Alea jacta est (Жребий брошен)

      POV Катя Пушкарева.       Ой! Мамочки, мамочки, мамочки… Какой кошмар! Я еще пьяна, а может я сплю? Откуда здесь столько мамочек? Тетю Иру помню. Она меня напоила виски, обматерила и погнала спать, как только Андрею полегче стало. А откуда здесь запах маминых пирогов и смех Маргариты Рудольфовны? Ничего не понимаю. А может это всегда так после пьянки бывает? Эта как ее?.. Белая горячка… вот.       Подняться мне не удалось уж очень кружилась голова и тошнило. Зато мобильный почему-то оказался зажатым в левой руке, это подало мне мысль радировать Кольке «SOS», в смысле позвонить.       — Коль, а что происходит?       — А ты не знаешь?       — Нет. А кто у нас?       — Кто надо.       — А как Андрюша?       — Вспомнила, дурища? Сиди в своей комнате и не высовывайся! Натворила дел, а мы все расхлебываем.       — Кто все?       — Я, мама и… Андрей. Хотя я на его месте придушил бы тебя, а не выгораживал. Я сейчас приду, надо же тебе рассказать о твоем геройстве, иначе всех нас спалишь.       — Давай, я жду.       — Что значит — жду? Мне тут по-пластунски ползти, потом короткими перебежками, потом огородами, чтобы явку не провалить. Как думаешь, твоя свекровь обрадуется, если ты у себя в комнате тет-а-тет такого красавца, как я принимать будешь?       — Трепло. Давай уже, заходи.       Значит смех Маргариты Рудольфовны — это не горячка. А запах маминых пирогов? Наверное, тоже нет, я его ни с каким другим не спутаю.       Колька проскользнул в дверь и быстренько ее за собой закрыл.       — Вот держи, мама велела это выпить, — он протянул мне полстакана какой-то кисленькой шипучей водички, которую я выпила залпом. Оказывается, я зверски хотела пить. Надо же! — А вот это тщательно разжевать и выплюнуть. — Николай раскрыл ладонь с тремя жареными зернами кофе и одной гвоздикой. — Вначале кофе, если не поможет, то пережевывай гвоздику.       — А от чего должно помочь?       — От перегара, бестолочь. Тетя Лена уже тоже знает, что ты на десятой неделе. Как ты думаешь она отреагирует на амбре своей беремчатой доченьки? А уж как свекровь возрадуется, что ей невестка пьющая досталась, так это ни в сказке сказать, ни пером описать.       — Ужас! Что с мамой будет, когда… когда я потеряю ребенка? Ужас! — я заплакала.       — Раньше нужно было думать о последствиях. Теперь пережить бы то, что тут происходит.       — Коль, что здесь происходит? — я никак не могла перестать реветь.       — Не реви! Встать можешь? Мне все нужно тебе рассказать, но я не хочу, чтобы нас подслушали. Пошли в твой душ, пустим воду и поговорим там.       — Уже могу. Мне, правда, полегче стало.       Как только мы переместились в мой санузел и открыли воду в кране, я приступила к допросу с пристрастием:       — У тебя есть две секунды, чтобы начать мне все рассказывать. Потом…       — Не надо! Как ты умеешь делать мужиков импотентами я уже знаю. Так что я готов тебе сам все рассказать. Короче, у Андрея температура нормальная вот уже шесть часов, опухоль спала где-то к семи утра, а два часа назад он уже сам вставал и ел. Мама сказала, что все обойдется, но с недельку ему еще нужно делать уколы, прикладывать какие-то оттягивающие примочки. Никакой обтягивающей одежды и… держись, Пушкарева! Я понимаю, что это будет удар для тебя, но… никакого секса еще две недели. Катька, скажи мне честно, ты выдержишь? Или начнешь мужу рога вешать?       Колька захохотал, а мне было совсем не до смеха. Совсем.       — Кать, ну ты чего? Я же пошутил.       — А мне, почему-то, не смешно. Коль, ты его видел?       — Кого? Андрея? Конечно видел!       — Он меня ненавидит? Да?       — Катя, — я еще никогда не видела Николая таким серьезным, — мне показалось, что он тебя любит, хоть это и кажется мне абсурдом. Он такой интересный и успешный, а ты… ты обычная. И все-таки он тебя любит. Только видеть не хочет. Ты можешь рассказать мне что у вас случилось?       — А почему ты решил, что он меня любит?       — Знаешь, как он врал всем, чтобы тебя не просто выгородить, а сделать из тебя героиню. Так ты мне расскажешь?       — Да! — и я рассказала Кольке все до последней мелочи. Все-все, ничего не утаивая. И даже то, что я люблю Андрея — тоже.       — Тогда зачем же ты?.. Катя! Зачем ты его?.. Зачем так-то? Ты хоть понимаешь, что есть вещи, которые простить невозможно? Дело даже не в том, что ты его ударила, дело в том, как ты потом себя повела. Пушкарица, ты дура, и это диагноз.       — Хватит! Коленька, миленький, родненький, хватит. Мне и так очень плохо, если еще ты будешь меня презирать, мне вообще хоть в петлю.       — Да кто тебя презирает? Я же люблю тебя, как я могу тебя презирать? Не реви, лучше послушай. В общем… Мама позвонила тете Лене, велела нас всех накормить. И вот уже много часов подряд твоя мать не покидает рабочего места утомляя всех одним и тем же вопросом: «А может еще добавочки»? Или «Что же вы ничего не съели»?       — Да, что-что, а покормить мама любит.       — Ну, вот. А в десять утра позвонил Ромка.       — Ой! — вспомнила я о работе. — Как дела в «Zimaletto»?       — Вспомнила, все-таки? Это хорошо. Короче… Вы с Ждановым должны были приехать в девять, а в десять должен был вообще-то Совет директоров начаться. Никто же не был поставлен в известность, что Воропаев бесследно исчезнет… Кстати, его сейчас все разыскивают, представляешь? Мало того, что Воропаев пропал, еще и вас нет. Ну, с вами-то все по-проще, вас нашли. Ромка позвонил, и мама ему озвучила версию Андрея.       — А какая у Андрея версия?       — Вчера в гараже у него попросили прикурить четверо отморозков, он сказал, что не курит, и завязалась драка. Он махался, как герой, но их было четверо, вот он и получил сильный удар ногой в живот.       — В живот?!       — Пушкарева! Еще не хватало, чтобы кто-то разнюхал, что ему отбили яйца! Ты соображаешь, как ухватятся за такую пикантную подробность СМИ? А то, что в «Zimaletto» найдутся желающие слить им такую информацию, можешь не сомневаться.       — Да, это правильно. А мамы тоже думают, что удар был в живот?       — Естественно! Хочешь, чтобы они думали иначе?       — Нет-нет, что ты! Рассказывай дальше.       — А дальше героиней становишься ты. Ты прокралась в машину, достала пистолет из бардачка и выстрелила, отморозки разбежались, ты помогла Андрею добраться до дома и вызвала скорую. А потом и своего гинеколога.       — У Андрея в бардачке есть пистолет? — от ужаса у меня перехватило дыхание.       — Есть, газовый. Если бы не ты, Андрея бы могли и убить. Теперь ты становишься любимой невесткой! Прикинь, как круто!       — Колька, не хохми, рассказывай дальше.       — А что дальше? А дальше сюда же приехали Ромка с Маргаритой Рудольфовной. Ромка увез с собой приказ, где ты на время болезни Жданова А. П. назначаешься его и.о., а твоя свекровь ест пирожки, слушает мамины матерные рассказы, хохочет и ждет пока ты проснешься.       — Зачем? — я очень испугалась.       — Как зачем? Ты же вчера переволновалась, ты же беременна, ты же только под утро уснула, должна же Маргарита убедиться, что с тобой все в порядке. Ну, и поблагодарить тебя за спасение сына.       — Коля, а как же твоя мама — она же мне вчера… Марго же нас разоблачит!       — Не волнуйся. Я называю маму Ирина Петровна, она объяснила Рудольфовне, что у тебя такая оплата полиса, что ты можешь выдернуть ее в любое время суток, что она сейчас прикреплена к тебе, а за отдельную плату делает уколы Андрею.       — А мама? Как же моя мама?       — А тут все еще проще. Моя маман сказала твоей, что эти Ждановы с такими принципами, что ни за что не поставили бы на учет свою невестку к моей матери, не терпят, мол, они всякие там «по знакомству». Вот тетя Лена и делает вид, что не знакома с моей мамулей. Да ей и вида особо делать не надо. Она почти ни с кем, кроме плиты и не разговаривает.       — И мама поверила?       — Поверила. Ты же знаешь, тетя Лена всем на слово верит.       — Как все запуталось, это просто кошмар. Какой-то калейдоскоп нелепостей.       — Катя, все ждут пока ты проснешься. Потом теть Лена и Маргарита уедут. А после нам втроем нужно будет поговорить о «Zimaletto». Так что я пошел. А ты мойся и выходи. Да, сейчас ты спишь в отдельной комнате потому, что не хочешь мешать избитому мужу…       POV Андрей Жданов.       Любым путем Катю нужно было предупредить о моей версии происходящего. Я решил пробраться в ее комнату и все ей рассказать, благо наши комнаты напротив друг друга, а мамы в кухне.       — Катерина, — я заглянул в комнату. Жены там не было, а в душе шумела вода, и слышались какие-то голоса. Я подошел к двери и прислушался.       — Хватит! Коленька, миленький, родненький, хватит. Мне и так очень плохо, если еще ты будешь меня презирать, мне вообще хоть в петлю. — жалобно говорила Катя.       — Да кто тебя презирает? Я же люблю тебя, как я могу тебя презирать? — утешал ее Николай.       Теперь мне все стало ясно. Не задерживаясь дольше ни секунды, я ушел к себе…