love is a battlefield

      Всё просто.       Просто, уезжая на две недели отдыхать на остров с детьми, Тони не предполагал, что так соскучится по мужу. Просто не пришло в голову, что четырнадцать дней без Стива, без всего, на острове, наедине с детьми, морем, солнцем и бездельем будет так скучно.       Конечно, Джек и Том затягивали его в свои игры. Гений возил их плавать с черепахами. Они барахтались и загорали, строили из песка целые мегаполисы, но Старк даже подумать не мог, что эти триста тридцать шесть часов дадутся ему так тяжело.       Они с детьми пару раз даже выезжали на катере в город, попали на карнавал с танцами, яркими гирляндами и костюмами, но даже это не могло изменить того, что каждую минуту из этих двадцати тысяч ста шестидесяти минут он хотел сорваться вызвать самолёт и полететь домой.       К чёрту самолёт, у него же Марк с собой. Портативный.       Потом, конечно, вспоминал, что детям нужны каникулы, что срывать их отсюда в город будет просто несправедливо, да и у Роджерса очередная миссия, продолжительная, и, собравшись с мыслями, продолжал делать то, что должен делать хороший отец, беспокоясь за мужа миллион двести девять тысяч шестьсот секунд. Каждую секунду этого долбаного двухнедельного отпуска, в который отправил его Стив.       В итоге возвращается он даже более уставшим, чем уезжал. Они прилетают ночью, в Нью-Йорке, конечно, дождь и после субэкваториального климата, все тут же замерзают. Благо только до машины нужно дойти.       Забравшись в автомобиль, дети мгновенно засыпают. Снова. Невозможно сдержать улыбку, глядя на эту идиллию. На то, как макушки соприкасаются во сне и волосы, каштановые и желтоватые, перемешиваются. Улыбнувшись,Тони фотографирует сыновей и набирает номер мужа. Прослушав сообщение автоответчика, он вздыхает и тихо рассказывает, что они с детьми приземлились и едут домой. Сбросив вызов, гений отправляет милое фото любимому.       Лофт пустой, едва заметно пахнущий озоном, встречает их, будто сонным, голосом Джарвиса и тёплым, не бьющим в глаза светом.       — Добро пожаловать домой, сэр. Могу я чем-то помочь?       — Ничем, — решает Старк и укладывает детей спать. Оставив чемодан в такой же пустой, как и лофт, спальне он идёт в свой кабинет, — Джар, выведи на экраны результаты экспериментов отдела разработки. Ну и отчёт Пеппер, до кучи, — снова набирая мобильный мужа. И неожиданно слышит сигнал телефона. Из своего кабинета. Резко открыв дверь, Тони наконец-то видит Роджерса. Капитан сидит за столом и ждёт. И смотрит так пристально, так нежно. И еле сдерживает себя, чтобы не сорваться с места и не прижать любимого к двери или к стене, что там под руку попадётся. И, не переставая, целовать.       — Я звонил тебе, — обиженно замечает Старк, закрывая дверь в комнату.       — Я видел, — прикусив губу, кивает Стив.       — Почему не подошёл тогда? — медленно, потому что нужно время налюбоваться, Тони обходит стол, подходит к креслу. Загорелая рука тут же сжимает плечо потому, что нужно прикоснуться. Сминает футболку потому, что ткань не интересна, нужно кожу чувствовать и тепло любимое.       — Я бы проговорился, что уже дома. А так, ну, сюрприз, — не переставая улыбаться, Роджерс разводит руки.       — Идиот, — выдохнув, Старк молниеносно оказывается в объятьях Кэпа, усевшись на колени, уткнувшись носом в основание шеи. Бледная кожа, пахнущая мылом и одеколоном. Его родная классика.       — Ну, прости — усмехнувшись, Стив наконец-то обнимает неугомонного мужа.       — Ты просишь прощение за то, что не подошёл к телефону или за то, что отправил меня в этот отпуск? — бурчит Тони, всё ещё вдыхая аромат дома.       — За телефон, конечно! Этот отдых не мог быть настолько ужасным, перестань… — осторожно поглаживая по спине, поверх черной майки, — так загорел, — на выдохе.       — А там больше и нечем было заниматься, только загорать, да есть, — фыркает, чуть отстранившись гений.       — Не ворчи, — тихо смеётся Стив и наконец-то целует любимого. Сердце гения замирает, будто в нём снова шрапнель, будто он снова проверяет на себе новый элемент в реакторе, снова залетает в портал над Нью-Йорком, переправляя в космос ядерную боеголовку. Теряя дыхание. Не чувствуя ничего. Толком не ощущая своего тела. Вот тело под собой он чувствует очень хорошо, прижимаясь сильнее, обнимая, целуя в ответ.       Радуясь, что этот невозможный отпуск, наконец, закончился.