С почином...
28 мая 2017 г. в 22:53
POV Роман Малиновский.
Поначалу я вообще ни фига не понял… Рядом с постом Потапкина остановилось такси. Оттуда вышел Зорькин, весь из себя пижон пижонович в сером шерстяном костюме, черных лаковых ботиночках, белой рубашке и темно сером шелковом галстуке с жаккардовым узором. Ох, мама дорогая, держитесь девки.
Я бросился, чтобы открыть Катеньке дверцу машины, да не успел, Николай уже не только сумел галантно распахнуть дверцу, но и ручонку свою шаловливую Катеньке протянул. Жентельмен, чо! Но это я как-нибудь смог бы пережить, а вот то, что вместо моей Катюши из машины вышла совершенно бесформенная серая мышка, в какой-то нелепой темно синей плиссированной юбке, выпущенной в одна тысяча девятьсот лохматом году для слета бабушек-пионерок, огромной зеленой кофте, с отложным воротником невероятного размера, в черных лаковых говнодавах фасона «прощай молодость», все в тех же Гарри Поттеровских очках, с мышиными косичками, подвязанными бубличком и… с широкой улыбкой, сияющей металлическим блеском брекетов.
Первой мыслью, когда я уже смог что-либо соображать, была мысль о том, что я либо вчера спал и видел прекрасный сон о цветке душистых прерий, о моей влюбленности и о моей ссоре с Палычем за-за места в сердце Катюши, либо я сейчас все еще сплю и вижу кошмар о возвращении Фредди Крюгера.
— Ромка, привет! — помахало мне рукой привидение.
— Катя?
— Катя! А кто еще?
Значит вчера я спал. Понятно. Но сны не бывают такими реальными? Мистификация какая-то. Допустим, вчера — это реальность. Допустим! Тогда возникает всего два вопроса. Во-первых, зачем? А во-вторых… во-вторых, как?.. Ну, хорошо, все это тряпье можно было найти на ближайшей помойке или одолжить у матери тети Клавы, консьержки дома Жданова, очки можно было вчера и не выбросить. Косички… Какие косички, когда у Катюхи модняцкая стрижка совершенно другого цвета? Ладно, так и быть, предположим, что это парик из пакли. Но брекеты? Это-то как? Насколько я знаю, их нельзя снять, затем одеть, затем снова снять.
— А что это за маскарад? Что ты с собой сделала?
— Ты громкость-то поубавь, — неожиданно строго сказала Катюша. — Веди нас в кабинет, там и поговорим.
— Кать, ты что с собой сделала? Как? Зачем? — все-таки не выдержал я в лифте.
— Так надо, Ромка. Придем в кабинет, я все тебе объясню.
— А Андрей тебя сегодня видел?
— А как же! Мы с мужем сегодня вместе завтракали.
— И он тебе раз…
Двери лифта разъехались и я заткнулся, получив увесистый удар под ребро худеньким острым локоточком любимой (?) женщины.
— Здравствуйте, Мария!
— Добрый день, Кате, — Маша подняла глаза на вице президента и начала заикаться, — … рина Ва… ле…
Глаза Тропинкиной постепенно вылезали из орбит, я перевел взгляд на Катюшу, и сам едва не хлопнулся в обморок в первую секунду. А вы бы не впали в мерехлюндию, если бы на ваших глазах кто-нибудь пытался снять с себя скальп.
— Катя, оставь парик в покое, — прошептал я ей на ухо и с большим удовольствием взял ее за запястье.
— Ой! — тихонько ойкнула Катя. — Чешется, — объяснила она Марии, и широким шагом, вколачивающим сваи в фундамент, прошествовала в приемную. Мы с Зорькиным засеменили за ней.
— Добрый день, — вполне доброжелательно приветствовала нас Викуся.
— Здравствуйте, Виктория. Вам Андрей Павлович звонил?
— Вообще или сегодня?
— Сегодня.
— Нет.
— Ясно. Через двадцать минут я жду у себя Ветрова с Урядовым, это первое. Три кофе…
— Вам лучше бы чай, Катерина Валерьевна.
— Виктория, я не больна, а беременна. И если я хочу кофе, я буду пить кофе! Это ясно?
— Простите, Катерина Валерьевна. Вот ваша почта.
— Спасибо. К нам никого пока не пускать.
Катя прошла в кабинет, мы за ней. Едва я закрыл двери, как Катюха согнулась от смеха пополам.
— Колька, установи, связь с Андреем. Ладно? — отсмеявшись сказала она, подошла к своему компьютеру и сняла его с пароля. — А я пока Роману все объясню.
— Кать, это что за маскарад?
— Это не маскарад, это наше секретное оружие. Не понял? А вот Андрей сразу понял мою идею. Мне нужен шок на Совете директоров, понимаешь? Скажи, у тебя был бы шок, если бы ты меня все время видел вот такой, а на СД я пришла бы вчерашней в деловом стиле?
— Шок? Да я бы ни о чем другом и думать не смог.
— О! А это как раз то, что мне надо. С одной стороны буду бить я, причем не только внешним видом, но и планом развития. С другой по правому флангу врежет Колька с отчетами. С тыла зайдет Андрюша с харизмой. И все! Совет у нас в руках!
— Э, стратег, иди сюда, будем звонить Андрею.
— Ты что там делаешь? — спросил я Зорькина.
— Скачал и установил Skype, послал запрос Андрею, он его принял. Можно звонить.
— Иду!
— Погоди, Катя. Это парик, я понял. А брекеты?
— Заехали сегодня утром к Александру Юрьевичу, я забрала у него свою съёмную ночную брекет систему, в которой он мне вчера посоветовал спать еще месяц. Вчера же и принял заказ.
— А ты ее, стало быть решила использовать днем, на работе.
— Ага, решила.
— Кать, покажись, — услышал я голос Андрея, раздающийся из компьютера.
Катя бросилась к столу со всех ног, можно было подумать, что муж у нее никакой не фиктивный, так она вдруг порозовела и засветилась.
— Ой, Андрюша, что сейчас было! Представляешь, вышли мы из лифта, я поздоровалась с Машей Тропинкиной, а она со мной не смогла. — Катенька захохотала.
— Почему? — голос Андрея.
— А я забыла, что у меня парик, но то, что на голове что-то есть, я же чувствовала, правильно? Ну, вот. Мне показалось, что я в берете, я и начала его снимать. А он не снимается, помнишь, сколько ты шпилек всунул?
— Помню.
— В общем, Маша решила, что я пытаюсь снять себе скальп или вырвать волосы и остолбенела. Хорошо, что Роман первым вышел из ступора, шепнул мне, что я дергаю парик. — Катя снова засмеялась.
— Опаньки! А брекеты откуда? Взяла напрокат?
— Свои из химчистки забрала, — хохотала Катюша.
Удивительное дело, но Катя сейчас вовсе не казалась мне не только Фредди Крюгером, но и вообще хоть сколько-нибудь неприятной или несимпатичной. Вся какая-то неуклюжая в этом одеянии, вся какая-то нелепая, но в то же время невероятно трогательная, озорная и… и светящаяся, как будто и правда говорит с любимым человеком.
— Андрей, — подошел я к экрану.
— О, Ромка, привет!
— Привет. Тебе не кажется, что вы все это зря затеяли?
— Что?
— Ты представляешь, какие насмешки сейчас посыплются на Катину голову? А тебя, между прочим, рядом нет.
— Катюша! Что я тебе говорил? Началось.
— Андрюша, не обращай на Ромку внимания, я ему все объясню. Ты тут с Колькой поговори, а я Роману Дмитриевичу все сейчас объясню.
Катя выскочила из-за стола, подозвала меня поближе, оглянулась, словно Жданчик мог ее увидеть по эту сторону экрана и зашипела:
— Что ты лезешь? Ну, что ты все время лезешь? Ты не понимаешь разницы, так и не лезь. Я не боюсь насмешек. Уже не боюсь. Я же знаю, что я красивая. Я красивая?
— Очень! — сказал я искренне, вспоминая туго обтянутую ее грудь и сочные, бордовые губы. Видно ей необходимо было, чтобы ей пока говорили, что она красивая, потому что она все еще не очень верила в это.
— Это как на сцене, когда актриса красавица играет Бабу Ягу. Ее же не обижает, что ее персонаж называют страшной, старой и злой. Понял?
— Понял, — какая она смешная!
— Только ты будь со мной рядом и изредка мне напоминай, что я красивая. Нет! Что я очень красивая. Тихонько, на ухо, ладно? Тогда мне никакие Киры и Милко страшны не будут. Договорились?
— Договорились, — смешная и трогательная! — А Колька?
— А Колька сейчас пойдет делом заниматься, — вздохнула Катя, посмотрела на часы и нажала кнопку селектора. — Вика, Урядов с Ветровым пришли?
— Да, Катерина Валерьевна.
— Через две минуты пусть заходят. Роман, — это она уже мне, — ты ничему не удивляйся, пожалуйста, я потом все объясню. Делай вид, что ты в теме и периодически поддакивай. Ладно?
— Ладно.
Катя прошла за стол, опустилась в президентское кресло.
— Андрюша, поможешь, если что?
— Если что помогу. Но пока помолчу, послушаю.
— Ага, спасибо.
— Катерина Валерьевна, можно? — патокой полился сладкий голос Урядова из-за двери.
— Входите.
— Госпожа Жданова, здравствуйте. Как супруг? Оправился?
— Здравствуйте. Я выпущу специальный бюллетень о состоянии здоровья Андрея Павловича. Но сейчас я пригласила вас, Георгий Юрьевич, не за этим.
— Да-да. Я весь внимания.
— Ярослав Борисович, что вы в дверях топчитесь, проходите, присаживайтесь. Я за сидячее место не потребую от вас пожелание мне здоровья.
— Хммм… Я не понял, — как-то мерзенько засмущался Ветров.
— А что непонятно? — вмешался я. — Вежливые люди, входя в помещение полное народа, здороваются.
— А, вы об этом? Я не хотел мешать. Здравствуйте. — Ярик прошел к столу и сел на стул напротив Кати.
— И тебе не хворать. — буркнул я.
— Георгий Юрьевич, с этой минуты и до вплоть до Совета директоров Ярослав Борисович отстраняется от работы.
— Что? Как? За что? — одновременно закричали я, Урядов и Ветров. Катя укоризненно посмотрела на меня. Ах, да, меня же просили ничему не удивляться...