POV Катя Пушкарева.
— Я себя люблю!!! — закричала я так, что прохожие начали оборачиваться. Но мне было на это наплевать. В какой-то момент я испытала эйфорию, какое мне дело до любопытных прохожих? Я — это целый мир, таких, как я больше нет, не было и не будет! Я достойная любить себя, хотя бы за это. И я достойна, чтобы меня любили. Потому, что я — это я!
— Молодец! Умница! Вот… Вот это как раз то, чего я добивалась. Ну, что? Вперед? Устроим Андрюше веселую жизнь?
— Что значит веселую жизнь? Почему? За что? Юлиана, уверяю вас…
— Тебя.
— Что?
— Не вас, а тебя. Мы перешли на «ты».
— Аааа, да! Уверяю тебя, что Андрею веселую жизнь устраивать не нужно, ему со мной и так весело до слез. Давай уж не устраивать Андрюше веселую жизнь. Ладно?
— Ты? Веселую жизнь? Мда… Умеешь ты удивлять. Впрочем, Андрею именно это и нужно.
— Что ты имеешь ввиду?
— Девочка моя, я давно знаю Жданова. И, если ты позволишь, если не посчитаешь вмешательством в вашу личную жизнь, то я хотела бы дать тебе один совет. Андрей, как впрочем и Ромка, и Сашка Воропаев, по природе охотники…
— Юлиана, не сравнивай Андрея хотя бы с Сашкой.
— Почему? Ты знакома с Воропаевым?
— Нет, мне хватило знакомства с его сестричкой и с его отношением к делу жизни его отца.
— Тут ты права, — рассмеялась Юлиана, — все детки Юрки несколько стукнутые по голове из-за угла и этим похожи между собой. Но я тебе сейчас вовсе не об этом говорю.
— А о чем?
— Об отношении к прекрасному полу.
— А! Это интересно.
— Так вот, сии молодые особи страшно охочи до женского пола. Они готовы волочиться за каждой новой юбкой, но лишь до тех пор, пока не покорят ее, после чего инстинкт охотника удовлетворен, дичь пала к ногам, и… вперед, на покорение новых Эверестов.
— Андрей бабник? — я была в ужасе.
— А как же! Еще какой бабник! Но вот что я хочу тебе сказать, девочка. Андрей единственный из этой троицы из тех бабников, которого можно и нужно приручить. И заставить есть со своей ладони, и сделать так, что он никогда и не взглянет на другую.
— Я не хочу так. Не хочу никого привязывать к своей юбке силой. Кира попыталась и результат перед тобой.
— Кира дура. Она все делала с точностью до наоборот. Давай я тебе расскажу, как бы вела себя с твоим мужем умная баба, а ты уж решай сама, пригодится тебе такая модель поведения или нет. Договорились?
— Конечно. Интересно же!
— Чтобы навсегда, понимаешь, не на время, а навсегда покорить Андрея, нужно запомнить всего несколько правил. Во-первых, он должен быть уверен, что его дичь в любой момент может ускользнуть, стоит только зазеваться. Это всегда будет поддерживать в нем охотничий азарт.
— Как это?
— Очень просто, девочка моя. Не нужно вешаться ему на шею, не нужно проверять где он и с кем, наоборот… Вот, скажем, собрался твой муж на охоту…
— На какую охоту? Он что? Охотится? Убивает зверей?
— Ой, не могу, — захохотала Юлиана, — ну, ты и дурочка. Я же тебе только что про инстинкт охотника рассказывала. За бабами охота, за бабами. Поняла? Вот, значит, собрался он… Тебе сказал, что у него позднее совещание или собрание, или встреча с друзьями. Что ты будешь делать?
— Ничего! Если я ему надоела, то зачем удерживать? Проще развестись.
— Конечно, для дурочек проще развестись — это без сомнения. Для дур — устроить скандал, и дать ему повод уйти, хлопнув дверью, а мы, умные женщины, еще и наряд охотнику подобрать поможем и проводим с поцелуем. Но при этом будем посматривать на часы, иногда на мобильный, выказывать «неосторожное» нетерпение, мол, когда ты уже уйдешь, и обязательно пару раз шкаф со своими нарядами приоткроем, и задумаемся при этом, мол, что же надеть. Короче, охотник должен быть уверен, что пока он охотится в другом месте, за его фазаном тоже идет охота. Как ты думаешь пройдет его охота?
— Не знаю!
— А я знаю. Скорее всего, он просто ее отменит, а если и не отменит, то думать о новой дичи ему будет просто некогда, все его мысли будут в своем огороде, куда он и поспешит отправиться.
— Юлиана, но такой спектакль можно разыграть раз, ну два, и все. Возвращается охотник домой, а его птичка сидит в своей клетке, как сидела. И он все и сразу понимает.
— У глупой птички, без сомнения. У умной… никогда. Умная птичка или схватит мобильный и бросится в ванну…
— Зачем?
— Чтобы сделать вид, что звонит и отменяет встречу, — рассмеялась Юлиана. — Или, как только муж уйдет, прыгает в такси и уезжает.
— Куда?
— А какая разница? Хоть ко мне. Главное быть при этом при полном параде, и вернуться чуть позже, чем муж. И говорить ему чистую правду, где ты была, он все равно решит, что врешь.
— Как-то мне все это не нравится. Нечестно все это.
— Точно. Нечестно. Честнее сесть в золотую клетку, выращивать птенцов, и терпеть походы мужа налево. Или не терпеть, а устраивать скандалы. Только уверяю тебя, что и в том, и другом случае ты станешь неинтересна мужу. С тобой станет скучно или противно. Короче, хочешь прожить с Андреем долгую и счастливую жизнь, будь для него загадкой. Всегда! Не ной, не вешайся на шею, не показывай свою зависимость от него и всегда будь самодостаточна! Поняла?
— Поняла. Я подумаю над тем, что ты мне сказала.
— Подумай.
Уж не знаю, развлекала ли меня Юлиана, зубы ли мне заговаривала, или действительно давала совет, а только пока мои мозги были заняты вопросами охоты и рыбалки, она накупила мне какое-то невероятное количество одежды и обуви. Самое удивительное, что я даже приблизительно не помню, что я примеряла. Вполне возможно, что и на что-нибудь вызывающее я тоже дала «добро». И даже покопаться в покупках я не могла, потому что все их должны были тотчас же доставить в салон к Марине, куда мы, собственно, и направлялись.
Уже перед самым салоном мы зашли в ювелирный. Тут Виноградова со мной даже не советовалась, просто о чем-то пошепталась с продавцом, ей показали какие-то украшения в коробочках, она кивнула и мы вышли из магазина с покупками. Я даже не знаю, для меня ли делались эти покупки.
Только около двенадцати мы оказались перед дверью салона «Celebrity», когда я уже почти не чувствовала ног. Охранник взглянул на меня сверху вниз и преобидно поинтересовался:
— Вы дверью не ошиблись? У нас, знаете ли, не районная парикмахерская.
Я надеялась, что ему ответит Юлиана, но она только хитро посматривала на меня. Пришлось работать «без конферанса». Я капризно надула губы и, обращаясь исключительно к Виноградовой, сказала:
— Юляш, когда мы оформим покупку этой районной парикмахерской, — тут я пальчиком показала на витрину «Celebrity», — я хочу, чтобы первым делом уволили этого хама.
— Простите, я же не знал, что вы…
— Что я? Вы обязаны быть вежливы с любым, понимаете, с любым клиентом.
— Простите, больше такого не повторится.
— Конечно не повторится, вы будете уволены.
— Катька, браво, — сгибаясь от смеха пополам, сказала Юля, когда мы уже вошли внутрь. — Браво, девочка. Теперь я понимаю, что в тебе нашел Андрей!
***
Мы все смеялись и смеялись, пока нас не окликнул симпатичный молодой человек, очень стильный и явно из высшего общества, все — его прическа, прекрасно сидящий на нем костюм, рубашка, галстук, ремень и даже невероятно стильные очки, просто кричало о том, что денег у парня куры не клюют.
— Вот теперь я мог бы не только облобызать вам руку, Юлиана, но и пригласить на чашечку кофе, в любое, самое лучшее кафе города. Особенно если Катюха даст мне свою кредитку, или Андрей выдаст аванс, — парень как-то залихватски подмигнул мне.
Ой! Мама моя дорогая, что же это делается? Это Зорькин? Это мой Колька? Нет! Нет… Таких чудес не бывает. Просто не может быть! Как жаль, что я ни черта не понимаю во всех этих стилях, цветах и тканях, и не смогу описать каким стал Колька, единственное, что я смогла вымолвить:
Острижен по последней моде,
Как dandy лондонский одет —
И наконец увидел свет.
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.*
— Кать, ты посмотри, что делается, — хохотнул Ромка. — Ну, что, Юлианочка, кого из нас выбираешь для похода в кафе?
— Обоих! Я, конечно, взяла бы только НиколЯ, но не хочу, чтобы ты здесь смущал Катерину. Так что мальчики, придется вам меня выгуливать… Мариночка, — обратилась Юлиана к невысокой худенькой девочке-подростку (как потом выяснилось у этой «девочки» за плечами было уже два замужества и трое детей), — сколько времени тебе нужно, чтобы Золушку превратить в принцессу, сфотографировать и сменить ей имидж на бизнес-леди.
— Какой исходник! — хлопнула девчонка в восторге руками. — Это же прелесть, что такое. Так… тут убираем, тут… Юль, а одежда?
— Доставят через минут десять.
— Окей! Возвращайтесь через три часа.
— Уверена, что тебе хватит этого времени?
— Юля! Бааай! Как зовут? — это она уже мне.
— Катерина.
— Ясно. А это правда, что ты жена Андрюшеньки Жданова?
— Правда. А что? Не подхожу?
— Пшшш… Это он тебе через пару часов подходить должен будет, а не ты ему.
Что такое это ее «пшшш», я так и не поняла. Да впрочем мне и некогда было что-то понимать. Марина приказала охраннику закрыть салон на спецобслуживание (надо было видеть, как он побледнел при этом) и вокруг меня запрыгали какие-то дерганные человечки. Вот честное слово, я так и не смогла их пересчитать, я даже не поняла кто это был, девушки или парни, такие они все были одинаковые, с японскими лицами и маленькими, ловкими руками.
Мне делали массаж лица и тела, мазали какой-то зеленой гадостью, имеющей запах йода и моря, меня растирали большими горячими полотенцами, потом стригли, красили и укладывали волосы. Наконец, мне нанесли макияж и надели на меня невероятно красивое, цвета спелой вишни длинное платье. На ноги туфли на высоченных каблуках, почти черные, но все же вишневые, в руки дали маленькую сумочку того же цвета, что и туфли, украшенную какими-то австралийскими черными опалами и белыми жемчужинами. В уши повесили длинные серьги с теми же камнями, а на шею набросили длинную нитку жемчуга, закрутили ее в несколько рядов и скололи между собой заколкой с черным опалом. Но самое потрясающее было не это, самой потрясшей меня деталью гардероба была широкополая шляпа с красиво изогнутыми полями.
— Катерина, — торжественно сказала Марина, — ты готова увидеть себя настоящей?
Я не была готова, но выбора не было, и я кивнула.
— Маэстро! Урежьте марш! — демонически хохотнула стилистка и раздвинула шторы, закрывающие зеркала...
