, что это не моя работа, и я в любом случае отказываюсь от поездки. А вот Денису устроили настоящий экзамен. В результате в Швейцарию послали студентов, занявших третье и четвертое место, потому что Колька без меня тоже ехать отказался. А для меня начался ад. Ад дома, где папа каждую минуту меня пилил за то, что я «проиграла» конкурс. Если бы ты слышал, Андрюша, как он кричал, особенно когда выпьет, что я гулящая, как мама, что в голове у меня только мальчики, а не учеба, поэтому я и не победила. Я молчала, только по ночам ревела в подушку. А что я могла ответить, в этот раз он случайно, но оказался прав.       — Катенька, не смей даже думать так. Тебя обворовали, спекулировали на твоих чувствах, манипулировали тобой, а ты мне сейчас говоришь, что это ты была виновна. А что Денис?       — А Денис мне устроил даже не ад, я вообще не знаю, как можно назвать то, что случилось потом. Если бы не тетя Ира с Колькой, меня бы уже давно просто не было. Для начала он разорвал наши отношения. Грязно, публично и громко.       Губы у Катеньки задрожали, вся она как-то скукожилась и смотрела уже не в мир, а внутрь себя. Не мог я ее такой видеть, совсем не мог. Но стоило мне привстать, как она тут же очнулась.       — Сиди, где сидишь! Я сама справлюсь. В общем, Денис вышел на кафедру перед лекцией и заявил всей аудитории, что я ему платила, чтобы он спал со мной. «Потому что спать с этим пугалом нормальный мужчина может лишь за большие деньги, и то только со стимуляторами», — сказал он.       Я не смог сдержаться и стукнул по столу кулаком. Катя глянула на меня испуганно.       — Ты же ему не веришь? Скажи, что ты ему не веришь! — настаивал я.       — Тогда поверила. Все остальное было уже не так страшно. Ни то, что он, оказывается, поспорил, что переспит со мной и я стану его собачкой. Ни то, что весь курс, как выяснилось, пристально следил за нашим «романом», получая о нем подробности из первых уст. Ни то, что он выбросил в интернет мои фотографии с грязными комментариями, где самым приличным было: «Она готова за это платить». Ни то, что он не давал мне прохода, представляя мне каких-то девочек и заявляя, что именно то, что сразу от меня он шел к ней, давало ему силы «пилить» (это его выражение) меня. Все это я вытерпела.       — Катенька, иди ко мне. Ну, пожалуйста. Или мне разреши к тебе…       — Нет! Ты лучше слушай дальше. Сломалась я, когда Денис сказал мне, что он не поехал в Швейцарию из-за нас с Колькой. На этом он потерял огромные деньги. Во-первых, потому, что проспорил, а во-вторых, потому, что он должен был что-то провернуть, а без этой поездки не смог провернуть и его поставили на счетчик.       — Наркотики?       — Я не знаю. Правда не знаю. Но мне он заявил, что теперь все эти деньги должны ему мы с Колькой. И если мы их не отдадим, то Кольку покалечат, а меня будут насиловать изо дня в день.       — Он пугал, он только пугал, Катюша.       — И да, и нет. Кольку дважды избили какие-то ребята, требуя с него деньги. И я… я сломалась.       — Что значит, сломалась?       — Когда Денис подошел в очередной раз, со мной случилась истерика, я орала как ненормальная, что не боюсь его угроз, что за счастье буду считать изнасилования. Мне же не придется платить, чтобы меня «пилили», что я немедленно иду в милицию. Я много чего орала.       — Так это не сломалась, это дала отпор, Катенька.       — Сломалась, Андрюша, сломалась. Потому что у этой истерики было продолжение…