Alea jacta est (Жребий брошен)

      Может кто-то и посчитает меня неправой, но я совершенно не собиралась покидать свою диспозицию. Подслушивала? Да, подслушивала! Но с другой стороны, а что мне еще оставалось делать? Войти и попасть под разборку подружек? А с какой стати? Это же не я кувыркалась с женихом подруги, правильно? Так почему огребать должна я? Не должна! Как там у Островского, «Свои собаки грызутся, чужая не приставай»? Вот именно!       Андрюше тоже ничего пока, вроде, не угрожало. Вот если бы угрожало, то я, конечно же, быстренько бы вмешалась. А так… Так что я решила послушать этот спектакль до конца, тем более, что слышно было каждое слово, будто в наушниках, а платить за это представление было не нужно.       — Так мо­жет и мне по­веда­ешь, под­ружка, что ты ска­зала мо­ему же­ниху? А то я-то не в кур­се! — раз­дался хо­лод­ный ме­тал­ли­чес­кий го­лос быв­шей не­вес­ты мо­его му­жа.       — Кира? — Виктория, кажется, растерялась.       — Да, Кира! А ты кого хотела увидеть, Викусенька?       — Никого.       — Я жду!       — Чего ты ждешь?       — Объяснений. Может расскажешь…       — А знаешь что, Кирочка? Расскажу! Давно нужно было тебе рассказать, вернее высказать.       — Что высказать?       — Все! Все высказать до самого донышка. Знаешь, когда я впервые с Андреем переспала? После показа, в тот же вечер, когда ты объявила о вашей помолвке. А знаешь где? Вот здесь, на этом самом столе!       — Андрей! Как ты мог? — вскричала Кира. Этот вопрос и меня интересовал. Я приникла ухом к дверной щели, чтобы ни звука не пропустить.       — Легко и не без удовольствия, Кирочка.       — За что? Почему ты так со мной поступил?       — А ты не помнишь? Вспомни историю с помолвкой, твои заявления в СМИ, твое, якобы, подаренное мной колечко. То, как ты отца накрутила…       — Ты тогда не знал об этом.       — Верно, не знал. Зато я слышал, как ты, спустившись с подиума, торжественно и громко пообещала маме сделать из меня человека. То что при этом присутствуют представители прессы, тебя тоже не остановило. У тебя ничего не вышло, не смогла ты из меня человека сделать. Я ушел сюда, чтобы нажраться, но пришла Вика… Дальнейшее ты знаешь.       — Ну, а ты? Как ты могла? Ты же знала, как я люблю Андрея.       — Что, больно, Кирюшенька? — сладким, издевательским голосом произнесла Вика. — Больно? Я рада. Мне тоже было больно, очень больно, когда ты разрушила мой брак. И я осталась ни с чем, Кирочка. Совсем ни с чем, даже алименты я не смогла выбить! У Кирилла были все козыри на руках. Ты его ими снабдила. Что, не ожидала, что Кирилл мне все расскажет? А он рассказал. Вышвырнул меня на улицу без гроша в кармане и, чтобы уж окончательно добить, рассказал, какая замечательная у меня подружка. Как ты могла, Кира? За что?       — Вика, я же не нарочно. Я просто была пьяна, понимаешь?       — Не понимаю. Если бы ты напилась и переспала с ним, я могла бы это понять. Но показывать ему мои фотографии с другим, обрезав на них дату, не понимаю! Почему ты поехала на пикник с этими фотографиями? Зачем обрезала число? Для чего показала их Кириллу? Он же ничего у тебя не спрашивал, правда? Ты сама! Сама подошла к нему и рассказала, причем соврала, сказав, что я изменяла мужу, хотя эти фото были сделаны за полгода до моей свадьбы. Зачем, Кира? За что?       — Я была пьяна!       — Врешь! Ты все врешь, подруга! Просто накануне Андрей в очередной раз тебе изменил, ну, или ты решила, что он изменил. Мы с ним потом по датам сверили его «измену» и твою подлость — все совпало. Ты же совершенно не переносишь, если плохо тебе одной. Тебе сразу необходимо, чтобы всем вокруг стало плохо. Если я и жалею, то только об одном. О том, что не довела все до конца.       — До какого конца? — плачущим голосом спросила Кира.       — Андрюша, ты прости, я ведь не просто так поставила тебе условие, чтобы о нашей связи никто не знал.       — Очень интересно, а почему?       — Я хотела Кире подарок на вашу свадьбу сделать. Такой же, как она мне. Запустить видео, где ты ей изменяешь и со мной, и не только со мной, прямо на банкете запустить. Это уж потом я от своей идеи отказалась, когда поняла, что ты такая же жертва этой суки, как и я. Хочешь, уволь меня, хочешь, оставь… Твое право.       — Пошла вон! Подстилка, шлюха, мразь, — завизжала Кира. — Андрей, я требую ее немедленно уволить! Немедленно! В моей компании не будет работать эта бл@дь! Ты уволена.       — Кира, ты ничего не перепутала? Ты не имеешь права ни увольнять людей, ни принимать их на работу, — совершенно спокойно сказал Андрюша.       — Если ты ее не уволишь, я не выйду за тебя замуж. И голоса моего ты не получишь. И Павел Олегович за тебя тоже не проголосует. Понял?       Раздался такой заливистый хохот Вики, что я невольно заулыбалась и сама. Ему вторил Андюшин веселый смех. Я-то поняла, почему они смеются, а вот Кира — нет. Видно до нее еще не дошли слухи, что она в любом случае не сможет осчастливить Жданова. По крайней мере до тех пор, пока я не дам ему развода.       — Что вас так развеселило? Что смешного я сказала? — недоумевала Кира.       — Так ты еще ничего не знаешь, подруга? Андрей, ну, пожалуйста, прошу тебя, разреши мне лично сообщить эту новость Кирюше.       — Хватит Вика! Кире и так несладко.       — Несладко? Ей, по крайней мере, есть где жить. И что жрать, ей тоже есть. У меня этого не было. Она меня лишила и этого. Так что дай-ка мне насладиться триумфом!       — Какую еще новость?       — Дорогая Кира, — торжественно начала Вика. — Ты больше не можешь пугать Андрея!       — Не могу? П-п-почему? — она спросила это так жалобно, что даже мне стало не по себе.       — Потому что вчера Андрей Павлович Жданов женился!       — Что? Как женился? На ком? На тебе? — а в голосе ужас и боль.       — Увы, но нет. Андрей Павлович, если я вам больше не нужна, я в приемной. По крайней мере до тех пор, пока вы меня не уволили.       Послышался звук открывающейся, а затем закрывающейся двери.       — Андрюша, это был розыгрыш, да? Ты ведь не спал с Викой? Правда?       — Странный ты человек, Кирюша. Там, где ничего нет и не было, ты подозреваешь и скандалишь, а когда тебе говорят правду, пытаешься спрятаться за мифический розыгрыш.       — Ты что, ты действительно спал с Клочковой?       — Прости, но ты так часто подозревала меня в изменах, что я решил быть грешным, а не слыть.       — Значит, ты с ней спал? — завизжала Кира. — Спал? У меня под носом?       Послышался звук пощечины, и мне стало так больно, как будто это мне влепили оплеуху. Я даже хотела войти в кабинет, но, к счастью, сдержалась.       — Тебе стало легче? Тогда я тебя больше не задерживаю. Мне надо работать.       — Нет, дорогой, ты мне вначале ответь, как ты мог спать с этой шлюхой?       — Вика не шлюха. И, знаешь, я ее понимаю. То, что ты сделала…       — Не тебе меня судить!       — Хорошо, не мне, — согласился Андрей.       — Вот именно… — Кира помолчала. — А где ты вчера был, я не могла до тебя дозвониться весь вечер? Что опять с кем-нибудь кувыркался?       — Кира, это не твое дело. Со вчерашнего дня мои измены могут волновать только мою жену.       — Какую жену? Хватит смеяться надо мной! Можно подумать, что я поверю такому бреду.       — Это не бред, Кирочка. Ты вчера ее видела, и даже успела оскорбить.       — Ты о чем, Андрей? Кого я вчера оскорбляла?       — Помнишь девушку в приемной, которую ты так любезно назвала пугалом?       — А! Такой крокодил в очках? Ну помню и что?       — Если ты еще хоть раз позволишь себе открыть свой грязный рот, чтобы оскорбить мою жену, я не посмотрю, что ты женщина — огребешь по полной.       — Твою жену? Ты хочешь сказать, что женился? На… на… эа э-э-этой?       — Совершенно верно, Кирюша. Представляешь, как мне повезло? Первой встречной оказалась женщина, которую я по-настоящему люблю и которая ждет от меня ребенка.       Хохот первой части «Марлезонского балета», когда смеялись Виктория и Андрей, был просто детской забавой, по сравнению с тем гоготом, который сейчас раздался из кабинета.       — Ой, не могу! — ха-хаха. — Ой, насмешил! — ха-хаха. —Жена! — ха-хаха, — Женщина которую ты любишь! — ха-ха-ха. — Ждет ребенка. — ха-ха-ха, -ха-ха-ха. — Ой! Ничего смешнее не слышала.       — Кира! Я не собираюсь ни в чем тебя убеждать. И доказывать я тебе ничего не собираюсь. Хотя, проще всего было бы показать тебе сейчас наше свидетельство о браке, и ты захлебнулась бы собственным смехом. Мне все равно веришь ты мне, или нет.       Смех прекратился так же внезапно, как начался.       — Ты что? Ты спал с этой? С этой…       — Кира, не смей! — взревел Андрюша и мне это очень понравилось.       — Хорошо, не буду. Ты хочешь меня уверить, что ты с ней спал, — она выделила это «с ней» такой брезгливой интонацией, что я не выдержала.       — Нет! Кира Юрьевна, мы не спали, — сказала я входя.       — Фу, слава Богу, — бывшая еще не поняла, откуда доносится голос и кому она отвечает.       — Разве с ним уснешь? Не знаю, как вам, а мне он никогда ни одной минутки поспать не давал.       POV Андрей Жданов.       Я так и знал, что Катюха задержалась никак не по причине поноса, а исключительно потому, что подслушивала. Значит по поводу Вики она уже в курсе. Интересна ее реакция. Просто очень интересна. Если я ей небезразличен, обязательно хоть чуть-чуть, но приревнует.       — Катенька, почему ты так задержалась? — нежно спросил я, радуясь, что она появилась так вовремя.       — Тошнит потому что. Сам вначале маленького сделает, а сам потом спрашивает, почему я задержалась в туалете. Какие же они глупые, эти мужчины. Правда, Кира Юрьевна? — Катя подошла и прижалась ко мне. Я обнял ее за талию.       Ермолова! Нет! Алиса Фрейндлих и та не смогла бы сыграть такую наивную и чистую простоту. Кира только переводила безумный взгляд с Кати на меня и не понимала, что здесь происходит. Она даже головой потрясла, стараясь прогнать мираж. Но ничего не помогало. Ни я, ни Катюша не исчезали, а все так же стояли обнявшись.       — Что здесь происходит? Ты кто? Почему ты к нему приклеилась?       — Андрюшенька. Это и есть твоя бывшая? Да? Ой, какая хамка. Бедненький мой. Она даже «вы» не умеет говорить. Ты не расстраивайся, мой хороший. Это же все в прошлом.       Какой кайф был наблюдать за Катькиной игрой и полной прострацией Кирюши, вам не передать.       — Тварь! — рванулась к Катеньке Кира, и мой цыпленок так не вовремя зажмурился…